Письма к Молли или, P.S. Покормите белых голубей

Илья Сергеевич Ермаков, 2020

Зачем люди пишут письма? Чтобы выразить то, о чем не могут рассказать вслух. Письма – это откровения. В них спрятаны ключи ко всем тайнам, которые тщательно скрывает их автор. Только читая письмо, можно прикоснуться к душе другого человека на расстоянии. Север – писатель, работающий над своим романом «Удел Эбис-Лота», переехал в другой город, где столкнулся с новыми людьми, мистическими загадками и жуткими происшествиями. Его письма домой – единственная связь с прошлой жизнью. Наступит день, когда ему придется разорвать все узы с прошлым и рассказать всю правду о старушке по имени Молли.

Письмо 2. О творчестве

Моя нежная и заботливая, милая Молли, я счастлив написать вам снова. Очень надеюсь, что мое первое письмо вас не слишком утомило. Позвольте мне перейти к другому?

Я надеюсь, что чтение моих посланий привносит в вашу жизнь немного радости и удовольствия.

Как ваш уютный садик под окном? Мне не терпится его увидеть. Признаться честно, я еще никогда не встречал в своей жизни человека, который бы заботился о своем творении с такой нежностью и лаской.

Ведь сад — ваше творение. Я прав? Исправьте, если я неверно истолковал для вас истинную природу вашего чудного садика. Просто сегодня мне хотелось бы побеседовать с вами именно о творениях.

Мои творения — книги.

В приложение к этому письму я вложил первые главы моего нового произведения. О чем я решил написать в этот раз?

История будет повествовать об одной заключенной федеральной тюрьмы, которая по чудному стечению обстоятельств покидает одиночную камеру, куда ее посадили за нарушение внутреннего распорядка.

Бывшая заключенная и к тому же наркоманка становится частью научно-исследовательского агентства. Зачем она понадобилась? Из-за своего необычного дара, которым она обладает.

Вы спросите меня о том, почему в качестве главной героини я решил использовать столь неблагородный пример. Этим я хотел показать, что каждый имеет шанс на исправление. Сколько бы ошибок он ни совершил в прошлом, он может исправиться.

И главная героиня исправится.

Она сделает все возможное, чтобы стать лучше.

Вам уже не терпится узнать название моей новой книги? Знаю, вам всегда нравились названия моих историй. Я не стану в этот раз томить вас мучительными ожиданиями и отвечу сразу. Прямо и коротко.

Моя новая книга называется «Удел Эбис-Лота».

Признаюсь честно, изначально планировалось иное звание — «Падение Эбис-Лота», но, пересмотрев некоторые особенности сюжета, принял решение поменять одно слово.

Слово «удел» больше ассоциируется со словами «судьба» или «рок». Так я оставляю завесу тайны — «какой именно удел ждет Эбис-Лот?». Если бы я оставил первое название, то уровень интриги значительно бы снизился.

У вас уже появилось много вопросов, не так ли?

Как именно она сбежала из тюрьмы? Каким даром она обладает? Зачем она понадобилась научному сообществу? Что вообще они задумали сделать?

Слишком много вопросов! Много… интриги.

Ведь это самое главное!

Возможно, важней задачи не придумаешь. Каждой сценой, каждым абзацем автор хочет добиться лишь одного эффекта. Ему нужно, чтобы читатель перевернул страницу.

Без интриг не обойтись.

Вспоминая несчастную Шахерезаду, можно сказать, что каждый писатель кровью и потом делает то, что делала она каждую ночь (пускай и не в столь жестоких условиях) — заставляет хотеть своего слушателя узнать продолжение истории. Шахерезаде сохраняли жизнь, пока она придумывала истории с интригующим концом.

Я никогда не рассказывал вам о том, как я пишу. Все это «закулисье» оставалось только моим. Никогда прежде я не афишировал секреты своего творчества. И всегда придерживался одного жесткого правила: «Никому и никогда не говорить о новой книге, пока она не будет дописана до конца». Это было важно для меня. Как своеобразный ритуал, нарушение которого ведет к возникновению страшного проклятия. А для меня не могло быть проклятия страшнее, чем то, которое не позволит мне закончить начатую работу.

