Танец смерти среди живых

Ирина С (2024)

Мы все помним ту злополучную дуэль. Онегин против Ленского. Но в нашем варианте исход иной: пуля настигает Онегина, и все уверены, что он мертв. Однако судьба решает иначе. Онегин возвращается к жизни, но где он оказался? Здесь прошлое переплетается с настоящим и будущим, стираются границы времени. Таинственный человек, чей облик скрыт в полумраке, предлагает герою нечто иное, чем смерть.... Онегин, осознает что терять ему уже нечего. Разбитое окно открывает дорогу в другой мир, и герой делает первый шаг, зная, что возврата нет. Кто еще встретиться на его пути, остаётся только догадываться....

Завеса откровения

Туфли Онегина скрипнули на сверкающей глади дорожки, когда он сделал первый неуверенный шаг. Сердце его стучало в тревожно-быстром ритме. С каждым новым движением, он все больше боялся подскользнуться, поэтому, старался сохранить равновесие. Луна, полная и яркая, сквозь дымку облаков освещала путь, придавая ему сияющий оттенок.

Осторожно опустив глаза, Онегин увидел, как там, вдалеке, подернутая белым покровом даль, простирается вперед, ровная и безмятежная.. Лишь редкие тени деревьев, отброшенные лунным светом, играли на снежной глади. Переведя взгляд, он увидел вершины гор, увенчанные снежными шапками. Сверкающей лентой, извивалась река, ее воды блестели, отражая звёздное небо.

На страже зимнего царства стояли ели, ветви которых были окутаны сверкающими гирляндами.

В момент, когда мир раскрылся перед ним во всей своей безмолвной красе, Онегин ощутил, как земля где-то внизу под ним начинает кружиться, словно сама природа, в своем безмятежном танце, приглашала его к «вечному полету». Запорошенная морозом долина манила его, уводя в бесконечные просторы зимней сказки.

Вокруг мерцали звёзды-жемчужины на бархатном фоне ночи, и Онегина охватывало чувство, что они смеются над ним. Эти далёкие и близкие огоньки были недоступны, как мечты, когда-то лелеемые им, а теперь казавшиеся лишь призрачными обрывками, напоминая о бесконечной всеобъемлющей скуке. Он вспомнил о тех временах, когда смотрел на бездонное небо в поисках вдохновения, мечтая о любви, о славе, о путешествиях.

«Что же произошло со мной?» — подумал Онегин, ощущая, как его окутывает тишина ночи. — «Где та искра жизни, что когда-то горела в моей душе? Теперь я лишь тень самого себя, блуждающая в бездне неопределённости и утраченных надежд.»

Евгений не раз уже пожалел о том, что согласился на этот рискованный договор с Азазелло. Он шёл, чувствуя, как учащается пульс,а ладони становятся влажными. Онегин знал, что, скорее всего, он здесь не один. Сзади должен быть человек, толкнувший его на это сомнительное приключение. Наконец, не в силах дальше терпеть гнетущее чувство, он резко обернулся — и тут же заметил мрачного рыцаря, бесшумно идущего за ним по пятам. Шлем закрывал лицо, но Онегин мгновенно узнал Азазелло. Черты его лица, скрытые под стальной маской, вдруг обострились, став резче и строже. Глаза рыцаря смотрели сквозь Онегина, проникая в самую глубину его души. Доспехи покрывали тело, как броня давно забытого века, неподвластная времени и человеческому прикосновению. Они выглядели изношенными, но не потерявшими своей устрашающей силы. Каждый шов, каждая вмятина словно хранила в себе историю — историю побед и поражений, надежд и разочарований. В этом наряде скрывалось нечто, что заставляло даже самых мужественных колебаться от страха.

Рыцарь заговорил, и его голос звучал, как проклятие, произнесенное в полумраке:

— Евгений, запомни: тем, кто выбирает путь предательства, не дано покоя. Счастье для таких людей — лишь мираж, который исчезает при первом прикосновении. Всё, что ты оставляешь за собой, — это пепел сожжённых мостов и разбитых надежд.

Онегин ощутил, как подкашиваются ноги,а в ушах появился резкий, высокий звон, словно металлический предмет задевает стекло. Он вспомнил те моменты, когда, поддавшись соблазну, соглашался на безумные проделки, которые привели его сюда. Он понимал, что Азазелло не оставит его в покое.

— Ты прав, — произнёс Онегин, его голос едва слышен. — Я запутался. Я думал, что следую за своей судьбой, но, кажется, лишь бреду в тумане. Я не знаю, как выбраться из этого.

