На горизонте души…

Иоланта Ариковна Сержантова (2024)

На горизонте души всегда маячит нечто хорошее. Попытаться добраться до него, несмотря на волнение и шторма жизни или махнуть рукой, — выбор всегда за тобой. Родители, братья, бабушка, дед, — всё это лица нашей Родины, без которых не было бы нас. Вне их заботы мы не стали бы собой. Семья, Родина и её природа, это — данность, к которой нельзя свысока и небрежно, но — бережно, с уважением к их судьбе и жизни больше, чем к своей собственной.Все персонажи являются вымышленными, сходство с реальными событиями и людьми случайно.Рекомендуется для внеклассного чтения.

Доброе имя

— Ой, я такая глупая… И чаще ленюсь что-либо делать, чем не расположена…

— Экая вы скромница, наговариваете на себя, тётушка.

— Совсем нет, только вам одному, как есть! К тому ж… не тётушка я покамест для вас. С этим погодите.

— Позвольте! Вы говорите, что неумны и бравируете этим?

— А что тут такого?!

— Ну, кажется, недостаток ума относят к постыдным сторонам человеческой натуры.

— Да? А я охотно мирюсь с этим, и признание мной сего недостатка располагает людей ко мне, обезоруживает даже самых жестокосердных.

— Не может быть…

— Я пользуюсь этим!

— Выходит, что я ошибался в вас…

— Как и многие, поверьте. Это удобно, во всех смыслах удобно! Особенно приятно управляться с умными, хорошими, порядочными людьми. Они доверчивее прочих, сострадательнее, а в случае, если лукавство раскроется, от них не приходится ожидать подлостей. Будут казниться сами, да ещё прощения просить.

— А отчего? За что?!

— Ну, как же?! Они непременно решат, что причина непотребства именно в них! Ибо не может быть человек столь низок!

— Если для вас всё именно так и столь ясно, не бывает ли вам совестно когда?

— Отнюдь. К чему совеститься? По большому счёту, ничего ужасного не происходит. Чаще так, по-мелочи. Если серьёзное что, думаю, скорее всего, не обижу. Впрочем, ко мне за серьёзным не обращаются. После ряда безобидных уловок, я навек причислена к стану тех, в ком следует видеть особ ранимых, нежных, слабых, а посему нуждающихся во всяческом вспомоществовании.

— Почто ж вы так откровенны теперь со мною? Не опасаетесь, что расскажу всем об вас, открою глаза на суть вашу и низость?

— Представьте, нисколько не боюсь! Да и кто вам поверит! Пожалуй, после ваших разоблачений, ещё больше жалеть меня станут, а вам откажут от дома те, кто для вас дорог. Подумают об вас дурно, хуже прежнего, да разочаруются. И пиши пропало: и карьера, и семейство… Вы же, кажется, хотели просить руки моей племянницы?

— Хотел…

— Ну, так и молодцом. А мне займите сколько-нибудь. На булавки, племянничек.

— Что?! Зачем?!?

— Ну, а как вы хотели? Доброе имя дёшево стоит, да дорого купить.