Алые небеса Сеула

Катерина Райдер (2024)

Жизнь тринадцатилетнего Кима Соджина была разрушена после смерти родителей. Долгие годы юноша, ставший свидетелем трагедии, скрывался, вынашивая план мести. Спустя пятнадцать лет повзрослевший Соджин вернулся в Сеул, намереваясь разоблачить председателя одной из самых крупных компаний в сфере IT-технологий, построенной на костях его семьи. Однако в безупречный план Кима вмешивается неконтролируемая переменная по имени Мария Соколова, прилетевшая в Корею, чтобы пройти собеседование в «Пак-Индастриал» на ту же должность. С первой же встречи девушка не только доставляет парню массу проблем, но и получает работу, на которую тот рассчитывал, тем самым оказываясь в эпицентре опасных событий, ведь Ким не намерен отступать и готов на любые жертвы.

Глава 7

Ким Соджин

Хочется сказать, что остаток дня радует меня продуктивностью ввиду отсутствия рядом англоговорящих особ с ворохом проблем… однако ничего подобного не скажу.

По пути в отель на автопилоте захожу в супермаркет, беру две бутылки соджу^[16] и рамён быстрого приготовления, решая следующие несколько часов следовать путем саморазрушения. Целый вечер телевизор в номере гудит совершенно не интересной информацией, зато сладкий алкоголь оказывается компанией куда более привлекательной: не перебивая, слушает, молчаливо соглашается и притупляет боль, вызванную болезненными воспоминаниями. А может, я в очередной раз заблуждаюсь и соджу, напротив, еще сильнее воспламеняет переживания. Ведь когда над Сеулом зажигаются звезды, внутри полыхает только ненависть. В таком состоянии проще простого натворить бед, однако я слишком пьян и не могу ничего предпринять, поэтому отрубаюсь, проваливаясь в сон.

В прекрасный сон…

Вижу наш старый дом. Родителей. Прошлого себя, полного надежд и стремлений стать выдающимся хоккеистом. Наша жизнь совсем не идеальна, однако отец стремится к тому, чтобы жена и двое сыновей не испытывали нужду.

Огорчает одно: последние пару месяцев мы редко видимся. Маленькая ИТ-компания папы поглощает все его свободное время. Но сегодня абоджи^[17] дома и мы наконец-то ужинаем в полном семейном составе.

Хороший вечер, уютный, щедрый на приятные события. Я с упоением рассказываю о победе школьной сборной на юниорском турнире. Брат хвастается первым табелем успеваемости. Омма^[18] лучезарно улыбается. Аппа^[19] непривычно весел оттого, что нашел инвестора. Мы счастливы, пока не зная, чем обернется внезапный прорыв «Ким-Компани».

Будильник рассекает голову надвое, словно острозаточенным мечом. Я резко вскакиваю с кровати и тотчас падаю на пол, запутавшись ногами в одеяле. На дисплее электронных часов насмешливо мигают цифры.

Восемь тридцать. До собеседования — полтора часа.

Сборы в «Пак-Индастриал» сегодня не отличаются от вчерашних: душ, наспех запаренная лапша, растворимый кофе. Таблетка аспирина — единственное яркое вкрапление. Костюм надеваю новый, монохромного угольного цвета. Сорочку подбираю под стать — черную, в ней выгляжу особенно стильно. Дорогие часы, запонки, дизайнерские солнцезащитные очки, люксовая обувь, портфель из крокодиловой кожи, где лежит липовое резюме, поддельные документы, взломанная кредитка и наличные.

Пора отправляться на встречу.

На сей раз дорога обходится без приключений: таксист попадается резвый и, что немаловажно, молчаливый, у лотка с кофе нет очереди, а на посту охраны встречают новые лица, однако девушка на ресепшене — все та же.

Перекидываюсь с красоткой парочкой ничего не значащих фраз, пока та выписывает пропуск, беру номер ее телефона, точнее, девица впихивает его силой, и направляюсь к знакомым лифтам, на знакомый шестой этаж, в знакомую переговорную.

Согласно моим данным, собеседование на лидирующие позиции корпорации проводит лично председатель Пак. Это чуток нервирует, пусть я и уверен, что подонок меня не узнает — уже много времени минуло с нашей последней встречи. Но, когда в кабинет входит оценивающая комиссия, Пака среди них нет.

Поправка: председателя Пака, а вот генеральный директор Пак Минхо, его сын, тут как тут.

Интервью начинается с классических вопросов: расскажите о себе, почему вы хотите работать в нашей компании, причина, по которой мы должны выбрать именно вас? Далее идет срез технических проверок, светская болтовня и прогон по моим прошлым заслугам, точнее, заслугам настоящего Ли Соджина.

