Сага о Мрачных Водах. Аллеи Скверны

Илья Сергеевич Ермаков, 2023

Омут потерпел поражение, и Академия Марии Селесты освободилась от жестокой тирании. Но последняя битва за Перламутр-Бич еще впереди. Верховная Матерь лично вступает в игру. Последние из Призраков Перламутра готовы к решающей схватке. Две луны сближаются все сильнее, предвещая Конец Всего Сущего. Скальду и его друзьям предстоит отправиться в путешествие по темным лабиринтам прошлого, чтобы узнать, какую тайну хранят в себе Аллеи Скверны. Море и суша сольются в битве за свободу. Что Верховная Матерь скрывала от всего мира? Возможно ли вернуть Энтони из мира иллюзий? На что пойдет Скальд ради спасения сына? Над Сапфировым морем вот-вот пронесется ветер перемен…

Глава 5. Пустая могила

Холодные липкие тонкие белые пальцы вжались в край простыни. Ногти вонзились в ткань и врезались в кушетку. Золотистые волосы волнами стекали вниз. Испарина пота пронзалась сквозь кожу на лице, шее и груди.

Раздался болезненный крик.

Еще немного. Почти получилось.

— Ты сможешь.

Крик.

— Ты справишься.

Крик.

— Ты молодец.

Крик.

— Силиста…

Крик.

Ее бледные губы разомкнулись. Между ними натянулась тонкая блестящая ниточка слюны. В горле запрыгал комок.

И потом… появилась кровь.

— Силиста!

Раздался Алый Вопль.

Красный поток, вырвавшийся из ее тела, ударил в потолок. Багровый фонтан окропил белый кабинет. Тело стремительно истощалось. Вся жизнь уходила из него.

Он взял ребенка на руки.

Младенец с потемневшей кожей.

Не дышит.

Не живет.

— Нет…

Он смотрит в пустые глаза. Он плачет. Кричит. И ничего не может сделать больше.

Они умирают у него на глазах. Вдвоем. Сначала он. Потом она.

Весь в крови, они держит на руках мертвого ребенка, не в силах даже посмотреть на женщину, чье тело залито кровью, обрушившейся на нее с потолка.

— Натаниэль…

И снова крик. Его крик.

Крик, полный боли и всепоглощающего ужаса и отчаяния.

Весь в поту он садится в кровати.

Скальд боится моргнуть — каждый раз он видит их: Силисту и младенца.

— Натаниэль… нет…

А потом он вспоминает его повзрослевшее лицо. Семилетний мальчик, стоящий у лифта на пороге Глубин Пепла. Белая рубашечка и черные шортики.

Он дышит водой без крапивной рубашки.

Серо-голубые глаза. Черные волосы. Лицо… Скальд узнает в нем себя. Ошибки быть не может.

— Нат… как ты выжил?

Скальд ясно помнит день похорон. Помнит маленький гробик с маленьким трупиком. И противный ясный солнечный день — как любой день в Перламутр-Бич.

Его начали одолевать сомнения.

«А вдруг это обман? Просто трюк. Иллюзия. Фокус. Ложь Мелисенты. Она же может подстроить все это. Она может одурачить меня. Это мог быть спектакль. Просто шоу. Цирк. Фарс. И никакого Ната нет. Он мертв… он лежит в гробу! Под землей…».

Скальд свешивает ноги вниз с кровати. Смотрит в окно — ночь. Снег. Скальд открывает прикроватный комод и достает оттуда виски. Пьет. По горло течет жар.

Еще глоток.

Еще.

Еще. Еще. Еще.

«Хватит».

Он встает на ноги. Разум проясняется. Кошмарный сон. Воспоминания. Все уходит прочь, все забывается. Все растворяется в приятном жаре, струящемся по телу.

Скальда одолевают страшные мысли. Идея. Преступная. Кошмарная. Идея, которую никто не одобрит, если узнает. А потому никто не должен узнать.

Он одевается и идет вниз. В кладовой у него есть все необходимые инструменты. Главное — не разбудить Матео, Беатрис или Элен. Если его увидят — дело плохо.

Тепло одевшись, Скальд отыскал лопату в кладовой. Взял ключи, меч. И осторожно вышел за дверь.

Элен проснулась от хлопающего звука.

Ее глаза открылись ровно с тот момент, когда этот звук раздался.

— Скальд?

Ее настигло дурное предчувствие. Она быстро поднялась с постели. Вышла из комнаты в коридор и обнаружила открытую дверь, ведущую в спальню Скальда.

Вошла.

— Скальд?

Пусто.

Выглянула в коридор — никого.

Элен подбежала к окну. Отчего? Что ее заставило это сделать? Предчувствие? Интуиция?

Оказавшись перед стеклом, она увидела во тьме ночной под снежной пеленой фигуру с лопатой, бредущей куда-то шаткой походкой с золотым сияющим мечом в другой руке.

— Скальд!

Быстро одевшись и не разбудив Матео и Беатрис, Элен выбежала с мечом-семиотиком из клиники и побежала за тенью Скальда.

