Разыскивается миллионер без вредных привычек

Ирина Шайлина (2025)

Если в один прекрасный день на вашем пути встретился самый настоящий красавец-миллионер, не стоит сходу сбивать его велосипедом. Не стоит учить драться его сына. И ни в коем случае не стоит соблазнять его… с целью забеременеть. Теперь по порядку. Этот мужчина — идеален, а у меня несколько месяцев, чтобы стать матерью. Да, это нечестно, но… Итак: раз, два, три, четыре, пять — я иду искать. Кто не спрятался — я не виновата. *** #Одна классическая неудачница #Очаровательный мужчина и его не менее очаровательный сын #Охота на миллионера #Беременность, если миллионера догонят *** Р.S Главное — не забыть, кто за кем охотится. Ещё один миллионер!

Глава 2. Егор

Бывает, что не задался день. Мне казалось, что у меня не задался месяц. Нет, год даже. Если бы не Никита, можно было бы сказать, что не задалась жизнь, но совестно — многие не поймут. У меня замечательный здоровый сын, бизнес, недвижимость, красавица бэха — а я скучаю. Зажрался.

Все началось с того, что офис сгорел. Причём этот офис мы полгода вылизывали, чтобы лучше, чем у остальных. Господи, да я цвет стен выбирал и унитазы лично! А он взял и сгорел. Теперь часть сотрудников в отпусках, в чем я им завидую, часть работает из дома, и качеством труда я недоволен — ребята хорошие, но с моими пинками становились гораздо трудолюбивее.

От нас ушла нянька. У неё внучка родилась, и она посчитала, что та ей, конечно, важнее моего сына. Предупредила, как положено, за две недели и ушла. Никитка был страшно рад — считал, что слишком для няни взрослый. И сделать я ничего не мог — новые няни не приживались. Если быть точнее, то Никита их просто выживал.

Мне приходилось следить за ремонтом офиса, пинать расслабившихся сотрудников и мотаться туда-сюда, чтобы забрать из школы своего взрослого и самостоятельного второклассника. Поэтому я был жутко не в духе.

Забыл добавить — няня у нас ещё и готовила. Теперь готовить было некому, мы ели сосиски и пиццу.

Это утро не удалось особенно. Я пытался испечь оладьи из готовой смеси. Они упрямо прилипали к сковородке, хотя она была современнейшая, со всеми необходимыми покрытиями. Тогда я решил сварить кашу. Она пригорела.

— Ребёнок должен получать полноценный завтрак, — меланхолично заявил Никитка, ковыряясь в пахнущей дымом каше. — Мой мозг на таком питании полноценно функционировать не сможет.

Я сдержал порыв выругаться — в умных книжках говорилось, что я должен подавать пример сыну, и желательно положительный. Залез в до обидного пустой холодильник, выудил банан с потемневшей местами шкуркой.

— Ешь. В бананах калий. Жутко для мозгов полезный. Давай-давай, сейчас Валерка приедет и тебя заберёт.

Валерка — это водитель нашей фирмы. Своего я не имел, считая это барством, но, пользуясь положением, Валеру эксплуатировал. Особенно сейчас, когда катастрофически ничего не успевал.

Школа была совсем рядом, не школа даже, а элитная гимназия. Мы и дом выбрали из соображений близости к ней. По идее, ребёнок мог бы дойти и пешком, или доехать на автобусе, но я волновался. Вспомнил, как сам из школы пришёл, сам суп разогрел в огромной кастрюле, поел, потом послушно отправился на музыку… На музыку я ходил до пятого класса, потом взбунтовался, и родители перевели меня в секцию бокса. Так вот — все делал сам и считал это нормальным. А на Никиту это не примерялось. Все казалось, что его обидят. Или машина собьёт. Или заблудится… Это при том, что мой сын гораздо умнее меня в его годы.

Или просто кажется таким умным? С улицы просигналила машина, Никита вздохнул, закинул на плечо огромный рюкзак и пошёл на улицу.