После завершения беседы из-за стола встает Пак Минхо. Остальные поднимаются следом.

— Господин Ли Соджин, — говорит он, глядя мне прямо в глаза. Наглый, презентабельный, но, как и его родитель, насквозь пропитанный лицемерием. — Обычно мы берем пару дней на раздумье, но, учитывая ваш опыт и компетенцию, не вижу в том нужды. Поздравляю, вы приняты в «Пак-Индастриал». — И через широкий стеклянный стол ко мне тянется мужская рука с золотыми часами на запястье.

Я без особых восторгов принимаю рукопожатие, слегка кивая головой в знак признательности. Нужно держать марку. Установка — они заинтересованы во мне больше, чем я в них, — всегда работает!

— Распоряжусь, чтобы бухгалтерский отдел оформил вас в срочном порядке. Вылетаете завтра, — добавляет генеральный директор.

Мои брови вопросительно прыгают на лоб.

— Вылетаю? Куда?

— В Штаты, — невозмутимо отвечает Пак Минхо. — Ведущий программист в корейском отделении — как-то мелковато для специалиста вашего уровня. Поэтому мы приняли решение назначить вас руководителем отдела технологий в нашем филиале в Америке. Должность куда престижнее, как и зарплата.

— Что? — негодующе хмурюсь я, отнимая руку.

— Какие-то проблемы? — с подозрением щурится Минхо, явно не ожидая подобной реакции. — Вы ведь указали в резюме, что готовы к скорому переезду.

— К переезду обратно в Корею, — поправляю я, пытаясь утихомириться, поскольку внутри беснуется злость, грозящая вырваться наружу и спалить здесь все к чертовой матери.

— Но к чему такие сложности? Вы уволились из холдинга в Нью-Йорке, потому что хотели работать на благо родной страны, верно?

Молча киваю.

— Вот замечательная возможность: руководящая должность в корейской компании и шанс вывести «Пак-Индастриал» на мировой рынок.

— И переезжать никуда не нужно, — вклинивается секретарь Пака, невысокий мужчина возрастом около пятидесяти.

В переговорной воцаряется тишина.

Цель достигнута — я в «Пак-Индастриал». Но, проклятье, мне абсолютно не нужен гребаный филиал в Штатах! Я давно пробил все допуски. Будучи в Америке, я не смогу добраться ни до скрытой документации головного офиса в Корее, ни до гроссбуха!

А мне требуется компромат! Я пришел сюда, чтобы разрушить империю Паков!!!

— Со всем уважением, господин Пак, могу я подумать? — наконец нарушаю паузу, чем вызываю недоумение комиссии.

Минхо снисходительно кривит губы, пристально вглядываясь в мое лицо, но отвечает сдержанно:

— Конечно. Надеюсь, вам хватит двадцати четырех часов на принятие решения, у нас горят сроки.

— Да, — соглашаюсь, уважительно склоняю голову и направляюсь к двери, но внезапно оборачиваюсь. — Генеральный директор Пак, прошу прощения, могу я узнать, кто прошел на должность ведущего программиста в головном филиале?

Мужчина вопросительно смотрит на секретаря. Тот зарывается в лежащие на столе бумаги и вскоре выпаливает:

— Тестовое задание выполнили только вы и госпожа Хоук. Если устное собеседование окажется удачным, думаю, она и получит эту должность.

— Госпожа Хоук, значит… — сипло выдыхаю под нос, мысленно добавляя: «Мэри, а ты и правда заноза в заднице». Вновь кланяюсь. Покидаю переговорную.

И — о чудо — в коридоре сталкиваюсь взглядом с причиной вчерашнего алкоголизма! Мэри, сияя до неприличия ярко, начинает махать руками, будто мы мелюзга на детской площадке. Безумно хочется проигнорировать приветствие, но, на мою беду, лифты находятся в той же стороне, что и «заблудшая».

Приближаюсь, обмозговывая, как максимально быстро избавиться от девицы и ее, похоже, нового друга. Мэри, не теряя ни секунды, пытается нас познакомить, но я смотрю исключительно на нее, игнорируя лощеного прощелыгу, который наверняка прикидывает, как поудобнее проникнуть к иностранке под юбку.

От злости прямо распирает. Никак не могу понять, чего хочу больше: придушить наивную дурочку или предостеречь. Ведь янки не понимает, в какое змеиное гнездо лезет! Благо на выручку приходит женщина из приемной комиссии, оповещая, что госпоже Хоук пора готовиться к собеседованию. Отлично, на пустой треп времени нет, но Мэри успевает пригласить меня выпить кофе.

