Темное наследство

Кейтлин Рид (2024)

Часто ли в наследство родитель оставляет своему ребенку демона?Получив извещение о смерти отца, молодой Генри спешно покидает Париж и отправляется в Лондон. По приезду Генри становится понятно, что кроме антикварной лавки и дома, он получил в наследство демона. Однако подсказок о том, как уничтожить демона, отец сыну не оставил. Сможет ли Генри вернуться к привычной жизни, или его ждет такая же ужасная участь, как и его отца.

Глава 2

Солнечные лучи пробивались сквозь плотные шторы комнаты, заставляя меня открыть глаза. День ещё не успел начаться, а с улицы уже доносится городской шум. Колеса повозок и карет гудели по брусчатым улицам, а торговцы зазывали в лавки. Протерев глаза, я направился в ванну, чтобы привести себя в порядок и отправиться за завещание отца. Внизу Бетти уже во всю занималась завтраком и запах жареных яиц заполнил коридор. Эмброуз возился в столовой с расшатавшимися ножками стула, которые скорее требовали замены, нежели ремонта.

— Генри, ты уже встал? — крикнула Бетти из кухни.

— Да, — ответил я, усаживаясь в кресло гостиной.

— Завтрак почти готов.

Я взял утреннюю газету, чтобы скоротать ожидание завтрака. На первой полосе красовалась новость о том, что семья Бишоп устраивает званый ужин в честь скорой свадьбы дочери и какого-то шотландского золотого магната.

Я хмыкнул себе под нос. Я помню Амели Бишоп ещё когда мы были детьми. Всегда бледная и хрупкая, словно не из нашего мира. Сколько бы раз я её не встречал, она всегда была с книгой в руках. Когда-то наши семьи были очень близки и отец Амели шутил, что когда мы станем взрослее, то было бы неплохо породниться. С возрастом я стал реже проводить с ней время, поскольку наши отцы всерьез задумались о том, чтобы нас поженить. Однако этого не произошло, я выбрал учебу и уехал во Францию.

— Завтрак на столе, Генри, — сказала Бетти, стоя в дверях гостиной.

Бетти была нашей горничной и кухаркой с самого моего детства. Добродушная женщина маленького роста, с вечной улыбкой и добрыми глазами. Мне нравилось рассматривать ее морщинки, которые совершенно не делали ее некрасивой.

Я положил газету на журнальный столик и отправился в столовую, позавтракать перед отъездом.

— Уже читал новости? — спросил Эмброуз, разделывая яичницу.

— Да, полистал немного, — небрежно ответил я.

— Если решишь посетить Амели, то тебе потребуется это, — ответил Эмброуз, протягивая мне конверт.

— Ты сказал Амели, что я в городе? — спросил я, удивленно уставившись на дворецкого.

— Я видел её на похоронах твоего отца и она дала мне приглашение на ужин. Сказала, что была бы рада тебя видеть.

Спешно покончив с завтраком и прихватив конверт с приглашением, я попросил Эмброуза организовать кеб для поездки к адвокату отца.

Непривычно солнечная погода для Лондона заставила людей заполнить улочки, наслаждаясь редким явлением — хорошей погодой. Карета остановилась напротив невысокого здания из красного кирпича, на вывеске которого виднелась надпись “Юридическая фирма семьи Колби”. Мистер Колби был давним другом отца и его фирма вела все юридические дела нашей семьи. Поднявшись по лестнице, я открыл входную дверь. Дверной колокольчик зазвонил, информирую владельцев о том, что кто-то пришел. Из-за книжного стеллажа показалась женская фигура.

— Могу ли я вам чем-то помочь? — спросила девушка, подходя к стойке администрации.

— Меня зовут Генри Барлоу, я пришёл к мистеру Колби по вопросу завещания моего отца, — ответил я.

— Минутку, я сообщу мистеру Колби о вашем визите, — ответила девушка и удалилась в сторону кабинета адвоката.

В ожидании приема, я бегло осмотрел помещение. В некоторых местах на стене облупилась краска, а на стене возле стойки висели дипломы мистера Колби и даже почётные грамоты от самой короны. В углу рядом с кабинетом стоял пожухлый фикус, которому явно не хватало солнечного света и ухода.

— Мистер Колби вас ожидаете, — сообщила девушка, жестом приглашая меня войти.

Я прошёл внутрь, закрывая за собой дверь. За дубовым столом, который был завален кипой бумаг сидел седовласый мистер Колби. С нашей последней встречи он изрядно постарел, а седина покрыла не только его голову, но и бакенбарды.

