Мистический шейх. Эзотерико-философский роман-аллегория

Исабек Ашимов

Тегерек — гора-саркофаг, напоминающий чернобыльский саркофаг. В обеих сарокофагах погребено Абсолютное зло в виде, соответственно, дракона (ажыдара) и радиации, направленное на уничтожение человеческой цивилизации. Широз-бахши — это шейх, знающий тайну Тегерек. «Тайна твоя — твой пленник, и если упустишь его, то сам станешь его пленником», — говорил Омар Хайям. Широз-бахши — это пленник тайны и воин Зла, а смерть Зла (ажыдар, радиация) лишь временна. Вот о чем люди должны знать и всегда помнить!

ПРЕДАНИЯ О ГОРЕ-САРКОФАГЕ

Всего три полки с книгами — вот и всего, что осталось в квартире от некогда большой домашней библиотеки после переезда в загородный дом. Остались лишь собрания сочинений Канта, Шопенгауэра, Соловьева, Лосева, Мура, да и научные труды деда, насчитывающие пять десяток книг, расставленных на отдельной полке, которого мы у себя шутливо называли библиотекой Абсолютного Знания с не менее шутливым лозунгом «Познание бесконечности требует бесконечного времени».

Дед у нас ученый, философ и писатель в одном лице. К сожалению, ничего не могу сказать о самих его книгах, так как не читал, а если и прочту, то, наверняка, нескоро. Я вовсе не противник чтения книг. Нет. Но, когда у тебя на руках смартфон…. Ну, кто скажет, что это плохо? Все, что тебе интересно найдешь в приложениях, а вечный Гугл-ака выдаст тебе ответ на любой твой искущенный вопрос. А с другой стороны, что скрывать, нет да нет бывают и у меня припадки черной меланхолии, когда чтение вообще непереносимо.

Помниться, в классе десятом взялся за дедовскую книгу «Круг», но, честно сказать, прочитав десяток страниц мало чего понял, а потому чтение отложил до лучших времен. Как мне тогда показалось, какие-то архаичные, иначе говоря, наивные легенды и предания, какие-то бессвязные мысли, но изложенные с помощью связной речи, как будто бы прикидывались плодами разума и глубокомысленных размышлений по поводу каких-то сакрализованных объектах, субъектах. Так или иначе книга оказалась битком набита либо поставленными, либо спорными, либо вообще неразрешимыми проблемами сферы абстрактной философии, так, что интересного и захватывающего там я для себя не нашел. Однако, недавно взял почитать ту самую книгу мой двоюродный брат Дамир — классический сангвиник, как и я первокурсник биофака столичного университета.

— Слушай, Расул, — оказывается это интересная книга. Как ты мог пропустить? Обязательно прочти! — чуть ли не настаивал он, признаваясь в том, что, будучи в прошлом году на малой родине деда, многое узнал, повстречался со своими сородичами и, если честно сказать, для него поездка туда было своего рода открытием нового и неизведанного мира, и физического, и людского.

Хотя и Дамир не раз признавался, что нынешняя молодежь познает жизнь не через собственных переживаний, живого опыта и книг, а виртуально, через интернет и социальные сети. Нам кажется, — говорил он, — что чужие мысли и идеи вторгаются в наш мир удивительно не вовремя. Да мы и сами, по сути, иногда бываем не готовыми раскрыться им навстречу. Вот почему еще ничего не читая о том, о сем, бываем совершенно неготовыми приобщиться к переживаниям человека, уже осмыслившего и даже описавшего свое познание и опыт.

Должен признаться, что и я — максималист, как, впрочем, большинство моих сверстников, а потому плохо переношу подобные наезды. Когда от меня чего-то добиваются, да еще и ради моего же образования…. Туши свет! Да, современная молодеж — народ практичный, начитанный, признающий только факты, а потому, вполне разумно, презирающий абстрактные размышления.

— Да! Мы смотрим на вещи по-другому, о чем, возможно, свидетельствуют наша прямота и дерзость в поступках и поведениях, а также излишняя категоричность и поверхность в суждениях. Но, оказалось, есть много вещей, вовсе не простых, которых ты не знаешь и понять не можешь. Уже потом, после того как начал вникать в труды деда, мне, если честно сказать, стало откровенно стыдно за то, что навешивал незаслуженные ярлыки на них.

Уже потом я узнал, что именно такие обидные ярлыки, бросающие тень на ученого-прогрессиста, каким был дед по натуре и работе, вывешывали на его труды оппоненты. Дело в том, что самые оригинальные и изящные научные результаты, оказываются, сплошь и рядом обладают свойствами казаться непосвященным чрезмерно заумными, а потому тоскливо-смутными. В предисловии одной из своих книг дед приводит слова, сказанные Альбертом Эйнштейном: — «Все должно быть изложено так просто, как только возможно, но не проще». В этом аспекте, — пишет дед, — открытый мною научный закон, как бы он ни был простым, заслуживает своей непростой теории. Тут он приводит слова уже другого ученого — Ричарда Феймана: — «Если бы я мог разъяснить суть своей научной теории каждому, оно бы не стоило Нобелевской премии». В этом аспекте, — пишет дед, — моя научная теория не ответит на все вопросы даже в кабинете следователя.

Спустя год, на летних каникулах после второго курса начал было читать ту самую книгу «Круг», но опять же взыграла мое виртуальное бегство от чтения до лучших времен. Что говорить, все мы наивные метериалисты и рационалисты. Мы хотим, чтобы все было немедленно объяснено рационалистически, то есть сведено к научным фактам. А тут, как мне показалось тогда, дед в своих трудах допустил непонятное заигрывание рационального с иррациональным, что совсем уж было непонятно. Все надеялся, что при удобном случае получу от него объяснения на сей счет, а также на другие свои догадки, сомнения и суждения, в том числе и по поводу услышанного и прочитанного мною о его малой родине.

— Да, так оно, пожалуй, и началось — дома, приехавший погостить, Сагынбек-ава рассказал интересные предания и легенды нашего рода. Мне ранее никогда не приходилось бывать на малой родине деда и бабушки, а потому было что послушать не без удивления. Откровенно говоря, сейчас мне стыдно за то, что общался без всякого личного интереса с сородичами, которые бывали у нас дома, а сородичей, которые проживали в аиле, вообще не имел ни малейшего представления. И вот, в один из дней летних каникул дед объявил нам с Дамиром: — Чтобы ликивидировать такой позорный пробел в вашей жизни, беру вас с собой в Ляйляк.

И вот мы на малой родине деда. Забегая вперед, хочу сказать, что там, я раз за разом убеждался в реальности многих событий из рассказов деда, бабушки, родственников. Если раньше я был просто зрителем, наблюдавщим за жизнью своих сородичей на расстоянии, то сейчас я узнавал о них воочию и из первых рук. Действительно, этот край, которого дед называет «краем каньонов и пещер», оказался удивительным миром, таящим в своих уголках столько интересного и неизведанного, аж дух захватывает. Дамир был прав, когда после поездки в Ляйляк говорил, что он для себя открыл неизведанный мир.

Действительно, мои сородичи были людьми другого мира, которого до настоящей пары лично не знал и, пожалуй, не понимал. Прав Дамир и в том, что в действительности мы не знали и не могли понимать, как и чем живут люди в аилах, в далеких уголках твоей же родины, мы не могли понять и ценить, что значить для этих людей добро и зло, свет и тьма, не могли понять то, как они осмысливают мир, учение, культуру.