Дом Волков

Кейси Л. Бонд, 2021

Нур стала новой правительницей солнечного царства. Из-за этого между ее сестрами разразился ожесточенный спор. В порыве гнева Зарина напала на Ситали и пронзила девушку кинжалом с тьмой самого Анубиса. Во время предсмертного вздоха Ситали прошептала секрет, который может изменить все. Чтобы спасти Ситали, оборотень Берон должен принять решение: или потерять возлюбленную, или сделать ее себе подобной. Анубис же убежден – Ситали предназначена ему судьбой. Бог смерти заставил ее последовать за ним на Земли Теней. Сможет ли девушка справится с мглой, окутавшей ее душу, и выйти на свет? В то время как тьма Анубиса со скоростью света распространяется по пескам всех королевств…

4

Кто-то призрачным прикосновением убрал прядь волос с моих глаз. Я моргнула и увидела Берона, присевшего передо мной на корточки.

— Время пришло, — тихо сказал он.

Я посмотрела в окно как раз в тот момент, когда лучи Сол начали освещать небо. Я села, и Рейан моргнул, просыпаясь.

— Ситли?

Я на мгновение обняла его крепче.

— Рейан, мне нужно кое с кем поговорить. Хочешь повидаться с Малией?

Он, все еще сонный, кивнул и потер глаза своим маленьким кулачком.

— Я могу отвести его, если хочешь, — вызвался Берон, тоже поднимаясь на ноги, когда я встала.

— Не уверена, что это хорошая идея, — сказала я ему, запинаясь. Испугается ли Рейан? Он встретил Берона только прошлой ночью. В следующее мгновение небо, казалось, значительно посветлело. Сфинкс, вероятно, теряла терпение. Я была вынуждена позволить своему сыну решать. — Рейан, Берон может отвести тебя к бабушке?

Удивив нас обоих, Рейан наклонился к Волку и позволил ему взять себя на руки. Когда Берон поднял моего сына, мышцы на его руках напряглись, вены под кожей перекатились.

— Спасибо, — сказала я, глядя вниз и гадая, сколько раз еще мне придется сказать эти слова брату Люмина. Их все равно никогда не будет достаточно.

Берон выглянул наружу.

— Тебе следует поторопиться.

Сол ярко сияла над землей, делая безошибочно узнаваемую крылатую тень, парящую над балконом, более заметной. Если бы я не отправилась в путь прямо сейчас, Сфинкс сама бы пришла ко мне. Я не знала, как Рейан отреагирует на ее появление. Львица была ужасна и в то же время прекрасна. Хотелось бы мне стать такой же однажды. Если бы у меня была хотя бы унция ее устрашающей силы, Зарина не осмелилась бы подойти достаточно близко, чтобы ударить меня ножом. Обладай я хотя бы малейшей долей ее мудрости, я бы знала о планируемом предательстве старшей сестры, и это ее кровь пропитала бы мои сандалии.

Я бросила последний взгляд на Берона, держащего моего сына на руках, и вышла из комнаты.

Когда я поднялась на вершину храма, Сфинкс там не оказалось. Я прикрыла глаза от ярких лучей Сол и посмотрела вдаль, за огромную статую, где мой взгляд остановился на Нур. Она шла далеко в дюнах, по гребню особенно большой волны, прежде чем исчезла на другой ее стороне.

— Она разговаривает со своей матерью, — внезапно сказала у меня за спиной Сфинкс звенящим детским голосом, от которого у меня волосы на шее и руках встали дыбом. Я даже не слышала, как ее когти скребут по камню или как хлопают ее большие полупрозрачные крылья.

Я настороженно повернулась к провидице лицом. Сердитая. Все еще раненая.

Она пристально смотрела на меня, никто из нас не произносил ни слова, пока я не устала от этой игры в молчанку.

— Ты вызвала меня только для того, чтобы получше рассмотреть мое лицо, или у тебя имеется более важная цель?

Львица одарила меня дикой ухмылкой.

— Язык острее, чем осколки битого стекла. Не хочешь решить еще одну загадку?

— Твои загадки бесполезны.

Она усмехнулась:

— Нет, если ты достаточно умна, чтобы их разгадать.