— Ты сам предпочел этот путь, — жестко и равнодушно ответил рыцарь, его слова звучали как приговор. — Но помни: я здесь, чтобы напомнить тебе о твоих грехах..и заставить тебя заплатить за каждый из них!

Онегин вновь взглянул в глаза Азазелло, и в них он увидел отражение своих собственных страхов. Его ошибки всё ещё живы и требуют возмездия. Азазелло растворился в ночи,оставив Онегина наедине с мыслями и луной.

Шаг за шагом продвигался Онегин по этой неровной, скользкой, серебристой дороге, чувствуя, как усталость и отчаяние медленно овладевают им. Каждая мышца его тела ныла от напряжения, а мысли запутались в голове, как клубок ниток. Его душа, давно утратившая всякий смысл существования, была пуста, и лишь глухая, беспричинная злость жила в нём.

Он шёл, не зная, куда идет, и с каждым шагом становилось всё холоднее и темнее. Луна, словно издеваясь, продолжала следить за ним, бросая тени на неведомую тропу, которые то растягивались, то сжимались, создавая обманчивую игру света и тьмы. Онегину хотелось, чтобы всё это закончилось, но силы продолжали покидать его, а конца не предвиделось.

Мгновение казалось вечностью. Евгений чувствовал, что его душа уходит всё дальше и дальше, покидая бренное тело, возвращение к теплу и покою казалось невозможным. Он продолжал идти, проклиная всё на свете, но путь его не заканчивался. Теперь он стоял на этой лунной тропе, словно призрак прошлого, потерявшийся в настоящем. Глядя на свои разбитые туфли, он подумал о том, как далеко он ушёл от того мира, где ценились элегантность и манеры.

На Онегине был сюртук из дорогого английского сукна, жилет из шелковистого атласа, рубашка и шейный платок, завязанный с особым изяществом. Но теперь всё это было в таком состоянии, что ни один портной не узнал бы своего творения. Края сюртука были оборваны, ткань местами протёрта до дыр, а пуговицы отсутствовали. Жилетка, некогда ярко-синяя, теперь была выцветшей и грязной, с несколькими крупными разрывами, сквозь которые виднелась изорванная рубашка. Платок, некогда белый и воздушный, теперь был серым и мятым, как старая тряпка. Светлые волосы, некогда аккуратно зачёсанные и уложенные, теперь торчали во все стороны. Лицо, заросшее щетиной, было грязным и усталым, с глубокими тенями под глазами, говорившими о бессонных ночах. Резкий свист ветра внезапно заполнил уши Онегина звуком, напоминающим смех.

Внезапно, в этом безмолвии, стал прорисовываться мужской силуэт. Он словно возник из самого света луны. Фигура была окутана призрачным сиянием, мягко рассекающем ночную тьму вокруг. Онегин замер, в нём заколебались чувства, как ураган в спокойном море.

Наконец он смог рассмотреть теперь уже вполне осязаемого путника. Тот был облачён в белую рясу, развевающуюся на ветру. Этот наряд придавал его облику божественную лёгкость. Волосы, длинные и волнистые, спадали на плечи, словно золотые лучи солнца, отражённые в воде. Лик мужчины излучал такую теплоту и умиротворение, что Онегин, застывший в недоумении, почувствовал удивление.

Когда человек в рясе подошёл ближе, Онегин заметил его глаза — глубокие и светящиеся добротой. В них отражалась вся палитра эмоций: мудрость древних времён, сострадание к потерянным душам и свет, способный растопить даже тьму. Глядя в эти глаза, Онегин ощутил, как его собственные страхи и сомнения начали отступать.

Улыбка Человека была мягкой и искренней, она согревала, наполняя всё вокруг лёгким теплом, словно весеннее солнце, просыпающееся после долгой зимы. Онегин ощутил, как в его сердце зарождается надежда. В облике скитальца читалось понимание всех страданий и потерь, которые он нёс в себе.

— Кто ты, странник? — спросил Онегин, дрожа от неожиданного волнения.

— Я — Иешуа, тот, кто пришёл в мир, чтобы возвести потерянные души. Я здесь, чтобы свидетельствовать о надежде, которую ты давно забыл, — произнёс он, и его голос прозвучал как мелодия, пробуждая глубоко спрятанные чувства.

На мгновение Онегин почувствовал себя легко и свободно.

— Я Евгений Онегин, — произнёс он, выкладывая своё имя, как приговор. — Я потерял всё: мечты, радость, даже собственное «я». Как ты можешь знать об этом?