Правда, если быть честным перед самим собой, и задать себе вопрос: «А как часто я бросаю начатую книгу ради новой?», — может сложиться впечатление, что проклятие нависло надо мной черной тучей и не думает исчезать.

Вам, моя милая Молли, я могу открыться. Положа руку на сердце, я говорю: «Каждую вторую свою книгу я бросаю и начинаю новую». Измена ли это? Возможно! Не стану возражать. У измены много лиц. Кто сказал, что нельзя изменить своему творчеству, своему детищу? Еще как можно!

Бросить младенца посреди пути? Бывало. И даже слишком часто.

Но всякий раз, когда я бросаю одну идею и с распростертыми объятиями спешу к другой, я убеждаюсь, что та, новая мысль, была в сто тысяч раз лучше первой!

Такой вот парадокс, моя Молли. Так что нет ничего страшного в том, чтобы забросить идею на начальной стадии и умчаться покорять новые вершины. Главное — огонь. Огонь в твоем сердце и страстное желание написать хорошую историю. История, которая покорит сердца твоих читателей.

Кстати, об истории. Откуда они все берутся? Многие мои друзья считают, что у меня есть тайная шкатулка, откуда я достаю все свои идеи. Возможно, такая шкатулка имеется, но она носит более абстрактный и философский характер. Я не раз всем отвечал, что история начинается с конкретной сцены.

И сцена эта впоследствии может быть, как в начале книги, так в ее середине или в конце. Суть не в этом! А вся «соль» в том, что первоначально существует некий образ, который разрастается подробностями, превращаясь в запутанную и увлекательную историю.

Что касается книги «Удел Эбис-Лота», то все началось именно с той первой сцены-завязки, которую я вам описал. Заключенная сидит в изоляторе. И тут ее чудным образом освобождает незнакомец. Кто он и зачем это делает?

У нее есть необычные способности. Откуда? Как о ней узнали? Зачем она нужна им?

Пофантазировав на эту тему, у меня в голове родилась идея Бюро «Унесенные тайнами». О нем вы прочитаете в следующих главах книги. Не будем торопить события.

Видите, что я только что сделал? Я будто нечаянно бросил интересное название, неловкую фразу, которая вас могла заинтриговать и заставить читать дальше. Я прав? Очень на это надеюсь.

Итак, с возникновением идеи и с необходимостью интриг мы разобрались. Что дальше?

Как избавиться от плагиата. Тактика у меня одна, не самая простая, но я ее вполне освоил.

Главное — быть честным перед самим собой, когда пишешь. Очень важно объективно оценивать каждую написанную главу, каждое предложение, каждую фразу. Если чувствуешь жжение за грудиной — вычеркивай и делай заново. Я должен быть индивидуальностью, а не повторять за другими. Искренний самоанализ — самая настоящая волшебная палочка.

Вот и все!

Но порой быть честным перед самим собой — ох, как не просто! Над этим нужно работать. Снять все маски, парики, костюмы. Лишь оголив свой разум от мелочной лести к самому себе можно научиться писать искреннее. Только тогда есть шанс «выдавить» из себя что-то свое, настоящее.

История должна быть настоящей. Я должен быть настоящим.

Иных путей не существует.

Из всего этого косвенно вытекает еще одна особенность. Еще один мой маленький простой принцип. Я — режиссер своей книги. Никто не должен вмешиваться в процесс создания. Лишь я один — сам себе друг и враг в одном лице.

Когда я полностью контролирую весь процесс создания сцен, описаний и диалогов, я могу быть уверен в конечном результате. И в случае провала буду винить лишь самого себя.

Ах, моя нежная Молли! Наверняка читателям совершенно не интересно узнавать о всех этих мелочах и тонкостях писателя. Они пришли за историей. Но лишь вам одной я желаю открыться. Позвольте мне высказаться.

Когда я пишу вам, то у меня создается ощущение, будто между нами состоялся сокровенный разговор, о котором больше никто и никогда не узнает.

Сегодня я хочу быть искренним.

Позвольте мне снять мои маски…

Люблю ли я своих героев? Да. Всех? Всех. И порой бывает так тяжело и мучительно с ними расставаться. История закончена. Книга дописана. А перед сном я визуализирую все яркие сцены, как в кино.

