Живу как хочу. Принять прошлое и обрести себя в настоящем

Ирина Гиберманн, 2023

Книга от опытного психотерапевта Ирины Гиберманн, которая поможет лучше узнать себя, принять прошлое, понять свои потребности и благодаря этому начать новую жизнь, наполненную свободой и смыслом. Есть замечательная поговорка: «Без корней нет крыльев». Она о самом важном: пока человек не примет себя, у него нет шансов взлететь и ощутить свободу. Но у свободы есть своя цена – чтобы ее получить, нужно без страха и сомнения изучить свою историю и ответить на вопросы: откуда я? что моя семья дала мне? Если вы хотите разобраться в себе и вам нужны рабочие инструменты, как сделать это бережно и чутко – эта книга даст их вам. Если вы хотите вести отношения с собой и миром на одном уровне глаз – вы узнаете, как это сделать. Если вы хотите найти баланс в воспитании детей или отношениях с близкими – вы поймете, что для этого сделать. Если вы хотите вырастить внутреннего взрослого – вы сможете заложить то основание, на котором будет крепко стоять новая, уверенная личность. «Живу как хочу» – не про теорию психотерапии и исцеление. Она про отношения с собой, которые позволят вам заглянуть за кулисы собственной психики, расставить всё по своим местам и начать уверенно смотреть в будущее. Для кого эта книга: Для тех, кому не хватало поддержки и заботы. Для всех, кто хотел бы разобраться в себе, решить внутренние проблемы.

Глава вторая. Смелость нырнуть в глубину себя

Иногда так страшно идти на глубину, на близость с самим собой. Мы встречаемся с сопротивлением, собственной трусостью и апатией. Начинаем инвестировать силы не в то, что нам нужно, сбиваемся с пути, потому что боимся встретиться с собой лицом к лицу. В этой главе мы прежде всего научимся стабилизации за счет собственных ресурсов. Стабилизации как процессу перехода из хаоса и захлестывающих эмоций в уверенное скольжение по воде, когда не боишься утонуть, потому что знаешь, что умеешь плавать и выплывешь.

Я желаю вам смелости.

Никогда не сдавайтесь

Никогда не сдавайтесь.

У вас есть гибкость мышления. Чуйка. Человечность.

Главное — всегда оставаться Человеком.

Сомневайтесь, ошибайтесь, принимайте неверные решения, несите ответственность за последствия своих слов, мыслей и чувств.

Но никогда не сдавайтесь. Ни в одной ситуации. И идите до последнего. Не бойтесь проявить себя. Встаньте хоть где и скажите: «Вот она, моя середина. Тут центр меня. Тут начало всего».

И научитесь отпускать. По-взрослому. Без обид. Без потерь. Без сожженных мостов и выгоревшей земли.

Уходите сами — уйдите со стилем. Идите за своим сердцем. Но никогда не сдавайтесь.

Оставайтесь верными себе. Даже когда сами себя уже выдержать и удержать не можете. Скребите когтями, хватайтесь зубами, отбивайтесь от врагов, пинайтесь, кусайтесь, плюйтесь, бросайте песок в глаза. Но не сдавайтесь. Нигде не предавайте себя.

И ищите. Ищите себе ориентиры в жизни. Величину. Величие. Масштаб. Смыслы. Ценности. И держитесь за них, как за себя. Держитесь за свои ценности и оставайтесь бескомпромиссными.

Учитесь дипломатии, чуткости, дальновидности. Жизнь длинная, а мир маленький. И вы не раз встретитесь со своими единомышленниками и врагами в разных обличьях и в контекстах. Но пока вы не освоите необходимый опыт до конца и не отработаете его, будете проходить через все снова и снова.

Никогда не уходите навсегда. Оставайтесь в контакте с собой. Оставайтесь верны себе. Не бросайте себя. Ни в какой ситуации. У вас всегда есть вы. Вы можете взять себя за руку и сказать: «Пойдем, я покажу тебе, как это делают взрослые».

Делайте по-взрослому.

По-человечески.

По совести.

И за вами пойдут.

Обернетесь — а за вами уже целое племя. За вами сила. Энергия.

А впереди все, что вы выберете себе сами. Все, что вы хотите. Все, что угодно вашей душе. Вашей здоровой психике. Тому самому одному проценту.

Как определить, есть ли у вас травма

Многие из нас по крайней мере раз в жизни сталкивались с угрозой насилия или переживали сильный стресс. Именно эти события в психологии называются травмами. Травма всегда отрицательно сказывается на нашем взгляде на мир. Не проработав этот опыт, мы отдаем пульт дистанционного управления собственными эмоциями событиям из прошлого, теряем контроль над своей жизнью и лишаемся возможности ею управлять.

Главный признак травмы — субъективная потеря душевного покоя. Конкретные проявления потери равновесия можно заметить по изменению поведения.