— Генри, я рад тебя видеть, — сказал мистер Колби, снимая очки.

— И я вам рад, мистер Колби — ответил я, пожимая протянутую руку адвоката.

— Пожалуйста, зови меня просто Каспар.

Я кивнул, усаживаясь в кресло напротив стола мистера Колби.

— Жаль, что мы встретились при таких обстоятельствах, но к сожалению, время никого не щадит, — сказал Каспар, доставая из стола документы отца.

Вместе с документами, адвокат выудил и небольшую коробку, которая судя по всему была наполнена чем-то тяжелым.

— Итак, Генри, поскольку ты единственный наследник, то по завещанию твоего отца, в твои владения переходит дом на улице Карнаби, Шотландское семейное поместье в Глазго и антикварный магазин на улице Оксфорд. Также к тебе переходят обязанности по содержанию вашей горничной Бетти и дворецкого Эмброуза в размере пятидесяти фунтов стерлингов в год на каждого.

Закончив зачитывать завещание, мистер Колби протянул мне перо для подписания передачи имущества.

— Ах да, Джеймс просил передать тебе вот это, — сказал Каспар, указывая на коробку.

Поставив свою подпись, я снял крышку коробки и увидел там толстую книгу. Темно красный кожаный переплёт и золотой замок сбоку выглядели по меньшей мере странно. Пошарив рукой в коробке, я не нашёл ключа от замка на книге.

— Каспар, а ключ отец не передавал? — спросил я, вертя книгу в руках.

— Всё что Джеймс отдал мне, находится в этой коробке, — ответил адвокат, пожав плечами.

Я поблагодарил мистера Колби за его работу, убрал книгу с документами обратно в коробку и направился к выходу.

Извозчик открыл дверь кеба и мы двинулись к дому. Всю дорогу я думал, что могло такого важного содержаться в этой книге, что отец выбрал столь странный замок и что еще не мало важно — это где искать ключ.

По возвращению я попросил Бетти сделать чай и велел Эмброузу отнести мой фрак на чистку.

— Означает ли это, что вы посетите дом семьи Бишоп? — с лёгкой улыбкой и иронией в голосе, спросил дворецкий.

— Должен же я поздравить милую Амели с предстоящей свадьбой, — ответил я, закатывая глаза.

Эмброуз никогда не обращался ко мне на «вы» по моей просьбе, ведь я считал его и Бетти своей семьей, но Эмброуз всегда использовал официальное обращение, чтобы подшутить надо мной.

Поднявшись в кабинет отца, я перерыл все ящики стола и даже шкафы с книгами, чтобы найти хоть какой-нибудь ключ, но мои поиски с треском провалились. Усевшись в кресло отца, я барабанил пальцами по столу и думал. Внезапно, в дверях показалась Бетти, спросив где я буду пить чай. Подняв глаза на горничную, я увидел, что она пристально смотрела на книгу и улыбка медленно сходила с ее лица.

— Ты знаешь, что это, Бетти? — спросил я, ловя каждую эмоцию на лице горничной.

— Это дневник вашего отца, — тихо ответила она, отведя взгляд от книги.

— Ты знаешь где ключ от нее? — спросил я, прищурившись. Я словно чувствовал, что она что-то знает.

— Ваш отец часто проводил время в библиотеке, больше чем в своём кабинете. Больше мне не известно.

— Тогда я буду чай в библиотеке, — ответил я и схватив дневник, спешно покинул кабинет, оставляя Бетти за спиной.

В библиотеке царил мрак. Плотные шторы не пропускали свет, а свечи полностью стекли по канделябрам. В воздухе стоял стойкий аромат отцовского табака, а на столике возле дивана разбросаны книги и какие-то бумаги. Я положил дневник на столик и спустился вниз за новыми свечами.

На кухне стояла Бетти, помешивая ложкой чай и смотрела в одну точку словно прибывая в трансе.

— Бетти, — позвал её я, аккуратно дотронувшись до плеча.

Горничная вздрогнула и быстро заморгала.

— Я сейчас принесу чай и свечи, — быстро залепетала Бетти.

— Всё в порядке? — спросил я, всматриваясь в её лицо.

— Я просто задумалась, — ответила она, стараясь отстраниться.

Горничная открыла деревянный шкаф возле входа на кухню, достала несколько свечей и подсвечники.

— Думаю этого хватит, пока я буду чистить канделябры, — сообщила горничная, убирая свечи в карман фартук.

