Безумные

Катрин Корр, 2018

Кто бы мог подумать, что спустя несколько часов после расставания с возлюбленным, мечтательная Каролина позволит незнакомцу в маске затащить себя в беспросветную комнату и… поцеловать! Оказывается, «закрытые вечеринки» в популярном клубе «Манхэттен» не такая уж и редкость, вот только попасть туда может далеко не каждый. А тот, кому посчастливилось оказаться там, обязан соблюдать три простых правила: не снимать маску, не называть настоящего имени и не бояться делать того, что хочется. Ах да, и ни за что не влюбляться.

6

Я уверила себя, что нет никаких причин для паники, ибо все происходящее всего лишь игра. Кругом камеры видеонаблюдения, в некоторых зонах стоят охранники, да и сотрудников в белых пиджачках и масках полным полно — опасности точно нет. По сути, это обычный клуб, только правила здесь странноватые.

Вот, например, что значит, нужно врать? Этим пагубным дельцем я занималась последние два с лишним года, когда врала Мише, что между нами все хорошо и мое сердце принадлежит только ему. Сказав правду несколько часов назад (всего несколько часов!), я как будто из ледяной проруби вылезла, полностью избавившись от толстой корки лжи на своем теле. А теперь опять должна врать? И совершенно неважно, что весь этот пафос вокруг, маски и люди в шелках — забава для какого-то чокнутого, чьи правила здесь обязан соблюдать каждый. Уж я то точно не в их числе. Да и смысла во всем этом бреду особого не вижу. Быть может, у меня жизнь начинается заново, и я не желаю снова наступать на те же грабли.

Илона находит для нас пустой столик. Чуть дальше располагается длинная барная стойка. Около нее все места заняты мужчинами, попивающими крепкие напитки. О, боги, до чего же забавен наряд одного чудика! Тот, что по комплекции похож на Карлсона, одет в костюм Дракулы! Рыжие волосы ежиком, пухлые щеки, что едва не поглощают узкую черную маску, кажущуюся обыкновенной лентой с едва заметными прорезями для глаз. С плеч свисает черная накидка, волочащаяся по полу, а из обуви на нем сверкающие черные туфли с чересчур длинным носком. Этот человек выглядит очень одиноким. Такое чувство, что ему очень хочется выговориться, но никто из здешних чудиков не желает иметь с ним ничего общего.

— Ты ведь говорила, что здесь не маскарадная вечеринка. А судя по тому парню, тут отмечают Хеллоуин.

— Я еще не знакома с ним лично, но Сюзанна говорила, что он забавный. Потомок самого Дракулы. — Чего-чего? Куда я попала? — Не смотри на меня так, это же все ложь.

— Кто такая Сюзанна? — с трудом сдерживаю приступ смеха. Если она скажет, что это девочка, прилетевшая с другой планеты, ей-богу, я не сдержусь.

— Девушка, которой нравится играть на спор. — Беспрерывно хлопаю ресницами, таращась на спокойную Илону, оглядывающую гостей. — Она очень смелая и решительная девушка, между прочим. Не советую играть с ней.

Илона переводит на меня глаза, а её губы расползаются в коварной улыбке. Надеюсь, у меня отчетливо написано на лице два простых слова: какого хрена?

— Каролина, люди приходят сюда, чтобы расслабиться, — поясняет Илона, явно прочитав немой вопрос в моих глазах. — Мы врем каждый день. Обманываем любимых, родных, начальство, коллег, а потом нас мучает совесть, тебе ли не знать. — Ах, да, конечно. Я же спец в этом деле! — А здесь ты можешь врать сколько душе угодно. Утром ты бы постеснялась подойти к незнакомому парню и заговорить с ним, а тут, скрывая под маской лицо, с легкостью познакомишься с кем угодно. Поцелуешься с кем угодно и прочее…

— Пф-ф! Значит, здесь просто клуб нерешительных и неуверенных в себе людей, которым проще лгать, чем говорить правду? Ты ведь не такая! Что ты здесь забыла?

— Это тоже самое, что отмечать Хеллоуин. Люди надевают на себя жуткие маски и несколько часов живут собственной выдумкой. Кто-то изображает Дракулу, а кто-то просто обыкновенный парень. Сыграй с кем-нибудь, познакомься с людьми и поймешь, что здесь по-своему увлекательно.

Мой вопрос так и остается без ответа. Серьезно, что Илона здесь делает? По-моему, уверенности в себе у нее хоть отбавляй! К нам подходит официант. Пить больше не хочется, поскольку боюсь потерять бдительность из-за алкоголя. И хотя Илона заказывает для нас два коктейля, я настойчиво уверяю, что пить ничего не буду. Мало ли, вдруг здесь что-нибудь подсыпают в напитки?