• Вы пытаетесь, но не можете избежать воспоминаний или переживаний, связанных с травматическим событием: «Я не в силах перестать об этом думать, меня не покидают воспоминания и мысли, не могу остановить спираль, засасывающую меня вниз».

• Вы избегаете действий, связанных с травмой: не посещаете места, где произошло событие; не надеваете одежду, которую носили тогда; не общаетесь со свидетелями событий; перестаете делать то, что пережили в тот момент; не допускаете больше интимной близости или объятий; не можете плакать.

• Вас не покидает ощущение остановки времени и эмоциональной паузы: «Мир остановился, и я остался там, где все произошло; я не знаю, какое сегодня число; в моей жизни ничего с тех пор не происходит, все замерло».

• Вы чувствуете эмоциональное равнодушие: холодность, дистанцирование и отрешенность по отношению к событиям, которые раньше вас интересовали.

• Вы замечаете наличие постоянного вегетативного возбуждения — нервозность, нарушение сна, раздражительность, импульсивность, тонкокожесть.

Те или иные критерии знакомы каждому, но если перечисленные выше симптомы сохраняются более месяца, то возникает посттравматический стресс — наш мозг не может классифицировать травму как прошлое. Мир здесь и сейчас становится принципиально опасен и непредсказуем. То есть нейропсихологически ваш мозг не может связать травму с другим содержимым памяти, ваши воспоминания хранятся «беспорядочно» и подобны разрезанной кинопленке, фрагменты которой хаотично разбросаны.

Самое ужасное в травме — непредсказуемо всплывающие фрагменты пережитого: голоса, вкусы, запахи, тактильные ощущения, чувства паники и страха, тревога, поверхностное дыхание, дрожь. Это то, что в психологии называется триггерами. Механизмы, запускающие эти реакции, скрыты от сознания и протекают фоном. Заметны лишь беспокойство или состояние тревоги во сне, ощущение, что вас что-то душит, тяжесть в груди, выпадение из реальности, галлюцинации наяву, потные ладони или учащенное сердцебиение на пустом месте, без видимых на то причин.

Триггер — это не причина. Причины лежат куда глубже, но часто происходит подмена понятий, и нам кажется, что покоя нас лишает именно какое-то действие или ситуация.

Представьте, что я спрошу, как прошел ваш вчерашний день. Вы сможете полностью воссоздать хронологическую последовательность и рассказать, что вы слышали, делали, думали, какой запах был вокруг, как падал свет, как вы улыбались, во что были одеты, о чем говорили и что ощущали. При травме хронологическое воссоздание на всех уровнях невозможно. То есть слух, зрение, тактильные ощущения, вкус, эмоции, запах — все сохранено бессистемно и порезано на бессвязные сегменты.

Чаще всего на первых порах происходит избегание всех мыслей, напоминающих о травматическом опыте. В краткосрочной перспективе такая защитная реакция нашей психики расценивается как норма, поскольку помогает предотвратить страх и обеспечивает выживание. В долгосрочной перспективе подобное поведение блокирует корректирующую реструктуризацию вашей памяти и, как следствие, вызывает те симптомы, которые я описала выше. Это все сказывается на качестве вашей жизни и моделях выстраивания (или разрушения) отношений с самим собой и близкими.

На первом этапе психотерапевт помогает понять, что ваши чувства и реакции на травму нормальны. Валидирование (подтверждение, принятие) воспоминаний — одно из базовых и важных понятий в травмотерапии: «Да, то, что вы пережили, ужасно. Да, это было невыносимо. Да, рядом не было никого, с кем вы могли бы разделить свой страх и кому могли бы рассказать о своей боли». На этом же этапе психотерапевт дает вам конкретные механизмы саморегуляции и стабилизации. Вы не нырнете в воспоминания, пока он не убедится, что вы уверенно владеете минимум тремя техниками, чтобы самостоятельно вернуться в реальность.

Второй этап — структурированная проработка воспоминаний. Цель этого процесса — соединение картинок пережитого в вашей памяти. Разбросанные кадры склеиваются в цельный полнометражный фильм, воссоздаются звук, голоса, вкус, запахи. Это происходит через изучение травматического опыта. Часто пациенты боятся именно этой фазы. Опираясь на опыт многих из них, могу сказать: для того чтобы «смотреть прочь, избегать и игнорировать травму», необходимо больше энергии, чем для проработки этих переживаний. Поскольку это «мотивация от», которая блокирует возможность «мотивации к».

Цель этой фазы работы — интеграция травмы в собственную биографию. Клиент, прошедший психотерапию, может рассказать об этих событиях без эмоций, без страха, без стыда, без чувства вины, как историю, которая стала частью его прошлого наравне с другим опытом: «Это часть моей жизни, моей биографии и моей идентичности. Это сделало меня тем, кто я есть, и эта часть меня не живет отдельно от меня».

