Сводные. Поиграем в кошки-мышки?

Ирина Муравская (2024)

Кирилл Крестовский ― наглый, самоуверенный мажор с мутными развлечениями и скандальной репутацией. От таких засранцев мамы обычно прячут своих дочек за семью замками, но у меня такой финт не прокатит. Это тяжеловато сделать, когда и замок, и дом становятся общими. Новоиспечённый сводный братец, открыто объявивший на меня охоту. Мда. Не это желание я загадывала на День Рождения, но откуда, откуда мне было знать, кем окажется безымянный красавчик из ночного клуба в Амстердаме, которого я с таким треском бортанула? И который дал слово, что в следующую нашу встречу непременно завершит начатое…

Глава шестая. Телоразвратитель

POV КРЕСТОВСКИЙ

Чего-чего?

ПЕРВЫЙ? ОН!?? У НЕЕ!?

Так. Я опять охренел и не могу выхренеть обратно.

НО… КАКОГО НАХРЕН ХРЕНА?!

А Скворцова-то, Скворцова…

Поглядите только на нее! Щеки зарумянились, глазки заблестели, ядовитые зубки спрятались. Вся такая милый одуванчик. Смотрит на Шмеля и краснеет, аки школьница.

— Ммм, ― мычу сквозь стиснутые зубы, потому что если открою рот, наружу полезет мат. Очень хочется схватить Карину за шиворот, затолкать обратно в тачку и увезти домой. Потому что мне нихрена не нравится то, как Шмель на нее глазеет!!

КАКОГО ХРЕНА ОН НА НЕЕ ГЛАЗЕЕТ?!

Достаю из кармана пачку сигарет и закуриваю. Чтоб руки занять, а то слишком чешутся.

— Прикольно. А у меня вот первой была соседка по парте. Помнится, прямо на дискотеке, в кладовой актового зала ее и распаковал.

Зачем я это говорю? Да просто чтоб возникшую паузу закрыть.

— Зная тебя, удивлена, что это была соседка по парте, а не училка математики, ― усмехается Карина.

— Училку я потом приласкал. В универе. И не по матану, а по химии.

— Мое предложение провериться у венеролога все еще в силе. И к психиатру сходи, а то у тебя нездоровая какая-то тяга совать во все, что движется.

Тогда вместе со Шмелем и пойдем. Или она думает, что он пай-мальчик и не нагибает после заездов танцовщиц гоу-гоу в своем Хаммере?

— Как раз-таки очень здоровая. Это физиология, ничего личного.

— Еще как личное. Твой подход к девушкам как к куску мясу их и обезличивает, унижая женское достоинство.

— Они сами себя унижают, превращая секс в обыденность. Хочешь, докажу? Эй, куколка, ― вырываю из стайки проходящих мимо девиц рандомную. ― А ты ничего, затусим? Наедине. Зачем нам свидетели? Могу прокатить на своем Мустанге. Отвечаю, тебе понравится, ― приправляю предложение обаятельной улыбочкой, укрытой облаком табачного дыма.

Над ответом долго не думают.

— Мустанге, говоришь? Я бы не отказалась.

Победоносно оборачиваясь к Скворцовой.

— Что и требовалось доказать, да? ― а девчонка все стоит, ждет. Локоны на палец накручивает. ― Свободна. Я передумал.

Вот это лицо у нее плывет. Как снеговик на солнце.

— Козел, ― бросает она сердито и с гордым фырком удаляется.

— Очень тонко. Да ты настоящий джентльмен, ― усмехается Карина. ― Зря бортанул. Тебе не помешает спустить пар. Чтоб от меня отцепился.

— Даже не рассчитывай. Ты первая в моем списке. Остальные подождут.

— Так, ребят, ― вклинивается Шмель. ― Я не особо понял: вы, типа, вместе или…

— Боже упаси, ― отмахивается Скворцова с таким пренебрежением, что желание поставить ее на колени и переубедить уже не просто зудит в одном месте, а полыхает адским огнем.

— Пока что не вместе, ― с нажимом уточняю.

— Крестовский, самому-то не смешно? Иди невесту свою лучше встречай с чемоданами.

Тьфу, блин! Вот обязательно напоминать? Элька еще непременно получит за самоуправство, но сейчас я не хочу и не собираюсь думать о ней. Это проблема завтрашнего дня. На сегодня же есть другая.

Фиолетовая такая, говорливая.

— Мы приехали болтать или гонять? Принцесса-ебанесса, ты со мной? Или трусишь прокатиться с ветерком? В заезд самостоятельно я тебя, конечно, не пущу, однако кайфа, сидя рядом, будь уверена, словишь не меньше.