— Мне точно не дожить до каникул, — вздохнул он. — Особенно на таком питании.

— Валя придёт и наготовит.

Валя — наша домработница. Приходит два раза в неделю. Готовит за надбавку к жалованию, не очень охотно, и, если быть честным, не очень вкусно. Никита снова вздохнул и ушёл.

Валеру я вызвал, потому что наутро у меня были огромные планы. Пробежка. Бегать — это одна из немногочисленных отдушин, благо бегать здесь одно удовольствие — вдоль березовой рощи до самой реки. На берегу меланхолично жевали траву козы, привязанные верёвкой к колышкам, встреченные жители малой Покровки провожали меня сочувственными взглядами. В их понимании взрослый здоровый мужик, тратящий время на беготню у речки, явно умственно неполноценный. Но я смирился. Бегать начинал уже в апреле, едва подсохнет грязь, и до самой осени. Со временем местные ко мне привыкли, даже здоровались, важно кивая. Я отвечал таким же кивком.

В последние недели мне бегать почти не удавалось, сейчас я об этой пробежке просто мечтал. Господи, мне даже снились козы, провожающие меня печальным взором. Поэтому я отправил сына в школу, переоделся и вышел на улицу. Раньше бы выйти, солнце уже светит в полную силу, но как уж получилось.

Я успел сделать несколько шагов. А потом случилось это. Сначала — незабудки. Кто-то исполнял песню столь пронзительно, что я даже остановился и головой завертел. Пела девушка. Она ехала на велосипеде, который явно был не младше меня, самозабвенно крутила поскрипывающие педали — я даже окинул ноги оценивающим взглядом, не удержавшись. Ноги были хороши. Незабудки — ужасны. Девушка как раз выводила самую высокую ноту, я поморщился и нацепил наушники. Моя музыка была не в пример приятнее — классический рок. Но насладиться ею мне не дали.

Внезапно девушка завизжала так громко, что я услышал её вопль и через свой рок. И допустил ошибку. Вынул наушник из уха, остановился, оборачиваясь — девушке с красивыми ножками нужна была помощь. А вот если бы я сделал ещё пару шагов, то, может, обошлось бы, и лавина меня не задела бы.

Резкий удар, я упал на асфальт. Девушке повезло больше, ну или меньше — смотря с какой стороны глядеть: она улетела в шиповник. Из-под куста торчали её ноги, в стороне валялся велосипед, его переднее колесо крутилось, как заведенное.

Ноги и правда были ничего. На одной царапина. К коленке прилип листок. Девушка порывалась спасать меня, но из куста самостоятельно выбраться не могла. Я прикинул — основная масса веток с колючками была наверху. И поэтому просто выдернул девицу за ноги.

Она лежала на асфальте, смотрела на меня круглыми голубыми глазами. И улыбалась. У неё явно болевой шок. Я мог бы отвезти её в больницу, но… я был зол. Она не только сегодняшнюю пробежку мне сорвала, но и множество последующих — ныло ушибленное колено. Но и бросить здесь я её не мог. Скорая помощь — отличный вариант. Но девушка так не считала.

— Мне очень хорошо, — заявила она и на ноги поднялась, за меня цепляясь.

Улыбнулась. Улыбка у неё была милой, открытой. Она вообще на ребёнка была похожа, казалась наивной и непосредственной. Но ноги у неё, конечно… не детские. Девушка наклонилась убрать листочек с колена, ворот футболки сполз вниз, показывая грудь. Я отвёл взгляд, но секунды хватило. Грудь у неё была небольшой, и девушка щеголяла без лифчика. Мне даже неловко стало, что я без зазрения совести на неё пялюсь, словно в жизни не видел женских ног или груди.