— Видимо, я не так умна, так что не будем даже пытаться, — проворчала я. — Если это то, чего ты хочешь, мы закончили наш разговор.

В тот момент, когда я повернулась к Сфинкс спиной, глубокий гул рычания сотряс камень у меня под ногами.

Мой пульс участился, но не от испуга, а от чего-то более первобытного, чем простой страх. Если провидица была чудовищем, то и я тоже. Никогда больше я не буду съеживаться в страхе — даже перед ней. Я повернулась к львице лицом, в глубине ее черных глаз светилась мудрость, ведомая только ей одной. Своей огромной лапой она вцепилась во что-то у себя на спине. Знакомый сверкающий золотой кинжал со звоном упал на камень.

Без раздумий и предупреждений я двинулась вперед. Этот кинжал был моим.

Прежде чем я успела схватить его, гигантская лапа Сфинкс пригвоздила мою ладонь к камню. После чего приблизила свое лицо к моему уху.

— Всегда пожалуйста, Королева Волков.

— Я не королева, — процедила я сквозь зубы. И я не была волком… пока что.

Она улыбнулась и убрала лапу с моей руки. Я схватила кинжал и медленно отступила сначала на один шаг, потом еще дальше.

— Я говорила тебе, что однажды ты станешь королевой. Просто не сказала, королевой чего, — промурлыкала Сфинкс. — Это ты предположила, что речь идет о Люмине, или что ты сможешь каким-то образом вырвать Гелиос из карающей хватки твоего отца.

Пока мы с Нур были на родине Келума, Люмине, Сфинкс посетила нас обеих и задала каждой из нас загадку. Она сказала мне, что я стану королевой, а корона лунного света всегда в пределах видимости, в пределах досягаемости. Она отвлекла меня, что и было ее намерением с самого начала. Я потратила драгоценное время на поиски короны, которую никогда не смогла бы получить. Из-за ее загадки я не смогла помешать Нур.

Чего львица не раскрыла, так это того, что корона была буквально частью светлого чела Келума, видимой только при свете Люмоса.

— Это была ее судьба, — прорычала она, как будто услышала мои мысли, и презрительно тряхнула гривой. — Глупая девчонка, я слышу каждое слово, пронзающее твой разум. Я думала, что нет ничего острее, чем твой язык. Однако когда дело касается тебя, даже я иногда ошибаюсь.

Я оскалила зубы, тихий голос внутри призывал меня успокоиться.

— У Нур нет сына, которого нужно защищать. А у меня есть. Ты заботилась о ней, а меня оставила…

— На волков, — перебила Сфинкс, и на ее красных губах появилась дикая улыбка. — Это предназначено тебе свыше.

Львица начала бродить по кругу, центром которого стала я. Но ей меня не запугать, поэтому я начала двигаться так же, как и она. Мое дыхание участилось, каждый звук отдавался в ушах. Скрежет ее когтей, колыхание пучка меха на конце ее хвоста, мягкая грива, которую трепал ветер. Провидица внезапно остановилась.

— Мне не понравился Волк, когда я впервые его встретила, — призналась она. — Он считал себя равным мне. Ты же нравишься мне еще меньше. Ты… ты думаешь, что лучше меня…

Так и есть.

Она рассмеялась.

— Я с удовольствием понаблюдаю за твоим первым превращением, маленькая Королева Волков. Слышала, это мучительно. Должно быть отвратительно, когда твои кости хрустят, трещат и перестраиваются, чтобы превратить тебя в то, чем ты никогда не хотела быть.

Я прищурилась, глядя на Сфинкс, и крепче сжала пальцы на рукояти золотого кинжала.

Ничто не сравнится с болью матери, чьему ребенку причинили вред.

Сфинкс отряхнулась, и с ее талии спал золотой пояс с петлей, достаточно большой, чтобы продеть в нее кинжал.

— Ты не сильнее меня, Ситали. И никогда не будешь. Но ты сильна сама по себе. Я должна уважать это. Мать. Королева. Охотница. Когти и зубы. Острый язык и еще более острый ум.

Я выхватила у нее пояс, застегнула его на талии и сунула кинжал в золотую петлю.