Саморегуляция и самопомощь

В контексте психотерапии происходит активация биографических переживаний, относящихся к детству или недалекому прошлому. Они всплывают на поверхность относительно непредсказуемо. Возникают во время экстремальных ситуаций, когда мы теряем стабильность и чувство контроля.

Есть несколько заданий и упражнений для эмоциональной стабилизации, которые зарекомендовали себя лучше всего.

1. Подробное описание объектов в комнате: графин с водой, стол, картина — все это обрисовываем в деталях. Можно записывать себя на диктофон и потом прослушивать. Звук собственного голоса способен вернуть нас в реальность.

2. Задачи на последовательное вычисление: 130 — 17 = 113; 113 — 17 = 96; 96–17 и т. д.

А затем в обратном порядке, меняя число, которое следует прибавить.

3. Игра на смартфоне в сложные игры, где нужны концентрация, внимание и включенность.

4. Положительное самообучение: прослушивание аудиозаписи собственных встреч с терапевтом, подкастов и т. д.

5. Фиксация внимания на пространстве вокруг: описать все, найти цветные объекты — назвать пять красных предметов в комнате, семь синих, два желтых. Или все предметы на буквы «А», «Б», «В».

6. Сознательное прослушивание музыки. Здесь помогают любимые плейлисты под разное настроение и разные цели.

7. Сосредоточенное слушание: книги, сказки, мифы, легенды, рассказы.

8. Смена фокуса прослушивания: с музыки на звуки природы, с подкастов на журчание воды.

9. Написание писем: охарактеризовать свою благодарность, презрение, злость по отношению к себе и другому — это письмо без цензуры, и отправлять его не надо.

10. Задания, связанные с физической активностью любой сложности: бегом, отжиманиями, приседаниями, балансированием на доске, упражнениями на свежем воздухе, на балконе, йогой, а еще с криками, битьем посуды. Важно выпустить потенциал агрессии и, как следствие, снова почувствовать свою дееспособность.

11. Сильные физические стимулы — например, откусить лимон, перец чили, зажать в руке кубик льда. То есть включать разные вкусовые и болевые рецепторы.

12. Уход за телом (использование крема, массаж стоп, рук, головы, лица).

13. Ритуализированное восприятие тела — например, медитации и дыхательные практики. Особенно они полезны, если практиковались ранее.

14. Тактильный контакт с детьми и близкими. Ощущение уюта может дать теплая еда, чай, одеяло, контакт с домашними животными, ласки, тисканья.

15. Создание воображаемого ресурса и безопасного места для себя. Его можно нарисовать или сделать коллаж.

16. Хобби: если дома есть пластилин или набор для креативного воплощения идей, то можно смастерить что-либо, изготовить открытки, вырезать, нарисовать — и отвлечься от мыслей.

17. Сканирование тела: мысленно блуждать по нему, фиксируясь на энергии, болях, блокадах, тепле, холоде и т. д.

18. Прогрессирующая релаксация мышц (можно найти много примеров в Сети или в подкастах).

19. Молитвы: религиозным людям молитвы позволяют стабилизировать эмоциональное состояние.

Важно во время тревоги, паники, ощущения безвыходности и беспомощности сменить фокус с эмоций на любой другой канал восприятия: зрение, слух, вкус, тело, запах, когнитивную деятельность.

Иногда достаточно переключить внимание и начать искать, чего вокруг вас сейчас больше: дверей или колес?

Упражнение 5. Мой чемодан стабилизации

Какое упражнение больше всего помогает мне сфокусироваться на себе?

Какое упражнение из списка выше мне наиболее подходит для регуляции стресса и напряжения?

Какие личные факторы риска чаще всего лишают меня душевного равновесия и покоя?

Какие у меня есть ресурсы для баланса и что помогает создать дистанцию, когда она мне необходима?

Как и кого я прошу о помощи и поддержке, когда нуждаюсь в этом?

Эмоциональное насилие: распознать и противостоять

Эмоциональное насилие — одна из самых сложных и тяжелых тем в психотерапии. Статистика свидетельствует, что каждый пятый ребенок подвергался нарушению границ. Исходя из моего опыта работы в клинике, с эмоциональным насилием сталкивался каждый второй пациент-мужчина и 90 % всех женщин.

Что понимают под термином «эмоциональное насилие»?

1. Манипуляции психического, эмоционального, ментального, физического характера. Когда агрессор знает свои мотивы (подавить, раздавить, уничтожить, использовать в своих целях, получить выгоду, обезвредить и обессилить), но не раскрывает их, а жертва насилия либо подозревает, что у договора есть второе дно, либо из-за недостатка компетенций не понимает всей глубины происходящих процессов.

Пример: создание конкуренции между коллегами, чтобы они не объединялись в коалицию против начальства.