Бетти взяла поднос с чаем, а мне достались подсвечники и мы поднялись обратно в библиотеку. Найдя спички возле камина, я зажег несколько свечей и поставил их на столик. Бетти собралась все канделябры и поспешила покинуть комнату, не сказав ни слова. Это меня насторожило, ведь она всегда любила поговорить, а тут будто воды в рот набрала.

Окинув взглядом весь творившийся беспорядок, я решил для начала, разложить книги по местам и привести библиотеку в порядок. Отодвинув шторы с нескольких окон в надежде пустить свет в помещение, я расстроенно вздохнул. Дождь вновь накрыл Лондон и света в комнате это не прибавило. Открыв тяжелое окно холодный воздух заполнил помещение, унося с собой запах табака. Собирая книги я думался о том, почему здесь такой бардак, ведь отец любил, когда все лежит на своих местах, а значит Бетти он сюда не пускал. Горничная всегда тщательно следила за домом, не допуска пыли и грязи, а тут будто жизнь замерла и в библиотеку явно никто давно не заходил после кончины отца.

Подойдя к книжном шкафу, чтобы заполнить пустующие полки, я заметил, что все книги были в основном на одну тематику. Древние обряды воскрешения, мифы и легенды разных народов и даже некромантия. Отец всегда любил древность и часто ездил в археологические поездки, особенно в Египет, но даже для него это слишком. Возможно за последний год, который мы не виделись его разум совсем помутился. Закрыв дверцу шкафа, я заметил маленькую шкатулку стоящую на углу камина. Маленькая металлическая шкатулка, квадратной формы с выгравированным скарабеем на крышке. Открыв её, я обнаружил ключ небольшого размера, который видимо и открывал замок дневника. Моя догадка оказалась верна и замок поддался, тихий щелчок механизма был тому доказательством. Я открыл дневник и на пол выпал конверт с подписью отца и пометкой “для Генри”.

“ Дорогой Генри.

Мне так жаль, что я подверг тебя опасности в погоне за невозможным. Я всю жизнь испытывал вину за то, что ты рос без матери и признаться мне и самому не хватало Элеонор. Не было и дня, чтобы я не вспоминал твою мать. Она была чудесна. Острый ум тебе достался от нее. Но к сожалению желание обмануть смерть сыграло со мной злую шутку и я призвал то, что нельзя было призывать. Эту ошибку я оплачу своей жизнью. Прочти мой дневник. Ты поймешь, что я не сошёл с ума.

С любовью, твой отец Джеймс”

Я не был согласен с тем, что отец был душевнобольным, однако врачи наблюдавшие за ним были уверены в этом. Это же и указано в причине смерти, но душевно больные не излагают так четко свои мысли. Внезапно по спине пробежал холодок. Я ощутил, что-то похожее на холодное дыхание на своей шее. Обернувшись, я увидел лишь открытое окно библиотеки про которое совсем забыл. Выдохнув с облегчением, я закрыл окно и потряс головой, прогоняя тёмные мысли.

“Это всего лишь окно, Генри. Ты же не веришь во всю эту чушь” — подумал я, усаживаясь на диван, чтобы выпить уже остывший чай.

Снизу послышался звук открывающейся двери и ворчание Эмброуза, который вернулся с моим фраком. Закрыв дневник и убрав ключ обратно в шкатулку, я направился вниз. Подойдя к лестнице, я услышал, как Бетти перешептывается с Эмброузом о том, что я вернулся от адвоката с дневником и Бетти боится, что я сойду с ума, как и отец. Ступенька скрипнула под тяжестью моего веса и шёпот прекратился.

— Я принёс фрак, Генри, — послышался голос Эмброуза.

— Спасибо Эмброуз. Мне нужна будет карета к семи вечера, — сказал я, спускаясь по лестнице.

Дворецкий кивнул, протянув мне фрак. Бетти стоявшая рядом, перебирала полотенце в руках, а её взгляд был полон тревоги. Не обращая внимание на странное поведение Эмброуза и Бетти, я взял зонт и вышел за дверь. Мне необходимо купить букет для Амели, чтобы поздравить её с предстоящей свадьбой, а с этими двумя я разберусь позже.

