Финиш

Кейт Стюарт, 2021

Всю жизнь я лгал ради единственной цели – отомстить. На протяжении многих лет был скорее загадкой, нежели человеком. И так долго отрицал, что у меня тоже есть сердце. До нее. Пока она не заставила меня понять, что я уязвим и могу страдать, как любой другой человек. Мы поплатились за это. До сих пор платим. Но она все еще посягает на никчемное сердце безжалостного вора и циничного ублюдка, в которого когда-то влюбилась. Вот только я больше не тот человек. День ото дня я пожинаю плоды за ложь, которую произносил, и за ошибки, которые совершал. Знаю: это мой последний шанс. Я не хочу потерять ее снова, но темное прошлое вот-вот настигнет меня и уничтожит нас обоих. Возможно, мне стоит вновь стать тем парнем из прошлого. Ради нашего спасения. А может быть, уже слишком поздно.

Глава 11

Сесилия

— Выглядит клево, — стоя у меня за спиной, делится мнением Марисса, когда прикрепляю искусственную паутину скотчем в углу окна. Отхожу назад и любуюсь результатом, а потом, довольная ходом работы, оглядываю кафе. Покончив с утренней суматохой, нам с Мариссой удалось преобразить кафе с помощью украшений к Хэллоуину. Несколько преждевременно, ведь до праздника еще несколько недель, но мне нужно было отвлечься.

— Вроде симпатично, — соглашаюсь я.

Я и представить не могла, что стану владелицей ресторана, но, признаюсь, управлять подобным заведением приятно. Я бы и сама стала завсегдатаем такого местечка. В читательском уголке вокруг уютно горящего камина расположились люди. Погода сейчас стоит неизменно прохладная, а листья на древних дубах на другом конце парковки стремительно меняют цвет на тыквенно-оранжевый и красно-желтый, предвещая скорый приход осени. Сезона, к которому я раньше испытывала отвращение, потому как не хотела, чтобы заканчивалось судьбоносное лето.

— Итак, — резко говорит Марисса. — Я сделаю нам по латте, а ты расскажешь, какого черта тут происходит. Я и так долго терпела.

Стоит ей произнести эти слова, как на парковку въезжает школьный автобус, и к кафе бежит толпа детишек.

— Вот черт, — замечает Марисса. — Ты знала, что они приедут?

— Понятия не имела, — отвечаю, захваченная врасплох, как и Тобиас, который тоже заезжает на парковку и переводит внимание с меня на целый автобус детей, гурьбой идущих к нам. Когда Тобиас подходит к двери, рукава у него уже закатаны. Он подмигивает Мариссе, а потом наклоняется ко мне и быстро целует в губы.

— Просто скажи, чем помочь.

Хаос. Самый настоящий хаос — вот как я бы описала следующий час. За каждым столиком сидят школьники, а за ними присматривают несколько учителей, у которых, кажется, вот-вот лопнет терпение. После утренней суеты я отпустила третью официантку, шум стоит оглушительный, но мне, Мариссе и неожиданному помощнику — Тобиасу вполне неплохо удается быстро управляться с заказами. Тобиас носится по залу с корзиной, собирает тарелки так, словно работа превыше всего, убирает, если что-то проливают, и принимает заказы у пары запоздавших клиентов, которые заходят отобедать.

— Треклятая рвань выставляет нас в плохом свете! — ругается Билли, смотря что-то по телевизору, и я подскакиваю, начиная пробивать чеки, чтобы школьники, которых прибыл целый автобус, побыстрее покинули кафе.

— Билли, — выговариваю ему я, — здесь дети. Следи, пожалуйста, за языком.

— Извини. — Он смотрит на оскорбленную женщину в ближайшей кабинке. — Прошу прощения, мэм.

В ответ на его извинение она презрительно фыркает, и Билли незамедлительно обижается:

— Леди, поживете лет семьдесят и можете говорить все, что, черт возьми, захотите.

С оскорбленной миной она бросает взгляд на меня, давая понять, что поведение Билли на моей совести.

— Я хочу получить счет.

Женщина подхватывает сумочку и начинает выводить своего мальчика из кабинки.

— Мэм, мне так жаль, — встреваю в разговор, протягивая ей чек. — Вы почти ничего не съели. Я бы с радостью компенсировала вам неудобства ужином.

— Мы не вернемся, — огрызается женщина, с намеком протягивая чек обратно.