2. Шантаж. Умышленное причинение вреда и вынужденное поведение вопреки личным ценностям и мотивам.

Пример: использование матерью своего преимущества по отношению к отцу, когда главной пешкой в игре становится ребенок.

3. Физическое насилие. Причинение вреда здоровью другого человека, ущемление его автономности и нарушение его личностных и сексуальных границ с применением жестокости, издевательств и деспотичности.

Пример: домогательства родителя к ребенку или изнасилование.

4. Эмоциональная запущенность. Это когда другие (близкие, семья, коллектив) игнорируют все потребности человека и используют его в своих целях.

Пример: пренебрежительное и обесценивающее поведение начальства по отношению к подчиненному с целью повышения продуктивности и эффективности выполняемых им задач (через запугивание и контроль).

Что с этим делать?

1. Спросить себя: «Не приглашаю ли я других обходиться со мной так?» Это не эквивалентно «жертва сама в этом виновата». С точки зрения психодинамики есть бессознательное реинсценирование процессов, которые нам известны с детства, и во взрослом возрасте мы воссоздаем в новом контексте старые эмоции, потому что это старое и понятное и мы чувствуем себя как рыба в воде. Но то, что это бессознательный феномен, не снимает ответственности, не становится алиби, а лишь показывает необходимость в этом разобраться: вывести на уровень сознания и закрыть старые деструктивные схемы.

2. Подумать, не получаю ли я вторичную выгоду оттого, что позволяю с собой так обходиться? Да, я снова взываю к самокритике. Признать, что вам свойственны самопожертвование, созависимость и саморазрушение, — всегда болезненно.

3. Спросить себя: «В чем я могу и обязан взять на себя ответственность, чтобы позаботиться о себе?» Вопрос финансовой и эмоциональной независимости все еще открыт. Чаще всего у жертвы насилия мало свободы для маневра. Речь идет о том, чтобы попросить помощи (в полиции, группах самопомощи, центрах защиты, бесплатной психологической поддержки и социальных проектах). Это, с одной стороны, понижает социальный статус (радикально: переезд, смена работы, окружения и т. д.), но, с другой, дает возможность выдохнуть и принять следующие решения (свобода).

4. Снижать регулярность или последовательно обрывать контакты с агрессором. Да, это не всегда возможно, особенно если жертва связана обязательствами, но необходимо.

5. Самое важное — не молчать, не маскировать, не скрывать то, что происходит с вами. Да, сор из избы выносят. Да, грязным бельем трясут. Да, за репутацию другого человека вам не надо нести ответственность. Да, вам не надо заботиться о том, чтобы другой сохранил лицо.

6. И на закуску — проработать с психологом или психотерапевтом тот ущерб, который вы испытали и который вам пришлось пережить. Цель: минимизировать риски и последствия для дальнейшей жизни, оценить размер травмы (простая/комплексная) и проработать такие чувства, как вина, стыд, смущение, ущербность, месть и зависть. Не инвестировав здесь достаточно энергии и не собравшись с ресурсами, можно создать новую деструктивную систему, где жертва — вы. Либо сменить партию и самому стать агрессором, который из мести губит жизни других людей.

Важно понять: 97 % людей, применяющих насилие по отношению к другим, сами в детстве пережили насилие внутри или вне семьи. Это не снимает тяжести последствий, но обнаруживает взаимосвязи и серьезность проблемы.

Беги на рёв!

Лет десять назад в моей супервизорской группе^[1] я поняла одно правило настоящего терапевта: Run to the roar! — «Беги на рёв!» Знаете, что это значит? Знаете интерпретацию, свободную от каких-либо других толкований?

Есть старая немецкая поговорка: «Лизавший кровь от добычи не откажется». Это про нашу животную, несоциализированную сущность. Она живет. Ревет. Скулит. Воет. И требует. Идет на свой звериный зов.

Идите пугать и побеждать собственный страх!

Беги на рёв!

Лев рычит — беги на его рёв и рычи еще сильнее.

Иди в сторону своего страха и испугай свой страх.

Иди на страх и застань его врасплох.

Наступай.

Бесстрашно.

Бескомпромиссно.

Безапелляционно.

Категорично.

Решительно.

Без шансов для противника.

На полных скоростях.

Напором.

Наступай.

Нападай.

Иди в атаку.

Бери штурмом.

Натиском.

Бурей.

Ураганом.

Штормом.

И никогда не сдавайся.

Никогда.

На расстоянии выстрела

Сопротивление в терапии имеет разные лица и маски. Иногда мы уходим в агрессию, иногда, наоборот, становимся безропотными и тихими.

Я очень люблю описывать то, что происходит между психотерапевтом и пациентом не только в виде состоявшихся диалогов, но и метафорами, образами и историями. Вот, например, одна из них.

Крепость. И мне не подступиться. Там со всех сторон овраг. Вода. Из окон пушки. Стрелы.