Ступив за дверь дома, на меня накатила волна облегчения, будто птицу выпустили из клетки в свободный полет. Раскрыв зонт, я зашагал по хлюпающим лужам, мысленно ругая лондонскую погоду. Узкие тротуары были заполнены гуляющими парами и радостными детьми, которые больше всех были рады предстоящему празднику. Однако погода была совершенно не осенняя, а скорее готовилась к наступлению зимы. Брусчатка под ногами была невероятно скользкая, поэтому добравшись до цветочной лавки я изрядно устал держать равновесие и лавировать между похожими и летящими кусками грязи с дороги из под колёс транспорта. Открыв дверь магазинчика, помещение оглушил звонок колокольчика, который сообщил о вошедшем посетителе. Я поймал себя на мысли, о том что в Париже меня совершенно не беспокоил этот звук, но в Лондоне ужасно раздражал. Хотя, если подумать, то в Париже меня действительно мало что приводило в бешенство, а на дождь и грязь я и вовсе не обращал внимание. Отец всегда говорил, что Лондон не для меня, поэтому при первой же возможности я поспешил покинуть этот хмурый город.

Улыбчивая дама стоящая за стойкой предложила мне несколько вариантов букетов, но я остановился на белых розах, которые Амели полюбила после прочтения очередного женского романа ещё будучи совсем юной. Рассчитавшись за цветы, я направился в ближайшую кондитерскую за шоколадными эклерами, которые на мою удачу привозили из Франции и которые Амели так сильно любила. Мы не виделись с ней вот уже два года, но кажется, что прошла целая вечность. Последняя наша встреча прошла не очень удачно и признаться, я не думал, что она пришлёт мне приглашение на ужин в честь свадьбы.

***

Я стоял перед зеркалом, смотря на себя во фраке, а рядом суетилась Бетти, сдувая пылинки с ткани и добавляя последние штрихи к моему образу. Эмброуз стоял в дверях, облокотившись о дверной косяк и держал в руках мой цилиндр, ведь это неотъемлемая часть джентльмена. Во всяком случае, так он всегда говорил, а я предпочитал не спорить об этом.

Когда Бетти выпустила меня из своей “хватки”, мы с Эмброузом с облегчение выдохнули. Я спустился вниз, держа в руках цветы и эклеры, попросил не ждать меня и покинул дом, направляясь к экипажу, который уже стоял у входа. К вечеру дождь стих и даже показался солнечный закат алого, вместо хмурого и серого неба. Я смотрел на белые розы и пытался понять, почему именно они так запали в душу Амели, а не какие-нибудь более диковинные цветы.

Поездка была не долгой, поскольку наши дома находились довольно близко друг от друга. Кеб притормозил и я увидел в окне знакомый силуэт Амели, возле которой вились ещё несколько очертаний, видимо служанка готовили её к выходу на праздничный ужин. Я постучал и дверь открыл мужчина средних лет, судя по одежде он был дворецким. Я протянул ему приглашение и вошёл в дом. Мужчина подозвал одну из служанок и попросил проводить меня в общий зал, принимая мое пальто и головной убор.

В произведении впечатления семье Бишоп не было равных. Большой камин из белого камня был украшен фигурами атлантов, а над ним висел большой семейный портрет. Длинный дубовый стол в центре зала, который вмещал не менее сорока человек. На столе красовались позолоченные столовые приборы и сервизы с нежными узорами на французский манер. Паркет блестел так, что можно было вполне использовать его вместо зеркала, а окна прикрывали тяжёлые шторы из синего бархата. Родители сделали все, чтобы показать свой статус и произвести впечатление на гостей со стороны жениха. Я подавил смешок. Уверен, что это все идея миссис Бишоп. В дальнем углу зала играли музыканты на рояле и скрипке, задавая тон и атмосферу вечера.

— Генри, как я рад тебя видеть, — окликнул меня мистер Бишоп, направляясь в мою сторону.

— Мистер Бишоп, — поприветствовал его я, отвечая на рукопожатие.

— Давно тебя не видел. Ты так возмужал. Видимо Париж пошёл тебе на пользу, — сказал мистер Бишоп, с улыбкой рассматривая меня.

— Вы как всегда добры, Джонатан. Всё украшено просто чудесно.

— О, это все Софи. Ты ведь её знаешь, дай только повод и она опустошит все мои счета, — ответил мистер Бишоп, смеясь.

Мистер Бишоп души не чаял в своей жене и дочери, потакая всем прихотям, лишь бы его дамы были довольны. Мы ещё немного поговорили и я вышел на террасу зала, чтобы подышать воздухом и прогнать детские воспоминания связанные с этим домом и конечно же с Амели.

— Генри, — послышался знакомый женский голос у меня за спиной.

