Девочка из Гамбры

Инна Манахова, 2023

В Гамбре, прекрасной маленькой стране на морском побережье, живет обычная девочка, застенчивая, робкая и мечтательная. Ее счастливое детство тихо и безмятежно проходит среди родных и любимых людей в деревушке на берегу залива в окружении гор. Однажды летом привычная жизнь девочки рушится, когда в стране вспыхивает война…

Часть 1. Гамбра

Глава 1. Олли и Никка

Олли и Никка приходились друг другу сестрами, но во всей Гамбре от Земляничной до Медвежьей горы не нашлось бы двух других столь непохожих друг на друга девочек. Старшая, Никка — робкая, безответная, серьезная до угрюмости, больше всего на свете любила прятаться: в спаленке под кроватью, в мамином платяном шкафу, на кухне за печью, в саду на дне глубокого пересохшего колодца. До рождения Олли Никка был самой одинокой девочкой на свете, а потому рано, еще в три года научилась читать. Когда ей исполнилось пять лет, она обнаружила в роще за домом берлогу, сооруженную, обжитую, а потом почему-то покинутую неведомым хищным зверем, и обустроила там свое тайное гнездышко — принесла туда любимые книги, тряпочного пони с шелковистой челочкой, шкатулку с сокровищами: стеклянными шариками, разноцветными бусинами, монетками разного достоинства, игральной картой с изображением дамы червей, которую Никка в глубине души считала самой красивой девушкой на свете. Была в шкатулке и крохотная гипсовая балерина с отломанной ногой и отколотым носом, и папин подарок — миниатюрный стереоскоп, а к нему — пачка слайдов, запечатлевших самые важные события в Гамбре: коронацию, празднование Дня Независимости, сбор ягод на Земляничной горе, летний бал-маскарад на горе Медвежьей, а также любимый праздник Никки — День Детства, в который всем без исключения детям Гамбры разрешалось ездить верхом на пони по главным улицам и площадям города Гомбар, сколько угодно кататься на каруселях, смотреть кино под открытым небом, лежа на зеленой лужайке перед Королевским дворцом, и плавать на лодочках по Королевскому пруду и городским каналам. А еще в этот день детей бесплатно угощали воздушной кукурузой и розовой сладкой ватой во всех палатках Гомбара, а на Площади независимости перед ратушей им дарили цветы и воздушные шарики. В Вафельном дворике с раннего утра и до поздней ночи маленьким посетителям подавали свежеиспеченные вафли с мороженным и фруктами, а в кондитерской «Шоколадное яблоко» ровно в полдень накрывали сладостями огромный детский стол, к которому можно было подходить и брать все, что душе угодно! Никка, известная сладкоежка, мечтала провести ближайший День Детства, поочередно заходя то в «Шоколадное яблоко», то в Вафельный дворик. Верхом на пони она не каталась. У Никки, пожалуй, единственной девочки в Гамбре, не было собственного пони, потому что она панически боялась лошадей, какими бы маленькими эти лошади ни были.

Совсем из другого теста была младшая, Олли, бойкая, веселая и бесконечно храбрая девочка. Хохотушка, солнышко, «маленький генерал», как звал ее папа, единолично руководящая ватагой детей с Земляничной горы, многие из которых были намного старше ее самой. Едва научившись говорить, Олли потребовала купить ей пони, а в три года уже смело разъезжала по деревне верхом на своем верном Урффе. В пять лет Олли начала участвовать и побеждать в королевских турнирах по верховой езде. В группе младшего школьного возраста ей не было равных, и тогда ее перевели соревноваться с ребятами постарше, где она продолжала одерживать одну победу за другой. Кроме пони под командованием малышки Олли находились рыжий бородатый пес Яррве и толстый ленивый белый кот Момми. Вторым после верховой езды любимым занятием Олли было лазание по деревьям в саду. Олли взмывала на дерево стремительно, словно птичка, и бесстрашно прыгала с ветки на ветку, собирая сладкую черемуху, сочную черешню, наливные яблоки, бархатные персики и зеленые груши, которыми был так богат огромный старый летний сад у родного дома.

Даже внешне маленькие сестры ничуть не походили друг на друга. Никка — высокая, худенькая, слабая, словно былинка, с коротко подстриженными в кружок темными волосами и печальными глазами потерявшегося щенка; Олли — коротышка, крепкая, коренастая, с копной золотых кудрей и лукавыми круглыми глазками, немного напоминающая взъерошенного воробушка.

Но, несмотря на всех их различия, Олли и Никка были неразлучны. В друзьях у Олли ходили все девочки и мальчики Гамбры от мала до велика, но Никка неизменно занимала первое место в ее крохотном детском сердечке. А у Никки не было никого, кроме Олли, но рядом с Олли ей и не нужен был больше никто.

Летом, которое войдет в историю как «последнее лето Гамбры», девочки всерьез увлеклись кладоискательством. На рассвете они втайне друг от друга зарывали маленькие клады в саду и оставляли друг для друга у пересохшего колодца собственноручно нарисованные карты, по которым эти клады можно было отыскать. На поиск кладов отводился ровно один день. Поздним вечером, лежа в соседних кроватках, Олли и Никка делились находками и впечатлениями. Иногда они могли и немного повздорить, в основном, из-за того, что Никке все никак не удавалось обнаружить Оллин клад из-за «неправильно» нарисованной карты.

— Почему? Почему неправильно? — горячилась Олли, — Я тебе все-все нарисовала, как полагается!

— А это, по-твоему, что? — возмущалась Никка, развернув карту, — Гигантская лампочка? Или груша?

