Звездный час любви

Кара Колтер, 2015

Анжелику Уизерспун, молодую школьную учительницу, бросил жених. Мало того, ее преследует бывший коллега, оказавшийся опасным психопатом. Измученная постоянным страхом, девушка уезжает из Калгари. В поисках пристанища она оказывается в городке на берегу большого озера. Здесь ей попадается объявление о том, что в загородный дом требуется домработница. Джефферсон Стоун – молодой, привлекательный хозяин особняка – после гибели жены в автокатастрофе живет затворником. Он отказывает девушке, ссылаясь на то, что та слишком молода, но Энжи проявляет настойчивость, и хозяин сдается. Вскоре Энжи обнаруживает, что за внешней мрачностью скрывается человек с чуткой душой и добрым сердцем. Молодых людей тянет друг к другу, но, только преодолев страхи, они находят дорогу к любви и счастью.

Cara Colter

Housekeeper Under the Mistletoe

Copyright © 2015 by Cara Colter

Эта книга является художественным произведением. Имена, характеры, места действия вымышлены или творчески переосмыслены. Все аналогии с действительными персонажами или событиями случайны.

© ЗАО «Издательство Центрполиграф», 2016

© Перевод и издание на русском языке, ЗАО «Издательство Центрполиграф», 2016

* * *

Глава 1

— При других обстоятельствах мне бы здесь очень даже понравилось, — рассуждала Анжелика Уизерспун сама с собой, проезжая по главной улице, где сквозь густую зелень больших деревьев просачивалось летнее солнце.

Нельсону, городу в гористой местности Селкирк провинции Британская Колумбия, в своеобразном очаровании действительно не откажешь.

Анжелика остановила машину под углом к широкому тротуару, где возле старинных зданий царило бурное движение. Почувствовав себя достаточно уверенно, она вышла и потянулась. Мышцы затекли от напряжения. Оглядевшись, она заметила вдалеке проблески воды западного рукава озера Кутеней.

«Как бы мне хотелось побывать там». — Энжи вздохнула с тоской, но тут же строго напомнила себе, что это в прежней жизни посещала разные живописные уголки страны, а в новой беспредельно устала и находилась на взводе. Кроме того, подобные путешествия требовали денег, а у нее всего шесть долларов двадцать два цента. Она снимала наличные всего один раз и до сих пор пребывала в шоке от того, с какой скоростью испарились двести долларов.

Прямо напротив того места, где она припарковалась, под разноцветным навесом примостилось уличное кафе. Ее окутал густой аромат кофе и пряные запахи индийских блюд. Энжи ощутила острый приступ голода. Впервые за всю неделю бегства немного отпустило желудок и она смогла почувствовать голод. Однако, купив батон хлеба и немного мясной нарезки, ей удастся протянуть чуть-чуть дольше, чем поддавшись соблазну пообедать в кафе. Она огляделась в поисках продуктового магазина.

Где-то вдалеке взвизгнули автомобильные шины. Анжелика почувствовала, как молотом застучало сердце, а над верхней губой выступил пот. Преодолевая страх, она внимательно оглядела улицу, чтобы убедиться, что за ней не следят.

«Послушай, никто за тобой не следит, — мысленно успокаивала она себя. — Да и как тебя можно выследить, если сама не знаешь, куда едешь».

И это лишь часть тех мер предосторожности, которые она предприняла. Сюда входил и запрет снова воспользоваться банкоматом. Уинстон проявлял поразительную изобретательность, преследуя ее. Что, если ему удастся отследить банковские транзакции? Нет, надо срочно купить хлеба. Возможно, арахисовое масло даже лучше мяса, дольше не портится.

Но что дальше? Запасы тают так быстро, что уже очень скоро придется бросить свою затею и вернуться домой.

Домой. По спине пробежала холодная дрожь. Дома он уже побывал. Уинстон был у нее дома. В ее спальне. И что он там делал?

