Секреты «Голубого рифа»

Катя Брандис (2021)

Ученики школы «Голубой риф» не привыкли скучать. На этот раз ребята решили снять собственный фильм, и главная роль досталась мальчику-акуле Тьяго! Друзьям предстоит написать сценарий и освоить актёрские навыки. Будет весело! Но в это время некоторые их одноклассники начинают вести себя очень подозрительно. Они как будто что-то скрывают. Тьяго это очень беспокоит: может, враги их школы во главе с Лидией Леннокс снова что-то замышляют и на этот раз привлекли учеников? Тьяго придётся стать не только актёром, но и детективом!

Продюсерский произвол

Есть много способов испортить вечеринку. В тот вечер мы перепробовали почти все, кроме разве что пищевого отравления.

— Мы всё равно выступим! — проревела Леонора, вскинув кулак. И группа заиграла одну из моих любимых песен — Fairytale gone bad. Крис и под расстроенную гитару спел не хуже настоящего солиста Sunrise Avenue^[1]. Мы с Шари, не удержавшись, стали танцевать.

Токо с Эллой потом отыскали достойную замену пищевому отравлению: раздобыли где-то бутылку текилы и в конце вечера блевали в кустах.

— Свободное время отменяется: все выходные будете писать реферат — разумеется, по отдельности, — провозгласила мисс Уайт, развела их по хижинам и объявила вечеринку законченной. Несколько учеников, не принимавших участия в драке, помогли прибраться, и вскоре лишь истоптанный песок напоминал, что здесь праздновали вечеринку и была драка.

Полный решимости, Крис слинял ещё раньше — сразу же после своего выступления, что вообще-то ему несвойственно.

— Спорим, ушёл писать сценарий? — сказала Шари.

— Наверняка. — Мы бродили в темноте по пальмовой рощице, которая теперь выглядела значительно лучше, чем после урагана. Я обнял Шари, и девочка-дельфин прижалась ко мне. Меня охватило умиротворение. Шари совсем близко, я чувствую тепло её тела, и кроме неё мне никто не нужен.

— Знаешь, я тут недавно видела кое-что в одном фильме… Давай тоже попробуем? — предложила Шари.

— Что? — с лёгким беспокойством спросил я, надеясь, что она смотрела не «Дракулу» или танцевальные эпизоды в «Ла-Ла-Ленд».

Очевидно нет. Шари повернула ко мне лицо, мы обнялись, и её губы приблизились к моим. Сердце у меня учащённо забилось, и в голове зазвучала нежная скрипичная партия из Nothing else matters^[2] в исполнении группы Metallica с симфоническим оркестром из сорока музыкантов.

Наши губы соприкоснулись, и я забыл, что когда-то злился, забыл, как меня зовут, забыл, что за нами наверняка наблюдает полдюжины активных по ночам морских оборотней.

— Как хорошо — надо делать это почаще, — пробормотала Шари.

— Да, — прошептал я и поцеловал её снова.

На следующее утро родители забрали Шари на выходные в море. Я чувствовал себя так, будто мне ампутировали какую-нибудь часть тела. Чтобы отвлечься, я помогал Рокету в мастерской с подлодкой, которую мы теперь, надеюсь, оставим себе. Первым делом мы деактивировали датчик местоположения. Рокет принялся сосредоточенно монтировать внутри элементы управления, которые смастерил из отслужившего своё синтезатора и допотопного джойстика.

— Теперь мы точно не сможем вернуть эту штуку, — со смешанными чувствами ответил я.

— Разве я похож на того, кто добровольно расстанется с подлодкой? — не поднимая глаз, сказал Рокет. — На следующей неделе устроим пробное погружение. Подай-ка мне бокорезы!

На улице было холодно и ветрено. В такую погоду хорошо работается. Охваченный вдохновением, Крис лишь ненадолго забегал в столовую поесть, а потом снова исчезал. В воскресенье вечером Рокету пришлось уехать, зато дельфины, Финни и Джаспер составили мне компанию. Настроение почти у всех было превосходное, и не только потому, что Джошуа установил шоколадный фонтан и мы радостно предвкушали десерт.

— Прогулка удалась на славу — я наконец-то повидалась с братом Рино, и мы клёво оттянулись, — сказала Шари, и я тут же заскучал по своему брату Стиву, с которым познакомился совсем недавно. Он оставил мне в тайном укрытии — на затонувшем корабле — записку, в которой сообщил, что он сейчас в наших краях, и предложил встретиться. Я собирался в ближайшее время его разыскать.

— А я встречалась в море с Вейвом, — сказала Финни.

Мы тут же засыпали её вопросами, потому что успели полюбить горбатого кита-оборотня, которого нам недавно пришлось вызволять из тюрьмы:

— Как он?

— Его родители тоже там были?

— Вы целовались?

— Ха-ха, попытайтесь-ка в обличье ската поцеловать горбатого кита! Нет, пришлось обойтись без поцелуев, — ответила Финни. — Но нам всё равно было весело. У него всё отлично, просил передать вам привет.

Ной рассказал о музыкальном фестивале, на который ходил с родителями. Джаспер — о семейном празднике, куда все гости явились в обличье броненосцев и ели торт из жуков и запеканку из дождевых червей:

— Вкуснятина!

Шари отодвинула от себя тарелку спагетти:

— Ну спасибо, Джаспер, теперь у меня пропал аппетит. Почему ты не ешь рыбу, как все нормальные люди?

Мы расхохотались: понятие «нормальные» к ученикам нашей школы неприменимо.

Финни с Джаспером обсуждали нападение гангстеров во время вечеринки.

— Интересно, откуда у них полицейские жетоны? — гадал Джаспер. — Может, краденые?