В сотый раз оглядываюсь и понимаю, что я среди лживых величественных незнакомцев, выгляжу как гадкий утенок. Теперь понимаю, откуда в Илоне этот кошачий томный взгляд и плавные движения тела — здесь все такие. Кажется, что я нахожусь на маскарадном балу, где среди гостей полным-полно высокоуважаемых лиц, а я — жительница какого-нибудь бедного села на отшибе, что незаконно проникла сюда.

Сколько лет этому парню в темно-сером костюме и маске из серо-зеленых перьев, что стоит у перил и смотрит на танцующую толпу? Кто эта женщина с большой грудью и квадратными сверкающими серьгами в ушах, что болтаются при каждом её движении? Зачем она приходит сюда?

— Это Мишель, — объясняет Илона, кивнув подбородком в сторону этой женщины. — У нее свидание с голливудским режиссером.

— О мой бог! — прыскаю я, сотрясаясь от смеха.

— Она очень милая, кстати. А будешь так вести себя, все поймут, что ты новенькая.

Я мгновенно успокаиваюсь.

— И что будет?

Илона безразлично пожимает плечами и пробегает по залу сверкающими глазами.

— Попадешь в чью-нибудь игру, окажешься в ловушке — понятия не имею.

Отчего-то после этих слов, в мыслях появились кадры из фильма «Пила», где самым жутким зрелищем для меня всегда была та уродливая игрушка на велосипеде. Что она там говорила?

Поиграем? Игра началась?

— Хочешь, можем пойти потанцевать?

— Не-е-т уж, спасибо. Я пока посижу, посмотрю…

На сборище богатеньких лжецов.

Внезапно у нашего столика резко тормозит низенький парень в белой маске и рваной черной футболке с непонятной надписью. У меня даже волосы на затылке зашевелились от того, как он беспардонно наклоняется над столом и заглядывает в мое лицо.

— Прекрасная, не желаешь раскурить кальян?

Молча качаю головой. Наверное, глаза у меня больше, чем объектив профессионального фотоаппарата. Спросив то же самое у Илоны, парень резко выпрямляется и подходит к соседнему столику.

— Это что было? — ахаю я, все еще с опаской поглядывая на незнакомца.

— Это кальянщик Лукас. Юмор у него такой, не парься.

— Слушай… Это не мое вовсе, — невнятно говорю улыбающейся Илоне. И на мою речь никак не влияет воспоминание о жутком фильме про Джона Крамера. О, боже, я даже помню, как его зовут! Плохой знак. — Ты извини, ладно? Но не могу я находиться тут. — Поднимаюсь с кресла и поправляю на плече цепочку от сумочки. Бегло оглядываю зал и как назло мои глаза останавливаются на высоком парне в ярко-красной рубашке и какой-то жуткой угловатой маске с белыми неоновыми линиями. — Я сама найду выход, не переживай. Веселись, хорошо? Завтра поговорим.

— Не уходи. — Расползающаяся улыбка на её лице внушает тревогу, но я старательно изображаю спокойствие. — А как же игры?

— О, прошу, не говори этого слова, — нервно хмыкаю я, опасаясь, что откуда-нибудь появится эта жуткая кукла. — Без меня. Я пока не готова к таким… Таким экспериментам. Мне бы сейчас поплакать в подушку и все такое.

Поспешно целую Илону в щеку и желаю приятного вечера. Но как только делаю пару шагов в сторону выхода, повсюду неожиданно гаснет свет, погрузив десятки человек в непроглядную тьму. Музыка резко затихает. Мое сердце стучит как молот. Чувствую себя загнанным в угол мышонком.

— Илона? — тихо зову я, протянув в сторону руку. Повсюду происходит какая-то возня, шорохи, слышатся чьи-то смешки. — Илона, ты здесь?

Она не отвечает. Делаю осторожный шаг назад, в сторону столика, за которым я только что сидела, и нащупываю кожаное кресло. По-видимому, это мое. Перекладываю руки на стол, ощупывая гладкую поверхность, и упираюсь пальцами в другое — там где сидит Илона.

Какого черта она не отвечает мне?!

— Илона, что происходит? Почему ты молчишь?

Нащупываю чью-то крепкую руку, облаченную в мягкую ткань и на секунду замираю. В голове пульсирует, а в нос проникает незнакомый запах: едкий, мужской. Кажется, рядом со мной проходят несколько человек.

— И… Илона? — шепчу я, в ужасе прислушиваясь к глубокому дыханию человека, что вряд ли является моей подругой. По спине молниеносно проносится волна мурашек.

— Её здесь нет.

* * *

Можно упасть в обморок и тогда время пролетит незаметно. Или же сорваться с места и бежать, куда глаза глядят. Но проблема в том, что я не умею видеть в кромешной темноте, и если побегу, то явно сломаю ногу или шею. Остается первый вариант.

Осторожно убираю руку с чужого тела, глупо надеясь, что мое исчезновение, этот не пойми откуда взявшийся незнакомец, не заметит. Но когда где-то в глубине зала раздается громкий женский смех, больше похожий на крик какой-то дикой птицы, я машинально хватаюсь за чью-то руку и перестаю дышать. От страха у меня глаза готовы выпасть из орбит.