Слышу голос:

— Не подходи!

Я стою на расстоянии выстрела. Без оружия.

Поднимаю медленно обе руки, демонстрирую, что в них ничего нет. Так же медленно разворачиваюсь. И повторяю лишь одно, как мантру: «Ты можешь защищаться и нападать. Но я без оружия. Я тебе не угроза».

Выстрел в ответ. Целят всегда в сердце, чтобы наповал. Чтобы навсегда. И второй. Сразу. Контрольным.

Я стою. Не уворачиваюсь. Не наклоняюсь. Не боюсь.

Я смотрю в глаза. В прицел.

Пациент всегда смотрит в прицел и, хоть и целит мне в сердце, смотрит в глаза. Он не попадает. Промахивается. Снова целится. Выстрел. Снова осечка. Злится. Бунтует. Орет. Топает. Меняет оружие.

Тяжелая артиллерия. В меня кидают упреками. По мне бьют претензиями. Ставят под вопрос мою этичность:

— Ведь ты тут только потому, что я тебе плачу.

— Я не отрицаю. Да, все так и есть. Это работа. У нас договор. И расторгать его в одностороннем порядке я не собираюсь.

— Ты тут за деньги!

— Да. Так и есть. Я тут за деньги. Позволь мне их отработать.

Снова удар. Рядом разрываются снаряды. Пациент смотрит в прицел. Дым вокруг снижает видимость. Туман не расходится, земля еще не осела.

— Я попал? Ты мертва?

— Нет. Я тут. Все еще стою без оружия.

— Уходи.

— Нет.

— Почему?

— Потому что через меня ты учишься обходиться с собой. Не оставлять себя стоять одного под дождем в холод на улице.

— Уходи. Я тебе не верю.

— Мне не нужна твоя вера. Я верю в то, что не уйду. Этого достаточно.

— Ты бесишь меня.

— В это тоже верю. Тебя бесит, что я с тобой иначе, чем ты сам с собой.

— Я буду стрелять!

— Я знаю. Я не боюсь. Стреляй. У тебя сбиты прицелы.

— Откуда ты знаешь?

— Ты стреляешь мне в сердце, а попадаешь в свое. Позволь мне зайти в крепость.

— Я перекинул мост. Заходи.

— Нет. Ты обложил мост минами. Мы взорвемся оба.

— Я не хочу подыхать тут с тобой. Только не с тобой.

— Да, стремно сдохнуть и быть похороненным с врагом в одной могиле.

— Зачем ты тут?

— Я просто делаю свою работу.

— То есть это все только ради денег?

— Да. Исключительно. Ты платишь. Я делаю свое дело. И ухожу. Никто никому ничего не должен. И никто никогда не узнает, что ты впустил меня в крепость через черный ход.

— Ты обещаешь уйти?

— Я обязуюсь уйти. У меня своя жизнь.

— Но мне будет больно.

— Если ты не впустишь меня, да, будет больно, что упустил свой единственный шанс.

— А он единственный?

— Если тут я, то он последний.

— И что потом?

— Ты заманишь меня в свое зазеркалье. Я зайду. Ты будешь водить меня по лабиринтам, где нет уже ни входа, ни выхода.

— И всё?

— Да.

— Зачем тогда мне ты?

— Я приглашу тебя на стены этого зазеркалья, как на стены лабиринта. И мы вместе посмотрим, как ты его построил, от кого получил традицию строить именно так, почему везде кривые зеркала и зачем тебе быть там.

— Я не хочу это видеть.

— Я знаю. Но у тебя нет выбора. Ты не видишь себя. И к себе никого не приглашаешь. Ты заманиваешь, человек доверяет, ты его обманываешь. Он разочаровывается и пропадает в тебе. Теряет себя. А ты теряешь интерес.

— Я ненавижу тебя.

–…пропадает в твоем лабиринте. И ты снова и снова чувствуешь предательство. Тебя опять кинули.

— Предали.

— Да. Просто ты не впустил. Ты показал витрину мясной лавки. А это комната пыток.

— Почему они все уходят?

— Потому что ты боишься быть увиденным сзади. Сверху. В объеме. В 3D. Ты сам плоский, как мишень. С чем им взаимодействовать? С кем им строить отношения?

— Поэтому я защищаюсь?

— Поэтому ты нападаешь.

— Почему ты не уходишь?

— Я уже вижу тебя здоровым. Цельным. Глубоким. Объемным. И у меня есть шанс. И даже если он один — я его использую. Иногда достаточно одного шанса.

Телохранитель (Саботажник) и Голос племени

Как часто мы задаемся вопросом, что или кто удерживает нас от того, чего мы действительно хотим? Кто мешает нам преследовать свои цели и достигать их? Кто в ответе за сопротивление изменениям внутри нас?

