Бандиты и психи

Илья Рясной (2024)

Невероятные истории, рассказанные опером. «Наружка» сообщает по рации, что от гостиницы «Спорт», в которой состоялась сходка «авторитетов», со свистом ушел «ВАЗ-2106». Бандитская тачка проскакивает все светофоры, не обращая внимания на запрещающие сигналы. Выдает виражи. Но это ей не помогает. «Жигуль» нагоняют оперативные машины. Спецназовская «шестерка» подрезает ей нос. Это тоже искусство. Как сделать коробочку — то есть перекрыть преследуемую тачку спереди и сзади оперативными машинами. Как подобраться к салону, под каким углом, чтобы тебя заметили в последнюю очередь и не открыли огонь. Как извлечь дергающееся и сопротивляющееся тело из салона, порой закрытого на все замки… Об этих и многих других профессиональных секретах ОМОНа — в этой книге. Десятки криминальных историй, написанных ярко, интересно и с юмором, охватывают период с 80-х годов до сегодняшних дней. «Криминальные истории об ОМОНе написаны иногда со смехом, иногда со слезами и, безусловно, человеком, лично пережившим их. Яркая и эмоциональная картина бандитского разгула 90-х зачастую кого-то может даже шокировать. Но дело в том, что всё именно так и было…» — Виталий ЕГОРОВ, лучший сыщик Советского Союза по итогам начала 90-х, лауреат премии имени Ю. Семенова, победитель литературного конкурса имени Э. Хруцкого

Глава 12

Наркоманы, наркоманки, наркотики

Наркотики — это страшная напасть, сопровождающаяся всеобщим мором и погибелью. Еще недавно она слабо тихарилась в патриархальном советском болоте, терпеливо ожидая своего победного часа. Чтобы с приходом разрухи, развала и хаоса распрямиться во весь рост.

И шагает теперь эта напасть по стране. В балахоне с черным капюшоном, из-под которого видны горящие смертельным неоновым светом глаза, высматривающие слабые души. И с косой, как любая уважающая себя смерть. Махнет ею в одну сторону — и слетают бестолковые головы с остекленевшими еще при жизни глазами, с окаменевшей пеной изо рта. Махнет в другую сторону — и шуршат, осыпаясь, как осенние листья, вечнозеленые доллары, накрывая с головой хрюкающих от радости наркобарыг, контрабандистов, продажных чиновников.

И жертв, и наркоденег очень много. Напасть очень велика. Она просто грандиозна. Она готова пожрать и народ, и государственность, которые дают слабину. И управы на нее пока не предвидится. Девяностые — начало наркотического геноцида России.

Пока что Москва погребена под марихуаной, опием-черняшкой, всякими синтетиками, как сфинкс под песком. Но уже подходит девятый вал куда более страшного наркотика. В Россию движется героин. Ежегодно его объемы растут в разы, и вскоре он захлестнет всю страну, похоронив приличную часть молодого поколения.

В МУРе без выходных и проходных, пытаясь сдержать эту напасть, пашет 8-й отдел. И за подписью его начальника все чаще ложатся служебные записки на стол командира ОМСН — «для задержания лиц, занимающихся незаконным оборотом наркотиков, прошу выделить группу…»

Вот новое задание — на окраине Москвы в наркоманской квартире пригрелся наркокурьер. Мало того что у него чемодан приготовленной на продажу марихуаны. Так он еще и вооружен. Ну а где оружие, там и бойцы спецназа. Так что оснащение по тяжелому варианту — и в автобус.

Работа с 8-м отделом для ОМСН — это всегда некое непредсказуемое приключение. Хотя чаще операции и результативные, и на недостаток впечатлений не пожалуешься, но с другой стороны — вечные накладки. То ли судьба у наркоотдела такая заковыристая, то ли раздолбайство личного состава, то ли «клиенты» такие задорные, но почти всегда мероприятия превращаются в тараканьи бега или в анекдот. Поэтому настроение в автобусе смешанное — от энтузиазма до ироничного ожидания очередного необыкновенного концерта.

И эти ожидания оправдываются сторицей. Тут тебе сразу и обещанный концерт, и тараканьи бега, и анекдот. Все в одном комплекте, чтобы развлечь группу захвата.

Узкая лестница пятиэтажки. На ней тесно от тел в камуфляже, бронежилетов, бронещитков. Обшарпанная входная дверь квартиры на первом этаже.

Звонок, понятное дело, не работает. Оперативник настойчиво колотит кулаком по двери. Слышится ленивый женский голос:

— Кто там?

— Нина Афанасьевна, милиция. Открывайте!

— Милиция? Открывать? — растягивая слова, гундосит хозяйка.

И начинается базар-мазар. А что за милиция? А почему открывать? А можно ли не открывать?

Та самая милиция, скопившаяся на лестнице, постепенно начинает звереть и тянуться к «ключу» — кувалде для вышибания дверей.