— Брр. — Энжи непроизвольно передернулась. Сможет ли она вообще когда-нибудь вернуться домой? Хотя, если подумать трезво, лето не будет длиться вечно, а в сентябре надо снова быть в школе. К тому времени все должно закончиться. А если не закончится?

Она вспомнила лица своих учеников, как они менялись с каждым новым учебным годом, вспомнила ощущение собственной нужности, которое они ей давали, и чуть не заплакала, подумав о том, что не сможет вернуться к ним и к работе, которую так любит.

«Не думай об этом», — твердо сказала она себе. До этого еще далеко. Сейчас перед ней куда более неотложная задача. Продержаться несколько недель, пока полиция не поймает Уинстона.

— Мне надо передохнуть, — прошептала Энжи. — Просто немного передохнуть.

В этот момент ее взгляд упал на доску местных объявлений, и словно невидимым магнитом ее потянуло туда. Все вокруг расплылось перед глазами, кроме одного-единственного объявления, составленного очень по-мужски.

СРОЧНО ТРЕБУЕТСЯ ДОМРАБОТНИЦА.

ТОЛЬКО ЗРЕЛЫЕ ПРЕТЕНДЕНТКИ.

ОБЯЗАТЕЛЬНЫЕ УСЛОВИЯ:

ТИШИНА И КОНФИДЕНЦИАЛЬНОСТЬ.

БАЛАБОЛКАМ ПРОСЬБА НЕ БЕСПОКОИТЬ.

ОБРАЩАТЬСЯ ЛИЧНО.

СТОУН-ХАУС, ЭНСЛОУ, БК.

Анжелика оторвала бумажку и зажала в руке, как нищий, которому бросили милостыню. Опасливо оглянувшись по сторонам, прижала объявление к груди, словно на нее могли наброситься другие желающие и отнять вожделенную вакансию. Вдруг пришло в голову, что ее действия могли привлечь чье-то внимание.

Но судя по всему, в Нельсоне привыкли к разным странностям, никто даже не взглянул в ее сторону. Энжи призвала себя к спокойствию и еще раз, не торопясь, прочитала объявление. В нем отсутствовала дата, значит, место могло оказаться занятым. Бумага успела слегка обтрепаться по краям и выглядела немного подмокшей. Впрочем, текст настолько недружелюбный, что заинтересоваться этой вакансией мог только какой-нибудь вконец отчаявшийся бедолага вроде нее.

Энжи не знала, достаточно ли «зрелой» выглядит, но потом убедила себя, что двадцать пять — это безусловная зрелость. Ее никто не мог бы назвать «балаболкой», несмотря на открытый нрав и доброжелательность, которые, вероятно, и явились главной причиной теперешних проблем.

Анжелика Уизерспун стала объектом преследования.

Преследование. Казалось, такое бывает только в кино. Три месяца назад она согласилась выпить чашечку кофе с человеком, которого просто пожалела. И с тех пор все пошло кувырком.

Она заставила себя не думать о том, как следовало поступить, чтобы этого не случилось, и сосредоточилась на листке бумаги, который держала в руке. Прочитала объявление в третий раз. В голове возник образ пожилого джентльмена, немного сварливого и скуповатого, похожего на мультипликационный персонаж. Он остался один и нуждался в помощнице по хозяйству.

А Энжи нуждалась в небольшой передышке. И вот она. За нее надо хвататься обеими руками. Она почувствовала прилив решимости. Учитывая познания в домоводстве, Анжелика могла считать себя достаточно квалифицированной для такой работы.

— Извините. — Она с удивлением и стыдом услышала, как жалко звучит ее голос. Неужели то, что начиналось как досадный раздражитель, а потом вылилось в нечто более опасное, смогло за такое короткое время так сильно ее изменить?