— Не бойся, — говорит мужской голос рядом со мной. — Я не дам тебя в обиду.

Одергиваю руку и обнимаю себя за плечи. Молча и осторожно пячусь назад, надеясь не свалиться и как можно скорее увеличить расстояние между мной и обладателем фальшивого низкого голоса.

— Раз, два, три, четыре, пять, — пронзает темноту другой мужской голос. Он настолько громкий и пугающий, что у меня невольно вырывается странный писк. — Я иду тебя искать!

Какого черта… Кто это был?

Делаю несколько шажков в не пойми какую сторону, задеваю кого-то рукой, а потом резко останавливаюсь, заслышав чей-то напуганный голос:

— Это была плохая идея. Очень и очень плохая идея.

Темнота обостряет чувства; только сейчас понимаю, что вокруг все перешептываются, хихикают. Могу расслышать каждое сказанное кем-то слово. Чей-то сладкий парфюм становится слишком навязчивым, чешется нос. Моя голова вертится из стороны в сторону, глаза в панике и безнадежно пытаются что-то увидеть.

— Надо выбираться, — продолжает шептать напуганный женский голос. — Надо бежать.

— Мы пришли сюда не ради этого, — говорит другой, более решительный. — У нас есть план и его надо выполнить. Расслабься, ладно? Я должна все разузнать.

— Боже, я и не догадывалась, что ты настолько безбашенная! Нас же, наверняка, заперли здесь! Как думаешь, что обычно делают с беспомощными и напуганными девушками? Не смотрела передачи про маньяков по телеку?

От услышанного воздух вокруг меня уплотняется. Илона не могла так поступить со мной. Она ни за что не стала бы заманивать меня в место, где совершается немыслимый ужас. Нет, нет.

Заставляю себя успокоиться, насколько это возможно, и просто подумать. Илона говорила, что здесь взрослые люди играют во взрослые игры, так? Что же это за игра без света?

— Да он же убьет тебя, если узнает, что ты здесь. Он ведь где-то среди них, понимаешь? Думаешь, твоя маска помешает ему узнать тебя?

— Успокойся, пожалуйста. Нам всего лишь нужно спрятаться где-нибудь и понаблюдать. Братец слишком глуп.

Прятки… Точно! Это же игра в прятки!

— Кто здесь? — шепчу в темноту. Девушка, что слишком напугана, явно новенькая, как и я. — Эй?

— Что происходит? — спрашивает она. — Нас заперли? Кто вы?

Улыбаюсь, как идиотка. Чувствую себя Робинзоном, что нашел Пятницу.

— Надеюсь, что нет. Наверное, это игра?

— Какая? — спрашивает другая девушка. — В ней есть правила?

— Не знаю, но… Может, нужно спрятаться? Я собиралась уйти отсюда, но свет выключился.

— Боже, неужели они здесь в прятки играют! — с сарказмом говорит незнакомка. — Чушь какая. А вы здесь впервые что ли?

— Да… Моя подруга, — чтоб её, гадину, — бросила меня, когда погас свет.

— Хороша подруга. — Девушка усмехается и шепотом поясняет — Мы тоже новенькие. Вообще не понимаем, что происходит.

Отлично, теперь у меня есть маленькая команда «непонимашек».

— Пожалуйста, давайте уйдем отсюда. Мне очень страшно.

— Даш… Рейч, будь смелее.

Внезапно зажигаются разноцветные фонарики над центральной частью зала. Я жмурюсь, постепенно привыкая к сверкающему свету. Повсюду снова все оживает: увеличивается громкость музыки, чужие разговоры, смех… У барной стойки появилось несколько свободных мест, бармены, как ни в чем не бывало, продолжают разливать напитки гостям, кучка людей в масках танцует, а столики вокруг почти все свободны. Некоторая часть гостей просто исчезла за эти пару минут.

Ищу взглядом Илону. Даже если бы она и была среди тех, кто у бара или танцует в толпе, я бы просто не узнала её. Совершенно не помню, какая на ней маска… Да и во что она была одета? Здесь все кажутся одинаковыми!

— Вы та новенькая? С вами мы говорили сейчас?

Оборачиваюсь на знакомый голос. На девушке синее платье с высоким воротником, как у меня, и красная маска с множеством перьев. Темные волосы собраны в высокий хвост, а в ушах сверкающие «гвоздики».

— Да, — киваю я неуверенно. — Странное место, не находите?

— Определенно! — кивает другая девушка с рыжими волнистыми волосами. На ней зеленая маска с огромными стразами, красная водолазка и черная обтягивающая юбка-карандаш с высокой талией.

У её боевой подруги темные глаза, бегают туда-сюда, словно выискивают кого-то.

— Слушай, может пойдем, а? — говорит ей рыженькая, потянув за руку. — Здесь не пойми что происходит и меня пугает это. Не дай бог твой бра…

— Как вас зовут? — спрашивает её подруга, внимательно взглянув на меня. Рыженькая тут же замолкает. — Я — Моника. Это Рейчел.