У каждого из нас есть внутренний Телохранитель (Саботажник), который отвечает не за приключения, радость и счастье, а за безопасность и выживание. Это его основная функция. Телохранитель выступает против всего нового и неизвестного. Как только у нас возникает желание или мечта, телохранитель посылает нам вопросы.

• Как это должно работать?

• Зачем тебе это делать?

• Что ты себе надумал?

• Как ты себе это представляешь?

Таким образом Телохранитель получает именно то, что хочет: мы отказываемся от своих желаний, выбрасываем из головы мечты.

Знакомо вам такое: вы полны решимости заняться спортом, начать посещать какой-то курс, изучать языки, планировать поездки, съездить на фестиваль, наконец-то изменить что-то в профессиональном плане, но ничего не происходит, все остается неизменным? Добро пожаловать в мир Саботажника — нашего умного Телохранителя. Вас клонит в сон, вы чувствуете потребность что-то съесть. Приходит мысль перечитать старые книги или сделать генеральную уборку. Но до главного вы не доходите. Вы успокаиваете себя мыслью: «У меня есть время, я могу сделать все завтра утром».

Есть еще один трюк — внезапное затмение и помутнение, когда только пустота в голове и отсутствие концентрации на собственных мыслях.

А еще у Телохранителя есть возможность внезапно напомнить вам о восемнадцати других желаниях и планах, которые на самом деле были бы намного важнее, чем то, что вы только что выбрали.

Отсюда — внезапная потеря интереса к выбранной цели: «Это скучно!» Внезапное убеждение, что вы не в состоянии ее достичь: «Что я себе надумал! Как я себе это представляю? Я недостоин просить повышения зарплаты!»

Стоит заметить: наш Телохранитель чрезвычайно умен и не хочет нам навредить. Его главная цель — стабильность. Он хочет оставить нас на известном и предсказуемом пути, убрать спонтанность, снизить инициативу и вернуть нас в старый и знакомый вектор. Одним словом, оставить все как есть. Как быть?

Если ваша цель — действительно вызов для вашей психики, то вы обречены на страх. Страх — спутник каждого творческого акта. Когда вы принимаетесь двигаться вперед, всегда случается тряска. Всякий раз, когда мы начинаем делать то, что бросает вызов нам и нашим талантам, мы будем иметь дело с неуверенностью в себе и сомнениями. Это нормально. У Саботажника тысячи обликов, и работает он в интересах племени. Племя в ответе за традицию и стабильность. Племя — то, откуда мы родом, и то, что было дано нам с собой в путь как незыблемое.

Упражнение 6. Голос племени

На следующей странице есть две колонки. В первом столбце будет звучать ваш «Личный голос». Во втором столбце «Голос племени». Теперь могут начаться дебаты.

Четко перечислите в первой колонке, чего вы хотите и о чем мечтаете. Например: «Я хочу жить за городом и разводить животных, это моя заветная мечта».

Подождите немного.

Если вы действительно оказались в ловушке конфликта, голос племени не сможет долго оставаться спокойным. Отрицательный ответ будет громким: «Что за бред?» Напишите это утверждение в колонке «Голос племени». И затем снова ответьте письменно личным голосом, защищая свою мечту. Например, вы говорите: «Многие известные люди пошли за своим сердцем и нашли истинный смысл жизни».

И теперь голос племени снова ответит: «Да, и что делают эти люди с нами? Мы родились, чтобы жить в городе, и это имеет для нас большое значение!»

Попробуйте один раз довести разговор до идеального для вас финала. Ищите аргументы, прислушивайтесь к себе, опережайте голос племени и хитрите. Выполнить это упражнение — то же, что выстоять в серьезной битве за свои мечты. Этот внутренний голос племени никогда не будет иметь такой же силы над вами, как раньше. Даже если вы проиграли дебаты, вы сделали нечто бесконечно важное: выделили свой голос из голоса племени. Это осознание — большой шаг к самоутверждению и самореализации. Голос племени не исчезнет, но вы больше не будете путать его с личным голосом.

МЕСТО ДЛЯ ДЕБАТОВ

Личный голос — …

Голос племени — …

Смех как защитная реакция на нападение

Что происходит, когда мы смеемся?

Мы издаем звук (животные — рёв) и оголяем зубы (животные оскаливаются). По сути смех — одна из форм вербальной и невербальной коммуникации: голос вроде бы есть, но мы не «разговариваем» в этот момент словами. И в то же время, когда мы смеемся искренне, наши тон и тембр голоса тоже искренние. Себя не проведешь.

Когда на нас нападают и мы это знаем, но за себя постоять открыто не можем, то смеемся, сигнализируя: «Я для тебя не угроза, ты сильнее».