Проходивший мимо мужчина носил дреды и, несмотря на июльскую жару, был одет в яркий вязаный балахон в полоску, из-под которого вместо штанов торчало что-то похожее на юбку. Когда он остановился и посмотрел на нее, Энжи заметила внимательные добрые глаза.

— Как проехать в Энслоу?

— Езжайте по шоссе, идущему вокруг озера. Это всего тридцать шесть миль, но ехать будете не меньше часа. На шоссе очень ветрено.

— Можно подумать, в Британской Колумбии бывает по-другому, — устало откликнулась Энжи.

— А-а, вижу, вы из Альберты.

Вот так, сама того не желая, она рассказывала о том, в какой провинции Канады она живет. А если ее преследователь будет задавать вопросы? Нет, вряд ли. Анжелика понимала, что для Уинстона вероятность встретить этого мужчину и спросить про нее близка к нулю.

— Точнее из Саскачевана, — соврала она и постаралась отделаться от неприятного чувства вины от вранья. — Вы что-нибудь слышали про Стоун-Хаус в Энслоу?

— Нет, но ничего не имею против разнообразия.

Учитывая богемную внешность незнакомца и исходивший от него резкий запах травки, Анжелика поняла, о чем он, и улыбнулась. Впервые с тех пор, как, вернувшись домой неделю назад, обнаружила, что старания Уинстона проникнуть в ее жизнь набирают обороты. Двери в ее новую квартиру были заперты, но на кровати вплотную к подушкам сидела новая плюшевая панда с красным бантом. Энжи могла поклясться, что платяные шкафы кто-то открывал. Это стало последним эпизодом в череде все больше пугавших событий, начавшихся три месяца назад, когда она имела неосторожность сказать невинное «да» на предложение выпить кофе.

Ужас, в который привел ее медведь с красной лентой, напоминавшей перерезанное горло, заставил ее обратиться в бегство. Но даже спустя неделю, где бы ни находилась, она не чувствовала себя в безопасности. Выехав из Нельсона, остановилась только раз на поляне для пикников, где уже отдыхали несколько семей, чтобы наброситься на сэндвич с арахисовым маслом. И вот теперь через полтора часа пути, следуя инструкциям, полученным в Энслоу, она остановила машину перед украшенным великолепными каменными столбами въездом на территорию нужного ей дома. Анжелика немного помедлила, но железные ворота стояли открытыми. И если она искала место, где могла бы безопасно отсидеться, — это определенно именно оно.

Она не видела дома, только длинную тенистую подъездную дорогу, исчезавшую за крутым поворотом. Энжи медленно двинулась по дороге, повернула, но дома по-прежнему не увидела. Перед ней тянулась аллея, проложенная по прекрасному старому лесу. Открыв окно, она оказалась в окружении чудесных ароматов, птичьего пения и солнечного света, игравшего на опавших сосновых иголках.

Напряжение слегка отступило, но тем сильнее ощущалась накопившаяся усталость.

Дорога, лениво извиваясь по лесу, спускалась все ниже и ниже к воде и вдруг неожиданно вывела на зеленую лужайку, откуда открывался вид на необозримое пространство озера Кутеней. А потом она снова оказалась в лесной тени.

Еще добрых пятнадцать минут езды — и вот он дом. Энжи ожидала увидеть каменное строение. Однако единственное, что могло послужить основанием, огромный природный валун серого цвета, выступавший из озерной воды, плоская поверхность которого служила фундаментом. Ворота и воображаемый образ дряхлого старика, засевшие у нее в голове, позволяли ожидать, что дом окажется старым и даже ветхим. А ей открылся настоящий шедевр современной архитектуры, вписанный в окружающую природу. Судя по виду, дом процентов на девяносто был сделан из стекла, отражавшего небо, деревья и листья, одновременно позволявшего видеть внутренний интерьер, похожий на паривший в воздухе оазис.