— Рада, что ты наконец рассмотрела, кто я.

Провидица усмехнулась.

— И кем ты будешь. Обагри свои зубы кровью сестры-убийцы ради меня, хорошо?

— После того, как поймаю ее, — пообещала я.

— Хорошо, что ты вовремя послала своего Волка за мальчиком. Зарина только что нашла их дом.

От слов львицы каждый мускул в моем теле напрягся.

— Что ты сказала?

Черные глаза Сфинкс немного смягчились.

— Волки не хотели расстраивать тебя, чтобы ты ненароком не превратилась. Тебе нужно окрепнуть, прежде чем перейти в волчью форму. Первая форма, которую ты примешь, станет той, в которую ты будешь превращаться до самой смерти.

Горячая ярость заскользила по моим венам. Казалось, мои кости горели изнутри. Они утверждали, что Зарины не было рядом с домом Падрена и Малии…

— Когда появился Волк, она убежала. Она боится его. И теперь, когда твоя сестра-убийца знает, что он не один, она изменит планы. Но имей в виду — она собирает внушительных последователей. Расставляй для нее ловушки с умом.

— Почему ты не защищаешь ее? — резко спросила я. — Она тоже дочь бывшего Атона.

Небо, казалось, потемнело от грозного лика Сфинкс.

— Она больше не дочь Сол. От нее отреклись, лишили наследства. Теперь она поклоняется Анубису, — тихо прошипела львица. — Как однажды пересеченные границы запретов не могут снова стать нетронутыми, так и некоторые вещи, единожды совершенные, не могут быть прощены. Ты хорошо знакома с этими границами, потому что была опасно близка к переходу на темную сторону, но все же выбрала другой путь. В отличие от Зарины.

Сфинкс посмотрела на дюны, на то место, где исчезла Нур.

— Сол как раз рассказывает Нур о предательстве, способном пошатнуть вновь обретенный мир в ее королевстве. Твоя сестра может и является законным Атоном и дочерью богини золота и солнца, но в ее сердце больше человечности, чем у многих на этой земле. Зарина приняла ее милосердие, да и твое тоже, за слабость.

В ту ночь, когда меня смертельно ранили, я думала, что бой окончен. Я собиралась отпустить Зарину, даже после того как она набросилась на меня с кинжалом в руке. Я полагала, что старшая сестра не способна причинить мне вред, что ей просто нужно выплеснуть свой гнев.

Не стоило ее недооценивать.

Такой ошибки, едва не разлучившей меня с сыном, я больше не повторю.

Волна ярости пробежала по моему телу при мысли о Зарине, крадущейся в тени, рядом с домом родителей Мерика, пока мой малыш мирно спал в своей маленькой кроватке, которую Падрен сделал незадолго до рождения внука.

Я вспомнила, как крепкая привязанность и любовь возникли в то мгновение, когда я посмотрела на лицо Рейана, а он, схватив один из моих пальцев, плакал, пока его лицо не покраснело. В глубине души я знала, что сделаю для него все, что угодно.

Я бы умерла за сына.

Убила бы, лишь бы уберечь его.

Мой палец скользнул по острому, теплому металлу кинжала, который я все еще сжимала в руке.

В следующий раз, когда мы с Зариной встретимся, я проткну ее своим клинком. Сфинкс напрягла свои огромные мускулы, вытянулась во весь рост и направилась к статуе Сол, расположенной в углу храма. Провидица улыбнулась мне, расправляя крылья.

— Прощай, королева Когтей и Зубов.

Она взмахнула своими огромными крыльями, оттолкнулась мускулистыми ногами и взмыла в небо. Львица несколько раз облетела вершину храма. Ее широкая тень скользнула по песку в том направлении, куда ушла Нур.

Я бросилась обратно вниз по ступеням храма. Мне хотелось убедиться, что Рейан в порядке, а после поговорить с Бероном.

Падрен и Малия завтракали в частной столовой Атона. Сидя на коленях у Падрена, Рейан жевал кусочек мягкого фрукта. Его глаза загорелись, когда он увидел меня.

— Ситли!