— Сидя рядом? Ну уж нет, я так не играю! Хочу все и сразу!

— Сразу в омут? Без подготовки? Да ты крейзи.

— Все когда-нибудь начинают. А ты мне обещал незабываемые ощущения, помнишь? Только поэтому я здесь.

Молодец. Кроет железными аргументами.

— Ты ж даже правил не знаешь.

Карина с вызовом скрещивает руки на груди.

— А рот тебе на что? Только, чтобы пошлости отпускать?

— Да нет. Я ртом и другое умею. А вот рисковать тобой не очень рвусь. Мне все же еще тебя матери сдавать: причем желательно целой.

— Какой ты заботливый. Только вот… ― насмешливо бренчит она ключом от тачки, который я так и не забрал. ― Волшебная открывашка у меня, а значит, и направление задаю я. Если, конечно, не отберешь силой.

Все, в ход пошли бабские выкрутасы. Хочет, чтобы я скакал зайчиком, отговаривая? Перебьется. Это она сейчас такая смелая, выпендривается перед бывшим, а как к стартовой линии подъедет ― всю спесь мигом сдует.

— Не убей только тачку, лады?

Сколько сладкого яда в ответной улыбочке.

— Как получится.

***

― Девственности, значит.

Возвращаемся к моей крошке, предварительно переговорив с одним из оргов, подогнавшим нам соперника. Такого, чтоб шел наравне по мощности движка.

Тягаться с теми, кто катается на консервных банках, выпускающихся конвейером в массовую продажу, ― позорно для репутации. С теми, у кого под сиденьем система закиси азота припрятана ― нерентабельно. В обоих случаях сразу очевидно, чем дело закончится, так что оптимальный вариант ― золотая середина. Чтоб баш на баш.

— Ммм? ― переспрашивает Карина. Последние пару минут ее внимание сильно рассеяно. Ровно после того момента, когда она увидела спорткар противника. Гибрид BMW i8, отличная тачка. Хороша. И тянет неслабо.

— Говорю, не нашла вариантов получше, с кем открывать мир секса?

— А чем тебе Даня не нравится? Он был нежен, обходителен и ласков. Тебе бы поучиться у него.

— Ну-ну, ― криво ухмыляюсь. Обходительности мне у него поучиться надо, видите ли. Пускай скажет это девчонке, которую он когда-то поимел по синьке. Так хорошо поимел, что той аборт делать пришлось. ― Где вы вообще познакомились?

— Я училась в автошколе. Он работал инструктором. Дальше продолжать?

— Так вот оно что! Не хватило баблишка занятие оплатить? Пришлось телом отдавать?

Скворцова, которая дверцу-то открыла, но еще не села в тачку, подается вперед, с раздражением закидывая локти на крышу Мустанга.

Как я и говорил, ее прыть заметно подсдулась, но держится она образцово. В грязь лицом не падает, хотя отлично видно, что ее потряхивает. Для того и отвлекаю. Темой, которая меня сильно интересует. Пусть лучше побесится.

— Крестовский, ты идиот.

— Это значит, нет?

— Нет. Все было по взаимному согласию. И давай обойдемся без тупых намеков.

Зеркалю ее позу со стороны пассажирского.

— Как это, без намеков? Тогда будут вопросы напрямик: где произошло сие чудо? Прям там, в учебной тачке? Или все же до кровати добрались? А то ж первый раз как-никак. Вам, девочкам, важно, чтоб он был особенный.

— Тебе действительно нужны подробности?

— Конечно.

— Зачем? Чтобы позавидовать?

— А есть чему?

— Есть, сладкий. Есть. Даня делал со мной такое, о чем тебе остается лишь фантазировать, потому что иного, увы, не светит. Знай это, кусай локти и тихонько плачь, ― бросает она мне ментальную пощечину и скрывается в салоне.

— Погоди, ― залезаю следом. Не оставлять же ее один на один перед неизвестностью. Надо проконтролировать обстановку. ― Я еще позавидовать не успел, а ты уже плакать велишь. Так что же, Шмель у нас оказывается профи, что за один раз всю камасутру способен экспресс-курсом проштудировать? Колись, ты потом ходить долго не могла?

— Не вали с больной головы на здоровую. У нас была уйма времени, чтобы экспериментировать.

— Эм… То есть это была не разовая акция?

— Это были отношения. Продолжительные.

Продолжительные отношения. У Шмеля, который два раза одну и ту же бабу никогда не трахает из принципа? Еще лучше. Я надеялся, что дело ограничилось случайным перепихоном.

— И почему разбежались?

