Cмертельный узел

Катрина Фрай, 2022

Манхэтон. Детектив полиции Глория Берч и её напарник Брайн Уэйн готовы рискнуть жизнью, чтобы выйти на след художника, который с необъяснимой жестокостью безжалостно и методично убивает молодых девушек. Ситуация осложняется тем, что сама детектив Берч может стать следующей жертвой убийцы. Детективы не сразу понимают, как далеко в прошлое уходят корнями эти леденящую душу преступления. Теперь каждый в городе становится подозреваемым, осложняя поиски убийцы.

Пролог

Убийство связывают с самовыражением личности. Оно бывает спонтанным или спланированным. Его специфику можно разделить на: дерзкое, агрессивное или хладнокровное.

Не важно, что толкает человека совершить его. Главным остается то, как проявляется в этот момент сущность. Абсолютно каждый способен переступить за определённую черту, если его спровоцировать. Сознание мгновенно отключается в такой момент. Включаются только инстинкты.

Человек действует сознательно и бессознательно, защищая: себя, ребёнка, близкого человека или случайного прохожего. Совершая преступление в агонии, или доведя себя до этого состояния — не имеет значения. В эти секунды он не контролирует свои действия и поведение.

Отношение общества к убийству весьма неоднозначное. За любое деяние могут моментально осудить. Или же, наоборот, сделать героем! Зависит от обстоятельств.

Так кто же сможет ответить на вопрос: убийство — это хорошо или нет? Конечно, первым делом на ум приходит отрицательный ответ. Всех нас с детства учат, что такое хорошо, и что такое плохо. Но тогда что же случается, когда нас погружают в экстренную ситуацию выживания?

Например, вас похитили и пытаются изнасиловать. Первое, что сделает ваш мозг — даст сигнал защищаться. И вы, не раздумывая, поступите плохо, (будь то самооборона или непредумышленное убийство) и совершите преступление.

В суде ваш адвокат скажет примерно следующее: «Мой клиент защищал свою жизнь. Это была самооборона». И тогда, безусловно, вы предстанете в глазах общества абсолютным героем.

Всё живое на планете рождены убийцами. Этот навык нельзя приобрести как какое-то умение. Генетика. Именно ген отвечает за самосохранение жизни, убеждая сознание в угрожающей ситуации принять решение о самозащите.

Конечно, это не значит, что нужно оправдать всех заключенных, осужденных за убийство, и дать им полную свободу действий. Нет. Конечно, нет. Это всего лишь мысль о том, как окружающие нас люди любят осуждать тех, о ком ничего не знают. Очень быстро стараются навешать ярлык, подхватывая чужое мнение.

Человек, в принципе редко задумывается о таких вещах, как убийство. «Лучше спрятать такие мысли подальше, ведь это никогда не коснется меня, — думает каждый в надежде прожить светлую и безоблачную жизнь».

Но когда оно все-таки приходит в жизнь, человек первым делом пытается самостоятельно вершить самосуд. Дать волю своей ярости и извращенной фантазии. А она, как правило, погружает в кризисное состояние, при котором совершать ужасные вещи становится приятно.

Специфика моей работы заключается в том, чтобы ловить парней. Совершающие подобные преступления. Не важно, кто он. Серийный маньяк или просто человек в состоянии аффекта, совершивший хладнокровное убийство.

Работая много лет и раскрыв массу преступлений, связанных с разного рода убийствами, я пришла к выводу, что нет определенной аксиомы преступления. Доли секунды определяют дальнейшую судьбу жертвы и преступника. Ведь главная цель — убить, наказать, отомстить, уничтожить и стереть с лица земли человека, который это заслуживает.

Глава 1

Это был не самый плохой день…

Я стояла возле окна своего небольшого кабинета и смотрела на улицу. Там не происходило ровном счетом ничего, что происходило в другие дни, которые я была вынуждена проводить на рабочем месте. За окном все тот же город Манхэттен — историческое ядро города Нью-Йорка.

Для тех, кто, может быть, не знает, поясню. Это один из самых маленьких и самый густонаселённый из округов США. В Манхэттене расположены высочайшие небоскрёбы и разные архитектурные достопримечательности. В общем, это лучшее местечко на Земле для людей, любящих суету, жизнь, движение и свою работу.

Смотря на улицу сквозь стекло, я ощущала себя крупицей в целом море песка. Движение в этом городе не прекращалось никогда, ни на долю секунды. Люди все время куда-то спешили, бежали. Машины создавали пробки. Уличные торговцы пытались быстрее обслужить как можно больше клиентов, продать им что-то похожее на кофе, вкусный бургер или хот-дог. Фас-фуд процветал как никогда. Большинство людей вынуждено питаться именно на улицах, так как это самый простой и быстрый способ перекусить.

Мысли мои были совсем не о вечном движении человека во Вселенной, а о пределе человеческого терпения. И если его надломить, то происходят самые жестокие, зверские, душу леденящие трагедии, происшествия и беды.

Мы — само зло! И пора бы это принять человечеству. Но нет. Каждый думает: «Нет это не про меня! Я совсем не такой! Что за бред? Я не имею к этому отношения и смогу привести кучу доводов и опровержений».

Иногда мы закрываем глаза на очевидное, чтобы настоящее не начало разрушаться, разолгаться от всего зла и агрессии, которое окружает нас ежедневно. Не важно, на какой точке земного шара вы находитесь, где работаете и кем.

Порой нам совсем некогда. У каждого течет своя жизнь. Создаются семьи, рождаются дети, начитается бытовая рутинная жизнь. И тогда мы начинаем придумывать черные и белые полосы. Потому что хотим верить в чудеса, волшебство, магию и экстрасенсов как необходимость для самооправдания.

Позитивное мышление и эмоциональный настрой. Средства массовой информации постоянно зомбирует людей на эту тему, а психологи доказывают, что это положительно влияет на психику. Можно об этом говорить до бесконечности, углубляясь в философию.

Я забежала немного вперед. Ну, обо всем по порядку…

Меня зовут Глория Берч. Мне 36 лет и я детектив первого класса в департаменте полиции Нью-Йорка. Всю сознательную жизнь я мечтала стать тем, кем стала. Путь был не лёгким. И все-таки. Преодолев преграды и препятствия после долгих лет службы, два года назад мне дали звание детектива первого класса.

Не знаю, стоило этого того или нет. Работы вдвое больше, а на зарплате это никак не отразилось. Только одно оправдывало мои усилия. Я фанат своей работы.

Работа — мой дом, моя жизнь. В крови у меня ловить плохих парней и сажать их за решётку. Отсюда вытекают определенные последствия: отсутствие семьи, детей, нормальной личной жизни. Многие, конечно, упрекнут: все работают и у многих полноценные семьи и дети. Типа семья это святое и бла, бла. Женщину произвели на свет для продолжения рода и вся эта муть.

Я не все. Никогда не котировалась под категорию типичной девчонки, которая должна удачно выйти замуж, нарожать детей и сидеть до скончания века дома. Выпекать пирог, прислуживать мужу — открывая пивные банки, а по праздникам запекать рождественскую индейку и собирать всех грёбаных родственников до десятого колена у себя дома. Сочувствую миллионам женщин, у которых дела обстоят именно так, но вы продолжаете жить в этом адовом круге. Исключая тех, кто получает от этого истинное удовольствие.

С детства я была довольно активной и достаточно общительной. Много читала. Увлекалась уличными погонями на районе между соседскими детьми. Играла в шахматы и занималась плаваньем.

Меня привлекали полицейские машины с мигалками, патрулирующие улицы. К окончанию школы я точно знала, кем хочу стать. И я не испытывала трудностей в выборе профессии.

Сейчас моя жизнь течёт стремительно и красочно. Я с головой в работе. Конечно, бывают минуты расслабления, как и у всех живых существ. Иначе можно съехать с катушек. Единственное табу — не заводить постоянных ухажеров и прочих любителей плотских утех. Любые отношения перетекут в нечто большее, наступит другая ответственность и другая история. Порой я не знаю, спасу ли собственную шкуру, когда к голове приставлено дуло пистолета какого-нибудь обкурившегося придурка. Такая специфика профессии. Девиз опасность! Риск каждый день во блага очищения мира от всякой «нечисти». Хочется сформулировать именно так.

Я отлично сложена и, наверное, даже симпатична, по крайне мере, если судить об отзывах среди мужского населения. Стройная потянутая фигура, стильная стрижка, падающая каскадом до плеч, светлые волосы с перламутрово-пепельным оттенком. Глаза зелёного цвета. Контраст цвета волос и глаз, мало какого мужчину оставляет равнодушным. Иногда этим приходится пользоваться. Всё-таки я не перестаю быть девушкой.

Как у любого детектива, у меня есть напарник. Брайн Уэйн. Его внешность мало каких девушек оставляет равнодушными. Брайн — настоящий красавчик. Знаю, знаю. Обычно в книгах персонажи красивые, привлекательные, успешные. Что поделать, действительно Брайн такой. Высокий, атлетического телосложения мужчина тридцати пяти лет. Карие глаза, точёные черты лица, волевой подбородок. Харизматичный, преданный друг и закоренелый холостяк. Я всегда ему говорю, что он по ошибке попал не в ту дверь, когда сдавал экзамены на полицейского. Дверь модельного агентства была рядом. Так как он работает в департаменте полиции детективом, он женат на работе.

Несмотря на его славную мордашку, Брайн — хороший коп и надёжный напарник. При соблазнительной внешности у него нет проблем с женщинами. Каждый день я подвергаюсь с его стороны романтическим историям, которые не пытаюсь даже запоминать. Эти веселые новеллы проходят мимо моих ушей фоном, а чтобы не обидеть напарника, я периодически поддакиваю и киваю головой. Девушек через его руки и кое-что еще прошло столько, что с тем же успехом можно посчитать, сколько на песчаном берегу лежит песчинок. Впрочем, Брайн не парится по этому поводу нисколько.

Он из категории людей, которым по жизни всё удается легко. Или это везение? Называйте, как хотите. Наверняка среди ваших знакомых есть такие люди. Ничего из себя не представляющие сущности, но везучие до безобразия. Это бесит. Согласна.

Детство Брайн провел в Майами-Бич, где учился в престижной частной школе. Затем переехал в Нью-Йорк и поступил в полицейскую академию. Окончив её достаточно успешно. Брайн выбрал специализацию, близкую по духу, и пошёл служить в отдел по борьбе с наркотиками. За время службы он достаточно перспективно себя проявил. Заметив такой потенциал, наш начальник, капитан Тед Броуди, предложил ему должность детектива в убойном отделе. Для этого нужно было пройти аккредитацию и получить звание, но это не составило особого труда для Брайна.

В тот момент я как раз получила повышение и присматривала себе напарника. За хорошую службу у меня были привилегии, и я могла выбрать достойного кандидата сама. К этому вопросу я подошла со всей ответственностью, скрупулезностью, внимательно изучая каждого, кто был на примете. Брайна я знала заочно, ещё по академии. Пару раз сталкивались по работе в Управлении. Сначала я не рассматривала его кандидатуру всерьёз. Ходили слухи о его любовных похождениях. Это было неприемлемо для меня. Не хватало ещё начать спать с напарником.

Всё изменил случай. Как-то мы выпивали в баре по случаю повышения одного из общих коллег. Брайн, выпив лишнего, решил подкатить ко мне. Пришлось быстро его осадить, отбив в дальнейшем всякое желание.

В то время я работала над делом «висельника». Парень вешал жертвы, имитируя самоубийство. Тогда-то я решила, а почему бы не посмотреть Брайна в деле. Насколько он хорош.

Мы быстро нашли общий язык и совместными усилиями раскрыли дело. Достаточно быстро. С тех пор стали работать вместе и считаемся одной из лучших команд. Стараемся работать быстро, оперативно и слажено. Каждый знает, за что отвечает. От этого не возникает лишних проблем.

***

Как я упомянула, это был не самый плохой день.

Это утро, как и все предыдущие, началось в шесть утра. Я живу в небольшой уютной студии. Для личного пространства в самый раз. После сна умываюсь и выхожу на пробежку. При этом всегда слушаю музыку. Она помогает расслабляться. Бег поддерживает физическую подготовку, держит тело в форме. Иногда приходиться побегать за преступниками не один раз в день.

Рядом с моим домом располагается огромный парк. Маршрут один и тот же. Каждый день. Совершая ежедневные пробежки, мне не хочется останавливаться. Наверное, я бежала бы вечность. Порой кажется, что этот бег от самой себя. Я стараюсь ни о чем не думать и просто бежать вперёд.

Предстоящий день принесёт мне массу интересного, едва я переступлю порог своего кабинета. И весь остаток дня придется думать, предполагать и знать наверняка. Мозг часто бывает перегружен, и в скором времени он, наверное, отключится. Извилины немного отдохнут, я опять приду в прежнее состояние.

После пробежки я наспех принимаю душ, перекусываю легкий завтрак и вылетаю на работу. Сажусь в любимую тачку Mercedes-Benz «А» класса хечбек чёрного цвета. Кстати, подарок одного из бывших поклонников. Парень отказался забирать его обратно, когда я решила с ним распрощаться. Машина классная. Недолго думая, было решено оставить её.

Сажусь и, захлопнув дверцу машины, вспоминаю, что не позвонила Брайну. Роюсь в кармане пиджака, достаю мобильник и набираю номер. В трубке слышатся длинные гудки. Плохо дело. Либо он после бурной ночи отсыпается, либо поставил телефон на «вибро» зная, что я буду звонить с семи часов утра.

Наш рабочий день начинается в восемь, а бывает и раньше, когда полный завал с бумагами. Сегодня как раз такой день. Полный бардак на столах со вчерашнего дня. За текущую неделю набралось много нераскрытых преступлений. Физически мы не всегда успеваем оформлять бесконечные отчеты и рапорты.