А потом… само как-то вышло, что я эту девушку повел к себе домой. Оба прихрамывали, наверное, то ещё зрелище. Я шел и думал — что творю? Дело даже не в том, что я не приводил женщин домой — для этого были гостиницы, городская квартира. Какими бы не были ноги незваной гостьи, я и не помышлял о том, что её можно в постель затащить — мне это не нужно, любовница у меня есть. И вроде безопасно все. Сядет, коленки свои зелёнкой намажет и уйдёт.

Но что-то во мне кричало — SOS! Девушка казалась слишком проблемной. Бедовой.

— У вас уютно, — сказала она, входя в дом.

В прихожей — да. Даже почти чисто — Валя приходила не так давно. А вот на кухне… Но девушка уверенно пошла прямо на запах горелой каши. Мне показалось, или она уже хромала гораздо меньше? Вошла, бровки вздернула. Ну да, бардак. И что теперь? Я даже разозлился. Подумаешь, у меня на кухне грязно. А она вообще случайных людей сбивает велосипедом.

— Аптечка, — сказал я и бахнул на обеденный стол коробку с лекарствами.

— Спасибо, — широко улыбнулась девушка.

Мне даже совестно стало — чего злюсь на неё просто так? Гостья тем временем убрала со стола тарелку с недоеденной горелой кашей, смела крошки с той части, что к ней ближе, и открыла аптечку. У меня телефон зазвонил — с работы. Говорить при девушке не хотелось, я вышел в прихожую.

— Егор Петрович, — почти шёпотом начала моя помощница Галя, — здрасьте.

Я снова подавил в себе приступ нецензурной лексики. По голосу уже мог определить, какого характера новости несёт мне Галя. Сейчас понимал — лебезит, значит, дело худо.

— Да?

— Седьмой склад.. На который завезли новую оргтехнику немножко… протек.

— Немножко?!

— Всё затопило, — призналась Галя на грани слышимости и пискнула, наверное, со страху.

Телефонный звонок я от греха сбросил, так как первым прорывом было на Галю накричать. Но она же не сама новую технику топила, и так, вон, меня боится, а то и вовсе заикаться начнёт.

Я сжал в кулаке телефон так крепко, что не ручался за его целостность. Вдохнул. Выдохнул. Напомнил себе — страховка. Все застраховано. Просто лишняя волокита, снова время свое тратить… Блядь! Нужно злость свою куда-то выместить. Бежать, например, вперёд до тех пор, пока в лёгких не зарежет, и колени подгибаться не начнут.

Сделал шаг вперёд, и колено полоснуло болью. Проклятье! И о девушке в кухне своей вспомнил. Чужая. Лишившая меня пробежек. Сейчас ворвусь, за шкирку схвачу и выволоку её на улицу. И пусть заикается со страху — мне же не работать с ней.

Я открыл широкие двустворчатые двери, которые сам и закрыл, чтобы девушку от своего разговора отсечь, и решительным шагом, пусть и слегка прихрамывая, вошёл.

В окна лился свет. Волосы девушки в нем совсем золотистыми казались, словно она одуванчик майский. Блядь, на поэзию потянуло. Что там по списку? Правильно — за шкирку и на улицу.

Обошел стол. Девушка обрабатывала свои ранения так старательно, что даже кончик языка вытащила — Никитка так сочинения писал по русскому. А на коленке — нарисованный зелёнкой цветочек. Господи!

Она мои шаги услышала. Голову подняла, оторвавшись от малевания ещё одного цветочка — на второй коленке. Видимо, для симметрии.

— А меня Настя зовут, — сообщила она и улыбнулась.

Я даже моргнул. Остановился. Потом на коленки посмотрел, которые в зелёный цветочек. Снова на её лицо. Полное впечатление — человек счастлив. И цветочкам своим рад, и царапинам. У меня волна неприязни, я то отнюдь не счастлив.

— Вы закончили? Настя…

— Нет ещё.