Однако я отвечаю хлесткое и бескомпромиссное «нет», после чего, твердо вышагивая, направляюсь к лифту, оставляя брюнетку в полном недоумении.

Наблюдая, как на электронном табло сменяют друг друга этажи, я по старой привычке кручу на запястье браслет брата. Руки трясутся. Сердце колотится в горле.

Что же теперь делать? План летит в тартарары, но не потому, что я не справился, а как раз наоборот: я проявил себя слишком хорошо!

— Ащщ! — выплевываю на выдохе, когда металлические двери разъезжаются в стороны.

Когда плетусь по парадному вестибюлю, перебираю в голове все, что знаю про американский филиал, и снова прихожу к выводу о бесперспективности аферы. Даже если я получу закрытый доступ удаленно, в Штатах будет гораздо сложнее выдать себя за Ли Соджина, с которым я вполне могу столкнуться на ИТ-конференции.

Погруженный в раздумья, приближаюсь к ресепшену, снимаю бейдж и вручаю администратору. Не сразу понимаю, что она обращается ко мне, поскольку чрезмерно озадачен.

Девушка холодными пальцами нерешительно касается тыльной стороны моей ладони, и я поднимаю глаза, устремляя взгляд к миловидным чертам.

— Как собеседование? — участливо интересуется она.

— Не так, как я рассчитывал. Меня взяли, но… — Замолкаю, утробно рыча. — И на кой черт мне сдалась Америка?..

— Америка? — восторженно вскрикивает кореянка, буквально вгрызаясь в мою руку. — Как замечательно! Всегда мечтала побывать в Штатах! Не хотите отметить успех за бокалом вина в компании красивой девушки, то есть… коллеги?

Смотрю на нее без порицания, но и без одобрения, просто таращусь, как на мебель. У меня нет сил разбираться в истинных мотивах девицы. Нравлюсь ли я ей или брюнетка, как и многие дамочки в возрасте чуть за тридцать, всеми правдами и неправдами стремится к повышению статуса в личной жизни?

Да какая, собственно, разница? Я не заинтересован.

— Извините, но… — пытаюсь вежливо отказать, как вдруг за спиной раздается голос Мэри.

Надо же… Быстро она управилась! Вероятно, вопрос с назначением действительно решенный.

Слишком сладко, наигранно и льстиво иностранка прощается с теперь уже моей новой приятельницей — хотя я даже имени ее не знаю, — отдает бейдж и, разворачиваясь, явно намеренно, со всей дури врезается в меня.

— Эй! — возмущенно гаркаю, не сдержавшись.

На что Хоук ядовито язвит:

— Ой, простите, не заметила, спешу. — И уходит.

Э-э-э… что это было?

Зависнув, смотрю вслед разгневанной янки, теряясь в желаниях: то ли крикнуть вдогонку, чтобы глаза разула, то ли забить и принять приглашение недоколлеги.

— Похоже, приревновала, — смущенно улыбается администратор, пытаясь вернуть себе мое внимание.

— А? Чего? — Озадаченно гляжу на собеседницу и снова оборачиваюсь, ищу глазами Мэри и совершенно внезапно обнаруживаю не только интересующую меня спину, но и решение проблемы.

Призрачное, абсолютно не продуманное, но хоть какое-то!

— Спасибо! С меня кофе в следующий раз! — На радостях жму обе руки неслучившейся интрижке и, чуть ли не спотыкаясь, мчусь за новым ведущим программистом «Пак-Индастриал».

Она уже садится в такси.

Перепрыгиваю через несколько ступенек, как и вчера, сигаю над ограждениями и в последний момент успеваю ввалиться на заднее сиденье, весьма грубо, совсем не по-джентельменски оттесняя янки к дальнему окну.

Она смотрит на меня, выпучив глаза, возможно, собирается разразиться возмущенной речью, но я резко вскидываю раскрытые ладони, изображая глубочайшее удивление.

— Чего? Ты ведь хотела кофе! — И добавляю на корейском, обращаясь к водителю: — В ближайшую кофейню, пожалуйста. Но что-нибудь поприличнее, с шиком! — Мне и правда нужно впечатлить американскую агасси.

Примечания

16

Соджу (소주) — традиционный алкогольный напиток Южной Кореи, известный с XIV столетия; крепость варьируется от 16 % до 45 %.

17

Абоджи (아버지) — отец.

18

Омма (엄마) — мама.

19

Аппа (아빠) — папа.