Время шло. Гудки тянулись. Я уже собиралась положить трубку, как послышалось:

— Глория? Опять ты? Да, да… Кто же может трезвонить в семь часов утра, — промычал сонный голос в трубку.

— Брайн, и тебе доброго утра! — с усмешкой ответила я. — Собирайся! Заеду минут через десять и заберу твоё никчемное тело. Постарайся уложиться в отведённое время. Приведи себя как следует в порядок. Куча бумажной работы, которую нужно выполнить, ждёт тебя, иначе капитан шкуру спустит!

Послышались короткие гудки. Не дослушав, Брайн отключился. В его стиле подобное поведение.

Бросив телефон на соседнее сиденье, я нажала педаль газа и двинулась в сторону его дома. Приходилось нянчиться с этим негодником. Но мне были нужны на работе его мозги.

Каким чудом он быстро собрался, и когда я подъехала у дому, Брайн уже ждал, как ни в чём не бывало. Он арендовал небольшой дом. Ему нравилось жить на просторе, с лужайкой и газоном. Одно оставалось непонятным, когда он успевал этим любоваться? Мы всё время торчали на работе. Кто и наслаждался видом газона и всей широтой пространства особняка, так это горничная, которая приходила два раза в неделю убираться.

Открыв переднюю дверцу машины и плюхнувшись рядом на сиденье, Брайн с улыбкой сказал:

— Привет, Глория! Как спалось?

— Как младенцу. Выпила снотворное, чтобы лучше выспаться. Без колес не могу расслабиться и не думать о текущих делах. Одержима охотой на убийц, ты же знаешь.

— Сегодня тяжелый день, — пробормотал он. — Если память мне не изменяет, нужно подчистить хвосты к двенадцати утра. После, явиться к капитану, представить отчеты и отчитаться по положению текущих дел. Верно?

— Да, Казанова! Оказывается, ты ещё не окончательно пропил мозги в барах. Это в тебе всегда удивляет. Как по утрам можно находиться в трезвой памяти, накануне вливая в себя литры гадкого пойла? Ты же употребляешь, смешивая всё, что только предлагают. По этой причине ты едешь сегодня под моим контролем. Иначе ты бы притащил свой зад на работу не раньше, чем к обеду.

Брайн закатил глаза, как подросток, и стал корчить гримасы, передразнивая меня.

— Ой, не читай мне нотации, мамочка! Я взрослый мальчик. К тому же в клубе было полно привлекательных девушек, которые так и норовили затащить меня к себе в постель и заняться сексом! Что тебе рассказывать. И так знаешь, что я не могу отказать соблазнительным красоткам.

Оставшуюся дорогу мы болтали о ночных похождениях и подвигах Брайна.

В нашей профессии чего и кого только не встретишь. Порой я думаю, что мир сошёл с ума, а человечество живёт среди психов и больных людей. Помнится, где-то прочитала фразу: «Нет здоровых людей, есть недообследованные!». Как точно подмечено.

Сотни ученных пытаются на протяжении долгих лет понять психику серийных убийц, маньяков, педофилов. С уверенностью констатирую, что меньше их не становится. Ещё не вывели рецепт их излавливать до совершения преступления. Единственное, к чему пришли врачи — ставить людей с подозрительным поведением на учёт к психиатру.

До управления мы добрались вовремя, учитывая ужасные пробки, в которых пришлось поторчать. Мы зашли в холл, поднялись на седьмой этаж, и перед нами открылась панорама из кучи полицейских, сидящих за своими столами. Одни пили кофе, другие жевали пончики, некоторые носились, словно при пожаре, с бумагами туда — обратно. Впрочем, картина напоминала кухню дешёвого ресторана, но никак не участок убойного отдела.

Присутствующие были разного ранга, чина и должности. В общем, не плохие люди. По крайне мере, некоторые могли протянуть руку помощи, когда она была необходима.

Мы благополучно добрались до своих кабинетов и принялись за бесконечную бумажную работу. Я любила свой кабинет. Он был небольшим. С отделкой в современном стиле и окном с видом на главную улицу. Из мебели: стол, стул, офисная техника, компьютер и шкаф с многочисленными архивами дел.

Я любила небольшие помещения. Не привыкла к роскоши и помпезности. Здесь я чувствовала себя вполне комфортно, как улитка в панцире. Только тут я спокойно могла сосредоточиться над делом, подумать о стратегии, и порешать наболевшие проблемы.

Все ребята знают: если дверь моего кабинета закрыта, значит, я работаю не покладая рук. Лучше в такие моменты не попадаться мне под руку. Вторжение в личное пространство недопустимо. Возможно, именно по этой причине у меня до сих пор не складывается личная жизнь.

Я включаю компьютер, одновременно перебирая ворох бумаг, готовясь к усердной работе.

Внезапно идиллию нарушает молодой офицер, ворвавшийся в кабинет так же стремительно, как порыв ветра в окно.

— Детектив Берч, вас срочно вызывает капитан Броуди. — Докладывает он по уставу.

Пока он говорит, я отмечаю, что офицера немного потряхивает, и он сильно нервничает. Парень хорошо сложен, подтянут и очень молод. Видно, что новичок. К тому же он вошёл, не постучавшись.

Дверь настежь открылась. В холле виднелись лица сослуживцев ожидавшие, когда я задам юнцу взбучку. Находившиеся по ту сторону кабинета балованы уже ни один раз прочувствовали на своей шкуре, каково это. Они, как никто знали мой вспыльчивый характер.

— Представьтесь, лейтенант, — произнесла я, непроницаемым взглядом оторвав взгляд от бумаг.

— Лейтенант Рей Макларен! — отрапортовал он.

— Хорошо. Лейтенант Макларен, доложите капитану Броуди, что я поднимусь через десять минут. Вижу вы новенький. Впредь не врывайтесь в кабинет без разрешения. Это ясно?

Встав из-за стола, я подошла к нему так близко, что слышала, как стучит его сердце. Мне показалось, что он готов упасть в обморок.

Сидевшие на местах полицейские покатились со смеху, выкрикивая при этом издевательские шутки в сторону новенького.

— Так точно! — еле выдавил из себя офицер и пулей выбежал из кабинета, краснея от стыда.

Взяв необходимые бумаги, я неторопливо вышла. Закрывая дверь, послышалось за спиной:

— Круто ты его, Глория, осадила. Будет теперь знать, как лезть в логово дракона!

Послышался многозначительный смех всех присутствующих.

Я резко развернулась к ним лицом.

— А вы всё такие же кретины, какими были, когда пришли служить! Только с одной разницей. Сейчас многие из вас уже детективы, а мозгов не прибавилось! Через час я спущусь от капитана с совещания, и тот, кто должен сдать сегодня свой отчет, постарайтесь не облажаться. Пришло моё время посмеяться.

Я произносила слова с лицом разгневанного дьявола. Готова была разорвать каждого, кто встанет у меня на пути.

Затем выдохнула и спокойно проследовала к капитану.

***

С капитаном Тедом Броуди у нас особые отношения. Мы много лет служим вместе. Вот уже десять лет я тружусь под его началом. Он часто меня прикрывает и даёт полную волю моим действиям, когда это касается расследования. Всё потому, что знает: я буду рыть носом землю и упеку любого убийцу за решётку. У нас с Брайном семьдесят процентов раскрываемости. За исключением, конечно, тех, кому удалось ускользнуть, и тех, кто залег глубоко на дно и ждёт своего часа, чтобы проявиться.

Капитан Броуди афроамериканец. Роста в нём сто восемьдесят сантиметров. Тёмные, как угли, глаза, которые жгут насквозь и, кажется, вывёрнут тебя наизнанку в случае необходимости. При таком взгляде многие «ломались» на допросах. Но меня это не брало. Я была не хуже его.

Капитан стал моим наставником, когда я пришла служить. Славные были времена. Хотя тогда казалось, что я не продержусь и дня на этой чёртовой работе. То, кем я на данный момент являлась — заслуга капитана. И он в глубине души гордился мной.

Всю жизнь капитан посвятил себя полиции и долгу защищать страну. Ему не нравилась бюрократия. Капитан любил улицы. Погони за преступниками. Но служебный долг обязал его заниматься бумажками, политикой дел и урегулированием проблем. А над ним, как и полагается, высилось начальство, требующее невозможного. Броуди справлялся с должностью капитана блестяще и стал для многих кумиром. Примером образцового детектива. За плечами капитана числился огромный опыт и стаж.

Войдя в кабинет, я обнаружила его сидящим за столом, уткнувшись в кучу бумаг, разбросанных по всему столу. Он неторопливо поднял задумчивый взгляд, и стало предельно понятно, что ничего хорошего от последующего диалога ждать не придётся. За многолетнюю службу поневоле выучишь повадки, мимику и жесты своего начальства. Достаточно одного взгляда, чтобы определить, что ждет тебя впереди.

Брайн, к моему удивлению, уже сидел в кресле посетителя напротив капитана, закинув ногу на ногу. Ждали только меня.

— Проходи, Глория, — начал капитан. — Для вас появилось не особо приятное дельце. Хочу, а вернее на меня давят сверху, чтобы я так хотел, — он усмехнулся — чтобы вы взялись за расследование.

Капитан многозначительно замолчал, выдержал небольшую паузу, после чего продолжил:

— Преступление произошло сегодня утром. Вернулся наш старый приятель. Когда — то, много лет назад, я лично занимался его делом. Думаю, тебе хорошо известно, о ком я говорю, Глория — он порылся и, вытащив одну сигару из шкафчика стола, не спеша вставил её в рот и прикурил.

Я начала лихорадочно вспоминать о ком идёт речь. Так небезразлично и с тяжёлым сердцем, можно реагировать только на дело №567888. За этими цифрами скрывался серийный убийца, прозвавший себя «Пикассо».

Этим делом тогда занимался капитан Броуди и его напарник. В то время я была только стажером под руководством капитана. Конечно, я была введена в курс дела, но капитан старался в то время меня не подпускать близко. Моя психика ещё не привыкла и не окрепла к мерзким чудовищным зрелищам. Он не хотел, чтобы психическое состояние его сотрудника пострадало в первые дни стажировки.

Капитан Броуди продолжил, выпуская струю дыма в потолок:

— Глория, понимаешь, о каком деле идет речь? — он сдвинул брови и, нахмурившись, посмотрел на меня.

— Да, сэр. Дело «Пикассо», — уверенно ответила я.

— Он вернулся.

Капитан произнёс это с таким отчаяньем, что на какое-то мгновение мне показалось, что он сейчас разрыдается.

Знаете, много лет работая в полиции, приходится частенько видеть трупы. К этому через определенное время начинаешь привыкать. Ты выполняешь свою работу машинально. Стараешься каждый раз абстрагироваться от всего лишнего. От эмоций и чувств. Нет времени на лишние размышления. Нужно быстро раскрыть по горячим следам преступление. Но, несмотря на всё вышеперечисленное, у каждого детектива есть особое дело, которое западает в душу так глубоко, что ты начинаешь пропускать его через себя. И если оно нераскрыто, то это будет медленно съедать тебя изнутри.

Многие находят отдушину в спиртном, по-другому просто не могут снять груз. И дело «Пикассо» было тем единственным и особенным для капитана, которое не было им раскрыто. Жертвами были молодые девушки в возрасте 18-19 лет. Семь трупов. Ни одной зацепки.

Броуди продолжал смотреть на меня и сверлить испепеляющим взглядом. В этом взгляде чувствовалось столько отчаянья и мольбы о помощи, что мне стало не по себе.

— Что на этот раз, сэр?

На несколько минут я впала в какое-то оцепенение. Мозг лихорадочно стал работал, поневоле вспоминая, что мне было известно. Я понимала, с чем в ближайшее время предстоит столкнуться. И в этот момент я не была уверенна, что морально готова.

Мы все проживаем разную жизнь. Она беспощадно кидает нас из стороны в сторону, учит выбираться из жизненных ситуаций ежедневно. Те, кто не стравляется с потоком бесконечных преград, либо погибаю, либо остаток жизни проводят взаперти наедине с раненым подсознанием. Такие люди злятся на весь мир, обвиняя во всем окружающую среду и внешние факторы. Всё знают таких нытиков. Наболевшие вопросы бытия… На эту тему можно долго рассуждать, но вот в чём парадокс. Чем больше нам становится лет, тем больше опыта мы приобретаем. Какие-то вещи кажутся не такими сложными и страшными, как много лет назад. Мы умеем анализировать, размышлять, включать мудрость возраста. С чем-то самостоятельно справляемся. В одиночку. А иногда наступают моменты, где нужна опора, поддержка, без которой не справиться.

Наш мозг умеет обрабатывать колоссальное количество информации за секунды. А справлюсь ли я в одиночку с этим делом? На мне будет большая ответственность. За себя и напарника. В моей заинтересованности раскрыть это дело. К тому же я осознаю, насколько это важно для капитана. Он доверяет нам с Брайном дело его жизни, а самое главное — появится шанс для семей, потерявших своих детей найти ответы на нераскрытые вопросы. Убийца должен быть пойман и наказан по всей строгости.

Капитан Броуди встал из-за стола, подошёл к окну, повернулся к нам спиной, и тихо заговорил:

— На это раз… Хм…А что мы, собственно, знаем об убийце? Ничего! Только методику совершенных им преступлений. Семь эпизодов. Прозвище «Пикассо». После себя оставляет горы трупов. Есть свой стиль и метод. А так же потрясающая способность быть НЕ пойманным. Его работа очень методична. Между совершенными преступлениями временной порог составляет от месяца до нескольких лет. Семь жертв убиты в течении десять лет. Потом убийца залёг на дно. Первое убийство он совершил двадцать тому лет назад. Итак, у нас очередная жертва. Он ждал долгие десять, Глория, понимаешь? — капитан резко развернулся.