Благодаря огромной площади остекления дом просвечивал насквозь от белого кожаного дивана-трансформера и камина до пристроенной с противоположной стороны террасы. На ней, несмотря на огромный размер, виднелся гамак, расположенный так, чтобы наилучшим образом наслаждаться потрясающим видом на озеро.

И место, и сам дом поражали невероятной красотой. Энжи подумала, что у того, кто здесь живет, должно возникать ощущение, будто он находится одновременно и в лесу, и на озере. Теперь она уже не могла представить, чтобы в таком доме обитал скуповатый старик.

Внезапно ее охватило нелепое чувство собственной беззащитности. Она совершенно одна, и никто, кроме случайного прохожего из Энслоу, у которого она спрашивала дорогу, не знал, что она здесь. Что, если это прыжок из огня да в полымя?

Спокойно! Какова вероятность, что за столь короткое время она нарвется еще на одного неадекватного типа? Ноль!

Если рассуждать трезво, трудно представить более отчаянное положение, чем то, в котором она находилась с этим жалким хлебом и арахисовым маслом. И хотя за последние три месяца Энжи стала гораздо неуверенней и трусливей, пришлось собрать остатки мужества и сделать то, что необходимо.

Повернув на себя зеркало заднего вида, она провела рукой по волосам, одернула блузку и попыталась разгладить мятые шорты, внезапно показавшиеся какими-то слишком короткими. Но, несмотря на усилия, Энжи ничего не могла сделать с несколько помятым видом, который приобрела за неделю непрерывного бегства.

Наконец, отбросив мысли о внешнем виде, она припарковала машину под высокой сосной и направилась к дому. На случай если придется спешно убираться, она оставила ключи в зажигании и не стала закрывать дверь машины.

Шагая по продуваемой всеми ветрами дорожке к входной двери, она снова оказалась во власти птичьего пения и густых древесных ароматов.

Двустворчатая дверь была сделана из нержавеющей стали с вытравленным на ней геометрическим рисунком в виде пересекающихся квадратов. Листва соседних деревьев отбрасывала на нее густую тень. Несмотря на то что явно нуждалась в чистке, она больше походила на артобъект, чем на обычную дверь.

Решительно взявшись за стальное кольцо в центре, Энжи постучала. Звук получился чистым и громким, как гонг в буддийском храме. Пока она представляла, как он разносится внутри дома, дверь бесшумно открылась. Чувствуя, как отпала челюсть, она поспешила закрыть рот.

Стоявший перед ней человек не имел ничего общего со старым скрягой. Он был поразительно красив и выглядел лет на тридцать с небольшим. Высокий, с атлетической фигурой. Каштановые волосы, напоминавшие расплавленный темный шоколад, довольно длинные, слегка растрепанные. Они касались незастегнутого ворота белой джинсовой рубашки, которую не помешало бы погладить. Добавить к этому лицо пирата, только что сошедшего с корабля, с двухдневной щетиной на щеках и подбородке. Мужчина стоял, широко расставив длинные ноги с крепкими мышцами, проглядывавшими под выцветшими голубыми джинсами, босиком, что наверняка выглядело сексуально, если бы Энджи не волновалась. Поспешно оторвав от них взгляд, она посмотрела мужчине в лицо.

У него были поразительные серо-голубые глаза, как беспокойные воды озера, которое она видела сквозь стеклянную стену у него за спиной. Только озерная вода выглядела в этот жаркий день весьма дружелюбно, чего нельзя сказать о выражении его лица и особенно глаз. И все же их очевидную сексуальность невозможно было не заметить.

Пару секунд мужчина смотрел на нее, сдвинув брови и удивленно опустив уголки губ.

— Нет, — сказал он. Всего одно слово. Но, несмотря на откровенную недоброжелательность, голос заставил Анжелику с особой остротой ощутить его опасную привлекательность.

Мужчина, очевидно, не разделял ее настроения, потому что закрыл дверь. Замок щелкнул с металлической неотвратимостью.