Зимняя сказка. Забава для близнецов

Кара Мель

— Будь нашей мамой, — на меня с надеждой смотрят две пары голубых глаз. — Ч-что? — я в полном шоке. — Пожалуйста, будь нашей мамой, — просит девочка лет пяти. — Нам мама очень нужна, — смотрит на меня с такой надеждой, аж сердце переворачивается. — Все няни злые, они нас не любят. А ты добрая. Ты нас будешь любить. — А ещё от тебя пахнет вкусно, — улыбается мальчуган. — Булочками. В тот день, когда врачи запретили мне иметь детей, на пороге моего кафе появились шаловливые близнецы. Забрались на кухню, стащили пирожные, а теперь не признаются, кто их отец и где живут. А еще просят стать для них мамой.

Глава 6. Марк

— Воришкам? — поворачиваюсь к стоящей за кассой девушке. Это она про моих детей так говорит?!

Кассирша видит мой взгляд и тушуется. Отводит глаза в сторону и принимается смотреть куда угодно, но только не на меня.

— Марк, ничего критичного не случилось, — вновь пытается переключить мое внимание на себя владелица заведения.

Она говорит так, слово желает меня успокоить. Хотя по логике вещей все должно быть строго наоборот.

— Детки хотели кушать и поэтому взяли без спроса пирожки. — Забава начинает оправдывать моих шалопаев. — Такое бывает, — пожимает плечами. — Они просто проголодались, вот и все. А пирожные взяли без злого умысла, так что предлагаю об этом просто забыть. Они еще слишком малы, чтобы понимать серьезность проступка.

Девушка говорит с такой нежностью и теплом, что я невольно начинаю прислушиваться к ее словам. С какой-то стороны понимаю, в ее словах есть доля правды.

Но серьезного разговора мелким не избежать! Подобное поведение просто недопустимо!

Ловлю себя на том, что залипаю на Забаве. Красивая она… А еще очень добрая, это становится понятно буквально за пару секунд общения. Жаль, что у нее уже есть работа, а то можно было бы попросить ее стать новой няней. Детвора была бы в восторге.

Очевидно, что малышне она понравилась. И они не хотят расставаться с ней.

Я вообще удивлен, как они так быстро к Забаве прикипели! Подобное у них впервые.

Обычно Паша и Маша к посторонним идут с опаской, ведут себя довольно осторожно и настороженно с чужими людьми. Мои малыши не относятся к разряду тех детей, кого можно заманить к себе конфеткой или шоколадкой. Эти двое развернутся и убегут еще тогда, когда незнакомец шаг в их сторону сделает! А тут…

— Много они попортили? — спрашиваю, обращаясь к Забаве.

Мне становится неудобно перед этой замечательной женщиной. Она обогрела детвору, напоила и накормила, дождалась, пока появятся родители, и не сказала ни единого дурного слова в их адрес! Напротив, даже помощь свою предложила. А я…

А я на ней стал срываться.

Потому что устал. Потому что перенервничал. Потому что проблем целый ворох, и они не уходят, а только нарастают. Как снежный ком. Грозят вот-вот нагнать меня, свалить с ног и утопить. Ума не приложу, как мне выплыть. А тут еще придется новую няню для деток искать.

Квест какой-то.

Мда… На этот раз детвора превзошла все мои даже самые смелые ожидания. Наворотили сполна.

Спасибо Забаве, что в полицию не обратилась! Вытаскивать их от инспектора по делам несовершеннолетних или из опеки было бы не особо легко. Пришлось бы подключать связи, о существовании которых мне хотелось забыть.

Ой, Паша… Ой, Маша… Сладкие шилопопики.

Это ж нужно было додуматься — сбежать от няни, пробраться за прилавок кафе и стащить пирожные! Ничего проще не придумали.

Ведь по-любому они выбрали самые вкусные и самые дорогие. А некоторые еще и самые красивые. В этом я не сомневаюсь.