В его глазах пылала дикая ярость. Казалось, он готов был наброситься и убить сейчас кого угодно. Глубоко вздохнув, приведя частое дыхание в норму, он продолжил:

— У нас нет ничего на этого парня! Он не оставляет ни улик, ни следов. Чёртова невидимка. И самое ужасное, не оставляет тел! Жертвы исключительно молодые девушки. Они не имеют общего знаменателя, кроме возраста. Следствию лишь удалось выяснить, что девушки просто исчезали с улиц. Как и каким образом установить не удалось. Это не проститутки. Он похищал их, выпускал из тела всю кровь, пока жертва была в сознании. Затем расчленял тело на составные части. После чего удалял кожу с отрубленных участков тела. Аккуратно снимал её и, из лоскутков плоти составлял картины Пабло Пикассо. Данные полотна оставлял в самых различных местах. Преимущественно в картинных галереях. Точные даты смерти семи жертв до сих пор, кроме него, никто не знает. Полиции известны даты размещения картин обнаруженные на местах преступлений. На всех «шедеврах» стоит дата и инициалы в виде двух букв П.П. Картины, которые убийца пытается копировать, выбираются им абсолютно в хаотичном порядке. Вероятно, в его больной психике они что-то да значат. Повторюсь. В выборе произведений нет хронологии ни по годам, ни по алфавиту. Когда я работал над делом, то мне «посчастливилось» увидеть копии на следующие картины: «Девушка за глажкой» «Майя с куклой», «Дора Маар с кошкой», «Чтение», «Селестина», «Голова женщины», «Женщина со скрещенными руками». Названия так же ужасны, как и сами произведения. Напомню, что они выполнены из человеческой кожи. Увидев раз такое, уже не сотрешь из памяти.

Пока капитан красочно вводил нас в курс дела, я всё время держала в поле зрения Брайна, следя за его реакцией. Он слушал с любопытством и прибывал в бодром расположении духа. Инстинкт охотника включился мгновенно.

— Брайн, — обратился капитан, повернувшись к нему лицом. — Тебе придется через многое пройти. Подписываясь на это расследование, ты добровольно пропустишь мозг через мясорубку. Так что, если ты не готов, не поздно отказаться. У Глории я спрашивать не буду. Она назначена ведущим детективом.

— Капитан, сэр. Я не оставлю детектива Берч на растерзание. Мы работаем в паре много лет. Это не обсуждается. Для меня будет честью поймать этого ублюдка вместе с командой!

Брайн повернулся ко мне и улыбнулся.

Броуди удовлетворительно кивнул. Думаю, он хотел, чтобы всё сложилось именно так. Брайн Уэйн нужен команде.

— Теперь введу в курс нынешнего дела. Которое произошло сегодня.

Капитан вернулся за стол. Он взял из пепельницы остатки сигары, снова прикурил и продолжил, выпуская струю дыма прямо в нашу сторону.

— Преступление совершено сегодня ночью. Криминалисты работаю на месте. Здание оцепили и ждут нашего приезда. Раньше не было возможности начать. Были бюрократичные проволочки. Я поставил сенатора Нила Хэриса в известность. Теперь идите. Быстро собирайтесь и поедем вместе посмотрим на место преступление. Страшно подумать, что на этот раз нам приготовил так называемый художник. С этого момента, как выйдите за эту дверь, предупреждаю, от прессы не будет отбоя. Они в курсе дел. Нужно быть во все оружия и не допускать утечки информации. По возможности… Лучше позже. Так будет хоть какая-то фора, пока СМИ не обольют нас грязью с ног до головы. И ещё. Обо всем докладывать мне лично. Держать в курсе. Глория, есть вопросы?

— Нет, сэр. Встретимся на месте.

Мы вышли вместе с Брайном. Я на миг почувствовала себя «супер» героем. Как будто мне доверили секретную миссию. Где я капитан корабля, который нужно посадить на неизвестной планете, откопать золотое руно и вернуться домой целой и невредимой. При этом, чтобы все остались довольны, а команда вернулась в полном составе, без потерь.

Предстоящее расследование представлялось невыполнимым и полным безумием. Я взглянула на Брайна и заметила, как в его глазах появился весёлый огонёк. Он был полон энтузиазма и решительности. Спускаясь по лестнице, мы обсудили слова капитана и решили встретиться через несколько минут на парковке.

Спустившись на этаж ниже, я пронеслась мигом в кабинет и, закрыв дверь, села за рабочий стол. Требовалась минутка тишины. Привести мысли в порядок. Принять то, что сейчас навалилось. Предстояла большая, огромная работа, и капитан возлагал на меня надежды. В такие моменты можно гордиться собой. Работа предстояла адская и не самая приятная. Будет требоваться смекалка и нестандартный подход к расследованию. Так как стандартный не принес никаких плодов.

Лучшие полицейские корпели в течение многих лет над убийствами «Пикассо». Тщетно. Нулевой результат. Преступнику, безусловно, льстило, что за ним гонялась тогда вся полиция города. И вот, после долгого перерыва он решается взяться за старое.

Закрыв глаза, я попыталась заставить себя расслабиться. Хотелось стать пятилетним ребенком, бегущим по полю за целой вереницей разноцветных бабочек. Брайн как-то предлагал мне заняться йогой и походить на курсы кулинаров. После поступившего предложения через пару минут он понял, что это была не самая лучшая идея.

Всё-таки было бы неплохо научиться медитировать. Говорят, от этого становится спокойно на душе, и организм приходит в гармонию. Стоит попробовать и поискать свой ДЗЕН.

Я закрыла глаза и глубоко погрузилась в свои мысли. Слышала, как ритмично стучит моё сердце. Мозг же отказывался отключаться. Он начал выстраивать разные вариации и версии по предстоящему делу. Первый раз в жизни мне стало страшно. Вдруг я не справлюсь? Даже капитан не смог в своё время удачно справится, с чего у меня должно получиться? Возникло ощущение, что не всё так гладко будет складываться, как бы мне хотелось. За десять лет тишины убийца мог отточить мастерство до совершенства.

Мысли моментально рассеялись, когда в кабинет вошёл Брайн:

— Глория, детка. Долго тебя ждать?

Увидев меня в расслабленном состоянии медитации, сидящей в кресле с закрытыми глазами, он не упустил шанса подшутить.

— Почему ты делаешь это в одиночестве? Могла бы позвать меня. Вместе это делать приятнее!

— Заткнись, Брайн! Впереди нас ждёт тяжелая неделя. И, скорее всего, твои последующие дни будут заканчиваться в баре за стаканом виски. А я пока набираюсь сил и привожу мысли в порядок.

— Серьёзный подход.

— Ты не знаешь, с чем предстоит столкнуться. Когда капитан работал над этим делом, я только начинала карьеру. Была молода и полна энтузиазма ловить плохих парней. Когда на горизонте появился «Пикассо», я поняла по-настоящему, с чем предстоит работать. Броуди всячески оберегал меня и старался близко не подпускать. Да не больно-то и хотелось. Однажды я случайно увидела фотографии с места преступления, и меня вывернуло наизнанку. Хорошо, что успела добежать до уборной.

— Нет, пожалуйста, не начинай раньше времени нагонять на меня жуть.

В голове у меня зашумело от воспоминаний, и не больно-то хотелось долго размышлять над заведомо безнадежным делом. Я предпочла бы лучше поговорить о литературе.

— Да брось, Глория! В этот раз всё может выти по-другому. Чего вы привязались к этому преступнику, ещё не выезжая на место преступления. Вдруг это не он? Или подражатель?

— Капитан не ошибся. Тогда «Пикассо» удалось ускользнуть, его так и не поймали. Не было тел, улик, ДНК… Вообще ничего. Весь убойный отдел был на ушах. Многие старались предугадать действия преступника, попытаться влезть в его шкуру, чтобы понять мышление. Ничего не удавалось. Теперь я понимаю, что потребуется нестандартный подход. И если мы его с тобой не придумаем, то завалим дело. Знаешь, когда мне было тринадцать лет, ко мне пристал один парень…

Брайн замер и приподнял голову.

— И?

Слова вырвались сами собой, и теперь я не знала, продолжать или смолчать. Это была своего рода запретная территория, на которую я собиралась впустить Брайна.

Я взглянула на него и немного улыбнулась.

— Не подумай ничего дурного. Сущие пустяки.

— Да ладно, — отозвался он почти разочарованно. — Договаривай, раз начала. Что случилось?

— Гм… Тогда в школе все помешались на коллекционировании вкладышей от жвачки «Love Is». Ими обменивались на переменах и после школы на улицах. Я экономила на обедах, чтобы купить лишний раз себе такую жвачку. Их приносили школу старшеклассники, продавали, выменивали на игрушки и все считали это занятие тогда крутым. И вот, как то после уроков, я осталась дежурить в классе за то, что я получила двойку по математике…

— Тебя оставили? Никогда бы не подумал, что ты могла схлопотать двойку! — усмехнулся Брайн. Он уселся на стуле поудобнее, я взял в руки карандаш, которым стал рисовать незамысловатые картинке на чистом листе. — Даже не могу представить, чем закончится эта дивная история.

— Наберись терпения. Не все же такие примерные ученики, как ты! Короче, я помыла класс и собиралась уходить, когда в класс вошёл кто-то вроде уборщика или местного охранника и спросил: «Тебе нужны вкладыши из жвачек? Если интересует, жду тебя у себя». Это был взрослый мужчина, лет пятидесяти, с проседью в волосах. Я немного поразмышляла, но азарт взял вверх, и я решилась зайти к нему.

— Мать твою, Глория! Ты совершала большую ошибку! О чём ты только думала в тот момент!? — воскликнул Брайн, оторвав взгляд от очередной карикатуры на листе.

Я сделала глубокий вдох, закатив глаза к потолку.

— Говорю же, Брайн, ничего страшного не случилось. Когда я закрыла класс и двинула по коридору, уборщик двинулся вслед за мной.

— Постой, в школе кроме вас никого не было?

— Не-а. Тогда я училась во вторую смену. Уроки заканчивались около шести. Пока я отмыла класс, наступило начало восьмого. Была зима, за окном прилично стемнело.

— Господи Иисусе! Мне совсем не нравится, как развивается сюжет этой истории.

— Не драматизируй!

— Прости, что перебил. Продолжай. Итак, этот извращенец двинулся за тобой…

— Да. И, нагнав, положил руки мне на талию, словно хотел поправить рюкзак. Тут мы дошли до его комнатёнки, и он сказал, что жвачки лежат под столом, а для этого нужно туда залезть. Мол, у него болят колени, и поэтому такую миссию предлагалось пройти мне. Только в этот момент я заподозрила, что-то неладное затеял этот мужик. Силой, оттолкнув его, я вырвалась из кабинета и бросилась бежать со всех ног домой.

— Тебе сильно повезло, — заметил Брайн, облегчённо выдыхая.

— Не то слово! Мы оба догадываемся, чем бы это закончилось.

— Ты сказала об этом родителям или учителю?

— Нет. Было неприятно вспоминать этот эпизод. Я постаралась забыть его, словно страшный сон. На тот момент мне не приходило в голову, что меня хотят поиметь. Говорю, мне было тогда всего тринадцать. Иногда подружки трепались о сексе, но я слабо представляла себе, как это происходит. Знала, что от этого появляются дети. На этом уровень моих познаний заканчивался. Лишь спустя много лет, когда я поступила в полицейскую академию и была на втором курсе, кто-то угостил меня такой жвачкой. И вот только тут до меня дошло, чего этот старый хрыч от меня тогда хотел!

— Как эта история связана с предстоящим делом?

— Преступник знает свои жертвы заранее. Я уверена в этом. Он похищал только молодых девушек. Возможно, знакомился через интернет, втирался в доверие, а дальше дело за техникой выстроить доверительные отношения. Девушки в возрасте 18-19 лет наивны не меньше, чем я в свои тринадцать. Не все. Поэтому он выбирает тщательно.

— Ладно, я понял. Пойду, сменю футболку перед тем, как поедем.

— Ты что, утром не успел принять душ?

— А когда мне было это делать? Ты заехала за мной через десять минут, после того как позвонила.

— Брайн, ты начинаешь превращаться в старого занудного холостяка со стоячими носками по квартире и кучей вонючих маек в стиральной машинке!

— Да ладно тебе, Глория, не преувеличивай.

Он отложил карандаш в сторону и потянулся, нюхая свои подмышки

— Не хочу это видеть в своём кабинете! Обзаведись постоянной девушкой для подобных зрелищ.

— Ни за что!

— Только страстно влюбленная дама сможет не обращать внимания на потного мужчину, который заваливается спать после трудового дня, не приняв душ.

— И не уговаривай. Как только ты выйдешь замуж, только тогда я подумаю о том, чтобы и мне добровольно надеть петлю на шею.

— Мы отошли от темы, — продолжила я, — почему же я всё же пошла в комнату к этому странному озабоченному старику? Мне казалось, что это не просто уборщик, а волшебник из сказки. В его комнатке меня ждет сундук с сокровищами, где хранятся: жвачки, чипсы, газировка, поп-корн, куча шоколадок, печенье и так до бесконечности. Да, я осознавала, что это просто комната и всё эти вкусности плод моего воображения, но вдруг мне повезёт, и я буду одной из тех, что завтра принесут в школу новые вкладыши. Я не собиралась упускать шанс и готова была рискнуть жизнью.

— Ты просто чокнутая, Гло! — Брайн перегнулся через стол и чмокнул меня в нос.