Ощущение, что хозяйка квартиры, заслуженная наркоманка России, тупо тянет время. А время сейчас — ресурс ценный. Если у уголовника его в достатке, то он может сбросить вещдоки, продумать поведение. Так что дверь придется сейчас вышибать.

Тут по рации приходит сообщение от наблюдателя:

— В окно выпрыгнул «клиент». Рост высокий. Белый плащ.

Вся толпа подбирается, как гончие на охоте. Дичь уходит!

И «спецы» тут же настраиваются на загон этой самой дичи. Мне всучивают для сохранности бронещиток, кувалду и лом. После чего вся толпа в берцах и камуфляже снимается с места. И только с улицы слышен их топот — будто стадо бизонов бежит на водопой.

Остаемся на лестничной площадке я, опер 8-го отдела и груда металлического снаряжения. И тут дверь распахивается.

На пороге возникает хозяйка квартиры — лет за сорок, иссушенная вся, с потухшими глазами, покачивается ритмично, как метроном. Она витает где-то в космосе и на нас смотрит с космической высоты — как на вредных букашек. Типичная наркоманка.

— Ну, заходите! — невнятно бормочет она.

Мы и заходим. Я как идиот застываю в центре коридора — со щитком, кувалдой. Прям как в песенке:

Я стою посередине,

Будто лошадь в магазине.

Опер ростом не вышел, тщедушный, но очень шустрый и, как торпеда, устремлен на цель. Вытаскивает несоразмерно огромный для его комплекции «стечкин» — смотрится тот при нем как аркебуза. Держа пистолет наперевес, двумя руками, он начинает картинно играть в Голливуд. То есть пробирается вперед по стенкам, водя перед собой стволом, заскакивая в каждую из трех комнат и на кого-то яростно покрикивая.

А я стою, прикидывая, чем заняться. Слышу шебуршение в сортире. Бью ногой по двери. Дверь выносит.

Около унитаза на коленях стоит сын хозяйки квартиры и сосредоточенно топит пакеты с марихуаной. Отвлекаем его от увлекательного занятия и сопровождаем пинками в большую комнату. Утопил наркоты он немало, но этого добра тут завались — хватит, чтобы весь район «пыхнул», да не по одному разу.

Все семейство в сборе. Сынок стоит мордой в стенку. Двенадцатилетняя сестра его сидит на диване и, не обращая внимания на происходящее, сосредоточенно растягивает презерватив, с любопытством рассматривая его на свет. Опухшая мамаша стоит у стены, безразличными глазами взирая на все это. Нормальная наркоманская семья.

Притом видно, что люди не сразу дошли до такой жизни. Мебель в квартире очень приличная по недавним советским временам, добротная — стенка, кресла с деревянными подлокотниками. Но сейчас ощущение, будто интерьер мыши с тараканами грызли да люди ногами пинали — настолько все запущено, изъедено, потерто и замызгано. Да, наркотики разрушают не только души и тела людей. Не щадят они и вещи.

Между тем со двора слышится бизоний топот. Это толпа «спецов» гонит свою дичь. Но дичь какая-то нереально изворотливая. Наркокурьер петляет, как заяц, по закоулкам, путает следы и никак в руки не дается. Опять топот — это загонная группа идет на новый заход.

В квартире появляются другие сотрудники. И мы с низкорослым опером выходим на улицу — поглазеть на охоту. Видим, как спецназовцы толпой уносятся куда-то вдаль — только пыль столбом.

Оперативник прибавляет ходу и ныряет за угол дома. Я устремляюсь за ним. Огибаю пятиэтажку. И даже сбиваюсь с шага — настолько театральная сценка предстает передо мной.

Худенький опер еще крепче сжимает двумя руками свой огромный пистолет Стечкина. Ствол глядит в лоб долговязого детины цыганистой внешности. И вид у опера настолько категоричный и решительный, что становится понятно — нажать на спуск ему не составит ни физических, ни моральных усилий. «Клиент» просекает это моментом. Побледневший и ставший одного цвета со своим белоснежным плащом, он задирает трясущиеся руки вверх, как пленный фриц под Москвой. Затравленно смотрит в зрачок ствола, где притаилась его погибель. И ждет свой участи.

И дожидается. Топот опять приближается. Выносится из-за дома толпа «спецов». Видят, что дичь нашлась. И первый подбежавший боец от избытка чувств и в благодарность за внеплановую легкоатлетическую тренировку награждает курьера сногсшибательным ударом кулака в живот.

«Белый плащ» крякает и валится на землю. Его общими усилиями поднимают. Приводят в чувство. И пинками гонят в квартиру. По дороге слегка поколачивая в профилактических целях.

Бабка орет из окна:

— Что это мальчонку бьете? Я в милицию сообщу!

— Мы сами милиция, бабушка! А он наркоман!

— А, ну тогда бейте!

Я же говорю — комедия, хоть сейчас в прокат выпускай, кассу отличную возьмет.

Конец ознакомительного фрагмента.