Иешуа посмотрел на внимательно посмотрел на него. «Потеряться — значит найти себя заново. Вспомни притчу о блудном сыне. Он ушёл, оставив всё, но когда вернулся, его встретили с радостью.»

Онегин, словно пробуждаясь от глубокого сна, ощутил, как в его душе встрепенулись давно забытые чувства. «Но как же мне вернуться, когда я не знаю даже, кто я такой?» — его голос, полон отчаяния, звучал как эхо.

«Есть одна библейская истина, — произнёс Иешуа, его слова словно пропитывались светом. — «Истина сделает вас свободными». Свобода — это не отсутствие оков, а осознание того, что в твоих руках находится сила изменить свою судьбу. Отпустив свои страхи, ты освободишься от тени, которая так долго тебя преследует.»

Слова Иешуа ласково касались слуха Онегина.

Иешуа взглянул на него и понял, что перед ним душа, полная смятения. «Открой своё сердце, Онегин. Позволь свету проникнуть в самые потаённые уголки. Помни: «Где двое или трое собраны во имя моё, там я среди них». Ты не одинок. Вся вселенная ждет твоего возвращения к жизни. Смотри на жизнь как на путешествие,где каждая болезнь и каждый шрам — это урок, который дарит нам возможность расти».

В этот момент Онегин ощутил, как что-то внутри него начинает меняться. Он вспомнил о своих мечтах, о том, как смотрел на ночное небо, искал вдохновения и верил в величие. «Может быть, я всё ещё способен мечтать…» — произнёс он, его голос наполнился новым смыслом.

«Да, именно так, — подтвердил Иешуа, его улыбка была настолько мягкой, что давала надежды. — Свет всегда будет ждать тебя, как утренний рассвет, пришедший после самой тёмной ночи. Каждый новый шаг — это возможность. Не бойся желать, не бойся верить.»

С этими словами, Иешуа начал исчезать, медленно растворяясь в воздухе, и оставляя после себя слабое свечение. Онегин оказался один, но в его душе зажглась искра — надежда, которая давала ему силы вновь поверить в себя и свои мечты.

«Я снова буду мечтать, — прошептал Онегин, глядя на звёзды, которые, казалось, улыбались ему в ответ. — Я возрожусь из тени…»

Евгений продолжил свой путь, его мысли всё ещё блуждали в воспоминаниях о встрече с Иешуа. Ночь окутала его, словно тёмное покрывало, но усталая душа"путешественника"внезапно оказалась во власти внезапно налетевшего ветра. Тишина ночи была нарушена — нечто неведомое и зловещее начало пробуждаться в воздухе.

Свет луны внезапно стал ослепительным, и Онегин закрыл глаза. Когда он открыл их, то увидел, что дорога, по которой он шёл, изменилась. Лунная тропы больше не было. Тёмные облака закружились над ним, и Онегин почувствовал, как начинает подниматься, как будто невидимые руки подхватывали его, унося ввысь.

Онегин попытался сопротивляться, но его тело, казалось, потеряло контроль. В этот момент он почувствовал, как его охватывает страх. Он был не просто парящим в воздухе, он был частью чего-то гораздо большего и более тёмного. Внезапно он увидел, как под ним простирается земля,и из сумрака вынырнул силуэт на фоне свинцово-бурого неба. Величественный и грозный замок возвышался над окрестностями, заросшие мхом стены были испещрены трещинами, а пустые глазницы окон, казалось, неотрывно следили за ним. Башни, когда-то величественные, теперь деформировались под тяжестью времени и обрушившихся камней, а остроконечные шпили, теряющиеся в тумане, казались забытыми мечами, направленными против небес.

Древнюю обитель окружал мрачный лес, деревья которого протягивались к небу, словно желая схватить луч света.

Онегин, наконец, приземлился на землю,чувство невидимой силы покинуло его.

Евгений встал и решительно шагнул дальше в полутьму. Сияние луны, пробивающейся сквозь облака, придавало замку тусклый блеск. Он подошёл ближе, чувствуя, как холодок пробегает по спине. Каждый шаг приближал его к этому загадочному месту, полному обещаний и опасностей, словно сам замок звал его. Внезапно он услышал шёпот, доносящийся из глубины леса, окружающего замок. Он звал… Или нет?

Когда Онегин приблизился к массивным воротам, сделанным из тёмного дерева и обитым ржавым железом, они с треском распахнулись, как будто сами по себе. Нетвердыми шагами Онегин прошел через них и остановился,не понимая,стоит ли идти дальше.

«Куда же…» — начал Онегин, но тут ворота захлопнулись за его спиной, отрезая путь назад.