Качели времени. Следствие вели

Ирина Михайловна Кореневская (2024)

Небольшой сибирский городок потрясло страшное происшествие: среди бела дня экзотическим ядом отравили молоденькую учительницу, которую любили все — и дети, и родители, и коллеги. Потерпевшую каким-то невероятным чудом удалось спасти. Или вероятным, поскольку в роду у жертвы имеются всемогущие повелители времени и материй. Однако девушка без сознания и не может поведать, кто же попытался отнять самое ценное, что есть у любого существа — жизнь. Значит, отравитель по-прежнему где-то рядом? И учительнице все еще угрожает опасность? Сестра-близнец потерпевшей берется найти ответы на эти вопросы и разобраться в жуткой истории.

Глава тринадцатая. Превращение в сестру

К счастью, шопинг оказался самым крупным изо всех зол. Правда, надо еще смириться с тем, что мне все это предстоит носить. Но дальше последовали приятные моменты. Например, я с удовольствием вернула своим волосам природный оттенок. Когда на плечи легли локоны цвета соломы, без малейшего намека на синеву, я радостно улыбнулась. А потом облачилась в только что купленную одежду и вышла к родным. Те сдавленно охнули и я поняла их чувства: действительно, теперь бы никто не отличил меня от Тами.

А еще, несмотря на то, что дар телепатии я не развивала, поняла: родители в этот момент снова подумали о сестре. Впрочем, они все время о ней думают, это естественно — ведь она тоже их ребенок. И все время живут надеждой на то, что она скоро придет в себя. А тут вдруг я, живое напоминание. Я успокоила их, а потом отправилась отдыхать в капсулу. Так сильно измотал меня поход по магазинам.

На следующий день мне предстояло изучить записи Тами, которыми снабдила меня Саша. Я читала ее дневники, переписку в социальных сетях, рассматривала фотографии. И казалось, что я начинаю понимать ее, что она рядом, будто бы я с ней веду бесконечную беседу. Скорее бы это стало правдой! Ведь у меня самой есть дневник и в нем я, когда еще начала вести записи, неосознанно стала обращаться в них к сестре. Постепенно это вошло в привычку. И она вела свои записи так, будто бы поддерживает диалог с близким человеком. Все-таки общего у нас действительно больше, чем мы думаем.

Я вдруг подумала, что мне надо еще лучше понять сестру, чтобы успешно выдавать себя за нее. А для этого стоило бы оказаться в ее комнате. Я попросила перенести меня на Нибиру и там несколько часов просидела в комнате Тами. Удивительно: она уже почти год тут не живет, только иногда на выходные приезжает. А выглядит все так, словно сестренка только на минутку вышла из своих покоев.

Вот ее кровать, аккуратно застеленная лаконичным покрывалом. Сверху, на подушке, покоится небольшой плюшевый мишка. Я внимательно огляделась по сторонам. Вообще в комнате Тами наблюдался армейский порядок. У меня, по сравнению с ней, настоящий свинарник.

Но лишь на первый взгляд ее спальня напоминала казарму. На самом деле, стены выкрашены в теплый и мягкий цвет, да и шторы соответствуют. На полу пусть и нет ковра, но он сам по себе теплый, светлого оттенка. Пусть книги стоят корешок к корешку, однако вот симпатичная закладка, а чуть поодаль — плюшевая подставка для книг. Уже упомянутая мной игрушка была не единственной. Вот за шторку зацепился миниатюрный коала, а со шкафа, хитро сощурившись, смотрит сова. Да и на единственном стуле покоилась мягкая и удобная на вид подушечка.

Это, совместно с записями сестры, дало мне понять: на самом деле, невзирая на внешнюю строгость и сдержанность, она очень ранимая, романтичная, трогательная. Я вот несколько более легкомысленная и часто даже не обращаю внимание на неприятности. А Тами все подолгу переживает, волнуется.

С новой силой подняло голову желание защитить сестру, помочь ей. Мы ведь семья и это нормально, если ты защищаешь того, кто сам это сделать не может. Впрочем, так должно быть не только в семье.

Все яснее я осознавала, какой же глупостью была наша многолетняя вражда. Вспомнила вдруг, как однажды высказался по этому поводу Даниил. Он, как и все вокруг, старался уважать наше желание дистанцироваться друг от друга. Но его доброе сердце не могло выдержать наших перепалок.

Конец ознакомительного фрагмента.