Таро и Хиро. Становление адских правителей

Инна Федералова, 2022

Где-то я все же просчитался… Скорее, изначально появился на свет не у тех родителей. Назвать нашу семейку сумасшедшей – очень даже мало, слов не подобрать! Нести клеймо лженаследника – того хуже! Хиро – тень моя и родной брат по матери – всегда рядом, за что я ему благодарен, хоть и иногда лично готов его задушить: так он меня раздражает! Вдвоем нам приходится действовать с холодным сердцем и трезвым расчетом, прогнозируя шаг за шагом. Наш позор смоет только кровь и грамотная политика на два мира. Недругов стоит ставить на место сразу же. Даже если этот недруг – женщина. От автора: самостоятельная книга серии "Асмодеум", посвящена приключениям повзрослевших демонов Таро и Хиро.

Глава 2. Трудности переходного возраста

Они отдыхали, после очередной утомительной тренировки лёжа в спортзале на матах. Хиро задумчиво подбрасывал фаербол, жонглируя пассами на расстоянии, Таро молча наблюдал за ним и наконец не выдержал:

— О чём ты думаешь?

В очередной раз поймав горящий мяч, Хиро мечтательно посмотрел в потолок и произнёс:

— Так хочется влюбиться…

— Что? — переспросил Таро, не веря своим ушам.

Хиро снова подкинул мяч и спросил:

— Как ты думаешь, что это за чувство?

Большой зал, словно по мановению волшебной палочки окунулся во тьму, так что даже стали видны звёзды, усеявшие потолок. Таро помолчал некоторое время, наблюдая за пульсацией фаербола, затем притянул его к себе, поймал, прокрутил на одном пальце и медленно проговорил:

— Себастиан говорит, что это… Это, как эйфория… То, от чего сердце то замирает, то стучит быстрее, то медленнее… Вот так: «Тук… тук… тук… тук-тук-тук-тук… тук… тук…» — Потускневший было шар вновь разгорелся, мигая в такт произносимому, словно Таро поделился с ним силой.

Хиро на мгновение замер, увлеченно наблюдая за его пульсацией, а затем, прищурившись, взглянул на брата и сказал со странной интонацией:

— А ещё говорят, что любовь — это зло, ощущение ложных чувств, которое толкает на глупые поступки.

От услышанного в глазах второго бесёнка вспыхнули нефритовые всполохи недоумения. Хиро смотрел, не в силах отвести взгляд, и неожиданно для себя подумал, почему они появляются у Таро, только когда тот удивляется? А удивляется-то он чему-то крайне редко… Тут же ему вспомнилось, что глаза у Асмодея тоже временами вспыхивали, но не только от удивления, к тому же, от природы карие, они порой затягивали в свой омут всё вокруг, подобно чёрной дыре. Хиро многое замечал, но не решался делиться своими наблюдениями ни с мамой, ни с Абигором, ни с вечно занятым Асмодеем. Дьяволенок не сторонился инкуба, но от его внимания не ускользало, что тот относился к нему несколько безразлично, а при встрече ограничивался небрежным полунаклоном головы и быстро развеивался по своим делам. Глядя на брата, который каждый раз резко менялся в лице после подобных уходов Асмодея, Хиро понял, что точно так же инкуб относился и к Таро. Он очень гордился своей внимательностью (одним из качеств, что передались ему от Абигора), которая позволяла ему читать брата — и не только его, — как раскрытую книгу.

Желая сгладить возникшую было неловкость, Таро решил сменить тему:

— У тебя ещё не проявлялись способности Абигора? Всё же здорово было бы видеть будущее или читать чьи-то мысли.

— Отец сказал, что я это почувствую, когда придет время.

— Вот и Агалиарепт нас еще не учит такому. Хотя должен.

— Должен… Но ты же знаешь, что он скажет.

Таро молча кивнул.

На мгновение повисла тишина, каждый задумался о чём-то своем. Мяч перестал полыхать синим и был отложен в сторону.

— А ведь за окном уже темно.

— Ой, да. Быстро так. Скоро Дар фон Кейзерлинг должен приехать.

— У нас что, снова званый ужин? — в удивлении изогнул бровь Хиро.

— Хм, а ему когда-то требовалось особое приглашение? Он каждый вечер заявляется в одно и то же время.

— Ну да. Ты заметил, что этот вампир глаз не сводит с нашей мамы? — наморщил нос Хиро.

— Она же красавица, — улыбнулся брат. — Отец говорил как-то, что она из Земных, и что однажды он украл ее душу… говорил, потерял голову.

— Асмодею, конечно, можно верить, — начал было Хиро, но вдруг осёкся.

— Тебя что-то смущает? — спросил Таро, видя, что брат погрузился в размышления.

Какое-то время Хиро молчал, сверля взглядом пол под ногами. Но стоило ему поднять глаза, как Таро перестал улыбаться.