— Да их можно заказать в Интернете… и униформу тоже, — ответила Финни. — Но на униформу они, видимо, пожалели денег. Или слишком торопились.

Мы содрогнулись.

— Надеюсь, они больше не вернутся, — сказал я. — Если обнаружите ещё одну такую подлодку… вытолкните её подальше в открытое море и сматывайтесь!

— Чёртовы контрабандисты, — поморщился Ной. — Пусть оставят нас в покое.

Блю не участвовала в разговоре и вела себя ещё тише обычного. Вид у неё был подавленный.

— Всё океанисто? — спросила Шари, но Блю лишь пробормотала «да-да» и снова склонилась над тарелкой.

Размахивая водонепроницаемым школьным планшетом, к нам подсел Крис:

— Первая версия сценария почти готова! Я его ещё не редактировал — займусь этим, когда будем снимать первые сцены.

— Покажи! — Вырвав у него из рук планшет, я пробежал глазами краткое содержание на первой странице.

Молодой плейбой по имени Ксавиан (Тьяго) узнаёт от предсказательницы (Финни), что на него возложена особая миссия: он должен освободить знающую ответы на все вопросы волшебную рыбку (Оливию), которую держит в заточении королева осьминогов (Люси). Только так он сможет спасти мир от потопа. В этом ему помогает таинственная девушка-агент Атина (Элла). Ксавиан не ведает, что Атину подослала секретная служба, чтобы его остановить. Он влюбляется в девушку, но та заманивает его в ловушку и с помощью двух негодяев (Джаспер, Леонора) сажает под замок.

Тут я прервался:

— Эй, минутку: я должен влюбиться в Эллу?! Что ещё за жабий помёт! — В «Голубом рифе» я выучил несколько новых ругательств.

— Почему жабий помёт? — невинно спросил Крис. — В каждом успешном фильме присутствует любовная линия — я думал, вы в курсе.

— Без романтики не обойтись, — подтвердил Джаспер, явно довольный ролью негодяя-запирателя.

— Но ведь не между Тьяго и Эллой! — Шари и Блю выглядели так, будто их заставили есть торт из жуков.

— В фильме они не Тьяго и Элла, — наставительно пояснил Крис. — На то это и актёрская игра.

— Как бы то ни было, сюжет захватывающий, — заметил Ной. — Классическое фэнтези, изрядно приправленное экшеном, — мы наберём кучу просмотров на «Ютьюбе». Вот уж не думал, Крис, что ты на такое способен.

Пробурчав что-то, я продолжил читать вслух:

Ксавиану надо переплыть кишащую опасными морскими тварями бухту, чтобы спастись самому и вызволить из подводной пещеры отца (мистера Гарсию). Потом ему предстоит сразиться с королевой осьминогов, которую защищают дельфины-убийцы (Ной, Шари, Блю) и злобное сказочное существо (Финни), и освободить волшебную рыбку. Атина спасает ему жизнь и целует его. Ослабевший от борьбы, Ксавиан даёт ей магическую формулу, она увольняется из секретной службы и сама спасает мир, а он восхищённо за ней наблюдает.

— Ни! За! Что! — воскликнул я. — Ни за какие коврижки!

— Но так ведь увлекательно, — возразил Крис.

Увлекательно за мой счёт! Не хочу выглядеть в этом фильме полным лузером. В начале ещё ладно — ведь все хорошие главные герои меняются, открывают свои сильные стороны и так далее. Но только не в конце!

— Если сценарий останется таким, можешь отдать главную роль кому-нибудь другому, — заявил я, тоже отодвигая от себя тарелку со спагетти.

— А ему обязательно целовать Эллу? — забеспокоилась Шари.

— Я буду дельфином-убийцей? — обрадовался Ной. — Круто: я как раз хотел сыграть негодяя. Положительные герои часто скучные.

— Ну так что? — Я перегнулся через стол к Крису и приблизил лицо к его лицу, мрачно глядя ему в глаза. Видимо, встречи с гангстерами не прошли для меня бесследно. Крис явно сделал это нарочно — никак не может смириться, что Шари выбрала меня? И зачем я только сказал тогда, что он тут главный!

— Ну ладно. — Крис взял планшет, стёр последний абзац и напечатал «Они вместе спасают мир». — Так лучше?

— Немного, — сказал я. К своей досаде, я заметил, что теперь мне по-настоящему захотелось стать кинозвездой. Плохо! Торговаться легче, когда результат тебе не важен и ты готов всё бросить, если другой не пойдёт на уступку. — Ты хоть спросил мистера Гарсию, готов ли он вообще участвовать? — Странно и в то же время приятно, что он сыграет моего отца.

— Он точно согласится, ручаюсь, — заверила нас Шари. — В свободное время он готов на любую забаву — ведь он дельфин!

— Только на уроках он иногда ведёт себя как акула — прости, Тьяго, — заметил Ной.

Я повернулся к нему, скорчив страшную гримасу.

За соседним столом Элла хвасталась, как она классно сыграет главную роль, а фанаты почтительно внимали её словам, время от времени делая ей комплименты.

— У тебя наверняка отлично получится, — сказал Барри.

— Пора просветить главную героиню, — шепнул Крис и, кивнув нам, направился к другому столу-лодке показать сценарий Элле и её компании. Краем глаза я наблюдал, как Элла отреагирует на содержание фильма. Любовная история у неё протестов не вызвала. Странно. Я абсолютно уверен, что она по-прежнему терпеть меня не может.

Я не сомневался, что съёмки получатся интересными — ужасно интересными.

Примечания

1

Sunrise Avenue — популярная финская рок-группа. Самой известной их песней стала Fairytale Gone Bad («Утраченная сказка»). (Здесь и далее прим. ред.)

2

Nothing else matters (англ. «Остальное неважно») — баллада американской группы Metallica, выпущенная в 1991 году.