— Моника? — с сомнением переспрашиваю я. — Тебя зовут Моника?

— Угу. А её Рейчел.

— Мм. Любите «Друзей»?

— Рейчел обожает, а вот я — нет.

— Здесь же нельзя называть настоящих имен, — сконфужено улыбается рыженькая. — Так нам один парень сказал.

Сколько ей лет и почему они говорят со мной на «вы»? Я что, старая?

— Мне просто нравится Моника Белуччи. Она клевая.

— А-а, тогда понятно. — Бросаю взгляд на хлопнувшую дверь за спиной Моники — тьфу ты, какой же бред эти вымышленные имена! — Послушайте, я хочу уйти отсюда, вы, кажется, тоже? Пойдете со мной?

Глаза Рейчел вспыхнули, но Моника сосредоточенно поджала губы и отрицательно покачала головой.

— Нет, мы останемся. Спасибо.

— А может, все-таки уйдем, а? — клянчит рыженькая. — Мне страшно.

Не раздумывая, Моника повторяет свой ответ. Странное решение, но мне все равно. Нужно самой сматываться отсюда поскорее, пока еще какая-нибудь чепуха не приключилась.

— Ладно. Будте осторожны.

Обе поспешно уходят в глубь зала и через несколько секунд теряются в танцующей толпе. Зрелище жуткое: под песню Warriors кучка людей в самых разных масках дрыгаются, как зомби. Смахнув пугающие мысли, бросаюсь к широкой двери. Ни секундой больше не останусь в этом кошмаре!

Свет в длинном коридоре по-прежнему тусклый, но это лучше, чем вообще без него. Быстро перебираю ногами. У стены, возле одного из огромных горшков с деревом, обнимаются парень с девушкой; чуть дальше еще одна парочка, только объятиями они не ограничиваются — их громкие поцелуи и чавканья вызывают у меня тошноту.

— Как ты говоришь, тебя зовут? — спрашивает парень с торчащей челкой, оторвавшись от женских губ. Вот уж не знаю, пролететь мимо них, как реактивный самолет, или пройти тихонько на цыпочках, как мышка.

— Мэри, — протяжно отвечает девушка в коротком розовом платье.

Мой шаг от страха замедляется. Парень поднимает на меня глаза и его узкие губы растягиваются в развязной и чересчур самоуверенной улыбке. Он берет за руку свою Мэри, смахивающую на куклу Барби для игр в проститутку и сутенера, и тянет её к темной двери, продолжая с интересом глядеть на меня.

— Красавица, хочешь с нами? Мэри, ты ведь не против?

— Нисколечко!

Это я только что так громко сглотнула? Молча опускаю взгляд и вновь ускоряю шаг, боясь, что этот озабоченный схватит меня и утащит в одну из дверей. Звонкий смех Мэри заставляет обернуться. Чертово любопытство!

— С минуты на минуту свет снова погаснет! — кричит она мне, смеясь как идиотка. Тот парень уже перебросил её через плечо и открыл темную дверь. Боже, до чего же жутко все это выглядит. — Не советую оставаться в коридоре одной! О, Чарльз! Неугомонный!

Как только оба скрываются за дверью, мой ошеломленный взгляд цепляется за трех мужчин, покинувших танцевальный зал. Они в темных костюмах, не спеша движутся в мою сторону. И тут откуда не возьмись появляются подвыпившие громогласные девушки. Не могу сосчитать, сколько их, ведь они всё выходят и выходят из разных дверей, словно по неведомому сигналу.

— О, до чего же прелестные создания, — говорит один из парней, громко цокнув языком. — Раз, два, три…

Свет снова гаснет, заставив меня с силой вжаться в стену. Это он кричал несколько минут назад, когда свет погас впервые? Мой разум отказывается понимать, какого черта здесь происходит, но инстинкт самосохранения подсказывает не делать резких движений и ни в коем случае не шуметь. Я не должна попасться в руки какому-нибудь психу.

— Раз, два, три, четыре, пять, я иду тебя искать, — снова напевает мужской голос в другом конце коридора. Жуткий звук внушает не только страх — тошнота пробирается к горлу все стремительнее. — И кто же сейчас попадется в мои хищные лапы?

Дерьмо. Все дерьмо. Кругом одно лишь дерьмо!

Я пытаюсь не дышать, но даже тихонько выдыхая воздух ртом, кажется, что пыхчу как паровоз. Этот психопат меня точно услышит и тогда… Вот же дерьмо! Я уже говорила это?

Кто-то начинает кричать. Женский вопль режет уши, заставляя глаза в ужасе метаться из стороны в сторону.

— О, нет! Девочки, помогите мне! — уже с заливистым смехом кричит девушка. Её что, щекочут? — Куда ты меня тащишь? Ты ведь понимаешь, что так с девушками не знакомятся!

