Богиня в спортивном костюме

Инга Максимовская, 2021

Я, у которой всегда и все под контролем, проснулась в объятиях незнакомца. Абсурд? Черта с два! В нем все, что я ненавижу в мужчинах: лишний вес, неразвитые мышцы и раздутое эго. А через месяц – новость: я беременна. И это накануне соревнований, которые должны были стать вершиной моей спортивной карьеры и решить все финансовые вопросы до конца жизни! Теперь мой удел – должность фитнес – инструктора в элитном клубе для зажравшихся толстосумов. И угадайте, кто стал моим первым клиентом?

Глава 3

ОЛЕСЯ

Месяц спустя…

— Леська, там Аркадьич тебя видеть хочет, — радостно сообщил Ромка, ввалившись в женскую раздевалку без зазрения совести. Кстати девочки, находящиеся в разной стадии обнаженности, отреагировали на него вяло. Уже привыкли к бесцеремонности и нахальству моего бойфренда.

— Зачем интересно? — поморщилась я, совсем не желая идти к нашему доктору. Роман Аркадьевич, переименованный своими пациентами просто в Аркадьича, для удобства, мужик неплохой, но уж очень въедливый. Когда начинает жизни учить — вообще караул. И угадайте, кто его любимый тренажер, на котором он испытывает свои изощренные пытки, упражняясь в острословии и нудных поучениях. Ну конечно же я. И идти к нему сейчас мне не хотелось вообще. Тем более, что и чувствовала я себя в последнее время не ахти. Опять сейчас скажет какую нибудь гадость, как без этого?

— А я знаю, — дернул «дельтой» красавчик. Интересно, почему он меня так раздражает в последнее время? — По плечу меня похлопал. Сказал, что я молодец, и велел пригласить мою зазнобу. А поздравил еще с чем — то, я не очень понял. Наверное признал все таки, что я лучший в своей категории. А то все бубнил, что я увлекаюсь добавками, ну ты понимаешь.

Я закатила глаза. Слушать болтовню Ромки уже не было сил. Права моя мамуля. Хотя слова права и мама у меня вообще никогда не вяжутся между собой. Но все же, не далее, как вчера она сказала: «Запомни доча, самое сексуальное в мужчине его кошелек и ум, а не тело. Первое предпочтительнее, хотя очень редко мужик глупый имеет много денег. С телом хорошо только трахаться»

По поводу кошелька я бы с ней поспорила. А вот ума у Ромки и вправду, как у рыбки. Да и про тело мама сказала не знаючи. После приема стероидов у мальчиков — качков вечное «полшестого».

— Хорошо, я пойду к Пилюлькину, — вздохнула я, чувствуя, как противный ком снова подскочил от желудка к горлу за секунду, вызвав очередную серию спазмов.

— Ага, я тебя у машины ждать буду. Ты же хотела провести со мной вечерок, детка?

— Да, и что в этот раз мы будем делать на головокружительном свидании? Кардио вместе замутим, или я снова буду тебе «блины» подтаскивать, и восторгаться головкой твоего трицепса? — ехидно спросила я, надеясь, что до тугодума дойдет, что сейчас он меня капец как бесит. Так бесит, что мне хочется дать ему по башке его любимой штангой. Но Ромуальд не заметил всего того яда. Что я вложила в свой вопрос. Хотя, ничего удивительного. — Поезжай домой, Ром, твой трамвай через пятнадцать минут. Я сегодня не в духах.

— Лесь, ты чего? — Рома посмотрел на меня ясными глазами, но напоровшись на мой взгляд замолчал. Впервые в жизни, кстати. Обычно заткнуть фонтан его велеречивого красноречия у меня не получается. — Гормоны опять, да.

— Поезжай домой, Рома, — уже не сдерживаясь заорала я. «И вправду, чего это со мной?» — подумала, глядя в удаляющуюся спину бойфренда.