Никогда еще в Перламутр-Бич не было так темно ночью. Тьма накрыла город. Она проникала в каждую щель, в каждый квартал, заливала каждую улицу. Фонари не горели. И лишь белый пушистый снегопад привносил в эту тьму немного света.

Город, погрузившийся во мрак, кишел врагами. Рыбоеды. Их дыхания раздавалось из дальних переулков, которые Скальд обходил стороной. Ему не нужны неприятности.

Город не спал. Жители слишком напуганы, чтобы оставаться в своих постелях и засыпать, закрывая глаза. Скальд это чувствовал. Во многих домах горел свет. Люди боялись ночи. И боялись дня. Круглые сутки стали для них водоворотом ужаса и страха.

Рыбоеды не спят. Они ищут пищу. Они всегда голодны. Всегда злы на мир.

И всегда следуют воле своего повелителя.

Скальду оставалось лишь надеяться на то, что Призраки не видят его. Что они не узнают, куда он бредет в ночи. Что они не найдут его и не помешают.

Время битвы еще наступит, но не сейчас.

Сейчас он хотел узнать правду о сыне.

Хождение по городу не было бесцельным. Скальд пришел на городское кладбище. Шастаясь среди могил, он искал тот самый надгробный камень с надписью «Натаниэль Серпентес».

Скальд продвигался дальше и дальше, читая бесконечные имена на камнях. Ему на глаза даже попалась надпись: «Миса Филиндерс». Ее останки — все, что осталось от любви Энтони, — лежат здесь, под землей.

Скальд пробирался глубже, вспоминая нужный путь по тропинке. И нашел то, что искал.

Могилы Силисты и Ната стояли рядом друг с другом. Он похоронил их вместе.

Скальд упал перед надгробными плитами на колени. Он опустил лопату и меч на заснеженную холодную землю. Его рука интуитивно потянулась к надгробию Силисты.

Кончики пальцев коснулись холодного гранита.

— Силиста… милая моя… привет, любимая. Прости, что делаю это. Прости, что не могу сопротивляться собственным кошмарам. Прости, что не могу подавить в себе безумные желания. Я знаю, что это безумие. Знаю, что так нельзя. Но сейчас я не могу иначе, милая. Я должен знать. Я хочу быть уверен в том, что прав. Или выявить обман, который сводит меня с ума. Силиста, я все помню. Я помню, что видел своими глазами. Я помню, как это случилось. Алый Вопль убил тебя. А я держал нашего сыночка на руках. Он не дышал и не шевелился. Очень долго. Он не подавал признаков жизни. Но совсем недавно… я увидел его. Спустя семь лет. Я знаю, что это полнейший бред. И я должен все проверить. Прости, любимая. Прости меня. Я не хотел вас тревожить… правда, не хотел… только почувствуй, с какой болью в сердце мне это дается. Во мне… такая жуткая борьба. И я должен принять решение во что бы то ни стало. Прошу, пойми меня. Прошу, прости меня. Но я не могу поступить иначе.

Скальд берет лопату, встает на ноги. Сжимает черенок потрескавшимися руками. И вонзает полотно в холодную землю над могильной плитой Натаниэля.

Она быстро нашла его. Она следовала за ним по пятам, вечно оставаясь в тени. Вечно скрываясь позади. Она не могла позволить выдать себя. Ей нужно узнать, куда он шел, чего хотел.

Элен прошла за Скальдом долгий путь до кладбища и сейчас скрывалась за одной из высоких каменных изваяний над какой-то неизвестной могилой. Выглядывая из-за укрытия, она наблюдала за ним.

В ужасе Элен смотрела на то, как он копает.

Роет землю.

Борется с замерзшей почвой.

Каждое движение дается ему с трудом. Твердая холодная земля. И он продолжает копать ее.

Скальд разорял могилу собственного сына. И Элен понимала, почему. Но сам факт — ужас происходящего пугал ее.

Ей становилось страшно за самого Скальда, за то, что он чувствует. Что движет им.

Его психическое состояние не давало ей покоя. Отчаяние. Смятение.

Она могла его понять — он озадачен. Он видел мальчика, так похожего на мертвого сына. Элен с трудом лишь догадывалась о тех сложных чувствах, которые Скальд испытывал.

Но оправдывает ли это его поступок? Можно ли в таком случае копать могилу своего сына?

Правильно ли это?

Присев к земле, она продолжала оставаться в тени и ждать. Пока она смотрела на Скальда, ей было спокойно. Пока он в поле ее зрения — ей хорошо. Пока он рядом — она чувствует, что все делает правильно.

Земля давалась нелегко.

Каждое вскапывание земли делалось с большими усилиями. Но Скальд и не думал останавливаться. Он рыл дальше, дальше. Все глубже и глубже. Рядом с ним уже возникла громадная гора вскопанной земли.

Сколько времени прошло?

Час?

Два?

Как долго еще рыть?

Руки болят в плечах. Ноги устали. В спину стреляет боль. Но он продолжает делать одно монотонное движение за другим.

Рыть, рыть, рыть, рыть…

Со слезами на глазах.

Элен становилось все труднее наблюдать за душераздирающим зрелищем. Она отчаянно боролась с желанием сорваться с места и побежать к Скальду, взять его за руку, остановить его.