И так оптимистично, словно ей за счастье сидеть на моей грязной кухне и обрабатывать свои царапины. Я скрипнул зубами — спокойнее, Егор, спокойнее. Ты прошёл испытание двумя классами школы сына. Учить ребёнка куда сложнее, чем самому. Но ты справился. Значит, ты сильный человек.

Я снова вздохнул.

— Я приду сейчас… надеюсь вы закончите к тому времени. И давайте, без пейзажей. Мне на работу ехать.

Из кухни ушёл, так как зелёные коленки — то ещё испытание. Слонялся по прихожей, смотрел на часы. Пора уже ехать на долбаный седьмой склад и волосы на себе рвать. Хотя на сотрудниках, конечное, приятнее. Я спустился в подвал. Здесь у меня мини спортзал, на беговую дорожку я зимой встаю. Сауна. Все покрылось пылью, давно я сюда не заглядывал. Теперь и на дорожке уже не побегать…

Прошло пятнадцать минут. Девушка наверняка закончила, даже если украшать цветами каждую царапину, времени должно хватить. Поднялся наверх. В прихожей прислушался. Мне показалось, или что-то грохочет? Так и есть.

— Вы что делаете? — возмутился я, входя на кухню.

Она мыла посуду. Самым натуральным образом.

— Посуду мою, — спокойно ответила она.

— Какого хрена?

Девушка окинула меня недоуменным взглядом. Как на слабоумного посмотрела. Может, она тоже из малой Покровки? Я бы не удивился.

— Посуда должна быть чистой, — назидательно сказала девушка. — У вас, наверное, жены нет, раз столько скопилось?

Спокойно сполоснула следующую тарелку, вытерла белоснежным — откуда взялось такое чудо? — полотенцем, и поставила в шкаф. И следующую тарелку взяла. В раковине их было предостаточно — гора.

— У меня есть посудомоечная машина!

— Так почему же вы ею не пользуетесь?

Я едва не зарычал! Отобрал у гостьи недомытую тарелку, поставил её обратно в раковину. Спокойно. Девушка — случайный эпизод в моей жизни. Я завтра о ней забуду. Если повезёт, то даже сегодня.

— Это противоречит моим принципам, — обтекаемо сказал я. Ну, не признаваться же в том, что я просто жду, когда придёт Валя и все сделает? — И вообще я имею право иметь грязные тарелки.

Настя, а она Настя, хотя мне не хочется произносить её имени даже мысленно вздохнула. Я испугался, что она меня по голове погладит, как маленького. Повесила полотенце на спинку стула. Оно немедленно сползло и на пол шлепнулось.

Гостья наклонилась за ним сама. Лучше бы полотенце на полу осталось валяться, честное слово. Потому как нагибалась она чересчур медленно, старательно оттопыривая попу. На попу я посмотрел — грех не посмотреть, когда её буквально демонстрируют. Попа была отличной — небольшой, упругой, кругленькой. Как полагается. Но вот Настя вела себя непонятно. Она что, в постель меня затащить пытается? Или просто не от мира сего?

Девушка меня пугала.

— Вы все? — спросил я у попы. — Может, вам помочь?

На бедре, сзади — не замазанная царапина. По сравнению со своими зелёными собратьями выглядит бледной молью. У меня даже руки зачесались от желания её зелёнкой замазать.

— Всё, — ответила почти невидимая мне с такого ракурса Настина голова. — Просто я… копчиком ушиблась и теперь разогнуться не могу.

Я не сдержался и снова выругался. Правильно, она не пытается меня соблазнить. Она просто чокнутая. Помог ей разогнуться. Девушка покраснела, то ли от смущения, то ли от того, что добрую минуту вниз головой стояла. Мне снова её жалко стало — да что ж делать то!

— Ну, я пойду, — сказала она наконец. — Спасибо… за зеленку.

— Ага, — согласился я.

И на выход указал, а то вдруг она забыла, в какую сторону идти. С такой — станется. Она похромала, снова будя во мне жалость.

— А ваша жена…

— Прощайте, — перебил я.