Не знаю, как лучше объяснить о наших отношениях с Брайном. Дружба, которая может случиться между мужчиной и женщиной, равна нулю, но пока нам как-то удавалось сохранять определённую дистанцию. Несколько раз Брайн пытался подкатывать ко мне. Стойко выдерживая натиск, мне удаётся на протяжении долгих лет избегать интимных отношений. Брайн стал для меня тем самым лучшим другом, будто бы из беззаботного детства, которого учат кататься на велосипеде, когда ломается цепь. Кому засовывают в плавки песок, с кем можно посидеть в шалаше из веток, поупражняться в поцелуях, а затем со смехом вспоминать через много лет. Брайн может проиграть мне в споре и ходить целый день на работе в разноцветных носках и шлепках. Иногда мы покупаем в магазине: хрустящий багет, сыр «Бри», ветчину, хорошее полусладкое вино, выезжаем за город и устраиваем пикник. Лежим на траве, загораем, едим, пьём, смотрим на звёзды и хорошо проводим время. Без намека на интим. Бывают дни, когда мы отмечаем раскрытое дело и напиваемся до чёртиков, тогда мы любим пьяными орать песни Stinga.

Мне нравится вспоминать подобные истории, они лежат глубоко в моей памяти, как капельки кристаллов. И высшей наградой в жизни, работать с таким напарником. Ощущение, которое невозможно передать словами. Сколько нас связывает общего. А бесконечные истории, как мы однажды ловили серийного маньяка, жившего в подземелье и сжимая обеими руками пистолеты, пробирались с фонариками по тёмному тоннелю, где за каждой дверью мог прятаться преступник. Как днями напролет вели наблюдение за подозреваемым, сидя вдвоем в тесной служебной машине, попивая из термоса горячий чай и бегая по очереди в туалет. Однажды мы приехали по вызову какой-то полоумной старухи, которую, как оказалось, убивали пришельцы. Мы наперебой пытались убедить её, что всё это плод её богатого воображения. Брайн заботливо заварил старушке травяной чай и долгие сорок минут пытался привести её в чувство. В благодарность старушка допила чай и разжевала капсулу цианистого калия (оказалось он был зажат у неё все это время в кулаке), после чего мгновенно умерла. В другой раз в одном доме, в неблагополучном районе, где вы бы пересмотрели свое отношение к слову адекватность, — парень накинулся на меня с ножом: мы пришли тогда за его сестрой (которую как позже выяснилось, он и изрешетил этим ножом). Поначалу разговор шёл нормально, мы делали стандартный опрос, и парень сам вызвал копов. Неожиданно он набросился на меня в два прыжка, и перед моим горлом сверкнуло лезвие ножа. Пока я стояла, покрываясь по́том и взывала к Вселенной, чтобы придурок не воткнул мне нож в шею, Брайн взял стул, сел напротив, предложил парню сигареты и беседовал с ним, пытаясь выяснить, что ему нужно для счастливой жизни. Сеанс психоанализа длился долго, или на тот момент мне так казалось, потому что весь разговор лезвие находилось на моей шее. В конце концов, Брайану удалось завладеть доверием парня, заболтать его, и как только он ослабил хватку, я вырвалась и выбила нож. Парень не сопротивлялся, лишь громко плакал и рассказывал про свою жизнь, пока на него надевали наручники.

— Брайн, Брайн… Найди себе девушку. Это дружеский совет.

— Нет той, о ком я мечтаю. Она должна быть необыкновенным созданием. Чиста и невинна, с тонкой душевной организацией. Чтобы любила классическую музыку, балет, читала книги. С красивыми длинными пальцами, которые бы я целовал каждый день. Светлой кожей, красивыми пухлыми губами от природы, которые бы я тоже целовал каждый день.

— Романтика плещется через уши. Ладно, хватит болтать, пара ехать.

Я встала с кресла и, взяв ключи от машины, прошла мимо него.

— Идем, посмотрим, что нам оставили.

— Как скажешь. Лично я готов пахать двадцать четыре часа в сутки до достижения результата. Теперь, ты босс! Я в твоем полном распоряжении. Если мы раскроем дело, нам дадут по звезде на погоны и неплохую прибавку. А это уже кое-что.

Я что-то фыркнула ему в ответ. Собравшись, мы спустились на парковку.

— Глория, всё будет в шоколаде! Я же рядом. Мы справимся, — подбодрил Брайн.

Садясь за руль, я улыбнулась. Мне необходимо было услышать слова поддержки. В них было что-то тёплое, надёжное, что придавало сил и уверенности. Брайн всегда рядом.

Вспомните, как вы в первый раз были влюблены, как неведомая сила наполняла вас эндорфинами каждый день с ног до головы и превращала в нечто новое. Так вот: это не сравнится с тем, когда два человека каждый день доверяют друг другу собственную жизнь.

Брайн уселся рядом, открыл пакетик чипсов, который успел прикупить в автомате, и начал жевать. Нацепив солнечные очки, он торжественно произнёс:

— Трогай, детка! Чип и Дейл спешат на помощь!

Он положил оредную чипсину себе в рот и поглядел поверх очков.

— Это точно. Не забудь поделиться чипсами с напарницей, — погрузив руку в пакетик, побормотала я.

***

Прибыв на место преступления, и пройдя за огороженную ленту, мы оказались возле картинной галереи. И с этого дня я забыла, что такое нормальный сон.

Здание находилось в центре города, в людном месте. Частная картинная галерея одного любителя изобразительных искусств. Владельцем был японец. Нашими Горчи.

Я заметила, что с ним уже работали ребята из патрульной службы. Он давал показания, усердно что-то доказывая и жестикулируя руками. «Побеседуем с ним попозже, когда немного угомонится, — подумала я».

Сама галерея представляла одноэтажное строение, выкрашенное и выдержанное в чёрно-белых тонах. Первый зал хорошо просматривался с улицы, окна были панорамными. Неплохая задумка дизайнера или владельца — для большего привлечения клиентов. Как человеку далекому от живописи, по мне, так это больше напоминало аквариум, в который периодически запускали рыбок и они начинали метаться и плавать, разевая рты.

На место преступления прибыли «пираньи». Репортеры, многочисленные журналисты — «стервятники», вечно усложняющие жизнь следствию своими версиями и гипотезами.

Неподалеку припарковалась машина скорой помощи. Всюду сновали криминалисты, выставляя жёлтые карточки с номерами.

Я повернулась на громкий сигнал клаксона подъезжающей машины. Толпа расступилась, и сквозь лобовое стекло мне удалось заметить сидящего за рулем судебно-медицинского эксперта Эдриана Курта. Он резво въехал на парковку и безуспешно пытался припарковаться в водовороте людей и стоя́щих машин.

Ткнув локтём в бок Брайна, я поспешила зайти внутрь. Необходимо было оглядеться до того, как войдёт Курт.

— Пошли, осмотримся! — крикнула я через плечо Брайану.

Он едва поспевал за мной, на ходу успевая перекидываться парой слов со знакомыми ребятами из группы криминалистов.

Наконец мы вошли в помещение. Первое, что почувствовалось — запах нарисованных полотен. Сильно пахло красками. Создалось впечатление, что картины недавно написали и выставили. Возможно, что художник писал и трудился где-то неподалеку, в подсобке.

Обстановка внутри была мрачной и холодной. Здесь висели полотна в стиле кубизм. Это не мои глубокие познания в области искусства, так было написано на табличке, которая висела при входе в зал. Под каждым произведением тоже имелись таблички, где было указано: дата, время, имя художника и стиль. Ни черта не понимая в этих замысловатых мазках, мне показалось, что я попала на выставку карикатуры.

Бросив взгляд на Брайна, я пришла к выводу, он был аналогичного мнения.

— Глория, как ты думаешь, мне под силу нарисовать подобное? — разглядывая внимательно холсты, заложа руки за спину, произнес он.

— Для этого нужно обладать талантом.

Мы двинулись дальше. Из холла тянулся узкий длинный переход в следующий зал. Там нас ждали другие произведения иного жанра. Повсюду присутствовали скульптуры разнообразных форм и фактур, о смысле которых я даже не пыталась думать.

Полы в помещение натерты до блеска и выложены из мрамора. Плитки лежат определённым узором, поочерёдно сменяясь белым и чёрным цветом. Это придаёт дополнительное ощущение мрачности. В воздухе витает негласное энергетическое напряжение.

Каждое место преступление пахнет особенно. Я привыкла не обращать на это внимание. Годы работы заставляют абстрагироваться от любых эмоций. Иначе прощай жетон и здравствуй, психиатрическая клиника.

Зайдя в следующее помещение, вдруг мы резко остановились.

Перед нами на кипельно белой стене висело единственное полотно. Размером навскидку около метра в длину и сантиметров шестьдесят в ширину. Наши глаза смотрели на чудовищную, безобразную, полную ужаса картину. (Позже выяснилось, что данное творение должно отображать знаменитое произведение П.Пикассо «Плачущая женщина»). Весь холст был создан с использованием ярких красок, крупных мазков и лоскутов человеческой кожи. Изображена голова плачущей девушки, которая как бы прикусывает зубами носовой платок. На голове красовалась красная шляпка. Такое произведение в оригинале то сложно понять.

Прежде чем проронить хоть слово, я достала телефон и слегка трясущимися пальцами загуглила название висевшего передо мной шедевра. Как оказалось, у Пабло Пикассо данная картина считается одной из самых знаменитых. Серию картин «Плачущая женщина» Пабло посвятил возлюбленной Доре Маар. Его музе. Именно с её натуры великий гений писал свои произведения.

Убийца пошёл дальше. Он воссоздал без того ужасное творение (да простят меня почитатели П.Пикассо) из живой плоти. Вы и представить себе не можете эту мерзость, висевшую на стене. Я впала на несколько секунд в оцепенение. Это был непросто холст, а воссозданный портрет. Лоскуты кожи вырезаны в виде фрагментов разнообразных геометрических форм. Каждый кусочек тщательно обработан и выкрашен в цвет, соответствующий оригиналу.

Лицо, смотрящее на нас с картины, собранное из лоскутков человеческой кожи, кроме рвотного рефлекса ничего не вызывало. Жутчайшее зрелище смотрело на меня со стены.

Никто из нас с Брайаном не решался нарушить тишину первым.

Когда потихоньку начинаешь осознавать весь масштаб проделанной работы убийцей: как он снимал с девушек кожу, обрабатывал, вымачивал, высушивал, красил, приклеивал к холсту, доводил картину до совершенства по телу невольно бежит легкая дрожь. Подобные мысли приводят в парализующее состояние вперемешку со страхом. Поистине, преступление леденящее душу.

Мне приходилось видеть первые его работы двадцать лет назад. Тогда на фотографиях мне они казались менее устрашающими. И они на порядок отличались от той, что сейчас предстала пред нами.

Много лет назад убийца только начинал воспроизводить первые замыслы на холстах. Они были выполнены весьма небрежно, неаккуратно, в большой спешке. Эта же — была сделана с большим трудом и упорством. По-своему полотно было выполнено идеально, если можно так выразиться, для полноты ясности. Убийца добился колоссально мастерства и сходства с оригиналом. Холст проработан безупречно.

Мы уже минут десять продолжали стоять абсолютно неподвижно, погруженными в свои мысли.

Немного придя в сознание, переглянувшись, мы решились подойти ближе и внимательнее рассмотреть детали. Остатки кожи — единственные улики, которыми мы обладали.

Приблизившись, я смогла различить надпись на картине. В правом углу стояла дата: 6 марта. И виднелись инициалы. Буква «П.П». Ниже располагалась строчка с надписью: «Детективу Глории Берч. Надеюсь, этот шедевр заставит Вас трепетать».

— А вот это уже что-то новенькое! Раньше он никогда не оставлял послания. Только дату и инициалы, — первое, что произнесла я после долгого молчания.

— Какого черта ему надо? — уставившись удивленно на надпись, пробормотал Брайн.

— Сейчас. Минутку, Брайн. Достану магический шар и дам ответы на интересующие вопросы. Откуда мне знать, что у этого кретина на уме? Я вижу сейчас тоже что и ты в первый раз. Преступник не объявлялся десять долгих лет. Пойми, для него важно теперь появиться феерично. Послание заставит полицию переполошиться. Скрытая угроза детективу. Но мы же это проигнорируем, верно?

Брайн утвердительно мотнул головой.

— Хорошо. Главное теперь — убедить в этом капитана. Не хочу сниматься с дела, не успев за него взяться. Если убийца затеял свою игру, что ж, я принимаю правила. Что и требовалось. Нестандартный подход.

В этот момент в зал вошёл капитан Броуди и Эдриан Курт. Они стремительно приближались к нам в абсолютной тишине.

По очереди мы обменялись друг с другом рукопожатиями.

— Детектив Берч, что думаете? Есть первые версии, соображения? — капитан начал буравить меня холодным взглядом.

— Нет, сэр. Мы прибыли пять минут назад. Какие тут могут быть версии!? Тот, кто создал это — просто монстр. Видно, что за время отсутствия он стал более профессионален. Посмотрите сюда, — я указала пальцем в угол картины. — Он оставил для меня послание. Это новенькое. Хочет произвести впечатление. Дайте мне время, чтобы сделать какие-то заключения.

— Хорошо. Простите за нетерпеливость. Признаюсь… Не хочу здесь оставаться дольше пары минут. Извините. Не могу на это смотреть. Не сочтите меня слабаком. Нет настроения. За дверью толпа репортеров и они ждут от полиции заявлений. Надо кинуть им какую-нибудь «кость». Я жду…

Капитан начинал злился и с трудом совладал с эмоциями. Воспоминания нахлынули на него мощным потоком, и справляться ему едва удавалось. Говоря, он не поглядел на нас, будто считал само собой разумеющимся, что присутствующие станут выполнять его пожелания.

Я заметила, как в глазах Брайна мелькнуло раздражение, и на миг подумала, что он возразит. Но не успел он и рта раскрыть, как лицо капитана вдруг передернулось в гримасе. Все произошло так быстро, что я бы могла подумать, что мне это привиделось, кабы не его внезапная бледность.

— Скажите, что следствие пока не готово делать заявление, — вступился Брайн.