Обнять его.

И не отпускать.

Холод сковывал ее тело. Снег сыпал и сыпал. Она не понимала: виновата ли в том, что ничего не делает. Виновата ли в том, что позволяет Скальду выкапывать могилу? Виновата ли в своем бездействии?

Позволять ли ему дальше делать это?

И как он сможет остановить того, кто в полном отчаянии и одиночестве отправился ночью на безумную миссию.

Элен поняла одно: никто больше не должен знать про этот случай. Никто.

Эта боль только Скальда. Только его терзания. И ему решать, как с ними бороться.

— Скальд… милый Скальд… что же ты творишь?

И потом она увидела, как он остановился. Скальд внезапно отбросил лопату в сторону. Он смотрел в вырытую яму.

А потом прыгнул.

И Элен побежала к нему.

Бинты измазаны грязью и землей.

«Матео так старался, когда накладывал повязки. Придется их в тайне менять самому, когда вернусь».

Оказавшись в яме, в сырой земле, Скальд принялся руками рыть землю, стряхивая последний слой с деревянной крышки маленького гробика.

Подрыв землю под гробиком, Скальд подхватил его с нижней стороны и оторвал от земли.

По весу он не мог понять был ли гроб пуст или нет. А потому Скальд, подняв его над головой, оставил на поверхности.

Он уперся ногами и руками в землю, пытаясь выбраться из глубокой могилы, как вдруг увидел перед собой ладонь, протянутую ему.

Скальд поднял взгляд: Элен.

Она здесь. Стояла на коленях перед могилой и со слезами на глазах протягивала ему руку помощи.

«Как она нашла меня? Была ли она все это время рядом? Почему не остановила меня раньше? Элен, почему ты здесь?».

Скальд молча принял руку помощи. Элен помогла ему взобраться обратно на поверхность. Скальд выполз из ямы и отряхнулся от земли.

— Элен?

— Прости, Скальд. Я не могла больше ждать.

— Ты была здесь?

Кивает.

— Все это время? И ты видела, как я…

Кивает.

— Скальд, мне очень жаль. Правда.

Она обняла его. Она прижалась к нему всем телом, не обращая внимания на грязь, которой Скальд успел перемазаться, когда выбирался из ямы. А ему стало неожиданно тепло и приятно.

Кто бы еще сделал такое ради него?

Кто бы еще не стал его останавливать?

— Ты точно хочешь это знать? — спросила она.

— Иначе, зачем я все это проделал?

Она не стала спорить. Она позволила ему закончить начатое дело.

Скальд присел рядом с гробиком и положил руки на деревянную крышку.

Он знал, что там — главный ответ на его вопрос. Только так он может быть точно уверен в том, что тот мальчик — его сын.

Настоящий Натаниэль. Тот самый Натаниэль, которого он держал на руках.

«Иначе… это просто невозможно!».

— Я открываю, — дал понять Скальд.

— Давай. Я с тобой, Скальд. Я помогу тебе справиться с этим. Что бы там ни было. Обещаю.

— Спасибо, Элен. Для меня это очень важно. Правда.

И Скальд вернулся к гробику.

Преодолевая весь страх, всю боль и все отчаяние, он наконец сдвинул крышку гроба. На какой-то момент его руки остановились.

«А если там трупик?».

И он двинул крышку дальше.

И в конец — сбросил ее на землю.

— Нат…

Синий дырявый бархат.

И больше ничего.

Ни останков, ни костей — гроб пуст.

Элен ничего не сказала. Она молча смотрела в пустой гроб.

Скальд испустил вопль.

Боль кинжалами обрушилась на него. Он заплакал. И в голове гудело лишь одно: «Нат жив. Нат жив. Нат жив. Нат жив. Нат. Нат. Нат…».

Элен обняла его со спины. Она присела сзади и просунула руки под его руки, прижав к груди.

— Я с тобой, Скальд. Я с тобой, — повторяла она снова и снова.

Его тело содрогалось от рыданий в ее объятиях.

— Силиста… мне надо проверить ее…

— Нет, Скальд! Нет! Я не позволю тебе это сделать. Ты не станешь ее тревожить. Не смей.

— А если это она… если Силиста… это она?

— Нет, Скальд. Силиста мертва.

— Я также думал про Ната! Я считал его мертвым! А его гроб пуст! Он выжил… я не понимаю, как это случилось! Элен, мой сын жив. Нат жив. Это невозможно…

— Возможно, Скальд. Все возможно. Мы во всем разберемся. Мы все узнаем. Обещаю.

— А Силиста…

–…мертва, Скальд. Она там, под нами. Прошу. Не тревожь ее тело. Не надо. Уважай ее покой. Прошу. Не тревожь… не тревожь…

— Элен… мне так… больно… прости…

— Тише-тише. Не надо извиняться. Я с тобой, слышишь? Ты не одинок. Я помогу тебе во всем, Скальд. Во всем. Я не оставлю тебя. Никогда.

Скальд мог ошибаться, но ему показалось, что он почувствовал легкий поцелуй Элен на спине.