Ведь именно так я и пишу книги — описываю те сцены, которые рисует мне мое воображение. Порой туго мне бывает с описательной частью — слишком много мелочей, из-за которых общая картинка может смазаться. И в итоге — каждый читатель в той или иной мере все представляет себе по-своему. Именно поэтому смысл даже в самом подробном описании автоматически исчезает. Зачем же тогда вообще описывать? Чтобы направить читателя. Воспринимая отдельные слова, ему будет легче воссоздать в своей голове яркий образ.

Это одна из тех причин, по которой мои книги не столь богаты описательной частью. Мне всегда не терпится перейти к действиям и диалогам — хочу рассказать историю.

А зачем мне это?

Каждый раз я ловлю себя на мысли о том, что все чаще меняю жанр своих произведений. Сегодня одно, завтра — другое.

Знаете, Молли, я нашел ответ.

Кажется, я пишу то, что хотел бы прочитать сам.

Возвращаясь к моей новой работе, я не могу не отбросить эту маленькую особенность. Иногда хочется окунуться в детство, в юношество и прочитать про первую любовь, сильную дружбу и головокружительные приключения.

Ведь порой так и хочется сбежать от всего! Сбежать от этой реальности!

И это еще одна причина, по которой я пишу.

Бегство.

Бегство от того, от чего убежать невозможно. Но я продолжаю бежать.

Писательство — мое хобби, мое увлечение, которое приносит мне колоссальное удовольствие. Все чаще ловлю себя на мысли о том, что пишу лишь для одного человека — для себя самого. Как бы грубо и эгоистично это ни прозвучало!

Зачем люди читают художественную литературу? Они бегут. Бегут по той же причине, по которой писатель пишет эту литературу.

Все они: читатели и писатели — беглецы. Все они ищут какого-то спасения, отдыха и причала удовольствий.

Когда я пишу, подобно читателю, погружаюсь в этот мир и тесно себя с ним связываю. Главы заканчиваются. Привязанность остается.

Надо признать, что у любой хорошей истории должен быть конец.

А концовки я делать люблю. Позвольте мне похвалиться собой перед вами, Молли, но финалы у меня часто получаются масштабные, написанные от души, с широким размахом! Люблю выводить историю на максимальный уровень. Финал — единственная часть книги, где нечего терять. Если читатель дошел до конца — будь добр — награди его. Сделай все так, как можешь сделать только ты один. Никто не знает книгу лучше, чем писатель, а потому одному ему подвластно вывести ситуацию на масштабный уровень.

Другое дело — хочет оно того или нет. Всем ли книгам нужны грандиозные финалы? Можно ли взять и… оборвать повествование, так и не разрешив основные конфликты истории?

Я так не делал.

Желание писателя — это желание писателя, а зрелища любят все. Именно ради них существует искусство.

Мне нравится писать. В книге я могу не просто общаться с читателем и рассказывать ему увлекательную историю, но и дурачить его: смешить, пугать, забавлять, обескураживать. Делать те вещи, которые он совершенно не ожидает!

Люблю дурачить людей. Это по мне.

Прошу, не судите строго. От доброго розыгрыша дурно еще никому не становилось.

Знаете, Молли, что я заметил, анализируя все свое прошлое творчество? Книги-то у меня живые. Я чувствую их. Когда пишу, я будто ощущаю дух книги, который сидит рядом со мной и что-то тихо нашептывает мне. Я ощущаю эмоции и чувства своей книги. Настроение, с которым я сажусь писать, всегда разное. У каждой книги оно свое, особенное, индивидуальное.

Как не может быть двух одинаковых отпечатков пальцев. Как не может быть одинаковых характеров у людей. Эти чувства столь же уникальны, как уникален запах отдельно взятого человека!

Если я чувствую эмоции своих книг, не значит ли это, что они живые? Думаю, что значит.

И у новой книги есть своя эмоция, которую я уже успел распознать и прочувствовать. Больше ее не будет.

Возвращаясь к привязанности, я не могу не упустить из виду этот момент. Я скучаю не только по истории, не только по героям… я скучаю по эмоциям этой книги.