— Рейан, — поприветствовала я, подмигнув и устраиваясь на сиденье рядом с Малией.

Я проигнорировала любопытные взгляды Нур, Келума и Берона на другом конце короткого стола. Им явно не терпелось узнать, как прошла моя утренняя встреча с таинственной львицей. Мне помещение казалось слишком тесным и маленьким, но по крайней мере у дверей стояли на страже два гелиоанских охранника.

Рейан радостно жевал свою еду, а в остальное время просто размазывал ее по столу. Я мысленно рассмеялась, отметив, что этот стол теперь принадлежит Нур. Воцарилось неловкое молчание. Малия была напряжена, переводя взгляд с меня на мою сестру.

— Нам нужно поговорить, Ситали, — наконец сказала Нур. — Разговор касается Падрена и Малии, поэтому я думаю, им следует присутствовать.

Она все продумала, верно? Конечно, я бы не попросила родителей Мерика уйти, но оценила бы возможность выбора, которую она только что отняла. Атон Нур или нет, не ей было решать.

Я прищурившись посмотрела на младшую сестру.

— Прекрасно. Расскажи нам, что ты узнала в дюнах, Атон. — Я откинулась на спинку стула и скрестила руки на груди. Когда Рейан потянулся ко мне и начал хныкать, я забрала его у Падрена. После чего снова откинулась на спинку стула и посадила малыша к себе на колени. Тот радостно захихикал. Его смех мог прогнать любую бурю. Этот звук снял напряжение, которое нарастало в комнате.

— Что ты узнала на вершине храма Сол? — спросила Нур.

— Много чего.

— Думаю, ты знаешь, что Зарина собирает приспешников, чтобы отправиться с ними на верную смерть.

Нур кивнула.

— Сфинкс рассказала тебе, сколько соратников уже нашла наша сестра?

— Об этой детали провидица умолчала.

— Их сотни, — сообщила Нур, отрывая кусок хлеба и намазывая его сладким ягодным джемом.

Сотни? Как Зарине удалось склонить на свою сторону стольких людей? Я ожидала, что двадцать, а то и меньше безмозглых дураков поверят ее бреду.

— У нас в гвардии гораздо больше людей, — отмахнулась я от ее беспокойства.

Нур слегка покачала головой.

— Мы не можем доверять всем охранникам. Некоторых из них Зарина перетянула на свою сторону. Теперь они шпионят за нами.

Тогда нам просто нужно было найти способ определить, кто нас предал.

Я не могла представить, что кто-то из стражников Сол и Гелиоса слушал безумный бред Зарины. Мне нужно было найти друзей Мерика и попросить их присмотреть за нами. Но что, если кто-то из них действительно отвернулся от нас? Кому теперь следует доверять?

— Если мы не можем доверять гелиоанской гвардии в том, что она поддержит тебя как Атона, что нам остается? — спросила я.

Берон ответил:

— Топтаться посреди реки в окружении голодных крокодилов.

Я переключила свое внимание на него.

— Значит, мы все в опасности. Ситуация ничуть не лучше, чем была прошлой ночью, когда моя сестра приблизилась к их дому? — Я указала на Падрена и Малию.

Дедушка Рейана замер с вилкой в руках, так и не донеся еду до рта.

— Мы были в опасности? — ахнул он.

Я бы не послала за ними Берона, если бы не чувствовала, что опасность неминуема.

— Мою старшую сестру-убийцу вовремя прогнали, но она успела подойти достаточно близко. Не так ли, Берон? — спросила я, наблюдая за его реакцией.

Если брат Люмина и был взволнован, то ничем не выдал своих мыслей.

— Я не думал, что разумно кого-то пугать, — многозначительно ответил он.

— Ну, а я думаю, что самое разумное, что ты мог сделать в подобной ситуации, — это поставить в известность тех, кто непосредственно пострадал, и позволить им самим решать, что делать дальше, — мило ответила я.

Берон ощетинился.

— Что, если бы решение этих людей грозило стать опрометчивым и потенциально опасным для них?

— Ты не имеешь права лишать кого-либо возможности принимать решения. Неважно, пагубные или нет! — я слегка повысила голос. Когда Рейан перестал жевать, чтобы посмотреть мне в лицо, я постаралась успокоиться.