Еще пару секунд по коридору проносится звонкий смех, а потом резко стихает за внезапно хлопнувшей дверью.

Я сейчас умру. Если у меня случится инфаркт, вина будет полностью на Илоне. Так и хочется надрать ей задницу и, пожалуй, именно эта мысль, не дает мне возможности отключиться и свалиться на пол.

— Ага! Я нашел тебя! — неожиданно громко выкрикивает еще один мужской голос, совсем рядом со мной. От испуга я дергаюсь и медленно пячусь назад, невесть куда.

— Ты что, видишь в темноте? — сквозь смех, спрашивает девушка. — Ай! Перестань!

Пока мои ноги медленно и осторожно уводят меня от всей этой шумихи, в нос, так же как и я — крадучись, проникает чей-то горьковатый запах.

— Ни звука, — шепчет мужской голос прямо в мое ухо, а чужая ладонь мгновенно накрывает рот. — Я выведу тебя отсюда.

Еще чуть-чуть и сердце вырвется наружу. Надо было оставаться возле стены! Дура! Дура!

— Я помогу тебе, — снова шепчет мужчина за моей спиной. — Я не в восторге от происходящего и намереваюсь уйти. Согласна пойти со мной?

Какой же бардак в голове! Игры, прятки, темнота, маньяки… Илона, бросившая меня здесь на произвол судьбы.

— Раз, два, три, четыре, пять, я иду тебя искать! — жутким голосом говорит кто-то впереди. Все внутри меня сжимается от страха.

Если этот тип может помочь мне убраться отсюда, то почему бы и не согласиться? У меня то выбора особого нет. А если он так тихо подкрался ко мне, значит умеет ориентироваться в темноте и знает, в какой стороне выход.

Тихонько выдохнув носом, слабо киваю. Незнакомец медленно убирает ладонь с моего рта, словно боится, что я могу закричать или рвануть от него со всех ног. Убедившись, что я продолжаю тихо стоять на месте, мужчина нащупывает мою ладонь и крепко сжимает её. Он уверенно тянет меня за собой, как будто действительно видит в темноте. А я же похожа сейчас на какого-нибудь запуганного зверька, которого тащат на поводке. Кажется, мы сворачиваем налево. Позади снова раздаются напуганные девичьи крики, но теперь я спокойнее переношу эти жуткие звуки, поскольку не в одиночку пытаюсь спастись бегством.

— Еще чуть-чуть, — шепчет мужчина, немного ослабив хватку. Наверняка, ему здесь тоже не по себе. А кому понравится находиться в обществе психопатов, рыскающих в темноте, точно хищники?

— Как вы ориентируетесь? — спрашиваю я шепотом.

Мужчина не отвечает, замедлив шаг. Через пару секунд мы останавливаемся, и в пугающей тишине раздается потрескивающий звук.

— Проходи, — говорит он, плавно отпустив мою руку. — Через несколько шагов будет выход.

— Спасибо.

Незнакомец пропускает меня. Расставляю руки перед собой и натыкаюсь на что-то твердое, должно быть арка. Мужчина же идет позади, слышу его тихое дыхание. Если мне не изменяет память, где-то здесь должна быть лестница, по которой мы с Илоной поднимались на второй этаж. Решаю остановиться, чтобы ненароком не свалиться и не свернуть себе шею. Но тут снова раздается потрескивающий звук и короткий щелчок, заставивший меня напрячься.

— Эй? Вы еще здесь? — спрашиваю я шепотом.

— Я по-прежнему с тобой, незнакомка, — отвечает мужчина, но на сей раз не шепотом. Мое тело цепенеет от ужаса, а язык как будто и вовсе свалился в желудок. Чувствую надвигающуюся на меня фигуру и не могу заставить себя отключиться, чтобы не знать и не видеть того, что со мной сейчас будут делать. — Вот ты и попалась.

* * *

Я чувствую его запах. Горький миндаль и мягкие древесные нотки. Они кружат вокруг меня, проникают в нос, оседают на коже. Темнота снова обостряет чувства, а мой страх лишь усиливает их.

Мужчина выше меня. Его теплое дыхание касается моего лба, чувствую слабое колыхание перьев на маске. В моей груди вибрирует так, словно я проглотила свой сотовый, который без остановки звонит. Странно находиться с незнакомым мужчиной в непонятном месте в полнейшей темноте. Да бог мой, не просто странно, это чертовски опасно!

— Ты ведь не в обиде на меня? — вдруг спрашивает он с заметным весельем в голосе. — Другого выхода у меня не было.

— Кто ты такой? — спрашиваю я. Хочу добавить уверенности себе, но черт возьми, моя трусость не желает уступать место. — Где выход? Как отсюда убраться?

— Я только что похитил тебя. Или спас. Разве не романтично звучит? — иронизирует он.

— Здесь что, собираются психопаты, отказывающиеся признавать свой нездоровый ум?

— Иной раз меня посещает точно такая же мысль.