Я обернулся и увидел ее. Большие голубые глаза принялись изучали мое лицо, словно она искала изменения во мне. Белокурые локоны собранные в высокую прическу, оголяли изящную шею. Платье небесного оттенка затянутое в тугой корсет и все такая же бледная кожа.

— Ты прекрасно выглядишь, принцесса, — сказал я, улыбаясь.

Ещё щеки зарделись алым и она смущённо опустила глаза.

— Я купил тебе розы и эклеры. Надеюсь ты все ещё их любишь.

Амели кивнула, уголки её губ дернулись в полу улыбке и она вновь подняла свои глаза на меня.

— Ты все ещё не научился дарить подарки и все так же отдаёшь их через слуг, — сказала она, перебирая тонкими пальцами подол своего платья.

Я усмехнулся, ведь это было сущей правдой. Даже в детстве я передавал все подарки, привезенные отцом из экспедиции через слуг и никогда лично. Спустя столько лет я так и не понял почему поступал именно так. Возможно я боялся увидеть в её глазах разочарование или же наоборот безмерную радость, которая не позволила бы мне от нее отдалиться. В любом случае любое ее проявление на мои подарки, засели бы глубоко в моей памяти, а там и так слишком много места отведено Амели.

— Всё ещё читаешь свои романы или перешла на серьёзную литературу? — саркастично спросил я.

— А ты как всегда шутишь об этом, — парировала она, улыбаясь.

Внезапно, я ощутил жжение в груди от ее улыбки и желание шутить, куда-то улетучилось.

— Амели, я…я поздравляю тебя с предстоящей свадьбой и надеюсь, что он действительно тот самый принц о которых ты читала в своих книгах. Я хочу, чтобы ты была счастлива, — выпалил я, смотря на Амели в упор и чувствуя себя мальчишкой.

Ее глаза на мгновение наполнились грустью.

— Я перестала читать романы с нашей последней встречи, — тихо ответила она.

Я протянул руку, чтобы докоснуться до нее, но наш разговор прервала миссис Бишоп, приглашая к столу. Я отбросил догадки о том, что хотела этим сказать Амели и проследовал в зал. Гостей прибавилось, стоял гул от разговоров, который сливался с музыкой. Во главе стола сидел мистер Бишоп, который ждал когда же все рассядутся по местам и нетерпеливо ерзал на стуле. Справа от него сидел незнакомый мне мужчина с суровым взглядом и молодой человек, который видимо и есть жених Амели. Гости наконец-то расселись, под руководством миссис Бишоп и Джонатан постучал по бокалу. Присутствующие обернулась к нему в ожидании речи, а музыканты затихли. Мистер Бишоп встал, вытирая скупые слезы и заговорил.

— Я рад приветствовать всех вас на этом ужине в честь скорой свадьбы моей чудесной Амели и Уильяма. Дорогая моя девочка, я безмерно тебя люблю и желаю тебе только счастья. Надеюсь ты и Уильям будете любить друг друга всю жизнь и порадует нас прекрасными внуками. Пусть ваш брак будет крепким и наполненным чудесными моментами. За вас!

Мистер Бишоп поднял бокал и гости радостно зашумели, поздравляя новоиспеченную невесту и жениха. Тем временем, я рассматривал Уильяма. Стройный молодой человек с мягким и добрым взглядом, высокого роста, как и мечтала Амели, светлые волосы и хорошие манеры. Он напомнил мне Лабрадора и от этой ассоциации мне пришлось подавить смешок. На первый взгляд Уильям обладал полным набором джентльмена, словно настоящий принц сошел со страниц книг. Переведя глаза на Амели, я столкнулся с ней взглядом. Что-то в её взгляде было такое, от чего моё сердце кольнуло. Нет, это была не ревность и не сожаление. Я искренне желал ей счастья и обрести любовь, о которой она всегда грезила.

После первого акта блюд, гости решили немного пообщаться и нагулять аппетит ко второй части ужина. Часть гостей вышла подышать свежим воздухом, а кто-то сидел возле камина обсуждая научные открытия и политику. Миссис Бишоп о чем-то увлечённо говорила с матерью жениха, а я решил попрощаться с мистером Бишопом и тихо улизнуть домой. Больше мне здесь делать нечего. Я поднялся из-за стола, нашёл Джонатан, чтобы попрощаться и сославшись на усталость, направился к выходу из зала. Дворецкий подал мой цилиндр и пальто, и я направился в сторону кеба, который смиренно ожидал моего возвращения.

Конец ознакомительного фрагмента.