Таких уже не будет никогда.

Именно из этих особенностей для меня вытекает новое суждение о своих работах. Все законченные книги — мертвецы. Как ни печально это осознавать, это так. Пока я пишу — книга живет, дышит, развивается, растет вместе со мной. Как только я безжалостно и холодно ставлю последнюю точку, завершая последний абзац последней главы — книга умирает. Безвозвратно и навсегда.

Мне остается лишь проститься с ней и вспоминать все хорошее перед сном.

Каждая новая книга — новая ступенька для меня в моем творческом развитии. Я перешагиваю ее, становясь чуть лучше, чуть выше. И всегда говорю себе: «Новая вещь должна быть лучше всех старых». И знаете, какой парадокс тут возникает?

Дело в том, что, когда появляется новая идея, писатель всегда будет считать ее самой гениальной, прекрасной и лучше, чем все остальные!

Что делать?

Дать себе и идее время. Надо остыть.

А как же огонь, с которым нужно писать?

Даже с самым жарким огнем к новой идее нужно подходить холодно и расчетливо, выявляя все ее достоинства и недостатки. Чем она лучше других? Что ее будет выделять? Чего я добьюсь, воплотив ее в реальность?

Дерзко так, безжалостно.

Если все в порядке, то можно смело разжигать огонь (который еще не успел потухнуть) и врываться в бой с полной силой, с полной отдачей.

Всегда существует две книги. Первая — та, что в голове у писателя. Вторая — та, которую он потом написал. И на выходе может быт три варианта развития событий.

Первый. Реальная книга окажется хуже, чем та, что в голове — семьдесят процентов.

Второй. Реальная книга и та, что в голове окажутся идентичными, своего рода, близнецами — двадцать пять процентов.

Третий. Реальная книга окажется лучше, чем та, что в голове — пять процентов.

Как добиться третьего варианта? Над этим я еще работаю, но уже успел выяснить одну маленькую закономерность. Чем меньше подробностей в голове, чем меньше деталей и чем больше импровизации непосредственно в процессе работы — тем лучше для реальной книги.

Не верите?

С одной стороны, всегда кажется, что хороший план, четкая структура, подробности подробностей в подробностях — залог успеха.

Все гораздо проще.

Был у меня случай, когда, сев за компьютер, я имел лишь одно название. И маленькую сцену — не без нее. Все. Больше у меня ничего не было. Что в итоге? Появился небольшой рассказ, который расхвалили все, кто его читал.

Теперь о несовпадениях.

Что нравится писателю, не всегда приветствует читатель. И наоборот! Ах, как часто эти взгляды не совпадают!

Бывает, что автор так гордится собственным творением, а его разносят в пух и прах! И напротив: когда автор не видит ничего особенного в какой-то простой и незамысловатой (даже спонтанной истории), которую когда-то написал (и даже не может сказать зачем), как вдруг ее принимают с жаром. Горячо так! Нежно и любя…

Было такое у меня? Да, было, моя милая Молли. Все было.

Из этой же «оперы» я могу привести в пример одну интересную, но парадоксальную ситуацию.

Есть сцена. Любая сцена. В ней есть деталь. Любая мелкая деталь — фраза, жест, поступок — все, что душе угодно!

Что важно для писателя? Сцена. Ее суть. Ее значение. Ее смысл. Ее форма и содержание.

А детали? Они появились сами собой. По ходу дела, скажем так.

Что с читателем? Что он запомнит? Сцену? Нет! Деталь. Мелкую и незначительную деталь, которой в изначальном плане могло и не быть.

И мог ли подумать автор, что читателя так завлечет та мелочь (о которой он сам мало помнит)? Нет!

И снова несовпадение!

Теперь, если мы заговорили о деталях, я не могу не затронуть тему тех мелочей, которые автор вписывает в свое «полотно» нарочно. Это как особый узор, значение которого известно лишь ему одному.

Что это такое?

Название места. Имя героя. Сам образ героя. Элемент внешности. Деталь в описании. Опять же — все, что угодно! Но именно эта мелочь будет иметь смысловую нагрузку, которая известна лишь самому автору.