— Где мы? Где выход? — повторяю снова. — Я хочу убраться отсюда поскорее! Ты ведь говорил, что поможешь мне.

— А разве я не сдержал слово? Еще чуть-чуть и тебя бы поймали, как тех девиц. Слышишь, они до сих пор кричат за дверью?

За какой такой дверью?

— Мы не возле лестницы? — ахаю я, машинально выставив перед собой руки. Мои ладони упираются о твердый пресс… Или грудь… О, боже! Я только что потрогала незнакомого мужчину! Илона бы меня монашкой назвала, озвучь я ей свои мысли. — Э-э-э, прости, — выпаливаю я, резко опустив руки. — Я просто ничего не вижу…

В ответ слышу смешок, от чего все лицо начинает пылать, как солнце в Сахаре. Но едва успеваю приказать себе успокоиться, как мужские руки осторожно касаются моего живота, и через пару секунд исчезают.

— Это что такое? — С ума сойти, в моем голосе напрочь отсутствует недовольство. Еще не хватало, чтобы этот тип решил, будто вся эта абсурдная ситуация нравится мне! Прочищаю горло и снова спрашиваю: — Что это было?

— Мм… Прости. Я просто ничего не вижу, — повторяет он и мои слова, и мой замешкавшийся тон. — Ты меня случайно потрогала, и я тебя случайно потрогал, — со смешком поясняет парень. — Мы квиты. Кстати, да, мы не около лестницы. Но тебе нечего бояться, поверь мне.

— Я хочу уйти. Мне не нравится здесь.

— Я тебе тоже не нравлюсь?

— Ты наглым образом обманул меня, сам то как думаешь?

— Мм, вообще-то, здесь все друг друга обманывают, если что.

— Я же говорю, сборище психопатов! Вообще не понимаю, какого лешего меня сюда занесло!

Парень снова усмехается. Внезапно раздается щелчок и помещение плавно озаряет тусклый оранжевый свет. Несколько раз моргаю, пытаясь избавиться от красно-желтых кругов в глазах, и когда взгляд становится более ясным, неотрывно гляжу перед собой.

У незнакомца красивые губы. Это первое, что приходит мне в голову. Решительный подбородок с легкой темной щетиной, квадратные скулы и крепкая шея. Темные глаза за гладкой черной маской сверкают теплым огоньком и неотрывно глядят на меня. Признаться честно, я приятно удивлена и почему-то до глубины души взволнованна. Как неловко, так и чертовски любопытно находиться здесь, в компании незнакомца, с которым минуту назад у нас был странный разговор в темноте. Только сейчас понимаю, что ни разу, за прошедшие пару минут, не подумала о его внешности.

Смущение зашкаливает, и я отвожу взгляд. Не в силах пошевелиться, отвернуться, уйти… А не слишком ли сомнительно неподвижно и молча стоять перед парнем, что неотрывно глядит на меня? Он чего-то ждет?

— Ты необычная.

Комок нервов, смущения и необъяснимой теплоты замирает в груди, заставив мой взгляд медленно подняться. Мужской голос изменился, стал тише, глубже и привлекательнее. У меня даже кончики пальцев закололи, и помнится кто-то говорил, что сей факт является причиной многих патологий.

О чем это я вообще?

— Как тебя зовут? — все тем же тихим, но вибрирующим голосом спрашивает парень, плавно и не спеша моргая.

Нет, клянусь богом, если еще раз взгляну в его спокойные и такие теплые глаза, у меня расплавится кожа.

— Не успела придумать имя?

Придумать?

В мыслях молниеносно пролетают все персонажи, которых мне довелось встретить за последний час.

Мэри, Моника, Дженифер, Чарльз, Дракула… Только сейчас мне приходит в голову, что я понятия не имею, какое имя выбрала себе Илона. Моя бывшая подруга!

— Разве это обязательно? — уточняю я, разрешив себе взглянуть только на мужские губы. Теперь-то я точно знаю, что значит пленительный взгляд.

— Таковы правила, — спокойно отвечает он, едва заметно пожав плечами. — Не надо стесняться.

О, боже, вот так стыдоба. Последний раз эту фразу говорил мне дядя Леша, папин брат, когда мне было лет семь-восемь. Он и впрямь думал, что я не узнаю его под маской Деда Мороза и с радостью расскажу стихотворение, чтобы получить заветные подарки. Однако, мне было так стыдно, что я и слова не могла вымолвить.

— Я сказал что-то не то? — Необдуманно поднимаю глаза и тут же утопаю в его ореховом взгляде, как в зыбучем песке. Каролина, соберись же ты! Мужские глаза расслабленные, с поволокой, кажутся мягкими, как пушистый плед. — Такое чувство, что ты…

— Каролина! — выпаливаю я, не дав ему возможности закончить мысль. Не стану я выдумывать никаких имен, мне и моего странного ого-го как достаточно. — Меня зовут Каролина.

