По ту сторону памяти

Ирина Лемешева, 2022

Такие разные судьбы и такая долгая разлука двух самых близких друг другу людей. Узбекистан, Россия, Израиль, Америка. Словно в сериале, разворачивается цепь событий – трагических и счастливых, держит в напряжении сюжет и совсем близкими становятся персонажи романа-саги. Суждено ли встретиться героиням повествования? Это вы узнаете, закрыв последнюю страницу.

5

Влада с детства слышала от мамы — беда не приходит одна — и сейчас смогла полностью убедиться в точности этих слов.

Это случилось через несколько недель после исчезновения Арсена. Она по-прежнему валилась с ног днём и очень плохо спала ночью: часто просыпалась, прислушиваясь к темноте за окном.

В тот вечер, уложив дочку, она неожиданно быстро заснула. Проснулась, как от короткого толчка. Села, прислушалась к странным звукам, словно кто-то возился с калиткой. Потом стало тихо на какое-то время, а ещё через несколько минут в дверь постучали.

Влада застыла за запертой дверью, не решаясь спросить"кто там".

— Открывай, — голос тихий, с хозяйскими интонациями.

Рука сама потянулась к ключу. Это, наверняка, от Арсена, но почему ночью? Надо открыть, чтобы не разбудили Олюшку.

В комнату вошли двое, даже не вошли, а просочились каким-то непостижимым образом. У Влады было ощущение — не открой она им дверь, они всё равно бы зашли, материализовались бы в ее доме. Один закрыл дверь, другой легко и одновременно сильно оттолкнул её к противоположной стене. Она не упала, с трудом удержавшись на ногах, чувствуя биение сердца. Темная одежда, темные очки, короткие стрижки.

— Дома? — тот, что повыше, кивнул в сторону спальни.

— Кто? — Влада чувствовала, что цепенеет, возвращаясь воспоминаниями в ту августовскую ночь, когда мама лежала на обследовании, а Гульнора осталась ночевать у соседей. Тогда она сумела сбросить с себя наваждение и лёгкой пружинкой вылетела в окно. Здесь на окнах стояли старенькие, местами проржавевшие решетки.

— Кто-кто, муж твой, — нетерпеливо произнес тот, что пониже.

Влада, скользнув по стене, загородила собой дверь в спальню, в которой спала дочка.

— Его нету, — пробормотала она. — Здесь только дочка, она совсем маленькая.

Тот, что повыше, сделал пару шагов по комнате, оглянулся по сторонам.

— Нету его здесь, — констатировал он коротко.

— Его, может, и нет, а девчонка здесь, блондиночка к тому же, — хищно усмехнулся второй. — Такой, значит, расклад.

— Расклад такой, да карта не твоя, — мрачно произнес высокий. — Губу закатай и руки убери. Это Самвела девчонка, он ее опекает, а нам проблемы на ровном месте ни к чему. С его связями — зароют и место не пометят. Уходим.

Он оглянулся на Владу, замершую в тонкой ночнушке у двери в спальню.

— Объявится твой — скажешь, что друзья его ищут. Долги отдавать надо. А не отдавать — так отрабатывать. Чтоб не жалеть потом. Так и передай.

Они вышли так же внезапно, как и зашли. Владу била крупная дрожь, и все происшедшее казалось ей абсолютно нереальным.

Какие друзья, какие долги? На часах было четыре утра, она выпила воды из-под крана, легла, но заснуть больше не удалось.

Утром, накормив малышку, она поспешила в санаторий, к Самвелу Георгиевичу.

Тот выслушал хмуро, привычно барабаня пальцами по полированной столешнице.

— Уходить тебе надо, джана, уходить. Те, кто приходил — это так, шестерки. А другие церемониться не станут. Ладно бы одна была, а то с дитем. А дитё оно по рукам и ногам вяжет. Домой не хочешь? — неожиданно спросил он. — У тебя там, вроде, домик. Дочку поднимешь. Учиться заочно везде можно — документы перевести по месту жительства — всех делов-то. А там, глядишь, на работу нормальную выйдешь, замуж выскочишь.

— Мне некуда ехать, — Влада почувствовала, что больше не в силах сдерживать слезы. — Отец продал наш дом, — она положила письмо от тети Барно на стол. Самвел читал молча, качая головой.

— Да, влипла ты по всем статьям, джана. Ну, да ничего. Из любого положения выход есть. Из любого. И всё к лучшему. Дочка на чью фамилию записана? На его? А ты на отцовской, как я понимаю?

Влада молча кивнула.

— А матери твоей как фамилия?

— Ковальская.

Самвел задумался, а потом медленно произнёс:

— Ты мне адрес соседей своих оставь, я сам им напишу. Документы кое — какие надо будет выслать. Сменим тебе и малышке фамилии. Влада Ковальская. Это звучит как-то более правильно. Что скажешь?

Влада кивнула, улыбнувшись сквозь слезы.