— Заходи, Смехова, — услышала я голос врача, едва успев занести руку, чтобы постучать в дорогую дверь его кабинета. Интересно, как он узнает, что я стою у его порога. Какой-то сверхъестественный нюх у человека. Я толкнула воротину и просочилась в просторную светлую комнату, обставленную дорогой мебелью, которую язык не повернется назвать врачебным кабинетом. — Да давай уже, не мни булки.

— Это твоя работа — мять наши булки, — ухмыльнулась я, усаживаясь в шикарное кресло, стилизованное под версаль. — Зачем звал, Аркадьич?

— Поздравить тебя, дорогуша. Ну или огорчить до икоты, это уж как пойдет, — протер очки салфеткой Пилюлькин. Наверное, чтобы лучше видеть мое растерянное лицо. — А знаешь ли ты, Олеся Смехова, что такое хорионический гонадотропин?

— Гондоно чего? — спросила я откидываясь на неудобную, выгнутую спинку кресла. Понеслась душа в рай, теперь придется выслушивать очередную нудную лекцию, вместо того, чтобы вернуться домой пораньше, предварительно в магазин, и насладиться купленным мною шпинатом. При мысли о вкусняшке рот наполнился слюной, как у печально известной собачки. Вот только аппетита я не почувствовала. Скорее наоборот — странное, болезненное отторжение к всегда любимому блюду. Зато страшно захотелось нажраться чего нибудь отвратительно не полезного, какой-нибудь будь сахарной ваты, например, вприкуску с маринованным грибом.

— Гондоно — это то, чем ты не пользовалась для защиты секса, — хмыкнул вредный врач. Ему то какое дело. И при чем тут моя половая жизнь? Которой у меня, кстати нет уже месяц. После того, хм….. В общем Ромка бережет силы, готовясь к чемпионству. А скорее всего у него просто «не стоит», после того, как он начал колоть себе Эксилен. Надеется, дурачок, что не заметит никто. — Гонадотропин — гормон, который появляется в крови женщины, находящейся в интересном положении. Или, в редких случаях, он сигнализирует о редкой форме рака надпочечников, но это не твой случай. Олеся, ты беременна. Я не знаю, какой срок. Это скажет тебе гинеколог после обследования. Поздравляю.

— Ты охренел, Пилюлькин? — спокойно спросила я, посмотрев на Аркадьича взглядом моей маман, так, что любой на месте воспламенится, как тот феникс. Этот взгляд наша семейная гордость. — Или совсем умом тронулся? Ау. Сам же говорил, что с моим гормональным сбоем мне о беременности даже мечтать не стоит? Что ты за врач такой? Коновал.

— Олеся, ну чудо случилось. Радуйся, — совершенно спокойно ответил Роман Аркадьич, даже в ладошки прихлопнул, сволота. — Короче, бросай сушки, режимы, и наслаждайся беременностью. К соревнованиям, с твоими анализами я не могу тебя допустить.

— Слушай, Аркадьич, я по головам шла, не спала, не жрала, тягала железо, ломалась целых семь лет. Мне начхать на твои экзерсисы. Можешь засунуть свои умиления себе в задницу. Я требую повторных анализов, и молись, чтобы они были чистыми. Иначе я тебя сожру, — на одном дыхании выпалила я, чувствуя, что и в самом деле полакомилась бы сейчас каким нибудь стейком, размером с Северную Америку, политым отвратительно вредным BBQ соусом. И картошки фри ведерко. И пирожок с вишней, из гадской Американской харчевни, к которому обыкновенно даже палкой бы не притронулась.

— Я могу сделать еще сотни проб, Леся, — серьезно посмотрел на меня дурацкий спортивный доктор, — и они все покажут одно и то же. Ты получила шанс, испытать радость материнства. Скорее всего единственный в жизни. Так что воспользуйся им, не глупи. Думаю, Роман обрадуется.