У ее столика появляется Тобиас, и я тут же замечаю, как меняется ее поза, когда она окидывает его взглядом.

— Хотите, я упакую ваш обед?

Она бесстыдно раздевает его глазами и отвечает:

— Это… мило с вашей стороны. Спасибо?..

— Тобиас. Avec plaisir, salope^[39].

Я давлюсь смехом.

— О, как красиво звучит. Это на французском?

— Да. Извините, иногда забываю английский, — медленно произносит он, прикидываясь невинным иностранцем. Пару секунд любуюсь им, стоящим посреди кафе в простой одежде. Когда Трэвис звонит, Тобиас, вздернув подбородок и понимающе улыбнувшись, кивает за мое плечо.

— Заказ готов, босс.

Прищурившись, смотрю на Тобиаса.

— Я в курсе, Француз. Когда закончишь тут, нужно будет убрать с третьего и шестого столиков.

— Как пожелаешь, — уступает он.

Отворачиваюсь, чтобы принять очередной заказ, но останавливаюсь, услышав его пылкое:

— О, Сесилия?

Оглядываюсь и вижу в его глазах теплящийся огонь посреди надоедливого смеха и шума в кафе.

— Да?

— Je n’aime pas me réveiller sans toi. Je préférerais de loin me réveiller en toi^[40].

— Вы опять перешли на французский, — ворчит женщина. — Знаете, очень грубо говорить на языке, который остальные не понимают.

Тобиас продолжает смотреть на меня, не обращая внимания на эту важничающую стерву.

— Tu as l’air un peu stressée. Je peux t’aider à te détendre. Avec ma langue, et ta chatte^[41].

Открыв рот, пытаюсь скрыть потрясение.

— As-tu perdu la tête?^[42]

— Pas ce que tu avais en tête? Après tu décideras où ira ma langue^[43].

— Обсудим это до…

— Так вы упакуете нашу еду? — вмешивается женщина, разозлившись, что я отвлекла на себя все внимание.

Ее мальчик, которому на вид лет семь-восемь, выкарабкивается из кабинки и с интересом наблюдает за нашим разговором. Тобиас наклоняется и что-то ему шепчет, а мальчик хихикает и с идеальной точностью повторяет за ним.

— Le pleck, le spit.

Запрокидываю голову и смеюсь. Неужели я столь давно так же поддразнивала Тобиаса у бассейна в доме отца? Тогда мы с Тобиасом были не в ладах, противились нашему влечению, отрицали, что нас тянет друг к другу и чувствовали между нами накал. Когда мы были порознь, казалось, что прошла целая вечность с того момента, но теперь Тобиас стоит так близко, и все представляется совсем иначе.

— Tu m’as manqué, mon trésor^[44].

От искренности в его голосе и выразительности взгляда сердце в груди бешено стучит, а перед глазами мелькают картинки из прошлого: как Тобиас подъезжает к дому отца, и я оказываюсь в его объятиях, жарко целуя. Дни и недели, когда мы крали мгновения, время, когда выпустили свои желания на волю и не таясь любили друг друга, не признаваясь в чувствах вслух. За спиной кто-то разбивает тарелку, и чары между нами развеиваются.

— Вы только что научили моего сына какому-то французскому ругательству?

Терпение Тобиаса на исходе, и он молча берет с ее стола полную тарелку.

— Я этим займусь.

Когда он уходит, женщина смотрит на меня с подозрением.

— Похоже, английский ему дается очень неплохо.

— Как забавно устроен наш мозг, — соглашаюсь и неторопливо иду за Тобиасом, уставившись на его зад и заметив лейбл на джинсах.

— «Wrangler»? — смеясь, спрашиваю я. — Собираешься в ближайшее время оседлать быка?

— Моего размера были только эти, — по пути на кухню объясняет он, защищаясь. — Выбор здесь скуден.

— Так нельзя делать, — меняю я тему.

— А зачем нам пускать коту под хвост весь французский, что ты выучила?

— Не смешно.

— Не соглашусь, — холодно заявляет он, скидывая содержимое тарелки женщины в ланч-бокс.

— Знаешь, ты не обязан помогать.

Тобиас наклоняет голову.

— Тебе прекрасно известно, что я злюсь не из-за того, что помогаю. Я сам этого хотел.

— Ну, тогда не нужно хитрить, чтобы поговорить со мной.