Эдриан Курт все это время стоял рядом с капитаном, раскачиваясь взад вперед на пятках. Он внимательно слушал и изучал происходящее вокруг. Казалось, что и его терпению скоро придёт конец.

— Господа! — Неожиданно произнёс он.

Теперь три пары глаз уставились на него. Ему удалось привлечь наше внимание.

— Если вы все немного поторопитесь, надеюсь немедленно приступить к работе. Тела у нас тут нет. О чём можно говорить до выяснения ДНК? Удастся ли лаборатории вообще заполучить? Главный вопрос в этом. Кто-нибудь из вас об этом подумал, прежде чем пререкаться о заявлениях журналистам?

— Ладно, начинайте работать, — махнул рукой капитан. — Отчет утром на стол, детективы! Думаю, пора бы мне глотнуть свежего воздуха. Тут чертовски жарко и много умников!

Он неуверенно двинулся к дверям. Я шагнула было за ним, но Брайн, качнув головой, остановил меня. Я с тревогой смотрела капитану вслед, но было совершенно ясно, что он не хочет привлекать к себе лишнее внимание. Судя по всему, ни я одна заметила, что с капитаном что-то не так.

Насчет прессы он был прав. Они теперь не отвяжутся, и будут ходить по пятам, выуживая информацию по крохам. Проблем, добавлял сенатор Херис, взявший дело под личный контроль. Оно давно требовало финального завершения. Если нашему отделу удастся поймать преступника, сенатор получит дополнительные бонусы на предстоящих выборах. Цепочка складывалась длиной, и у каждого в ней был свой интерес.

— Не успели приступить к расследованию, уже готовь бумаги! Чёртова бюрократия! Будь она проклята! — выругалась я, засунув руки в карманы брюк. — Первые вопрос, который возникает, — повернувшись к Брайну и Курту, начала я — откуда убийца знал, что меня поставят на это дело ведущим следователем? Что этим расследованием буду заниматься именно я? Он затеял игру в которой я следующая жертва?

Курт молча пожал плечами, делая вид, что ему безразлично. Он прошёл между нами и с интересом начал осматривать полотно.

— Первый раз на моём рабочем столе не будет тела, а только его кусочки. Много лет назад я уже работал над этим делом. Тогда в должности лаборанта-стажёра. Дело возглавлял капитан Броуди. Что тогда, что сейчас. С уверенностью заявляю, создатель подобных полотен — большой мастер! Сложно дать какое-то конкретное описание, одним словом. — Курт развернулся и прищурившись посмотрел на нас. — Это творение заставляет даже мою кровь леденеть в жилах.

— Не думала, что тебя можно ещё чем-то удивить!

— Я и сам не думал. Но парень превзошёл мои ожидания! Делаю ставку, что он потрясающий медик. Так искусно снять кожу, сохранить, обработать… Требуется определённая сноровка, опыт и мастерство. Ювелирная работа. В лаборатории нам предстоит большая работа, чтобы подробно исследовать образцы. Не могу с уверенностью сказать, что удастся обнаружить следы ДНК. Кажется, в этот раз он всё предусмотрел.

Когда Курт закончил говорить, Брайн не проронил ни слова и не шелохнулся. Его поза выражала глубокое раздумье. Я мысленно велела себе быть более снисходительней.

Эдриан Курт был прекрасным специалистом в своей области. Лучший судебный медицинский эксперт в нашем департаменте. Его ценили и потакали во всех научных прихотях. Квалифицированные работники — навес золота. В большинстве случаев половина дела сделана, когда коронер выносит своё заключение.

Курт чуть выше среднего роста, худощавого телосложения, с карими глазами и русыми коротко стрижеными волосами, аккуратно уложенными набок. Довольно смазливый и харизматичный парень. Обаятельная улыбка и доброе сердце отличали его от остальных.

Сложно представить, что твориться с его мироощущением вскрывая трупы день за днём. Вот кто-кто, а уж он точно никогда не останется без работы. Мне импонировало, что, несмотря на мрачность профессии, Курт всегда находился в отличном настроении и приятном расположении духа.

Единственный минус — работал он без определенного графика. Люди умирают, когда захотят, а не по расписанию. Ночные дежурства забирают много сил и энергии. Курт, как и большинство из нас, был одиноким и холостым. Какая девушка согласится жить в вечном ожидании? Женщины, конечно, появлялись в его жизни, но пользовались им настолько, насколько он им позволял это делать. Когда они ему наскучивали, в один прекрасный момент Курт прекращал с ними всякое общение. Типичный холостяк. Потребитель. Порой без женщины куда спокойнее. Любая, со временем, станет назойливым насекомым и будет ежедневно докучать рутинными проблемами.

Мы не пересекались с Куртом около недели. Конкретнее… С того самого дня, как переспали. Мда…И у меня рыльце в пушку. Всё началось неколько дней назад на вечеринке по случаю дня рождения капитана Броуди. Чем могу оправдать себя? А стоит ли это делать? Да, я выпила лишнего, и мне захотелось расслабиться. Так само собой получилось. Хотя изначально мною и не планировалось. Классика жанра. После вечеринки Курт дипломатично предложил заехать к нему на кофе. Так мы оказались в его квартире. Было весело. Посмотрели какой-то комедийный фильм, поспорили. Выпили ещё, а потом ещё. В общем, чёрт знает сколько спиртного. И какое должно было быть продолжение у двух одиноких людей? Секс! Конечно, он, родимый. Насколько помню, заниматься сексом с Куртом было даже очень неплохо. Наутро за завтраком мы решили оставить то, что произошло, легким прекрасным воспоминанием. Мне совсем ни к чему было портить репутацию в отделе. Курт был полностью солидарен с моими доводами.

В дальнейшем, в последущие дни, в минуты одиночества, мне хотелось повторить прекрасную ночь и получить физическую разрядку. Много раз я порывалась позвонить Курту или без спроса наведаться к нему домой с бутылкой вина и китайской едой, но дальше своих желания я не заходила. Трусила. Боялась, что эти похождения перерастут в привязанность и привычку. Визиты станут регулярными и как следствие, наложатся обязательства и чувства под названием любовь. А последнего я боялась больше всего. От любви всегда они неприятности. Тем более в моём случае нельзя смешивать работу и личные отношения. Уж тем более детективу убойного отдела и судебно-медицинскому эксперту! Гремучая смесь. Хотя, может, я слишком предвзято ко всему отношусь.

Курт подошёл ближе увидев моё замешательство, скрестив руки на груди. Образовался круг.

— Уверен, что вернулся «Пикассо»? Или появился подражатель? — спросил Брайн, обращаясь к Курту.

— А какие у вас мысли? Конечно, вы понимаете, что имеете дело с серийным убийцей?

Теперь Брайн казался смущенным.

— Мы пока в этом не уверены…

Курт снисходительно улыбнулся. Я вступила в диалог, пока он не перерос в нечто большее:

— О, ребята, думаю, в этом можно быть вполне уверенными. Наш убийца торжественно заявил о себе и продолжает удивлять нас. Это неединичный случай. У него уже имеется семь жертв за плечами.

Курт воспринял мои слова со смирением. Должно быть, он и сам все это понимал.

— Значит, убийца — мужчина?

— Безусловно! — Брайн хохотнул, будто Курт сказал что-то смешное. — Помимо всего прочего, убийца человек со стойкой психикой. Думаете, женщина способна сотворить такое?

— Ты себе не представляешь, на что способны некоторые женщины, — улыбнулась я

— Очевидно, что у парня проблемы с башкой! Как такое могло вообще прийти в голову? На лицо фантастическая самонадеянность. Вот с чем предстоит для начала разобраться. Посмотри, сколько вложено сил в одну картину. Какой надо обладать подготовкой, выдержкой и терпением! Он слишком аккуратен и хорошо организован. К тому же изменил стиль. Вернее, внёс новшество. Послание. Тонкий намек на угрозу Глории.

Услышав последнее, Курт удивленно вскинул брови и озадаченно посмотрел на меня. Я лишь пожала плечами. Он развернулся и, вернувшись к картине, подошёл к ней вплотную. Склонился и перечитал вслух написанные строчки несколько раз.

Я присоединилась к нему, встав рядом. Текст выгравирован на тонкой металлической табличке, которая размещалась на багете.

— Зачем так заморачиваться с табличкой? — проговорила я.

— Это дает возможность поискать гравировщика, — отозвался Брайн.

— Интуиция подсказывает, что время будет потрачено впустую. Ставлю сто баксов, что он сделал её сам, — парировала я. — Хочет заиметь публику. По-видимому, я должна высоко оценить качество представленной работы.

— В твоих словах, — заговорил Курт, — есть здравый смысл! Детально изучите гравировку и поймите смысл написанных слов. Почему экспозиция адресована именно тебе? Соображения на этот счет, имеются? — он посмотрел мне прямо в глаза. Взгляд его настолько наполнился глубиной, словно Курт хотел заглянуть мне в душу.

Он всеми силами хотел позаботиться обо мне и уберечь от опасности. Я его за это не виню. А после проведенной совместной ночи он считал себя в кое-то мере ответственным за меня. Мы не говорили тогда о его чувствах. Просто я боялась услышать какие-то признания с его стороны. Очень боялась. Хотелось, чтобы Курт остался другом. Чувство тревоги, едва уловимое в его взгляде, всё-таки ему не удалось скрыть.

«Вот же дрянь! — выругалась про себя. Нельзя вступать в одноразовые интимные отношения даже в алкогольном опьянении, Глория! НИ — КОГ-ДА!».

— Версий миллион! — ответила задумчиво я. — У нас не хватит времени отработать все. Для начала поищем толкового специалиста, желательно психолога или психиатра, чтобы получше разобраться с душевным состоянием преступника. Будет личная просьба, Эдриан. Пожалуйста, вытащи и выжми всё возможное с образцов кожи. В этот раз мы должны прижать подонка и положить конец этому безумию. Чтобы добиться хорошего результата, придётся сверхурочно поработать. Видишь сам, как преступник усовершенствовал своё мастерство. И мы не должны отставать!

Подошёл Брайн и присоединился к беседе. Дальше пошло обсуждение деталей и проработка последовательных действий на первых этапах расследования.

— Интересно, чем он обрабатывает кожу? Она ведь не пахнет разложившейся плотью.

Брайн нехотя повернулся к картине и с отвращением посмотрел.

— Именно такого эффекта он и добивался, — ответила я. — Состояние шока при первом осмотре. Это с лихвой ему удалось. В жизни не видела ничего более мерзкого. Преступник ликует. Трупа нет. Вот вам фрагменты кожи, попробуйте с этим поработать. Полиция в ловушке.

— Считаете, что тут замешан сексуальный мотив? — поинтересовался Курт, по-прежнему не сводя с меня глаз.

— Полагаю, что сексуальная подоплека здесь играет ключевую роль. Мы имеем дело с человеком, который либо отрицает свою сексуальность, либо питает к ней отвращение и выплескивает его на свои жертвы. Как бы то ни было, он не является открытым гомосексуалистом. Может быть женат, является столпом общества. Быть может, любит хвастаться сексуальными победами над женщинами. Убийство совершил человек, ненавидящий свою сущность. Он сублимирует самоотвращение в агрессию по отношению к жертвам.

Лицо Курта оставалось бесстрастным.

— Мне показалось, ты сказала, что убийца гордится тем, что сделал? Что у него нет никаких признаков раскаяния или сожаления?

— Да, в том, что касается непосредственно убийства. Тут он бьёт себя в грудь, пытаясь убедить всех, включая и себя самого, насколько он великий и могучий. Но причина, по которой он это делает, совсем иная. Это то, чего он стыдится.

— Могут быть и другие объяснения, — заявил Брайн. — Способ контролировать жертву, унижать. Парень предварительно спускал кровь с жертвы.

— Как бы то ни было, контроль всегда сводится к сексу, — натянуто улыбнулась я. — Серийные убийцы — импотенты, геи встречаются редко. И все же они есть. И судя по тому, что я тут вижу, мы, вполне вероятно, можем иметь дело именно с таким субъектом.

— Мы недостаточно знаем мотив убийцы, чтобы…

Моя улыбка стала ледяной.

— Верно, но…

— Так, так… Успокойтесь оба и избавите меня от популярной психологии. Ок?

На лице Курта намека на улыбку не наблюдалось. Я не отреагировала, но появившиеся на щеках красные пятна выдали меня.

Воцарилось неловкое молчание. Курт, казалось, утратил всякий интерес к происходящему. Он нервно потеребил воротник рубашки. В зале стало теплее. После того, как открыли окна, жара немного стала поступать внутрь, согревая леденящие стены.

— Давайте начнем искать ответы. За работу!

— По моей части всё, — заключил Курт.

— А мне ещё понадобятся отчеты криминалистов и фотографии, ну и вся прочая информация о жертве, которую получим. Брайн, позови криминалистов, скажи, чтобы приступали к работе. Догоню тебя через несколько минут.

Он с радостью быстрым шагом зашагал в сторону выхода, стараясь как можно скорее выйти из столь мрачного места.

Мы остались наедине с Куртом. Пауза, повисшая между нами, затянулась.

— Послушай, Глория. Мне бы надо работать, как только ты отпустишь, — он смущенно улыбнулся. — Обещаю сделать, что в моих силах и даже больше. Неожиданно он протянул свою руку и заправил локон моего волоса за ухо. — Как ты? Я скучаю по тебе.

Тут я почувствовала себя пятнадцатилетней девчонкой на первом свидании. Простой вопрос разлился тёплым эликсиром в душе. Да что со мной происходит? Переход темы на личное вызвал во мне смятение. Смущенно улыбаясь, я, наконец, ответила:

— Все хорошо. Не считая того, что мы стоим в паре метров от картины, которая собрана из частичек человеческого тела…

Не успела я закончить фразу, как Курт делает шаг навстречу и обрушивает на меня свой поцелуй. Очень нежно. В щеку… совсем близко к губам. В голове возникает несколько вариантов возможных действий. Дать ему пощечину. Вряд ли, ведь я не актриса. Схватить, прижав к себе и поцеловать в губы подарив французский поцелуй? Помчаться вместе в отель, где пару часов мы не сможем оторваться друг от друга? Нет, нет… Мы не настолько хорошо друг друга знаем, чтобы быть настолько прямолинейной. Хотя, какой мужчина откажется?