— Да причем тут Роман? — заорала я, — ТЫ неужели не понимаешь, что это все. Это крах всех моих надежд? Мне не нужен ребенок. Я должна была королевой стать. Сколько у меня есть времени, чтобы устранить это досадное недоразумение.

— До соревнований полторы недели. Ты не успеешь восстановиться, если решишься сделать самую огромную глупость в своей жизни. Да и не возьмется никто. Аборт тебе противопоказан по медицинским показаниям. Ты столько лет измывалась над своим организмом, что ни один мало-мальски грамотный врач не возьмется проводить тебе данную процедуру.

— Значит найду самого тупорылого, — заорала я, заливаясь злыми слезами. — Я стану долбанной чемпионкой мира, ты меня понял, эскулап? Даже если ради этого мне придется дохлой по сцене дефилировать.

Я выскочила из кабинета Аркадьича в состоянии близком к сумасшествию. И виноват в моих бедах. Этот наглый слон, который воспользовался тем, что я не отдавала себе отчет в своих действиях. Ненавижу.

ЛЕВ

— Хочешь, я с тобой поеду, пупсеночек? — прогнусила Лиса, потягиваясь словно кошка на огромной, смятой кровати. Я хмыкнул. Почему-то в голову пришел старый анекдот, когда жирный мужик подходит к зеркалу, долго в него смотрится, а потом изрекает «Это ж надо так деньги любить» — Хочешь, а? Я как декабристка буду, все тяготы делить с любимым котиком.

— Не надо, — поморщился я, разглядывая лежащую в моей постели женщину, и невольно сравнивая ее с той, другой. Которую так и не смог выкинуть из головы. — Да и не понравится тебе трястись сутки в идиотском вагоне.

— Я тебя не понимаю, мой хищник. Есть же водитель у тебя. Да он на руках тебя нести должен, и благодарить еще за выпавшую ему честь. Ну ладно, самолеты ты не переносишь, — скривила, насколько это возможно, накачанную ботоксом мордашку любовница. Невестой у мня язык ее назвать не поворачивается. Да и нет у меня в планах пока хомута на шее.

— Ты же знаешь, у него ребенок родился. Да и потом, зачем парня гонять? Я вполне в состоянии добраться до клиники самостоятельно, — попытался объяснить я капризнице. Но она явно меня не поняла. В ее курином мозгу, челядь, как она называет обслугу, должна по первому зову нести в зубах то, что желает она — королева. Кстати, я сам виноват. Когда мы познакомились, Лиску звали Леной, и приехала она из такой тьму — таракани, что сейчас даже сама не вспомнит названия чудесного местечка. Зато, провинциалка Леночка была красива и свежа, и умело этим воспользовалась. Вот только деньги, большие деньги, испортили ее так быстро, что я даже не заметил, когда она превратилась в эгоистичную дуру. Зато то, что начал тяготиться отношениями с ней, я понял очень быстро.

— Пока! — радостно выкрикнул я, чмокнув Лису в щеку, страшно воняющую кокосом и еще какой-то химией. Взял подготовленный с вечера кофр, и вышел из дома, вдохнув полой грудью кристально чистый воздух. Дом я построил в сосновом бору, подальше от автомагистралей, и очень его любил, пока по собственной дурости не приволок в свою обитель клон известной всем Бузовой.

— Ты мне не звони сегодня, завтра, — крикнула она мне вслед, — я тогда наверное с девочками в спа закачусь.

И не собирался. Пусть куда хочет катится, хоть ко всем чертям. Даже больше того, я и свой телефон отключу. Не желаю слушать истерик. А они последуют, в этом я был совершенно уверен.