— Это ко-ло-коль-чик! — по слогам прокричала Олли.

— Тише ты! — прошептала Никка, с опаской оглянувшись на дверь спаленки, — А то мама услышит! Какой еще колокольчик?

— Я повесила колокольчик на яблоню! — затараторила Олли, — Тебе надо было постоять в тишине и прислушаться! Колокольчик зазвенел бы на ветру, и ты бы услышала и подошла к яблоне, а от нее уже надо было начинать считать шаги!

— Ну ладно, а что это за клякса у забора? Мы же договаривались не зарывать клады за забором, или ты забыла?

— А я его там и не зарывала! — воскликнула Олли, подпрыгнув на кровати, словно мячик, — И не клякса это вовсе, а отломанная штакетина! Это я ее сломала, чтобы у Момми была своя дверка в заборе! Момми через эту дверку ходит в поле охотиться на мышей!

— Момми охотится? — удивилась Никка, — А я думала, он только на боку лежать умеет, да сливки воровать из погреба, пока бабуля не видит. Хорошо, пусть его дверка остается на карте, хоть я и не пойму, зачем ты вообще ее нарисовала. А теперь смотри сюда: что это за пятнадцать человечков шагают вдоль забора? И что это за жук в конце пути?

— Я этих человечков не только на карте нарисовала, но еще и на заборе, чтоб тебе понятно было! — с упреком зачастила Олли, — Они должны были привести тебя к месту, где зарыт клад! Видишь, каждый человечек тычет пальцем влево? Это значит, что нужно идти влево!

— А одного человечка нельзя было нарисовать? — поинтересовалась Никка, с недоумением глядя на карту, — Ведь они все показывают пальцем в одну сторону!

— Нельзя! — отрезала Олли, — А жук тут нарисован, потому что в конце пути я похоронила жука. Там могилка, на которой написано «МЖ». Это означает «майский жук». Рядом с могилкой я положила палочку от эскимо. Нужно было палочкой раскопать могилку и достать гробик с жуком.

— Это и есть твой клад? — возмущенно смяла карту Никка, — Мертвый майский жук — и все?

— Нет! Нет! Нет! — громко вереща, Олли проворно перелезла на кровать к Никке и схватила ее за плечи, — У гробика двойное дно! Я его сделала из двух спичечных коробков! Во втором коробке спрятана монетка в десять гамбриев!

— Знаешь, оставь-ка ты себе эти десять гамбриев! — махнула рукой Никка, — Отдай их маме, пусть купит тебе новый карандаш, и учись рисовать НОРМАЛЬНЫЕ карты!

— Да я НОРМАЛЬНО рисую! — закричала Олли, — Просто ты ужас какая недогадливая!

— Это я недогадливая? — обомлела Никка, — Ну хорошо! Тогда я не скажу тебе, что я сегодня увидела в мамином шкафу!

— Что? — замерла Олли.

— Догадайся! — подразнила ее Никка, показав язык, — Ты же догадливая, не то, что я!

— А ну говори! — Олли набросилась на Никку и принялась щекотать ее голые ноги. Некоторое время маленькие сестры боролись, хохоча и катаясь по кровати, пока Олли не оказалась победно сидящей верхом на Никке с подушкой наперевес.

— Говори! Говори! Говори сейчас же! — громко скандировала Олли.

— Слезь с моей шеи! — задыхаясь и смеясь, повторяла Никка, — Не скажу, пока не отпустишь!

Олли отшвырнула подушку, слезла с Никки и покорно отползла в изножье кровати. Никка, отдышавшись немного, нырнула под кровать и вернулась оттуда, бережно держа в руках что-то нежное, мягкое, небесно-голубое.

— Что это? — потрясенно прошептала Олли, глядя, как завороженная, на крохотные вязаные голубые пинеточки с синими лентами вместо шнурков, — Это для куклы?

— А вот и нет! — торжественно провозгласила Никка и, выдержав паузу, продолжала, — Я пряталась у мамы в шкафу и увидела там в углу целую корзину вязаных одежек! Всяких кофточек, шапочек, штанишек и носочков! И знаешь, о чем я подумала?

Олли отрицательно покачала головой, глядя на Никку с открытым ртом.

— Слушай, Олли, до того, как ты родилась, мама тоже вязала маленькую одежку, только не из голубой шерсти, а из розовой!

Олли недолго размышляла над сказанным, наморщив лобик. Очень скоро ее личико просияло. С ликующим воплем: «У нас будет братик!» — Олли задушила Никку в крепких объятиях.

— Тише ты! — снова шикнула на нее Никка, счастливо смеясь и одной рукой обнимая Олли, а другой пытаясь зажать ей рот, — Мама еще не ложилась, как бы она нас не услышала! Знаешь, Олли, если она прячет вязание, значит, не хочет никому пока рассказывать о братике.

— Но папа-то уж точно все знает, да? — допытывалась Олли.

— Думаю, знает, — согласилась Никка, важно кивнув, — Мама ему все-все рассказывает!

— Давай тогда спросим у него, будет у нас братик или нет? Чтоб уж точно знать! — взмолилась Олли.

— Можно, — подумав, ответила Никка, — Папа добрый, он не станет нас ругать за то, что мы догадались о братике раньше времени.

— А когда спросим? — не отставала Олли, с нетерпением поглядывая на Никку круглыми радостно блестевшими глазками, — Завтра?

— Ну давай завтра, — вздохнула Никка, — Все равно ведь не успокоишься, пока все не выяснишь!

И совсем по-взрослому погладила маленькую Олли по щеке.