— Да. Еще как смущает! — вдруг взорвался дьяволенок, поднялся, взял фаербол в руки и снова принялся яростно кидать его в стену, да с такой силой, что в ней образовалась дыра. — Думаешь, я не знаю, почему мать с твоим отцом при всех изображают образцовую пару? — От очередного паса мяч застрял в дыре, а рядом отвалился кусочек штукатурки. — И тебя самого-то не смущает та тайна, о которой знают только наши опекуны и вампир?

— Перестань, — фыркнул Таро, скрестив руки на груди. — Все у нас нормально. Ты слишком много думаешь об этом, поэтому тебе что-то там кажется. Все нас любят одинаково, и неважно, что у меня отец Асмодей, а у тебя — Абигор.

Хиро с досадой отмахнулся. Таро заметил, как на лице его заходили желваки.

Внезапно двери распахнулись.

— Здравствуйте, юные демоны, — с еле уловимой усмешкой в голосе поздоровался Дар фон Кейзерлинг, входя в спортзал.

— О, вы уже здесь? — Таро склонил голову в знак приветствия.

— Здравствуйте, — сквозь зубы поздоровался Хиро и отвернулся при мысли, что и этот вечер не обойдется без провокаций вампира, каждый раз усердно испытывавшего терпение Абигора.

Следом неожиданно появилась и сама Лэр и, не поздоровавшись с гостем, порывисто обняла их с братом, поцеловав каждого в лоб:

— Вы сегодня что-то долго, мои милые. Пора заканчивать.

— А меня обнять не хочешь? — всё так же иронично осведомился Дар.

— Я хотела сказать, что все приготовления к ужину закончены. Пока Бенджамин и Себастиан сервируют стол, у вас есть время привести себя в порядок, — вновь обратилась Лэр к бесятам, по-прежнему не обращая внимания на вампира.

— Надеюсь, сегодня будет не так, как в прошлый раз, — потирая шею, съязвил Таро.

— Таро! — Глаза Лэр укоризненно полыхнули синим пламенем. — Сегодня ими руководил Себастиан, и они наверняка постарались на славу.

Сын недоверчиво хмыкнул:

— Ну да… Вечно у них… то пересолено, то переперчено, то недожарено так, что ткнёшь вилкой — и чуть ли не кровь хлещет.

Стоявший рядом Дар фон Кейзерлинг рассмеялся и потрепал его по волосам:

— В тот раз ты по ошибке потянулся к еде, предназначавшейся мне. Себастиан знает, что нужно для такого, как я.

«Хищник», — с неприязнью подумал Таро и, поймав взгляд вампира, вспомнил, как Себастиан однажды сказал, что господин фон Кейзерлинг любит, когда ему подают мясо в луже крови с добавлением вина из лучшей коллекции Асмодея. При воспоминании о вкусе этого блюда, к которому бесёнок потянулся в тот вечер, по ошибке приняв поданное за сироп в десерте, его снова передёрнуло.

— Ну все, мальчики, быстро в душ, — напомнила Лэр, чуть заметно наморщив носик.

Таро понимающе кивнул и вместе с вампиром направился к выходу. Лэр улыбнулась, глядя вслед уходящим, и только хотела последовать за ними, как почувствовала, что Хиро осторожно тронул её за локоть:

— Мам…

Она внимательно посмотрела на сына: слишком уж непривычно робко звучал его голос.

— Да, милый, что-то случилось?

Пылая гневом, Лэр-Рэзамэль ворвалась в кабинет к своему супругу. Глаза демоницы искрили от плохо скрываемой злобы и раздражения.

— Ваше Томное Превосходительство… — начала она, усевшись на его стол, заваленный, как обычно, бумагами.

— Ох, и ты туда же, — приложив ладонь ко лбу, устало вздохнул он. — Что стряслось на этот раз?

— Хиро… — едва начала она, как ее нетерпеливо перебили:

— Вот же неугомонный…

— Хиро говорит, будто Таро чувствует себя ущербным… нежеланным ребенком, представляешь?!

— Глупости, — не отрывая взгляда от очередного документа, буркнул Асмодей.

— Почему это глупости? Ты не думаешь, что Таро видит, как мы притворяемся? — наконец-то решилась озвучить свою догадку герцогиня.

Как Асмодей ни пытался делать вид, что занят, всё же при этих словах ему пришлось поднять глаза. Он долго молчал, вглядываясь в лицо Лэр и вспоминая, как ради нее он некогда забыл свою гордыню, затем заговорил:

— И Таро вправе так думать. Отчасти это твоя вина. Несмотря на то, что я на коленях молил тебя о прощении за все свои проступки, и ты знала, что я был готов начать с тобой все сначала, ты все же выбрала Абигора. Может, тебе стоит уравнять наши шансы? К примеру, расстаться с ним и разобраться в первую очередь в себе… Так ли уж он тебе нужен, м-м?