— Лев Георгиевич, тут билеты, и квитанции об оплате санатория на месяц. Анелия Павловна просила передать, — протянул мне пачку бумаг Сева, мой водитель, старательно отводя глаза — зря вы. Я бы с ветерком вас домчал, и с огромным удовольствием. После того, что вы сделали для моей семьи…

— Не надо, — прервал я парня. — К девочкам своим поезжай. Эх, Сева, если бы у меня ребенок родился, я бы с рук его не спускал. А ты собираешься тащиться хрен знает куда. Не глупи

Сева промолчал, а я задумался. Ну да, детей надо рожать от тех, кто тебя любит, и за кого ты готов жизнь отдать. Тогда и человек новый вырастет счастливым. А кого сможем вырастить мы с Лиской, случись ей забеременеть? Хотя, это совершенно исключено. Моя любовница предохраняется, чтобы не дай бог. Граница на замке, так сказать.

Я ненавижу поезда. Не знаю, чем руководствовалась Анелия Павловна, купившая мне вагон в воняющем сажей, колбасой и несвежими носками составе. Может, мстила за то, что не пустил ее в этом месяце в отпуск. Черт ее знает. Но она сказала, что просто не нашла в столице такси, соответствующего моему статусу. Какому, интересно? Скорее просто не нашла машину, в которую я бы влез без проблем. Хотя сейчас, можно найти что угодно, было бы желание.

— Ой, а вы кто? — закатив глаза спросила проводница.

— Человек, — вякнул я. Каков вопрос, таков и ответ.

— Это ясно. Просто у нас в этом вагоне звезды всегда путешествуют, — хлопнула ресничками дурочка, ставя передо мной стакан с чаем, которым я тут же благополучно, обжегся, так что язык прилип к небу. — Понятно, не хотите говорить, не надо, — обиделась девчонка, и это стало началом конца. Весь день через вагон шлындали непонятные люди, облаченные в треники и несвежие майки, якобы пробирающиеся в вагон ресторан, хотя передвижная харчевня находилась в другой стороне состава, пытавшиеся раскрыть мое инкогнито. К утру я был готов убивать. Рвать руками несчастных. Потому, когда поезд, воняя, как задница демона, прибыл наконец к замызганому знакомому вокзалу, я едва сдержался, чтобы не сплясать.

Кирилла я заметил издалека. Он нервно мерил шагами перрон, поглядывая на часы каждую секунду. Я заскрипел зубами от злости. Кирка стоял возле огромного джипа похожего на автобус. Интересно, как он договорился, чтобы тачку пропустили на перрон. В этом весь он. Сплошные понты. Он меня, кстати не заметил. Болтал по телефону, даже не глядя по сторонам.

— Да говорю тебе, жирдяя жду. У него тут дела какие — то. Уж не знаю, что его сподвигло жиры свои трясти. Но документы готовь. Лева если обещает, слово держит.

— Привет, братишка, — жизнерадостно поздоровался я. Кирка испуганно вздрогнул.

— Ты давно здесь?

— Только подошел, — соврал я, сделав такое глупое лицо, что даже удивился, что дружок мой тертый повелся. — Классная у тебя тачка. Как раз под мои габариты. Вот покатаешь меня на ней месяцок. А там и клуб твой оплатим.

Нет, вы не подумайте. Я не из тех, кто получив «леща», подставляет еще и задницу. Просто сейчас Кирилл мне был нужен для связи с миром, пока я буду загорать в идиотской клинике, в которую, кстати, не очень то верю.

— Как это — месяцок? — ошалев от новости, прохрипел Кирилл, — я на завтра договорился.

–Поспешил ты, брат. Тут, понимаешь, такую сумму заказывать надо, — соврал я, даже глазом не моргнув. Научился, за долгие годы. — А я тут месяц пробуду. И твоя помощь не помешает.

— Твою мать, — выругался Кирилл, закидывая в багажник мой чемодан, — у тебя там что, труп, что ли.

— Почти угадал, — хмыкнул я, предвкушая, какой пир закачу в гостинице, когда все деликатесы перекочуют из багажа на стол. А что, до похудения еще пять дней, имею право насладиться жизнью и вкусной едой и коробкой великолепных сигар, привезенных мне клиентами аж с Кубы. А потом обязательно загляну в ночной клуб, где встретил несносную девку. Вдруг снова повезет.