— Уверена? Потому что с тех пор, как я приехал, мы ни разу не поговорили всерьез.

— И сейчас тоже неподходящее время.

— А когда оно будет подходящим?

Мое молчание только сильнее злит Тобиаса, и он, схватив пластиковый пакет, запихивает в него ланч-бокс.

— Тобиас, я еще привыкаю и очень благодарна за помощь, но вынуждена напомнить: ты миллионер, а не помощник официанта.

— И ты тоже не официантка, а миллионерша. В чем, черт возьми, разница? Я буду тем, кого ты захочешь во мне видеть. — Тобиас внимательно смотрит на меня, а потом закрывает глаза и кладет руки на металлический стол, похоже, чтобы набраться терпения. Когда он наконец заговаривает, его тихий голос полон разочарования: — Когда закончу в зале, больше не стану тебе мешать. — Он подхватывает пакет и, не говоря больше ни слова, выходит за дверь.

* * *

— Презерватив или нож? — легонько подталкивает меня примостившаяся рядом Марисса, пока я наблюдаю за Тобиасом, который рисует с маленькой девочкой в читательском уголке и ведет разговор с ее бабушкой. После того как школьников увезли, у нас снова начался ажиотаж, что было редкостью. Несмотря на тот разговор, Тобиас остался нам помочь, молча убирая со столиков и наматывая круги вокруг нас с Мариссой.

— Что?

— Презерватив или нож. Дилемма насчет бывших. Когда возвращается бывший, ты не знаешь, трахнуть его или убить, я права?

— В яблочко, — фыркаю от смеха, убирая со стойки тарелки. — Если бы ты только знала. — Но Марисса не знает и совершенно точно никогда не узнает. Вот в чем суть проблемы отношений с мужчиной вроде Тобиаса.

Прошлую ночь я, не находя себе места, провела в саду, где сажала весенние луковицы, пока Тобиас, сидя на садовом стуле, что-то печатал на ноутбуке. Время от времени ловила на себе его взгляд и отвечала ему тем же. Приняв душ и переодевшись ко сну, обнаружила, что Тобиас ждет меня в спальне. Когда выключила лампу, он без слов притянул меня к груди. Я знала, что Тобиас пришел помочь противостоять снам, которые подкидывало воображение. С тех пор, как он приехал, я каждую ночь видела сны.

— Никогда не видела такого красавца в реальной жизни. Такое чувство, что он вообще не человек.

— Уж поверь, из плоти и крови. — Я одна из немногих, кто знает, где скрываются его шрамы.

— Так ты рада, что он вернулся?

— Хотела бы, но у нас все очень сложно.

— Боишься, что снова будет больно?

Нет, Тобиас не причиняет боль. Боль он убивает, придает ей сходство с поездкой на карусели, а я сошла с нее восемь месяцев назад.

Пополнив подставку салфетками, перевожу взгляд на Тобиаса и вижу, что он по-прежнему болтает с пожилой женщиной.

— Почти год назад я выдвинула ему ультиматум, и только теперь он изменил свое мнение.

— С ними всегда так, да? — Открыв кассу, Марисса меняет часть чаевых на купюру покрупнее и кладет деньги в карман фартука. Одно простое движение возвращает меня в прошлое. Трипл-Фоллс, улыбающаяся Сельма и ее тортилья. Целая жизнь минула с того дня.

— Ты о чем?

— Ты наконец-то собираешься с силами, чтобы забыть бывшего, жить без него, — и бам! — он снова заявляется на порог твоего дома в ожидании, что ты испытываешь те же чувства. Моя мама всегда говорила: не рассчитывай, что мужчина поймет свои ошибки по твоей эмоциональной шкале, потому что им всегда нужно больше времени, чтобы прийти в себя и разобраться с чувствами. Мужчины — существа эмоционально незрелые.

— Слов правдивее не найти. — Моему незрелому Французу понадобилось непростительно много лет, чтобы прийти в себя. Вот с чем мне сложнее всего примириться. Мало того, не уверена, что мое сердце выдержит еще одно вращение на его карусели.

— Ну, лучше поздно, чем никогда, правда? Честное слово, никогда не видела таких глаз. Не знаю, как ты с этим справляешься.

— Перестань пялиться на него, или он поймет, что мы его обсуждаем.

И секунды не проходит, как Тобиас смотрит в нашу сторону и ухмыляется.