Когда на нас не нападают, но сталкивают с нашими страхами: угрозой потери близких, горем в семье, известием о смерти, неизлечимой болезни или сложном диагнозе, грозящем оказать влияние на всю нашу жизнь, — смех или улыбка не являются сарказмом и цинизмом, а становятся бессознательной попыткой разрядить ситуацию. Потому что неуместный смех вызовет у собеседника скорее недоумение и вопросы, спровоцирует конфликт, агрессивную реакцию, которая может выплеснуться на нас. Но это и есть цель: помочь другому разрядиться за свой счет.

Как с этим бороться?

Никак. Со смехом не надо бороться. Достаточно использовать три-четыре дежурные фразы, которые универсально подходят почти в любой ситуации.

• «Я не знаю, как с этим обходиться».

• «Я смеюсь, но вижу, что лишь хочу снять напряжение между нами».

• «Я пытаюсь сгладить конфликт юмором, но на самом деле мне не до смеха».

• «Мой смех выглядит бесчувственно, но на самом деле я не нахожу слов».

• «Мне больно оттого, что происходит (между нами), но единственная возможная реакция — беспомощный смех».

Если копнуть глубже дежурных фраз, то мы окажемся в поле проработки самооценки. Когда я знаю, что я суверенное государство и не разрешаю нарушать мои границы и шоркать в грязных тапках по моей территории, тогда и смеяться не надо. Можно дать отпор. Адекватно.

Еще вариант — проработать страх потери. Когда внутри будет согласие, вы станете реагировать адекватно, подстраиваться под условия, как хамелеон.

Задание для саморефлексии

Как я реагирую, когда другие не справляются со своими эмоциями и в трудных ситуациях смеются? Что я при этом чувствую?

Как я отношусь к тому, что не всегда могу адекватно обходиться с собственными чувствами?

Как научиться обсуждать личное с человеком, который не умеет говорить о личном?

У всех свое понимание личного, как и сферы «слишком личное». И акцент именно на том, как научиться, а не как научить. Давайте начнем с того, что ответим на вопрос: «Зачем я хочу поделиться своими мыслями и чувствами именно с этим человеком?»

Обратите внимание: не «почему», а «зачем». Это как с зависимостями. Если человека спросить, почему он употребляет алкоголь или наркотики, то, скорее всего, ответят: «вкусно», «стиль жизни», «все употребляют», «нравится», «давно это делаю», «не помню, как было до». Но если спросить, зачем употребляют, то скажут: «чтобы подавить негативные эмоции», «почувствовать свою значимость», «расслабиться», «уснуть», «быть эффективнее», «генерировать идеи», «легче общаться с людьми», «не чувствовать усталости».

Чувствуете разницу? Теперь переносим это в область личного.

Зачем я хочу поделиться своими мыслями и чувствами с конкретным человеком?

1. Чтобы почувствовать себя понятым.

Могут быть и скрытые мотивы.

2. Чтобы он знал мои границы.

3. Чтобы нам было проще общаться.

4. Чтобы я больше узнал о нем.

5. Чтобы удержать его внимание.

6. Чтобы оставаться интересным.

7. Чтобы через свой опыт что-то дать ему.

8. Чтобы больше сблизиться.

Если наши мотивы не совпадают, то диалога не будет — будет два монолога. Вы о чувствах, а он про лист закупок. Важно одно: если явные мотивы не коррелируют друг с другом, а скрытые конкурируют, отношений нет. Есть взаимодействие.

Агрессия

— Мам, а ты хлеб купила?

— Нет. Ты ведь его хотела купить.

— Но я себе купила. И съела.

— Ну на этом социально приемлемое поведение закончилось. Я сейчас не рвану за хлебом. Значит, дома хлеба нет.

Вечером моя дочь сходила за хлебом. Не в булочную — они закрываются в 16:00, — на заправку, там есть маленькая пекарня. Позже состоялся разговор.

— Мам, что такое агрессия? Я вот вижу твою. И так не хочу. Ты говоришь про контакт со своей агрессией. Я этого не понимаю.

— Без контекста мне сложно ответить на твой вопрос… Помоги понять.

— Ну вот я пошла за булочками. Купила все, которые там были. И парень на заправке говорит мне, протягивая плетеную коробку: «Запакуй булочки».

— Хм…

— Во-от. Знаешь, что я подумала? Я подумала: «Ты».

— «Ты»?

— Да. Ты сам запакуй булочки. Я тебе за это плачу.

— Ага. То есть когда в Италии владелец отеля орал как бешеный и я сказала, что это не ок, ты призывала меня к осознанности.

— Это другое!

— В смысле? Ты почувствовала, как это — платить и получать сервис.

— Нет. Не это. Мне захотелось его унизить.

— Сказать ему что?

— Что он м*дак.

— Сдержалась?

— Да. В том-то и дело. Я запаковала булочки, заплатила и пошла.

— Ну так себе вариант. И что?

— А дома злилась, и эта энергия бурлила во мне, пока я не успокоилась. И я не хотела сливать это на тебя, потому что ты тут ни при чем.