Поцелуй Курта был мягким, нежным и трепетным. Далеко не дружеский. Честно сказать, больше ничего не оставалось, как убежать отсюда со скоростью света. В этом случае я снова окажусь трусихой! Бегство — это мысль, пульсировала в голове. Прямиком из этой чёртовой галереи и вон из его жизни, не оставив позади ничего похожего на хрустальную туфельку.

Всё же, вопреки всем версиям, которые пролетели в моей голове за несколько секунд, я осталась стоять на месте, часто хлопая ресницами. Слова сами сорвались с губ:

— Больше так не делай. Между нами была одна ночь. Я не отрицаю. Всё было прекрасно. Спасибо тебе за это. Но та ночь, для меня ровным счетом ничего не значит! — выпалив это против своей воли, моё лицо сразу же залилось пунцовой краской.

Я понимала, что сказанные слова сильно ранят его чувства и очень обидят. Но лучше сразу резко отрезать, чем отпиливать по маленькому кусочку. Жестко, больно, бессердечно, но по-другому я не могла. «Эдриан Курт — лишь образ, собранный моим воображением: чувства к нему эфемерны, и возможность трансформировать их во что-нибудь реальное столь же эфемерна» — подумала я, стараясь успокоиться.

Вопреки ожидаемой ответной от него реакции, Курт прильнул к моим губам и, касаясь, замер. Видимо, решил проверить реакцию и осознанность сказанных мною слов. Продолжить поцелуй или нет? Трудный выбор. Инстинкт или разум? Я не переставала быть женщиной, как бы ни пыталась отгородиться от романтических отношений. Курт застал меня врасплох. Нельзя поддаваться на провокацию. На носу расследование века, а уж потом всякие любовные утехи. И пока внутри меня шла борьба с собственным подсознанием, он пытался прочесть в моих глазах ответ.

В следующую секунду я решительно оттолкнула его, и в этом жесте обоим стало понятно, что эта злость, скорее на сложившуюся ситуацию. И прежде, на саму себя! Сейчас не место и не время для романтических чувств. Много внешних факторов, влияющих на эту ситуацию, не положительно складываются. Раз решила быть неприступной леди (о чем, наверное, сто раз пожалею) нужно идти до конца. Да, так странно женщины устроены. Вечные жертвы и заложники самих себя. Но ничего другого не остаётся.

Сделав шаг назад, я отрицательно помотала головой, давая ему понять, что отношения между нами на этом закончены. Раз и навсегда. На романтическое продолжение рассчитывать не стоит.

Курт не проронил ни слова. Он непонимающе смотрел на меня как побитый щенок. Постояв растерянно минуту, он развернулся и ушел. Теперь, наверное, навсегда. Напряжение в воздухе достигло своего апогея. Казалось, воздух и кислород закончился. По крайне мере для меня.

В этот тот момент, когда Курт печально брёл к выходу, Брайн с целой командой специалистов вошли в зал ему навстречу и чуть не сшибли его с ног. Криминалисты. Их работа заключалась в собирании улик, отпечатков, и всего, что в дальнейшем может пригодиться и помочь в расследовании.

— Куда так стремительно понесся Курт? — вырвалось у Брайна, разводя руками в разные стороны и делающий непонимающий вид.

— Вышел подышать свежим воздухом. Давай сосредоточимся на работе. Нужно проверить камеры наблюдения с улиц. Напротив галереи находится отель. Наведаемся туда. Если повезёт, найдется подходящий ракурс.

— Согласен. В этом месте не хочется долго оставаться. Когда капитан рассказывал, как это было много лет назад, я не думал, что будет настолько отвратительно. Пошли. Не будем мешать ребятам, делать работу.

Выйдя на улицу, Брайн начал тут же задавать вопросы.

— У тебя все нормально, Глория? Мне показалось или что-то произошло между тобой и Куртом? Что и когда я пропустил? — он шёл рядом быстрым шагом, засунув руки в карманы брюк.

— С чего такая любопытность к моей личной жизни? Хотя… Польщена. Ты хороший коп. Остальное скажу только потому, чтобы ты отвалил с этими разговорами раз и навсегда. То, что было между мной и Эдрианом назовём — опрометчивым недоразумением. Мы переспали. Был просто секс. Вот и всё.

— Что-что!? — заорал почти на всю улицу Брайн, округлив глаза. — У тебя был секс с докторишкой из страны мёртвых, и ты молчала? Какого чёрта, Гло? Где? Когда? И как он тебе в постели? — Брайн готов был запрыгать от радости. Эмоции били ключом.

— Ты что, думал, что я не занимаюсь сексом? Или удивлен, что это Курт? Ладно. Расскажу. Только отвали. Помнишь вечеринку капитана Броуди? Ты тогда быстро свалил оттуда с сексуальной грудастой брюнеткой из бухгалтерии. Так, вот… Мы тоже здорово перебрали лишнего. После вечеринки поехали домой к Курту. Дальше всё по отработанному сценарию. Утром договорись забыть то, что было. После этого не виделись неделю. Курт рассчитывал, судя по-всему, на продолжение, а я нет. Сейчас пришлось дать ему понять, что служебного романа не состоится.

— А как же твоя клятва? Что с коллегами ты не спишь!

— Брайн, прекрати орать на всю улицу! С этой чёртовой работой и мне требуется иногда физическая разрядка. Да, я накосячила. Признаю. Я женщина. У нас иногда отсутствует логика в интимной жизни. Сам знаешь. Можно переспать с таким козлом как ты и потом неделю себя жалеть. Понимаешь, с Куртом у нас нет будущего, ты должен меня в этом поддержать. Я ловлю маньяков, он вскрывает трупы! Ну… как тебе парочка? Секс был потрясающим, насколько я могла его оценить утром с больной головой с похмелья. Теперь с этим покончено. Пару минут назад я окончательно разбила сердце доктора. И предотвращая заранее следующий вопрос… Нет. У тебя нет шанса.

— Вот всегда ты так! — недовольно фыркнул Брайн. — Шанс есть всегда. Это вопрос времени и желания. Просто на будущее. Вдруг случится вселенский Армагеддон, а из выживших останемся только мы с тобой. Тогда милости прошу…

Мы рассмеялись.

— Ты неисправим, Брайн. Хорошо. Если такое случится, обещаю подумать.

Пока мы шли к отелю и беспечно трепались, нас нагнал капитан.

— Уэйн, Берч! — окликнул он. — Жду завтра отчеты о проделанной работе к восьми часам. Сенатор будет поджаривать меня с самого утра. Так что работаем быстро, слаженно и максимально сконцентрировано. Я надеюсь на вас. Не подведите. Всё, что необходимо, запрашивайте в письменной форме. Постараюсь предоставить необходимые ресурсы. Только постарайтесь поймать этого ублюдка.

— Сделаем, что в наших силах, сэр, — кивнула я. — Сейчас идём в отель, — я указала рукой на впереди стоящее здание. — Хотим посмотреть камеры наружного наблюдения. Криминалисты собирают улики. После, как тут закончим, вернёмся в отдел. Поднимем документы из архива и начнем копать с самого начала. Что-то же заставило вернуться убийцу. И на этот раз он хорошо подготовился. Будет непросто.

— Никто не обещал простой работы, Берч. Отлично. Приступайте! Прессе пока ни слова. Предупредите, тех, кто работает с вами. Пусть держат рот на замке. Чем дольше, тем лучше. Не хватало, чтобы нас завтра уже по миру пустили.

На этом, обменявшись рукопожатиями, мы распрощались. Каждый пошёл в свою сторону.

Через пять минут мы стояли у роскошного отеля, прямо в центре города. Он располагался среди шикарных магазинов и элитных заведений. На каждом клочке земли находились: магазины, клубы, салоны красоты, супермаркеты, пабы и список можно перечислять до бесконечности.

Мы подошли к центральному входу с большими стеклянными дверями.

— Так… что тут у нас? — я сосредоточенно посмотрела на вывеску отеля. — Хм… Тематическое название. Не находишь? Отель «Rembrandt». Если не изменяет память, был такой художник.

— Да. Отель находится недалеко от картинной галереи. Приезжающие туристы останавливаются прямо в центре города. Отсюда открывается прекрасный вид на центральную улицу. Приключения начинаются. Пойдем, посмотрим, что внутри. — Взяв под руку, Брайн потащил меня в отель.

Зайдя в холл, меня сразу же окутало ощущение, что мы попали в сказку или другое измерение. Типа упали в кроличью нору, словно Алиса в стране чудес. Свет был тусклым, а завораживающая полутьма, царившая в помещении, наводила таинственность и загадочность. Повсюду были развешаны настенные фрески и антикварная мебель. Стены украшали и разнообразные полотна Рембрандта с изображением мужчин и женщин. Художник был мастером. Произведения, вышедшие из-под его кисти, действительно прекрасны.

Всё изобилие дорогого антиквариата дополняли колоны, достающие до самого потолка. Коридоры обрамляли великолепные резные арки. Находясь в таком помещении, ощущаешь себя словно в другой эпохе. Эпохальность напоминала музей.

Оправившись от первых впечатлений, мы подошли к стойке регистрации. Нас поприветствовал молодой человек. Надпись на бейдже гласила: Джефф.

— Чем могу быть полезен, молодые люди? Хотите снять номер? — промурлыкал он, словно кот, нализавшийся сметаны.

Глядя на него, я подумала, каких трудов ему стоило заполучить это место работы. Отель премиум класса. Включая персонал.

Чтобы вы понимали, внешность парня была как у греческого бога. Словно его высек сам Микеланджело. Такие обычно позируют для «Сosmopolitan» рекламируя нижнее белье.

Наверняка, он гей. Я абсолютно не имею ничего против. Довольно спокойно отношусь к однополым отношениям. Просто в современном мире всё чаще красивые парни достаются не женщинам, а мужчинам.

Выглядел Джефф изумительно. Темно синий костюм сидел на фигуре как влитой и дополнительно оттенял смуглую кожу и ярко-голубые глаза. В такие моменты не по своей воле, а по велению подсознания моё воображение начинает шалить, заставляя представлять разные ситуации. Например, как Джефф выходит из душа, плавает в бассейне и…

Брайн, стоявший рядом, почувствовал, что я рассматриваю Джеффа слишком долго.

— Здравствуйте, — начал он, взяв инициативу на себя. — Нет, комната нам ненужна. Мы детективы Брайн Уэйн и Глория Берч из департамента Нью-Йоркской полиции. Расследуем инцидент, произошедший сегодня утром. От вашего отеля через дорогу. В картинной галерее. Нам нужен доступ к камерам наблюдения. Они как раз захватывают нужный нам обзор. Можем мы получить доступ или для этого потребуется ордер?

Джефф всё время стоял неподвижно, внимательно слушая, не снимая с себя роли приветливого администратора. Дослушав, он мило улыбнулся.

— Не нужно столько сложностей, детективы, это не проблема. Наш отель всегда сотрудничает с властями. Покажите ваши удостоверения и проследуйте за мной. Я отведу вас в комнату технического персонала. Там вам предоставят необходимые материалы по вашему требованию. — Его голос звучал достаточно механично и так четко и слаженно, что создалось ощущение, будто Джефф пытается вколотить каждое произнесенное им слово.

Мы показали наши документы, после чего он вышел из-за стойки и повел нас через большой холл.

«Господи, да я бы на край света пошла за такой попкой!» — подумала я, про себя немного краснея от смущения. Дойдя до лифта, мы спустились на нулевой этаж. Затем попали в длинный коридор с множеством дверей. Красавчик вёл нас достаточно быстро и уверенно. В коридоре располагались служебные помещения: комната персонала, комната клининга, гардеробная, душевая. Наконец-то мы дошли нужной двери. «Отдел технического обслуживания» — гласила табличка.

— Пришли. Вам сюда. Могу быть ещё чем-то полезен? — развернувшись лицом и держа руки за спиной, спросил Джефф, оставаясь при этом невозмутимо милым.

— Да, Джефф. Позвольте задать пару формальных вопросов, после чего мы вас отпустим, — сказала я, глядя на него.

Из кармана пиджака я достала блокнот для записей, в котором обычно помечаю нужную информацию.

— Скажите, во сколько вы заступаете на смену?

— В восемь утра.

— Вы заметили что-нибудь подозрительное или необычное сегодня утром?

— Нет. — Джефф отвечал сухо, но милая улыбка при этом не сходила с лица.

— Что вам известно о случившимся?

— Ровным счетом ничего. Моя смена закончится завтра в восемь утра. Тогда-то что-то и узнаю, — его взгляд задержался на несколько секунд на мне, потом он перевёл его на Брайна.

— Спасибо за уделённое время. Нам понадобится список тех, кто заселялся и выселялся. За эту неделю. Сможете предоставить?

— Попросите у ребят из технического отдела. Они сделают. Все данные есть в базе, — он широко улыбнулся, и я заметила, что его терпение начинает истекать. Никто не любит копов.

— Хорошо. Благодарим за сотрудничество. — Я протянула руку, и он быстро пожал её. Джефф спешно покинул нас, оставив возле двери IT.

Войдя внутрь помещения, мы удивили оснащенную кучей техники небольшую комнату. Мониторов, располагающихся по всей комнате, было огромное количество. Из этого следовало, что в каждом номере стояла скрытая камера. Вообще-то это запрещено законом. Видимо политика отеля имела определенные связи с нужными структурами. Большие шишки любят покувыркаться с секретаршами в подобных заведениях. В комнате было довольно темно и пахло сыростью и плесенью которые смешались с запахом колы, пиццы и чипсов.