Жалость улетучилась мгновенно. Девушка кивнула понуро, сошла со ступеней крыльца. Подобрала свой велосипед, который так и валялся никому не нужный у кустов шиповника. Цепь слетела, и теперь велосипед на ходу не только поскрипывал, но и гремел. Я поморщился, она перехватила мой взгляд.

— Не переживайте, я недалеко живу.

Я вовсе не переживал. Настя же скатила велосипед с моей дорожки, пошла прочь, катя рядом велик. Руки — ноги в зелёных полосках и одна царапина, не замазанная, все так же притягивает взгляд.

— У вас одна царапина… сзади. Не обработана.

Девушка остановилась. Обернулась. И улыбнулась снова. Я вдруг испугался, что она сейчас вернётся дообрабатывать свои раны, будет снова зелёнкой рисовать, мыть тарелки и про жену спрашивать. Попятился.

— До встречи! — крикнула она.

Я влетел в дом и захлопнул дверь. Потом подумал и на задвижку её закрыл. Выглянул в окно — уходит. Слава богу. Блин, она же говорила, что рядом живёт! Надеюсь, падение её настолько дезориентировало, что дороги к моему дому она не найдёт. Иначе, беда — переезжать придётся. А я после прошлого переезда ещё не отошёл.

Промо — _x46phIp

Торопливо переоделся, запрыгнул в машину, поехал на работу. Выезжая из гаража поглядывал по сторонам — мало ли, вдруг она велосипед свой починила, и снова тут разъезжает? Обошлось.

Забыл я о странной гостье, даже раньше, чем думал — уже к обеду. Слишком много всего свалилось.

Склад и правда был затоплен, причём совершенно нелепо — трубу прорвало. За своим имуществом я следил хорошо, подобных оплошностей ранее не было. На склады приехали все, сторожа заметно жались и нервничали — слишком много начальства на один квадратный километр.

— Да все было хорошо… — говорил один из них. — Как всегда, то есть. Вечером обходили — все нормально. И на склад я зашёл, как положено. А утром смотрю — вода везде. Ну, я сразу и звонить, моё дело маленькое.

Я психовал и бесился. Его маленькое дело — мои большие деньги. Склад и правда был затоплен. Туда даже войти было никак, если только по колено в воду. Могло ли столько набраться за ночь? И как назло, техника дорогая, только недавно закупили. Учитывая происшествие в офисе, часть того, что здесь хранилось, предназначалось и для нашей работы.

— Страховщики где? — нервно спросил я у Наташи.

Она тоже нервничала и мялась рядом. Наташа — по сути моя правая рука. Так исторически сложилось. И она же моя любовница, и хотя мы старались не афишировать наши отношения, в офисе все знали и даже привыкли. Встречались мы уже три года, все было спокойно, активных попыток влезть в мою жизнь Наташа не предпринимала, меня это устраивало. Боже упаси меня от женщин в личном пространстве!

–Егор, — обманчиво спокойно начала она. — Тут такое дело… Мы в бумагах допустили ошибку, страховщики завернули договор на исправление. Я тебе не стала говорить, ты и так на нервах… Сегодня только должны были подписать.

— У нас что… страховки нет?

— Нет.

Я спокоен. Я как танк спокоен. Не помогло — я орал так, что стекла дребезжали. Уволил двух человек за халатность. Уволить бы Наташу, да не сумел. Они не понимали. Единственное, чего они боялись это моего гнева. Для них это просто работа. Если фирма прогорит, они просто найдут себе другую работу. А для меня это жизнь. Я столько сил, труда и времени в свое детище вложил! Господи, да я несколько лет сидел на одних макаронах, фанатично вкладывая в свою работу каждую лишнюю копейку. По сути, фирма только четыре года, как начала приносить стабильный и большой доход. Никитка и не помнит, что мы когда то жили в тесной двушке. А я вот помню и обратно не хочу.