Хоть об стену бейся — никто и никогда не догадается, зачем ему это потребовалось.

Проделывал ли я подобные «махинации»? Еще как!

Это помогает сделать историю моей. И только моей. Это помогает мне оставить в ней что-то от себя лично. Так автор становится ближе к своей истории. Так история становится ему дороже, чем она могла быть.

И все же… что на самом деле меня заставляет писать снова, и снова, и снова?

Почему я все это придумываю, планирую, расписываю и создаю?

Именно из-за этого… из-за того, чтобы придумывать, планировать, расписывать и создавать.

Я опьянен процессом. Сам момент создания, планирования и разработки — вот настоящий наркотик, от которого нельзя избавиться.

Это мне нравится больше всего. Самый приятный этап работы.

А дальше?

Нельзя бросить хорошую идею, пока она не будет воплощена в жизнь. Не могу я просто все распланировать и сказать: «Ух! Хватит. Самое интересное сделал». Это смешно.

Безусловно, я начинаю писать. Я должен это написать. Это мой долг перед той историей, которая появилась в голове.

Меня завораживает именно сам ход мысли, полет фантазии и танец музы, когда рождается история. Пожалуй, это самый яркий и волшебный момент. Когда я сажусь писать — в силу вступает техническая сторона вопроса. Попытка исполнения, воплощения мечты в реальность.

Молли, голубка моя! Вы даже представить себе не можете, к каким выводам я только что пришел!

Вы не поверите… сколько народу я убил!..

Персонажи мои мрут, как мухи, на страницах книг. Сейчас мне даже не сосчитать, сколько люда я беспощадно, хладнокровно и жестоко погубил.

Зачем я это все делаю?

Ответ мой будет страшен.

Хочу.

Что-то подсказывает, что так надо. И я убиваю.

Раз! И больше герой не появится. Его нет. Он исчез. Отныне его имя писаться не будет до последней главы.

И даже в этом непростом вопросе у меня есть свое правило. Оно звучит так: «Убивать за написанием».

Это означает, что лишь в момент написания сцены я придумываю смерть герою. Пока его смерть не придумана — он жив. Стоит мне его «убить» у себя в голове, детально представив всю сцену… он мертв для меня. Писать о нем будет тяжело, неприятно, трудно.

Есть ли во мне эта жестокость? Есть ли во мне эта жажда власти? Есть ли этот безумный эгоизм?

Видимо, да.

И я полон грехов, моя Молли. Даже я. Можете ли вы себе это представить?

Я не могу.

А посему писательство — это та благодать, с которой я не могу расстаться. Это та красная нить, за которой я следую. Это та часть, что неотделима от меня.

Каждая книга — осколок моей души. Я разрываю ее на кусочки…

Писать — значит творить. И я творю. И я буду творить. Мне это нравится. И ничто с этим нельзя поделать!

Такой уж я человек…

И страшнее всего мне представить тот день, когда в голове моей не останется ни одной идеи. День, когда я не смогу выдавить из себя ни строчки.

Жутко.

Неприятно.

Страшно.

А потому я стараюсь не думать об этом. Я лишь продолжаю писать и радуюсь каждой новой идее, которую дарит мне мое вдохновение. А откуда оно берется? Где живет моя странная, слегка чудаковатая и капризная муза? Эти истины мне неизвестны. Если бы знал — все было бы слишком просто. Формула писательства была бы бесцеремонно раскрыта и заимствована всеми желающими.

Я рад, что некоторые тайны моего «закулисья» не известны даже мне самому. Так и должно быть. Это правильно.

Моя любимая Молли, я очень надеюсь, что столь подробные описания моей писательской «кухни» вас не слишком утомили. Мне будет приятно, если вы найдете мои откровения занимательными и увлекательными.

Я рад, что у меня есть вы — человек, с которым я могу поделиться подобными вещами.

Страницы с первыми главами новой книги уже вложены.

Позвольте в этом абзаце мне с вами попрощаться на сегодня. Желаю вам больше отдыхать и меньше думать о бытовых хлопотах. Как поживают наши голуби?

С любовью, ваш Север.

P.S. Покормите белых голубей