Парни, сидевшие в наушниках за огромными мониторами, были типичными раздолбаями. В современно мире их называют хакерами. Подобные люди обладают высоким уровнем интеллекта. С личной жизнью обычно у таких полный крах. Их мир — куча энергетиков, видеоигры и порно. Сложно за это их осуждать. У каждого свои приоритеты и своя зона комфорта. Зато с такими неуверенными в себе парнями всегда можно найти общий язык.

Внешний вид раздолбаев кардинально разнился с этикой отеля. На первый взгляд казалось, что они просто зашли поесть. На столах валялась огромная куча бумаг, среди которых были коробки из-под тайской еды, пиццы, открытый пакет чипсов и стаканы с колой.

— Эй, парни! — громко окликнул их Брайн.

Они подпрыгнули на местах и чуть не наложили в штаны. Один парень соскочил, словно ошпаренный. Другой так и остался сидеть на стуле, повернувшись вполоборота и сдвинув один наушник в сторону.

— Детективы Брайн Уэйн и Глория Берч. — Брайн достал удостоверение и показал им. — Нам нужна информация с камер наружного наблюдения. Одна из них охватывает ракурс картинной галереи на противоположной стороне улицы. Там сегодня произошло преступление. Ещё нам потребуется список посетителей вашего отеля. Джефф сказал, что вы сможете без проблем с этим помочь.

Речь Брайна их нисколько не удивила.

— Если Джефф дал добро, без проблем. Проходите. Садитесь, если найдете свободное место — запинаясь, произнес худощавый парнишка, сидевший на стуле.

— Извините, не слышал, как вы вошли. Меня зовут Крейг, — протягивая руку, сказал парень. — А это Ник, — он указал на сидящего парня.

Крейг был высоким и слегка полноватым. Стрижка ёжиком совсем ему не шла. Зелёные джинсы и ярко-оранжевая рубашка с кучей нарисованных попугаев дополняла нескладный образ. На левой руке красовалось несколько браслетов. Он больше походил на наркомана с запасом травки и бесконечного запаса героина. Может, так оно и было. В данный момент мне было плевать, даже если бы Крейг забил косяк с дурью.

Ник. Рыжая копна кудрявых волос. Интересно, с рождения они у него такие или он специально делает химическую завивку? Одежда под стать Крейгу. Джинсы и футболка с «Дафи Даком» (персонаж из мультика). На правой руке три пары часов.

Крейг уселся на своё место и активно забегал по клавиатуре пухлыми пальцами. На мониторе появились символы, файлы. В общем, парень знал толк в работе.

Ник просто на нас забил. Он надвинул наушники обратно, отвернулся и уткнулся в монитор, отпивая колу из большого стакана.

— Какой временной отрезок вас интересует? — пробормотал Крейг, выводя на монитор картинку с нужной камеры.

— С полуночи и до семи утра, — уточнил Брайн.

— Дайте минутку. Готово. Теперь смотрите в оба! — скомандовал Крейг.

Последовав его совету, мы уткнулись в монитор.

Сложность заключалась в том, что на той улице, где располагалась галерея, оживленно было даже после полуночи. Самый центр города. Просто огромное количество народа. Ночь — время идти в ночной клуб. Один такой располагался через несколько бутиков от картинной галереи. Молодежь шла туда нескончаемой вереницей. Огромный поток машин и такси усложнял поиск. Затеряться в такой толпе было бы несложно. Повезло, что ракурс камеры охватывал центральный вход галереи. Лишь машины то и дело загораживали обзор.

Сердце забилось чаще. Появилась надежда. Убийца должен войти через центральный вход. Чёрного хода я не припоминала. Мы ещё не допрашивали хозяина галереи, но когда входили в здание, я обратила внимания, что замок на двери не был взломан. Значит, у преступника был свободный доступ.

Интуиция кричала, что шансы найти преступника равны нулю. Слабо верилось в то, что он упустил висящую напротив камеру или не обратил на неё внимание. Он бы не допустил такой оплошности.

— Глория, — сказал Брайн спустя десять минут просмотра. — Как он мог зайти с центрального входа? У него был ключ или сообщник? Наверняка, в подсобке есть запасной выход. Мы просто тупо не проверили. Надо вернуться и осмотреть помещение ещё раз. Торча тут, мы потеряем кучу времени на бестолковый просмотр. Заберём видео файлы в отдел там, на досуге просмотрим. Подумай сама. Картина объёмна. Единственный его вариант привезти её на машине. А лучше на фургоне. Будь я на его месте, выбрал бы второй вариант. В толпе сложно затеряться с такой штуковиной. Парня с картиной кто-то должен был заметить.

— И что? Будь он хоть с ядерной бомбой. Всем плевать. Посмотри на толпу «зомби». В основном молодежь. Пьяные или под дозой. Люди пришли в клуб напиться и отдохнуть. Вряд ли они бы заострили внимание на парня с картиной. Если там есть чёрный ход, пропустим шоу. Но я уверена, что он войдёт с центрального. Он продумал стратегию на несколько шагов вперед. Все действия полиции ему прекрасно известны. Он знает про камеру. И не откажет себе в удовольствии зайти с центрального входа и лишний раз, доказать своё превосходство.

— Возможно. Никогда не знаешь, что у таких парней на уме. Тут ты права.

— Я бы не отказалась от кофе. Эй, Крейг, есть какое-нибудь пойло, похожее на кофе? Требуется подзарядка и перезагрузка мозга. Хочется взбодриться. Работа предстоит нам долгая.

— Нет у нас такой дряни, — ответил Крейг помотав отрицательно головой. — Пейте колу. В её составе много кофеина. Она приведёт в тонус. Если желаете что-то покрепче, можете взять энергетик. Посмотрите в столе, — он указал жестом руки в центр комнаты.

Я подошла и заглянула под стол. Среди стопок бумаг стояло множество банок с энергетиком и колой.

— А вы неплохо тут устроились, ребята! — присвистнула я.

Ник, которой всё время сидел, игнорируя наше присутствие, резко повернулся и недовольно посмотрел. Мне было всё равно, что он думал. Взяв банку колы, я открыла и отхлебнула глоток, показывая Нику свободной рукой средний палец.

— Глория! — возбужденно прокричал Брайн, интенсивно двигая руками. — Кажется, что-то есть!

Поставив банку на стол, я поспешила к монитору и уставилась на экран.

Время на плёнке показывало 03:45. К центральному входу галереи подъехал черный фургон «Ford» без номерных знаков. Из него никто не выходил.

— Ну, давай, сукин сын. Покажись, — пробормотала я.

Время шло. Минуты тянулись бесконечно долго. Из фургона никто по-прежнему не выходил.

— Он играет на нервах, — отозвался Брайн.

И тут дверь с водительской стороны открылась. К всеобщему удивлению вышла девушка с водительской стороны. В форме ФБР, бейсболке и тёмных очках — несмотря на позднее время суток. Она обошла фургон и ловко открыла задние дверцы. Оттуда достала предмет прямоугольной формы, замотанный в тёмный непрозрачный полиэтилен. Закрыла дверцы и направилась к центральному входу галереи.

На спине куртки красовалась надпись: «Пламенный привет детективу Берч».

Как девушка вошла внутрь, невозможно было её разглядеть. Она умышлено закрыла обзор фургоном. Спустя восемь минут она вернулась как ни в чем небывало. Садясь за руль, она развернулась и посмотрев прямо в объектив камеры помахала рукой.

Всё было разыграно как по нотам. Девушка была всего лишь исполнитель. Ком страха мгновенно подступил к моему горлу. Игра началась. Преступник открыто вступает со мной в диалог. Соперник хитер, умён и опасен.

— Крейг, сделай копию видео. Брайн, поздравляю! Первая зацепка есть. Займёмся поисками девушки. Заканчивай здесь, я подожду снаружи. Доложу капитану о находке.

Если честно, мне просто был нужен глоток свежего воздуха. Кто же ты такой? Почему выбрал меня своей мишенью? Ты точно знал, что я буду смотреть. Мысли хаотично проносились в голове, заставляя нервы шалить. Как описать чувства, когда понимаешь, что стала объектом серийного убийцы? Человек, который из плоти создаёт картины и охотится теперь за мной.

Почти бегом я направилась к выходу. Поднявшись в лифте на нужный этаж, я оказалась в холле и стремительно пронеслась мимо Джеффа.

Наконец-то я вырвалась на улицу, жадно глотая воздух. В первый раз мне приходится столкнуться с реальной угрозой. За долгие годы службы я всякого повидала. Ловила маньяков, педофилов, наркоманов, но, ни для кого не становилась мишенью. Таким преступникам даётся пожизненный срок. В зависимости от штата, возможен, электрический стул или смертельная инъекция. Из тюрьмы живыми они не возвращаются.

Я старалась вбирать воздух в лёгкие и подавить нарастающую панику. Мне с трудом удавалось это сделать. Какие-то прохожие предложили вызвать скорую помощь. Поблагодарив за беспокойство, я отказалась.

Это не в детективном фильме, где полицейские сделаны из стали и, ничего не боясь, идут под огонь из пуль. В реальной жизни совсем по-другому. Каждый человек дорожит жизнью. И до последнего, инстинкт самосохранения будет бороться за неё. Детективы не исключение. Профессия накладывает коррективы. Частенько приходиться рисковать жизнью.

Через несколько минут я постепенно стала приходить в норму. Дыхание выровнялось. Я достала мобильник и позвонила капитану. Стараясь говорить ровным тоном, доложила обстановку.

За спиной послышались быстрые шаги. Обернувшись, я увидела Брайна.

— Ты в норме? — он обнял меня, прижав к себе. Возвращаемся в отдел. На сегодняшний день достаточно потрясений. Ждёт куча работы.

— Для начала вернёмся в галерею и опросим владельца.

— Хочешь, возьмёт отчёт допроса у патрульных.

— Нет. Сами поговорим с ним.

–Ладно, уговорила. Он живёт в квартале отсюда.

***

Нашими Горчи открыл дверь сам. Это был выцветший мужчина с блёклой внешностью: обвисшие скулы, впалые щеки, немного тонких тёмных волос едва прикрывающие лысину и бездонные тёмные глаза. Когда мы назвали себя, я заметила, как в его глазах вспыхнула искра страха и надежды, но тут же погасла.

— Да, — вздохнул он, — да, я… меня уже допрашивали полицейские… Я… Как бы всё рассказал… Вы же думаете, что… Пожалуйста, входите.

Как только мы вошли, в ноздри мне ударил запах — смесь благовонья, которая мгновенно дурманило подсознание.

Он провел нас в гостиную — на диване были накиданы разные холсты с набросками. Имелся здесь и улыбчивый Мэнеки-нэко машущий бесконечно своей лапой на журнальном столике. Брайн выдал нашу обычную вступительную речь. На комоде — не понимаю, как я могла этого сразу пропустить, — стояла огромная фотография в рамке: Нашими стоял в обнимку с сенатором Херисом.

— В материалах дела, — произнес Брайн, — отмечено, что вы позвонили в полицию и сообщили, что в галереи висит странная картина. Были ли у вас до этого подобные случаи?

— Нет, что вы… видите ли… — Нашими Горчи нервно провел рукой по волосам; его сморщенные короткие пальцы казались прозрачными. — Я собирался сделать грандиозную выставку. Приедут разные важные люди со всех уголков мира. Я готовился к этому событию много лет. А тут такое! Поначалу я подумал, что это розыгрыш завистников.

— Есть враги?

— Не без этого. Я довольно популярен в своих кругах.

— Мистер Горчи, — мягко промолвила я, — мы здесь не для того, чтобы вас судить.

— Простите. Конечно, нет. Это эмоции берут верх. Думаю, вы знаете достаточно, чтобы всё понять.

— Хотели бы выслушать вас. Всё, что сумеете вспомнить, любую мелочь.

Японец кивнул, но как-то безнадежно. Наверное, он был сильно подавлен случившимся. Он перевел дух и закрыл глаза.

— Ладно, — выдохнул он. — Когда я пришёл утром в галерею, на дворе уже было ранее утро, часов шесть утра. Старым людям не спиться. Так вот. Когда я зашёл, то сразу и не заметил эту странную картину. Спустя час, провозившись в подсобке, выбирая лучшие экспонаты для выставки, я решил пройтись по залам и проверить готовность. Тут-то я и увидел картину. Сначала она показалась мне… Как это сказать…Просто в моей выставке присутствуют работы Пабло Пикассо. И поначалу я не мог понять, что с картиной, которая висела на стене не так. А когда приблизился, понял, в чём дело. Меня охватил страх, что в помещение кто-то пробрался, и я сразу позвонил в полицию.

— А потом что стали делать? — спросила я.

— Ничего. Ждал приезда полиции.

— Вы прикасались к этому экспонату?

— Нет. Я дрожал от страха, что преступник мог находиться где-то поблизости. Я закрылся в подсобке и не выходил оттуда до приезда полицейских.

— Вы поступили очень смело мистер Горчи, — произнес Брайн.

— Спасибо, детектив.

— Мистер Горчи, вы давно занимаетесь живописью? — спросил Брайн. — У вас есть семья?

Японец тяжело вздохнул:

— Нет. Семьи нет. Моя жена и сын погибли в автокатастрофе пять лет тому назад. Тогда чтобы окончательно не спятить, я с головой погрузился в работу. Родители купили мне дом в Нью-Йорке, очень миленький, подальше от города, чтобы я мог заниматься любимым делом и спокойно жить на две страны.

— Как часто вы покидаете штаты?