— И вот ещё. Перебирайся-ка ты сюда. Комната твоя пустует. А дочка твоя смирная, не пикнула за все время. Разместитесь, не дворяне. Днём в яслях будет, а ты на работу выйдешь. Лидия тебя ждёт-не дождется. Талоны тебе на питание постараюсь организовать, все меньше расходов. А деньги не транжирь, откладывай. Деньги — они ответ на многие вопросы, — добавил он задумчиво. — На многие…

— Спасибо большое, Самвел Георгиевич, но я домой. С малышкой трудно переезжать — столько вещей. Да и дом оставлять не хочется. Цветы надо поливать. И вообще — вдруг Арсен вернется — а нас нет? — Влада с надеждой посмотрела Самвелу в глаза.

— Не вернется он. И то, что убежал — не видел выхода другого. И, наверняка, не подумал, что к тебе придут. Я его отца знал. И он парень неплохой, иначе он бы на нашем пляже не работал. Но жизнь такова, что надо думать, джана, думать, к чему наши действия могут нас привести. Вот так, — он ударил раскрытой ладонью по столу и повторил тихо, но твёрдо: вот так.

Помолчал немного и добавил:

— Ладно, я к тебе пришлю Дато, он калитку поправит и замок новый врежет. А ты никому не открывай, чтобы не говорили. Это так, пока. А вообще у меня насчёт тебя план есть. Если получится — будешь мне благодарна. А пока займись яслями. Тут, на соседней улице, возле гастронома. Спросишь Валентину Павловну, скажешь от меня.

— Спасибо большое, Самвел Георгиевич.

— Ладно, ладно, потом спасибо скажешь, если все получится. Иди, дел полно.

Дато — смешливый грузин лет 45 — укрепил калитку металлическими рейками, врезал новый замок и щеколду. Потом критически осмотрел свою работу.

— Смотри, калбатоно, работа у меня хорошая, качественная, можно сказать, работа. Спроси в Сочи, кто такой Дато — любой скажет. Только вот смысл этой калитки, — он задумчиво почесал затылок. — Если так, для порядка — это хорошо. А если прячешься от кого… Помнишь фильм был, девчонка там, три пацана и песня: спрячь за высоким забором девчонку — выкраду вместе с забором. А ты на Кавказе, не забывай! Вот то-то! Ну ладно, пошёл я. Попить дашь на дорожку?

Влада, купала дочку, укладывала её спать и всё время думала над словами Дато. Самвел ничего ей не рассказал и не объяснил, но она понимала — Арсен влип в какую-то нехорошую историю, он должен деньги, много денег. И пришли за этими деньгами к ней. И если вздумают прийти ещё раз — никакие калитки и никакие замки не спасут и не помогут. Она вспомнила слова соседки — Шахнозы-опа, слышанные ею в детстве: бежать ей надо. Это было сказано о её маме. А сегодня о ней самой сказал Самвел: уходить тебе надо, уходить. А уходить некуда и не к кому. Кому она нужна с такой малышкой на руках?

Она долго не могла заснуть, вслушиваясь в темноту за окном, которую нарушал только монотонный звон цикад.

На следующий день Влада была уже по адресу, данному Самвелом, и определила дочку в ясельки.

— Ты как хочешь — на шестидневку? — спросила Валентина Павловна.

— Нет, что вы, — Влада даже вздрогнула, представив, что увидит дочку только в воскресенье.

— Ну, спросить-то я могу. Коллектив у нас хороший, детей любят. Сейчас многие на шестидневку записывают, обстоятельства у людей разные, — Валентина Павловна вздохнула. — Ну, да ладно. Давай свидетельство о рождении. Так, Ольга Авакян.

— Нет, запишите, пожалуйста, Ольга Ковальская, — Влада замялась под взглядом директрисы. — Просто я… просто мы очень скоро меняем фамилию и переходим на фамилию моей мамы — Олиной бабушки.

— Не положено, — Валентина Павловна строго сжала тонкие губы. — Не положено, — повторила с нажимом. — Мы детей записываем согласно метрике. Перепишешь её на Ковальскую — так и запишем, без проблем. А пока — Авакян. Погуляйте тут, осмотритесь. Место у нас хорошее, так просто и не попасть. Определяю вас в младшую группу к Татьяне Васильевне.

Влада прошлась с дочкой по помещению, познакомилась с воспитательницей, осмотрела двор, и всё это время её не покидала мысль о том, что Самвел фактически заменил ей родителей и что она у него в долгу на всю жизнь.

Через три дня Влада вышла на работу в санаторий, на склад белья. И все потекло, как раньше, до ее встречи с Арсеном, с одной лишь разницей — у нее была дочка, маленькое чудо, по которой она так скучала весь день, не понимая мам, отдающих своих детей на шестидневку.

Времени на учебу стало катастрофически не хватать, и ей пришлось оформить академотпуск.

Через пару месяцев Самвел Георгиевич вызвал её в кабинет и сообщил, что все документы оформлены, и теперь она — Влада Ковальская.

— Ты только в ЗАГС заскочи, расписаться там надо, — и добавил:

— Влада Ковальская — это звучит!

Влада кивнула. С какой радостью она поменяла бы и свое отчество, чтобы полностью стереть то, что упрямо засело в её памяти и, похоже, навсегда.