Лэр схватилась за голову, про себя подумав: «А что будет дальше?» — но всё же произнесла:

— Ты хочешь, чтобы я порвала с ним магические узы?

— Именно. Во всяком случае, мальчики уже взрослые и все прекрасно поймут.

— Вот еще! — По телу Лэр, выдавая её злость, прошли языки пламени.

— Кстати, я до сих пор не могу понять, как это у тебя получилось забеременеть от нас двоих сразу. Это нонсенс какой-то среди демонов.

— Расскажи им о пророчестве. Сделай с этим что-нибудь, объясни, я не знаю, ты же инк… — продолжала Лэр, не обращая внимания на речь своего господина, но вовремя осеклась, вспомнив странности, замеченные ею за Таро — например, манию при каждом удобном случае протирать невесть откуда взявшейся салфеткой подлокотник кресла или же подставку для вазы в гостевой зоне.

Асмодей не знал этого, как и того, что незадолго до игры в фаербол пятнадцать лет назад ею овладел и дворецкий Себастиан.

Как предсказало пророчество, Таро не является его сыном; даже несмотря на привязку самого инкуба к демонскому дитю в момент Созерцания.

То предание гласило, что Асмодея свергнет с престола лженаследник, которого явила Тьме порабощенная демоном земная наложница Илэриас, назвавшая своего сына именем Таро.

Таро должен лишить прародителя инкубов и суккубов главной особенности: все те души, которые тот беспощадно загубил и которые на протяжении вечности поддерживали его демонскую силу, должны будут высвободиться из заточения в его теле, чтобы, наконец, обрести покой.

В этом случае Асмодея настигнет страшная кара за всех замученных женщин, и он должен будет стать обычным смертным, обретя человеческую сущность.

Лэр прекрасно помнила тот день, когда впервые увидела Асмодея: концерт, толпа фанатов, ждущих ее выхода, первая химия чувств, возникшая где-то в подсознании… Непрошеным гостем, всплыло воспоминание, как они заключили меж собой договор: тогда глаза инкуба заволокла живая непроглядная тьма, которой она устрашилась. После этого Лэр жила как в тумане, порой чувствуя себя чем-то вроде марионетки, испытывающей чужие чувства, эмоции, желания… Поначалу она готова была поверить в то, что это самообман, но такое чувство охватывало её, хоть и редко, и на краткий миг, но с пугающей периодичностью и неотвратимостью. Она смутно помнила, кто такой Серпент, с трудом вычленяла из сонма знакомых лиц Абигора и лишь много позже из его слов узнала о том, что ему пришлось добиваться ее во второй раз.

Следом вспомнился пик славы их музыкальной группы «Asmodenium», лучшие моменты, проведенные на сцене, и то совместное интервью, когда их прямо на улице застали папарацци. Не удержавшись, Лэр хихикнула и снова привлекла внимание инкуба:

— Ты чему смеёшься?

— Знаешь, я бы не прочь повторить срыв какого-нибудь музыкального фестиваля, как мы сделали в канун свадьбы.

— Да, помню. Это было весело. Мы ещё тогда психов пугали… — мечтательно-задорно улыбнулся инкуб.

— По-моему, это вышло даже более забавным. — Лэр взглянула на Асмодея и, состроив глазки, вновь заговорила с деланной серьёзностью: — Мне кажется, к твоему первому предложению был бы не против присоединиться ещё кое-кто.

— Ты сейчас о ком? — подыграл ей Асмодей. — Не о Даре ли? Значит, всё-таки…

— Я не об этом! — Лэр ткнула его кулачком в грудь. — У него большой потенциал. Помнишь, как он его продемонстрировал?

— Ну как же не помнить! Эта его «Сладкая шлюха дьявола»… Ну, спой он так сейчас, всё было бы по-другому…

— Те, кто нас помнит, будут рады услышать любую песню. Особенно новую.

— Да, но наши поклонники-то уже не те. Понимаешь, о чём я? — вопросительно изогнул бровь Асмодей, взглянув на супругу с усмешкой. — Вероятно, и вкусы у них сейчас другие.

— И правда, — тут герцогиня замолкла. — Это ведь мы можем оставаться вечно молодыми. Ну, тогда завоюем новые сердца, зажжём как раньше. Мне так этого не хвата-а-ает, — застонала Лэр и, как ребенок, с мольбой взглянула в глаза инкубу. — К тому же мальчикам пора показать реальную жизнь. Пусть привыкают, набираются опыта. И хоть немного отвлекутся от рутины.

— А это идея. И вправду, можно устроить… Думаю, заодно и показать, какими мы можем быть. Тогда они сразу позабудут свои никчемные ущербные переживания.

— Вот и обрадуешь их за ужином. Все уже в сборе, кстати, одного тебя не хватает. — Герцогиня улыбнулась и направилась к выходу, мерно покачивая бёдрами и как бы случайно задев кончиком хвоста лицо Асмодея.