Я шагал широкими шагами по территории складов. Раньше здесь было тепличное хозяйство было, овощи выращивали, в девяностые. Я купил этот кусок земли за бетонным забором почти три года назад. Здесь было семь складов. Одним я пользовался сам, по нуждам фирмы. Пять сдавалось в аренду. Один стоял пустым. Почему, сука, пустой не затопило!

— Всё будет хорошо, — сказал сам себе я. — У тебя есть резервный запас денег именно для таких случаев. И такого больше не повторится. В ситуации разберёмся, не допустим больше…

Стоял я один, за бетонным ангаром. Успокаивался. Не сказать, что помогало, но мозг по крайней мере кипеть перестал. Да, случилось дерьмо. Но и не в таких ситуациях бывали. Выплывем.

Сергей к моему приезду уже уехал. Он мой партнёр, если быть точнее — младший. Все же я считал бизнес своим детищем, а Сергей был просто моим товарищем, который да, помогал мне, и в свое время вложился деньгами. Несоизмеримо меньше, чем я, но достаточно, чтобы признавать его заслуги.

Его я нашёл в офисе. Стоял посреди своего, пустого ещё кабинета. Стены уже выкрасили, скоро начнут завозить мебель, но запах гари не выветривается. Может, когда кондиционеры запустим, станет проще, пока — окна нараспашку.

— Уже в курсе про страховку?

— Ага, — уныло отозвался я.

— И что делать будешь?

Я задумался. Сел на единственный в кабинете табурет, испачканный уже засохшей краской. Что-то ведь делать нужно. Мысли заворочались, отголоски несформировавшейся пока идеи, слишком юркие для того, чтобы сразу даться в руки.

— Я придумаю, — обещал я.

Я всегда что-нибудь придумывал. И сейчас смогу. Работа в офисе медленно, но шла вперёд. Скоро можно будет переезжать. Я втянул воздух полной грудью — смешно, но мне с детства нравились такие запахи. Чуть пыли, краска, резкий, почти выветрившийся запах антисептика, которым обрабатывали стены перед покраской. Запах помещения, которое ещё не испачкали собой люди. Только гарь, да — лишняя.

Я спустился вниз на три этажа. На время ремонта мы успели чудом арендовать две комнатки в нашем же здании. Рядом — фотостудия. Хорошие соседи, тихие. С другой очередное риэлтерское агентство, правда — класса люкс. Ранее мы занимали весь верхний, шестой этаж. А сейчас — две комнаты на третьем. Здесь куча компьютеров и людей, я, вместо отдельного кабинета занимаю закуток за шкафом.

Ничего, дорогу осилит идущий. И мне кажется, что я нашёл решение проблемы со страховкой. Осталось только с Сергеем посоветоваться.

Ночью, когда уже стемнело и измученный домашними заданиями Никитка уже уснул, я ходил по тихому дому. После вечера даже с одним восьмилеткой, тишина — блаженство. Зашёл на кухню, внезапно устыдился. Соскоблил остатки еды с тарелок и поставил их в посудомоечную машину. То-то же Валя удивится. Может даже подобреет и приготовит что-то вкуснее прошлого борща и невразумительной каши из мяса, риса, овощей и всего, что дома нашлось.

Окно было приоткрыто. Сверчки на улице рулады выводят, комары тонко гудят, не смея проникнуть на защищённую раптором территорию. И темно уже совсем, только светится несколькими окнами дом напротив. Ночи ещё зябкие, окно следует закрыть. Я подошёл к нему, отдернул штору и вскрикнул от неожиданности — напротив, за стеклом круглые голубые глаза.

Моргнул — исчезли. Но я клянусь — за окном стояла утренняя гостья! Я выскочил на улицу прихватив с собой фонарь. Кустов перед домом не было, только лужайка, да шиповник в стороне, прятаться некуда. Но дворик был чист. Неужели примерещилось?

Как бы то ни было, входя в дом я запер дверь на все замки.