— Пару раз в год летаю навестить родителей. Они очень стары, но ещё сильны духом. Родину менять не хотят, поэтому приходиться навещать их. Я и сам в свои шестьдесят пять чувствую себя довольно старым. Помню, когда мне стукнуло сорок, я вдруг понял, что мне не нравится моя жизнь. Жена тогда подрабатывала в кафе шеф-поваром, но это были просто гроши. У неё не было специального образования, а без него, она не могла получить другую работу… Мне приходилось работать на двух работах, чтобы прокормить семью. Времени на рисование совсем не оставалось, но я никогда не оставлял эту мысль. Стало ясно, что я не хочу жить так до конца своих дней. Я мечтал о чём-то лучшем, для себя и для семьи.

— И поэтому, — заключила я, — вам было нужно больше времени для себя.

— Да. Именно так. Я мечтал о карьере знаменитого художника, чтобы не зависеть от родителей не занимать у них денег, чтобы не клянчить у друзей в долг, не брать кредитов. Предстояло хорошенько всё обдумать. Сорок лет переломный возраст для мужчины. Ты оглядываешься назад и понимаешь, что годы потрачены впустую… У тебя ничего нет. Съемная квартира, подрастающий ребёнок, уставшая жена, который ты лишний раз не можешь дать денег на новое платье. Это убивает морально. И выхода, кажется, нет. Получается сорок лет, ты пытаешься, пытаешься, а по итогу работаешь только на еду. В конце концов, я понял, что придётся пожертвовать двумя своими работами, и всерьез заняться живописью.

— Рискованно, — невозмутимо кивнула я. — Значит, вы сказали об этом жене…

— Да, как только принял решение. Но её реакция оказалась неоднозначной. Я старался объяснить всё, даже показал пару набросков, но она впала в ярость. Кричала, что я эгоист и думаю только о себе, что мне плевать на ребёнка. Сын Аки был настоящим сорванцом — в дом не загонишь, постоянно на улице или с друзьями в школе. Мысль, что ему придется как то объяснить, что папа потерял работу и хочет заняться искусством в надежде на лучшее будущее, не давала мне покоя. Такая ситуация ставила меня в тупик. Я хотел переехать в более дешевую квартиру в более бедный район, в той которой мы жили, аренда бы стала не по карману. А так, на сэкономленные деньги мы могли позволить купить себе лишней еды. Но Аки как только услышал о переменах не пожелал расставаться с лучшими друзьями и переезжать. Жена была солидарна с сыном.

— И вы поссорились.

— Сильно. Хотя это было, похоже на жалкое подобие двух людей пытающихся прийти к общему знаменателю, чем на битву. Жена и сын буквально взбунтовались против меня. Они объявили бойкот.

— Но вы не стали менять своё решение, — сказал Брайн.

— Я был на перепутье. В конце концов, это измотало меня. Я не мог ни работать, не писать картины. Морально я был убит. Нервы были на пределе. В общем, закончилось тем, что я сказал: «Ладно, я подумаю». Заверил их, что не надо волноваться, мы что-нибудь придумаем, и протесты прекратились. Я и вправду стал считать, что лучше вернуться к прежней работе и навсегда попрощаться с живописью. В тот вечер мы опять сильно повздорили, жена взяла сына, собрала вещи, и решила уйти от меня. Они поехали на север к её родителям. Но они так и не доехали. Их машина залетела под фуру.

— Приносим свои соболезнования, — мягко проговорила я, и японец кивнул.

— Я давно уже смерился с потерей, но никогда не прощу себя за это.

Мистер Горчи резко отвернулся от нас и закрыл ладонями лицо.

— У вас есть враги? — продолжил Брайн.

Японец глубоко вздохнул и положил руки на колени.

— Конечно. После смерти жены и сына я скитался несколько месяцев, не помня себя. Когда у меня кончились средства к существованию, я перебрался к родителям. Потребовалось много времени, чтобы окончательно оправится от потрясения. Меня тяготило то, что я живу в городе, в тесноте, духоте, пишу ненужные никому картины, и провожу остаток своей жизни среди глупых людей, праздных женщин, бездельников…

— Иными словами, — заключила я, — упали на самое дно.

— Да. Но я в таком состоянии я написал несколько работ, которые как ни странно продались за неплохие деньги, а со временем принесли мне славу. Один коллекционер, увидев мою работу у своего друга, заинтересовался и сделал заказ. Так кирпичик за кирпичиком я оброс клиентами и приобрёл популярность. Тогда то и стали появляться завистники. Ничего угрожающего жизни, так мелкие пакости. Не думаю, что картина, обнаруженная в галерее, связана со мной или имеет ко мне малейшее отношение. Эту выставку я хотел посвятить своему сыну. Скажите, детективы, можно ли мне будет всё такие её провести?

Я кивнула:

— Мистер Горчи. Конечно, вы сможете это сделать, как только криминалисты закончат свою работу. Жаль, что приходится при таких условиях её проводить.

Я склонил голову над блокнотом, чтобы мистер Горчи и Брайн не видели выражения моего лица.

— Спасибо, что не лишаете меня возможности показать свои работы миру.

— До свидания мистер Горчи, — пробормотал Брайн.

Я бросила на него быстрый взгляд.

— Спасибо, что уделили нам время. Вдруг если вспомните детали, дайте знать.

***

Придерживая меня слегка за талию, мы перешли широкую улицу, и дошли до парковки, на которой оставили машину. Открыв дверцу, поддерживая под локоть, Брайн помог мне сесть.

— Не возражаешь, если поведу я?

— Совсем не против. Насыщенное утро уже доконало меня. Мистер Горчи не при чём.

— Бедный мистер Горчи. Ему такое в жизни пришлось пережить.

— Но он в здравом уме и не стал бы создавать картины из человеческой кожи.

Я откинула голову назад и закрыла глаза. Это помогло немного расслабиться и упорядочить мысли. Прежде всего, необходимо подключить к расследованию технический отдел. Они должны будут отследить фургон по камерам и по прилегающим улицам до конечного пункта. Первостепенная задача найти девушку из фургона. Если удастся выйти на неё, расколоть не составит труда. Возможно, появится первая реальная ниточка. Архив. Предстоит начать сначала. Понять логику убийцы. Проверить, не упустили ли чего следователи при первом расследовании. Я знала, что капитан Броуди работал тщательно, и под него рыть не имело смысла, но свежий взгляд никогда не повредит. Надо попытаться предугадать последующие действия преступника, а лучше предотвратить. Насколько я помнила, капитану тогда не удалось установить личность подозреваемого. Ни биографии, ни имени, ровным счётом ничего. Преступления без трупов. Где-то убийца же должен был практиковаться. Что, если это другие штаты? Не забыть запросить информацию о схожих делах. О, Господи, сколько всего! Пока мы будем копаться в бумажках, он нанесет новый удар. В этом я не сомневалась. Большинство преступников стараются скрыть свои преступления, спрятать тела жертв, а не выставлять напоказ. А тут совершенно другой тип убийцы, с другими планами.

— Глория, — Брайн прервал мои мысли. — Хочу внести предложение.

— Валяй!

Брайн смотреть на дорогу, но я буквально кожей ощутила, каким будет предложение.

— С этого дня предлагаю выставить охрану возле твоего дома. Патруль. Не скидывай со счетов, что ты можешь стать следующей жертвой. — Брайн говорил и косился в мою сторону стараясь уследить за реакцией, заранее зная ответ.

Я молчала.

Он продолжил:

— Знаю, сейчас ты приведёшь тысячу доводов, чтобы избежать этого. Конечно, ты сама первоклассный детектив и сумеешь постоять за себя в случае опасности. Но мы не знаем, какую игру затеял этот парень. Хочешь, я поживу пока у тебя. Как всё уляжется, съеду.

— Ни за что, Брайн! Ни охрана, ни ты мне дома не нужны! Не паникуй. Он только начал игру. Для меня ещё не время. Преступник будет наслаждаться маленькими победами, оставляя на пути трофеи. Думаю, уже готова следующая картина. Теперь он выждет время. Даст нам немного поразмыслить. Ему удавалось скрываться двадцать лет. У полиции даже имени нет. Кто это вообще такой? Он, она, они? Выбирай, что больше нравится. Где-то зарыты трупы девушек, на которых он набивал руку. Это может быть другой штат, страна, всё что угодно. Ему многое сходит с рук — и это его преимущество. Нет тела — нет дела. Так и работает система правосудия. Нестандартный подход. Вот, что должно помочь. Убийца жаждет реванша. Разыгрывает партию по-своему. Полиция до сих пор действовала по протоколу. Для него это скучно и предсказуемо. И я не случайная жертва. Не сомневаюсь, что он следил за мной не один год и тщательно подготовился. Кажется безумием? Да. Но у него точно на меня материала больше, чем у нас.

— Задумала стать приманкой? — Брайн слегка повысил голос и увеличил скорость. — Я знаю тебя много лет, Глория. И твои нестандартные подходы… Неужели ты настолько безумна? Представь, на какой огромный риск ты пойдешь! Ставить на карту жизнь — чистой воды самоубийство. Скажи, что это лишь мои бредовые мысли?

— А ты неплохо меня изучил, — ухмыльнулась я. — Стать приманкой — первая мысль после увиденного послания на картине. Знаю, знаю. Капитан никогда не подпишется на это. Он не станет рисковать карьерой ради идеи. Придётся брать инициативу в свои руки под личную ответственность.

Потерев глаза, за разговорами я не заметила, как мы доехали до участка и остановились в нескольких метрах в небольшой дорожной пробке.

— Версию надо хорошенько проработать. Займись камерами. Скажи Дейву, чтобы пошевелил своих ребят.

Брайн кивнул.

— Завтра соберём команду и остальных введём в курс дела.

— Хорошо. Сегодня я ночую у тебя. Это не обсуждается. Закажем тайской еды, перекусим и по кроватям.

— Ладно. Уговорил. Только, чур, спишь на диване.

Оставшееся время мы молчали, оба отлично осознавая невысказанное. Брайн снова сосредоточился на дороге.

Добравшись до офиса, мы разошлись по кабинетам и принялись усердно работать.

В архиве оказалось больше коробок, чем я ожидала. Прикатив в кабинет специальную доску, я начала постепенно прикреплять файлы, картинки, фото. Так лучше думалось. В ходе такого процесса выстраивается логичная, последовательная цепочка событий.

За просмотром файлов и отчетов я погрузилась на несколько часов в детальное изучение материала. Все жертвы — девушки в возрасте 18-19 лет. В основном ученицы разных колледжей. Из благополучных, полных семей. Ему нравится красота и невинность. Он не убивает проституток и бездомных. Его метод весьма изощренный. Жертву похищал, мучил несколько дней. Морил голодом, не давал воды. Затем преступал к спусканию крови. Жертва к этому времени была достаточно измучена и плохо соображала, что происходило. При этом находилось в сознании. Она подвешивалась в вертикальном положении к потолку на специальных ремнях, которые продевались подмышками и сжимали грудь. После подвешивания на ступнях ног делался глубокий надрез. В таком состоянии жертва оставалась медленно истекать кровью. Когда девушка умирала, тело расчленялось. С каких-то частей снималась плоть и использовалась для создания (так называемых) картин. Остальные останки до сих пор были не найдены.

Всё это свидетельствовало из засекреченного файла, к которому я получила доступ по личной инициативе капитана Броуди. Одна жертва не была введена в список общих жертв. Девочка была дочерью одного нашего коллеги. Близкого друга капитана. В то время он работал детективом, когда случилась эта страшная трагедия. По непонятным причинам убийца оставил труп девочки в парке. У жертвы были отрезаны обе руки и одна нога. С оставшихся частей кожа была содрана. Благодаря этому патологоанатомами и судебно медицинским экспертами был сделан вывод о предполагаемом методе преступления. Полиция не хотела огласки из уважения к коллеге и его горю. Было решено тщательно замять и засекретить файлы.

Количество жертв значилось семь. На полотнах преступник ставил дату, что, скорее всего, символизировало дате смерти жертвы. Произведения из коллекции П. Пикассо выбирались убийцей в хаотичном порядке. Вероятно, они были связаны с каким-то определенным отрезком жизни убицы. Я добралась до папки с фотографиями. И прежде чем открыть, отложила недолго их в сторону и долго не решалась посмотреть. Я видела некоторые много лет назад и позитивных эмоций тогда не испытала. Через пару минут, протянув руку к папке, я вывалила содержимое на стол. Сотни карточек рассыпались, застилая свободную поверхность. Фото с мест преступления были ужасными, отвратительными и безобразными. Тогда убийца только начинал воплощать замысел в реальность. Было много небрежности в его работах. Кожа на полотнах выглядела небрежно и была неопределенного цвета. Поначалу он не знал, как её обрабатывать, чтобы она стала податливой при работе. Сложно передать словами весь кошмар и отвращение от увиденных фото. Такое мало поддается описанию.

Ведущим следователем был назначен детектив Броуди. Они с напарником отработали массу версий, но всё тщетно. В определенный момент круг замкнулся и дело закрыли.

Встав из-за стола, я пошла к шкафу, в котором хранились различные документы. Порывшись в нескольких ящиках, я нашла карту города. Прикрепила её к доске и стала отмечать места обнаружения картин. И даже в этом убийца был непревзойден. Отметив точки и соединив их одной линией, я отошла на пару шагов назад, осмотреть районы, в которых он орудовал. Точки выстроились в букву П. Убийца буквально одержим художником П.Пикассо. Но почему именно он? Вопросы, вопросы. Их масса. Пока мы гонимся за призраком.

Я провозилась с документами допоздна, как и Брайн. Вначале двенадцатого он зашел совершенно уставший и вымотанный. Я была с ним солидарна. Всё, чего хотелось, — принять душ, поесть и лечь спать.

Мы заехали по пути в ресторанчик и накупили тайской еды. По дороге обсудили информацию, которую удалось раздобыть за полдня. Затем болтали на отвлеченные темы, не касаясь работы.

Добравшись до дома, наспех перекусили и без сил рухнули спать.