— Факт.

— Мне хотелось сказать ему, что у него ноль компетенций в поисках решений. И что он на кассе, потому что, наверное, ни на что другое не способен.

— Это жестко. Ты про него ничего не знаешь.

— Да. Но по сути: я плачу и хочу сервис. И моя проблема в том, что я не постояла за себя. Проглотила. Запаковала булочки и ушла.

— И сейчас сидишь со мной на балконе и все еще злишься.

— Да, очень! Это ведь его работа, он должен был это сделать.

— Знаешь, всегда будут люди, которые ходят по твоим границам в грязных тапках. Ты это или позволяешь, или нет.

— Я не хочу так, как ты.

— А как я?

— Ты четко ставишь границы, и меня это тоже бесит.

— Есть другие варианты. Не надо как я. Делай как ты. Так, как комфортно тебе.

— Вот это я и хочу понять. Как? Какие еще есть способы, кроме твоего, жесткого, и моего — проглотить. На конфронтацию я идти не хочу.

— Ты мне связала руки.

— Почему?

— Потому что отступить от границы — всегда конфронтация. Защищать себя — тоже конфронтация. Нападать — опять-таки конфронтация. Конфронтация с твоим мнением и позицией. Она у тебя какая?

— Мне хотелось его обидеть. Сказать, что он, наверное, и школу-то бросил.

— Ну ок. Ты ищешь способы, как прожить свою агрессию?

— Да. Какие есть?

— Важна дипломатия.

— Я не дипломат.

— Я тоже. Но с людьми проще достичь своих целей, если ты дипломат. Можно сделать чужими руками то, что приведет тебя к твоим целям. Цель какая?

— Я не хочу чужими руками. Я не хочу быть дипломатом.

— «В вашей пекарне другая смена всегда сама пакует булочки — и делает это превосходно».

— Фу-у! Что это?

— Это манипуляция. Ссылка к авторитетам и сравнение.

— Хорошо. Не подходит. Что еще?

— «У вас есть перчатки, у меня нет. Думаю, ясно, кто будет паковать булочки».

— Хм, это что? Типа через черный ход зашел. Я хочу напрямую.

— Это напрямую. Но с аргументом.

— Еще?

— Флирт: «Уверена, если вы сами запакуете булочки, они останутся свежими до завтра».

— Это открытый сексизм! Использование своей роли женщины для достижения целей. Я так не хочу.

— «Запакуй. Я жду на кассе, чтобы расплатиться».

— Это как?

— Это четкое задание. Без дискуссий. С позиции сверху.

— Еще что-то есть?

— Да. Шутка. Юмор. Ирония. Пошутить. Мило, искренне пошутить.

— Это разве агрессия?

— Да. Ты же достигнешь цели. Эта энергия не будет бурлить в тебе. Но тут нужно самообладание. Его ты в этой ситуации потеряла. Шутить возможно только в состоянии свободы и спонтанности: «Я уверена, булочки хотят, чтобы вы их проводили в последний путь, перед тем как они попадут ко мне в лапы и я их съем».

— Нет. Мама. Нет. Это все не то!

— «Я думаю, мы оба знаем, кто запакует булочки и кто за это заплатит».

— Это унизительно.

— Да. Ты же хотела унизить.

— Но не так.

— Давай еще раз, что ты от меня хочешь?

— Варианты.

— Тебе ничегошеньки не подходит.

— Потому что я не решаюсь проявлять свою агрессивную часть.

— Ну тогда сиди на своей агрессии и культивируй ее, раз тебе так нравится.

— Мне не нравится, но так с собой я больше не позволю!

— И тут речь не о булочках…

— Нет. Но я буду пробовать.

— Каждый день покупать в его смену булочки?

— Нет. Еще есть варианты?

— Да. Игнор.

— Как?

— Это тоже агрессия. Скрытая и жестокая.

— Не разговаривать с ним?

— Да. Говорить взглядом, хотя и этого может быть иногда слишком много.

— А тебе как с твоей агрессией?

— Я ее люблю. Принимаю. Применяю.

— Ну вот я подумаю. Нет пока моего варианта.

— Пока нет смелости.

— Я не хочу обидеть.

— Ты хочешь унизить, а это уже ущемленное эго. Значит, вопрос в тебе.

— А тебе бы как с этим было?

— Я бы запаковала булочки и не заметила в этом наезда. Пожелала бы ему легкой смены и ушла домой. Рассказала бы тебе про красавчика с заправки.

— И всё?

— Да.

— Ужас.

Задание для саморефлексии

Какие виды проявления агрессии я знаю?

Какие даются мне легче всего?

Какие для меня неприемлемы и почему?

Примечания

1

Супервизия — профессиональная поддержка опытного специалиста при работе терапевта с пациентом. Здесь и далее прим. автора, если не указано иное.