Парень долго смотрит на меня, а уголки его губ плавно приподнимаются. На его черной маске нет ни единого страза или пера. Она простая и гладкая, как шелк. Искусно прячет облик хозяина, давая волю воображению.

— С кем ты пришла сюда, Каролина?

— С подругой. — Которая с легкостью бросила меня. — А с кем пришел ты? — Зачем мне знать это?

— С другом. И как тебе здесь?

Я не в силах сдержать нервный смешок.

— Странное место. — Поджимаю губы. — Разве нет? Я от страха чуть не умерла, когда выключился свет.

— Я бы ни за что этого не допустил.

Наши глаза встречаются. Не понимаю, что он имеет в виду, но его вибрирующий голос обжигает мои внутренности. Честное слово, у меня мозги в трубочку сворачиваются, стоит этому незнакомцу только слово сказать. Кстати…

— Как тебя зовут? — спрашиваю я, вцепившись руками в сумочку, что свисает через плечо.

Но парень молчит, лениво улыбаясь.

— Тоже не успел придумать?

— Я не новичок. У меня есть имя.

— И?

Его взгляд настолько пронзительный, что у меня подгибаются колени. Если он психопат или маньяк — по сути, это, наверное, одно и то же, — то уж слишком привлекательный.

— Чего тебе хочется? — вдруг спрашивает он, завораживая меня ореховыми глазами. Вопрос ставит меня в тупик и, по всей видимости, мое лицо выглядит слишком растерянным, поскольку незнакомец тут же с пленительной улыбкой поясняет: — Чего ты хочешь в данную минуту?

— Уйти.

— Разве? — усмехается он.

— Точно.

Парень делает небольшой шаг назад, словно пропускает меня, и тут я замечаю темную дверь позади него. Я была так заворожена им, что даже не удосужилась оглядеть комнату, в которой мы находимся. Кажется, мое сознание решило отказаться от попыток скорейшим образом покинуть сие местечко.

С подозрением оглядываю небольшое помещение с массивным деревянным столом на резных ножках, двухместном диванчиком из темной дорогой ткани с золотистыми нитями. Обычно, такие можно увидеть в зарубежных фильмах, в домах каких-нибудь аристократов, задумчиво попивающих чай из небольших белых кружек. Вытянутое окно завешано плотными почти черными шторами, и единственным освещением здесь служит золотистый торшер.

— Для чего нужна эта комната в ночном клубе? — интересуюсь я, оглядев несколько полок с книгами, наверняка, это муляжи. На темном письменном столе кроме ручки и золотистой коробочки ничего нет.

— Это кабинет. Здесь прячутся, знакомятся и общаются гости. Как и мы сейчас. Почти каждая дверь на втором этаже предназначена для этого.

— Нет, серьезно, разве это не странно? — с подозрением гляжу на парня.

Он с улыбкой расстегивает пуговицу облегающего пиджака и прячет руки в карманах брюк. Замечаю, как его глаза не спеша проходятся по моим бедрам, задевают грудь и делают остановку на губах. Во рту у меня пересыхает. Прочищаю горло и отворачиваюсь, делая вид, что рассматриваю те книги-муляжи с абсолютно одинаковыми корешками.

Почему я не ухожу отсюда?

— Я тебя смущаю?

— Твой взгляд меня пугает, — отвечаю тихо. Зачем-то провожу пальцами по золотистым корешкам, потом смотрю на темный пол, пытаясь разглядеть при скудном свете замысловатые узоры, а мужчина, что так беспощадно волнует меня, молча стоит позади и явно наблюдает за мной, точно ястреб.

— Тебе нечего бояться. — Кажется, он улыбается. — Я просто удивлен. Обычно, сюда приходят люди, которые хотя бы немного понимают, для чего они пришли. А по тебе этого никак не скажешь.

— И почему же ты здесь? — Намереваюсь повернуться к нему, но свет снова гаснет. За дверью тут же раздаются женские крики и мужской смех. — Как же это достало, — шепчу я себе под нос.

— В темноте намного интереснее общаться. Ты так не думаешь?

Осторожно поворачиваюсь и упираюсь плечами о книжные полки.

— Еще не поняла, — скрывая улыбку, отвечаю я. Слышу его медленные, но уверенные шаги. Подкладываю руки под поясницу и потихоньку сдвигаюсь в сторону, подальше от полок. — Так, почему ты сюда пришел?

— Хотел познакомиться с тобой. Я увидел тебя, когда ты собиралась уйти.

— Следил? — вжимаюсь в стену, стараясь бесшумно дышать. Его неминуемое приближение ко мне сотрясает воздух вокруг.

— Присматривал.

— Как тебя зовут?

Запах горького миндаля становится насыщеннее. Его тепло пощипывает мою кожу, мысли путаются. Так и хочется влепить себе пощечину и закричать: ты что, идиотка совсем?! Ноги в руки и пошла прочь отсюда!

— Это так важно? — спрашивает парень, приблизившись ко мне. Незнакомец совсем рядом, а я старательно избавляюсь от мыслей, что все это неправильно, и находиться рядом с чужим человеком не есть хорошо.

