Пока не отопрёшь дверь

Ирина Мист

Моё время – после захода солнца.Моё время – перекрёстки.Перекрёстки миров, где сплетается реальность и то, что находится по ту сторону жизни.Рассказы в стиле мистического реализма. Книга содержит нецензурную брань.

Когда утекает риск

За окном гудел город. Не спал, несмотря на позднее время. Летели самолёты, зависая на горизонте, и вдруг исчезая.

Как летающие тарелки исчезали в пустом небе когда-то. Заметки о них и всём необъяснимом я собирала в школе. А потом интерес исчез, а все вырезки без сожаления отправились в мусоропровод. Я перестала верить в них. Внезапно.

Так же внезапно перестала верить сначала в то, что могу родить ребёнка. И не верила до тех пор, пока не забеременела, несмотря на все средства предохранения.

И так же внезапно перестала верить в любовь. Словно щёлкнуло что-то и выключило совсем.

За окном шумел город. Прохладный воздух вливался сквозь москитную сетку в комнату. Смешивался с запахом духов и, насытившись, метался в поиске новых ароматов.

Кошка почти до костей ободрала йоговский коврик. Я застелила им пол на балконе ещё весной, чтобы не стоять босыми ногами на ледяном кафеле. С некоторых пор я перебралась туда играть на флейте — чтобы не смущать соседей правилом ста повторов. Пару тактов мелодии повторить раз пятьдесят, а то и сто, чтобы добиться беглости непослушных пальцев. Сейчас у меня Моцарт и Бах. Баха даже во флейтовом, а не органном исполнении люблю больше. Божественная музыка.

Стою на балконе ближе к ветру. И к городу. Боль вливается в голову, как воздух в окно, пульсирует в одной точке в унисон со звуками города. Шум машин. Вопль скорой. Редкие голоса и смех прохожих. Мотоциклы вспарывают тишину и уносятся вдаль.

Не люблю их. Разлюбила так же внезапно, как полюбила тыквенный суп-пюре цвета запечённого солнца. Хотя сама когда-то носилась на бешеной скорости по горному серпантину без шлема, прижавшись к водителю. Волосы путались — хоть отрезай. А в голове звенели колокола свободы и вседозволенности.

А потом — всё изменилось. Захотелось безопасности.

Всего-то рождение ребёнка, а уже не хочется ни риска, ни авантюр. Куда исчезла я, которая ехала под двести по припорошенной снегом дороге? Та, которая могла влюбиться и уехать в другой город, да, что город — махнуть в другую страну, не сказав ни слова? И смело мечтала, и безгранично.

Сейчас пресно и скучно. С куражом и риском исчезла смелость.

Кошка шаг за шагом крадётся по узкому парапету балкона за птицей. Я больше не хочу скользить по лезвию бритвы.