— А тебе все расскажи и доложи, ― заводя движок, усмехается Карина. ― Ты слишком любопытный, Кирюша. Неужели ревнуешь?

Ревную. Еще как. Злюсь с самого себя за то, что ревную, и от этого бешусь еще сильнее. Вот какого хрена меня так плющит!?

— Езжай давай, ― с досадой дергаю подбородком, кивая на трассу, где нас уже ждут.

Выстраиваемся с Бэхой в одну линию. Не с первого раза, потому что мой водила слегка увлекается и, не рассчитав сил, пересекает черту.

Приходится сдать назад, игнорируя глумливую физиономию, мелькающую в соседнем авто. Уже понял, что победа в его кармане.

Что ж, не спорю. Так и будет, однако поставленные на кон бабки стоят того, чтобы Скворцова испытала весь спектр эмоций в полном объеме.

Пока букмекер собирает с нас таксу, в центр выходит нанятая танцовщица гоу-гоу в нижнем белье со стразиками. Танцует, вертит задом и готовится дать старт, но Карина в ее сторону даже не смотрит.

Отрешенный не моргающий взгляд пялится в пустоту ночной дороги, пока нога сдавливает педаль, выжимая обороты, от чего рычащий Мустанг потряхивает. Ему о-очень не терпится сорваться с места.

— Можем поменяться местами, пока не поздно, — на всякий случай предлагаю.

— Ну уж нет, — стискивая руль до побелевших костяшек, шумно втягивает та носом воздухом.

— Окей. Как скажешь. Правила запомнила?

Неуверенный кивок.

Запомнила, куда денется. Драгрейсинг самый элементарный формат гонок. Заезд по парам на прямом участке с максимальным разгоном. Победитель тот, который первым проезжает финиш. Куда уж проще?

Если тебя при этом не сковывает лютый мандраж. А ее сковывает. Но это ничего, стандартная реакция по первой. Все стритрейсеры через это проходили.

Танцовщица заканчивает пляски на своих гигантских каблуках, ознаменовывая покачивающимися бедрами начало отсчета.

Три…

Народ стекается ближе, толпясь вдоль дороги и неосмотрительно суясь в опасную зону. Когда тачка срывается с места со столбом пыли, почти нет шансов вовремя заметить помеху. Именно поэтому специально обученные люди, прошедшие курс скорой помощи, терпеливо отгоняют всех обратно, за условно обозначенный барьер.

Два…

Через четыреста метров стоит другой организатор. На шесть и восемь сотен установлены контрольные точки, откуда следят, чтобы машины остановились, развернулись и поехали обратно стороной, а не в лоб старту.

Аптечки, огнетушители, подсвеченная переносными прожекторами дорога и лайтовый, максимально безопасный заезд ― для меня давно скучновато, а вот для новичка то, что надо.

Пусть Скворцова на собственной шкуре прочувствует это наркотическое ощущение свободы, которое буквально разрывает изнутри в коротких секундах между стартом и финишем.

Если не сдрейфит, конечно.

Но она не сдрейфит.

Перехватываю подрагивающую в ожидании женскую кисть, ободряюще кладя ее на рычаг коробки передач. Моя рука замирает неподалеку — на ручнике.

Теперь главное сделать все быстро и ювелирно: снять с ручника, отпустить сцепление и вжать до упора педаль газа…

Гонка

Тачка с оглушающим рычанием срывается с места.

Погнали!

POV СКВОРЦОВА

Когда я начала лихачить? Не так, чтоб вступить в клуб чокнутых стритрейсеров и тусить на подобных сходках, а чисто для себя?

Примерно после расставания с Даней.

Нет, он не стал основной причиной, однако уменьшать его вклад тоже не стоит. С таким учителем просто непозволительно было стать штатным автомобилистом, транспорт которому необходим лишь для передвижения из точки А в точку Б.

Страсть Шмелева, его увлеченность и трепетность к любимому делу передалась мне неосознанно, встретив в душе отклик. Наверное, именно на этом мы и зацепились. А когда разбежались, я не забросила все, а продолжила практиковаться в вождении самостоятельно, ища себя.

Уезжала на заброшенную территорию военного полигона и гоняла там на мопеде, разбивая колени. И не только колени. Ма была в ужасе, когда я возвращаясь с содранной чуть ли не до костей кожей по всему телу.

Ну а что делать, своей машины-то у меня на тот момент не было. Зато на той заброшке часто тусили классные компашки на байках и оттюнингованных девятках, которые иногда разрешали мне сесть за руль.

Так что когда появился любимый «Баклажанчик» я была максимально подготовлена. И все же стрелка на спидометре прежде еще никогда не поднималась настолько высоко.

Конец ознакомительного фрагмента.