— Наверное. Мы ведь… Знакомимся, — с запинкой отвечаю я тихо. — Да и я назвала тебе свое имя.

— Макс.

С моих губ слетает нервный смешок:

— Как «Безумный Макс»?

— Как «Безумный Макс», — констатирует он с усмешкой. На несколько секунд его дыхание прерывается. Кажется, будто мой новый знакомый замер. — По-прежнему хочешь уйти?

— Не знаю.

Это я только что ответила?

«Ты — идиотка!» — вдруг эхом проносится в голове.

— Чего же ты хочешь?

Край пиджака касается моего живота. От этой опасной близости у меня потеют ладони.

— Знаешь, чего хочу я? — спрашивает парень, вибрирующим голосом. Его рука бесшумно проскальзывает к моей талии и осторожно притягивает к себе. Теплое дыхание обжигает шею, его губы над моим ухом: — Чтобы ты вернулась сюда.

Мягкие и теплые, его губы мучительно движутся по моей шее. Он высасывает из меня воздух, уничтожает мелкие остатки здравого смысла, что успели спрятаться в самых потаенных уголках разума на экстренный случай. И вот, этот случай настал: малознакомый парень неспешно и томительно прокладывает дорожку обжигающих поцелуев по моей шее, вот-вот доберется до губ, а я не в силах оттолкнуть его и закричать, что это неправильно и дико.

Аромат горького миндаля, кажется, прочно обосновался под кожей и в мягкой ткани моего платья, точно вездесущий сигаретный дым. Колючая щетина щекочет, а теплые ладони мучительно медленно движутся по моей спине. Я невольно выгибаюсь навстречу крепкому мужскому телу, когда теплые губы едва касаются моих. Сама того не ожидая, я первой делаю шаг. Осторожно провожу языком по краешку его нижней губы, ненароком задевая щетину; в этот миг не существует мыслей, опасений и тревоги, лишь плотское желание насладиться мужскими губами, почувствовать их вкус.

Шоколадный.

Точно, он похож на шоколад!

Нежный поцелуй, такой осторожный и завлекающий, лишает последнего воздуха. Меня затягивает в темную пучину необъяснимых событий, невероятно странных, ошеломляющих и по-своему безумных. Но я готова побыть её пищей еще чуть-чуть. Еще немного и я остановлюсь.

Горький.

Поцелуй становится напористым, жадным. Крепкие руки сжимают меня, лишая возможности двигаться. Находиться во власти темноты и стремительно возрастающего возбуждения — безумство, о котором я, кажется, ничего не знала.

На мгновение, губы Макса отрываются от моих. Он прерывисто дышит, крепко прижимая меня к себе, а я уверена, что точно рухну на пол, стоит ему только разжать объятия.

— Я хочу, чтобы ты вернулась сюда, — повторяет он, соблазнительно облизав мою нижнюю губу. — Я хочу узнать тебя.

Не дав возможности даже сообразить что-то в ответ, Макс снова накрывает мои губы теплым поцелуем, словно не желает слышать отрицательный ответ. Но, когда раздается щелчок, и тусклый свет нагло обнажает нас, мои спутанные мысли кубарем врываются в сознание, и я мгновенно цепенею.

Макс останавливается, но не спешит убрать руки с моей талии и хотя бы немного отодвинуться. Он возвышается надо мной и выжидающе смотрит прямо в глаза.

— Я… Извини, мне… Теперь я хочу ий. — Слова даются с трудом. Сложно в одну секунду примириться с тем, что я добровольно согласилась на страстные поцелуи и объятия с человеком, которого впервые вижу. Вжимаюсь в стену и нелепо продвигаюсь в сторону, подальше от очаровавшего меня парня в черной маске. — Нужно идти.

Наконец, он опускает руки и прячет их в карманах брюк. Еще несколько секунд я озадаченно гляжу на него, хотя вовсе не Макс обескураживает меня — я поражаюсь самой себе. Пять лет отношений прекратили свое существование несколько часов назад и по негласным правилам я должна сидеть в обнимку с коробкой бумажных платочков и бутылкой водки. Черт, я обязана страдать!

Тупое чувство вины перед Мишей отдает запахом плавящейся пластмассы. Только подумать, стоило ему собрать вещи и уйти от меня, как вдруг во мне проснулась похотливая идиотка, о существовании которой я и не подозревала.

«Да, да, ты идиотка!»

Неряшливо поправляю волосы, разглаживаю ладонями платье, а Макс неподвижно стоит напротив. Не в силах взглянуть на него, едва заметно киваю, только зачем — понять не могу. То ли на прощание, то ли в знак благодарности за вспыхнувшие эмоции и обжигающие внутренности чувства.

— Я хочу, чтобы ты вернулась, — повторяет он пугающе-решительным голосом. Ореховые глаза блестят, следят за моими. — И ты вернешься.