Чем близнецы становятся старше, тем сильнее чудят. И что с этим всем делать, я не имею ни малейшего представления.

Но это мои дети. Моя шпана. Мне и разгребать за ними.

Паша и Маша замечательные, умные, сообразительные, добрые и активные… непослушники. С ними никакая няня не справляется. Самая стойкая продержалась три месяца и тоже ушла. Не выдержала их проделок.

Я просто уверен, ничего подобного бы не случилось, будь у детей мать. Машеньке и Пашеньке уж очень ее не хватает. Поэтому и чудят, таким образом привлекают внимание.

Но их мать выбрала свободу. Для нее дети — обуза, а беременность стала случайной. Гормональный сбой при приеме контрацептивов.

— Не переживайте, все в порядке, — заверяет меня Забава. — Вы ничего не должны мне. Поверьте, ваши малыши дали гораздо больше, чем смогли взять.

— Извините, если мои дети причинили вам неудобства. Они очень, — кхм, — самостоятельные и независимые, — подбираю более тактичные слова, не ругать же детвору при постороннем для них человеке. — К сожалению, я очень часто задерживаюсь на работе и слишком мало уделяю им времени. Видимо, пора более плотно заняться воспитанием детей, — бросаю на двух шалопаев строгий взгляд.

Только вот Маше и Паше сейчас не до меня, они заняты совсем другим и уже забыли про свои проделки. Мелкие донимают Макара, а тот уже не знает, куда скрыться от них.

— У вас замечательные дети, — улыбается Забава и с нескрываемой нежностью смотрит на малышей.

От нее исходит столько любви и тепла, что я поражаюсь. Никогда не встречал такой сказочной женщины. Она… невероятная.

— Вас правда не затруднит присмотреть за моими детьми? — спрашиваю, а сам внимательно слежу за реакцией. Если хоть что-то насторожит, то тут же откажусь.

Брать детвору с собой в офис крайне проблематично. Инга и Вика сейчас по уши в делах, у меня совещание и важная встреча, Маковецкий занят, Торковскому не до меня.

Даже Оксана сегодня не сможет. Я ей накидал столько срочных и неотложных вопросов, что до завтрашнего утра не разгрести.

У каждого из тех, к кому бы я мог обратиться за помощью, сегодня самый настоящий аврал.

— Только учтите, я могу поздно за ними приехать, — сразу же предупреждаю. Пусть знает заранее, что рано меня не стоит ждать.

— Вы, главное, приезжайте, — улыбается. — Но на всякий случай все же запишите мой телефон.

Обменявшись номерами, возвращаемся к Маковецкому и детям. Затем прощаюсь с малышами, беру друга, и мы уходим. Нам пора в офис, впереди много дел.

— Марк! Как хорошо, что ты вернулся! — Перед дверью в мой кабинет расхаживает взволнованная Вика, невеста генерального и пока еще его личный помощник.

— Что случилось? — тут же напрягаюсь. Это все неспроста.

— У Инги проблемы, — говорит ломая руки. — Ей плохо.

Я тут же меняюсь в лице. Благодушного настроения как не бывало, моя сестра снова в беде.

— Где она? — спрашиваю, сам же уже со всех ног спешу в ее кабинет.

Инга совсем недавно жаловалась на плохое самочувствие, слабость, сонливость и тошноту. Но я тогда не придал этому особого значения, посоветовал не засиживаться допоздна на своих бесконечных тренингах, а забить на обучение и нормально спать.

Для психического здоровья сестре необходим нормальный, полноценный сон. Иначе появится риск снова скатиться в депрессию.

— В туалете, — летит в спину. Напрягаюсь.

В голове мелькает одна нехорошая мысль, но я гоню ее прочь. Инга с Кузьминым ведь не дураки, они предохранялись.

Влетаю в женскую уборную, в одной из кабинок слышу характерные звуки, распахиваю дверь настежь, смотрю на находящуюся там девушку. Приплыли.