— Перестань притворяться, что ты говоришь о них, когда мы явно обсуждаем тебя, Ситали, — сказал Берон опасным низким тоном. — Твои эмоции будут накаляться до тех пор, пока… — Он взглянул на Падрена и Малию, не желая произносить эти слова.

Мои брови приподнялись вверх.

— Не останавливайся. Они должны знать цену, которую мы с тобой заплатили, когда Люмос позволил пощадить меня.

— И ты сожалеешь об этом? — резко спросил он.

— Ни капельки, — огрызнулась я в ответ.

Малия вытерла рот и тихо поднялась, забирая Рейана из моих рук. Она перенесла его вес на бедро и направилась в сторону балкона. Бабушка ласково разговаривала с моим сыном, корчила глупые рожицы и развлекала его, как могла.

Я снова сосредоточилась на Бероне.

— Я не жалею об этом, какой бы ни была цена.

— Какова же цена? — наконец вмешался Падрен.

Я ответила ему, но выдержала холодный как лед взгляд Берона.

— Я должна стать таким же зверем, как он.

Голос Падрена прорвался сквозь напряженную битву, которая велась между мной и Волком. Его глаза расширились.

— Ситали… — его голос дрогнул.

— Не стоит, — процедила я сквозь зубы. — Не надо меня жалеть. Не бойся за меня. Превращение произойдет в любом случае, а беспокойство — пустая трата времени.

— Рейан тоже изменится? — спросил он, наклоняясь вперед.

— Нет, — ответил ему Берон.

— Будет ли Ситали опасной для своего сына? — многозначительно спросил Падрен Волка, как будто меня здесь вообще не было. Мой рот открылся, а боль пронзила сердце.

Берон постучал костяшками пальцев по столу.

— Я так не думаю, но она должна научиться контролировать свои эмоции, пока не произойдет первый переход.

— Когда это случится? — спросил Падрен.

— Боюсь, это решать Люмосу и Ситали. — Берон скрестил руки на груди. Его холодный взгляд скользнул по мне. — Но думаю, ждать осталось недолго.

Страх проник в самую глубь моего нутра. Я сказала Падрену, что беспокоиться не о чем, но сама боялась того, что должно было произойти. Я не для того так сильно старалась воссоединиться с сыном, чтобы самой стать для него угрозой.

Взгляд Берона немного смягчился, и он расслабился в своем кресле. Нур вежливо кашлянула.

— Пока мы не поймаем Зарину и тех, кого ей удалось склонить на свою сторону, и пока твое превращение не завершено, думаю, вам будет безопаснее в другом месте, — сказала она, прежде чем оглядеть комнату. — Для всех нас.

— Что насчет Люмины? — спросила я, мои мышцы напряглись. — Думаешь, в Доме Луны мы будем в безопасности?

Келум покачал головой.

— Слишком очевидный выбор. Есть еще одно место, о существовании которого знают лишь немногие избранные. Не буду объяснять здесь. — Келум обменялся многозначительными взглядами с братом.

Я раздраженно вздохнула.

— Как бы мне хотелось, чтобы вы двое перестали переговариваться между собой. Наш разговор должен быть открытым и честным. Это относится ко всем присутствующим.

Нур выпрямилась и так крепко вцепилась в подлокотники кресла, что я начала сомневаться, не расплавит ли она их, как сделала когда-то в Доме Сумерек.

— Пока ты не преобразишься, мы все в опасности. Мы не можем одновременно присматривать за тобой и Рейаном, а также сосредоточиться на Зарине и неприятностях, которые она способна создать. Это слишком истощило бы наши ресурсы.

Я открыла рот, чтобы возразить, но закрыла его, так и не сказав ни слова. Я не чувствовала никаких изменений. Когда же наступит это великое превращение? Может быть, никогда.

Берон наклонился вперед, несмотря на свою форму, выглядя скорее волком, чем человеком.

— После того как ты изменишься, даже мы трое, вместе взятые, не сможем помешать тебе найти Зарину и обеспечить безопасность твоего сына. Я видел это.

Я судорожно сглотнула.

Что именно он видел?