Ублюдок.

Мы резво возвращаемся к делам, отчего наверняка выглядим еще нелепее.

— Так ты прикидываешься мышкой рядом с этим львом? Не обижайся, но, судя по всему, он сожрет тебя заживо.

Бросаю на подругу сердитый взгляд.

— Извини, но это правда. Я чувствую между вами напряжение: ты похожа на гейзер, который вот-вот взорвется, а он… эх, если бы на меня так смотрел мужчина, то я бы, наверное, не раздумывая скинула с себя одежду.

Она подталкивает меня локтем, и я пихаю ее в ответ. С силой.

— О, задира. Да, ты точно от него бегаешь. Не похоже, что тебя недавно трахали. Ты выглядишь… неудовлетворенной. — Марисса хихикает, а я свирепо смотрю на нее, после чего замахиваюсь и ударяю полотенцем.

— Ой!

— Скажи, почему я взяла тебя на работу?

— Из-за моей яркой честной индивидуальности?

— Ага, ладно, раз уж мы заговорили о честности: когда ты собираешься положить конец страданиям нашего повара?

Она оглядывается на Трэвиса и морщит нос.

— На это я не подпишусь. В школе встречалась с его братом.

Когда я вздрагиваю, она неверно меня понимает.

— Вот именно. Разве можно встречаться с братом мужчины и…

— Марисса, заказ готов, — зовет Трэвис, и я рада его вмешательству.

Смотрю на Тобиаса, и он понимает, о чем я думаю. Когда ухожу в свой кабинет, он идет следом прежде, чем успеваю захлопнуть дверь.

— Что случилось?

— Ничего. Слушай, наша… драма отвлекает сотрудников.

— Наша драма отвлекает тебя, — поправляет Тобиас, прижимает меня к двери, и мне приходится посмотреть ему в глаза.

— Тобиас, ты мешаешь работать. — И спать. И думать.

Он кивает.

— Это мы уже поняли. Я как раз собирался уходить. Просто хотел тебя предупредить.

— Извини. Я просто… не знаю, что со мной.

— Ты чувствуешь себя пойманной в западню. Нам во многом нужно разобраться, но до тех пор я рядом, если понадоблюсь. И… — Тобиас наклоняется, заключает меня в объятия и ласково водит руками по крыльям на моей спине. — Нас столько всего ждет впереди. — Он касается губами моих губ. — Увидимся дома.

Дома.

— Ладно. И еще раз спасибо за то, что помог сегодня.

Ответом становится быстрый поцелуй в губы. Отпустив меня, Тобиас засовывает руки в карманы джинсов и, вытащив пачку денег, кладет ее мне в руку.

— Для Мариссы.

* * *

Днем я возвращаюсь домой и вижу записку от Тобиаса — он ушел на пробежку. Приняв горячий душ, встаю перед зеркалом и вытираю конденсат. Резко подскакиваю на месте, когда за спиной появляется Тобиас. Его взгляд скользит по моему голому телу, а потом он смотрит мне в глаза. Волосы у него влажные и растрепанные, футболка мокрая. Тобиас наклоняется и целует в плечо, а потом обхватывает рукой за талию и притягивает к себе. Положив подбородок мне на плечо, он водит подушечками пальцев по моему животу.

— Праздные беседы такая глупость, согласна? Тем более когда должен состояться важный разговор.

Он откидывает мои мокрые волосы на другое плечо и прижимается губами к обнаженной шее, слизав языком капельки воды. От этого зрелища, такого знакомого и интимного, что подкашиваются коленки, я возвращаюсь в прошлое.

Вновь проживаю первый раз, когда он так сделал, так меня поцеловал. Это была первая ночь, когда между нами случилась близость. Прикусываю губу, вспоминая, как смотрела на его член, когда он впервые в меня вошел, силу, размер, яркость этого мгновения, и признание в его глазах.

Но это было не просто ощущение. Оно было связано с чувствами — чувствами, которые мы оба не хотели признавать.

— Но я знаю, почему мы не говорим, Сесилия. Я могу подождать, — шепчет Тобиас, смотря мне в глаза через отражение. — Потому что не собираюсь слоняться без дела и болтать о чертовой погоде или кафе — бизнесе, которым ты можешь управлять с закрытыми глазами. И о том, что ты сажаешь в своем саду, потому что мне насрать на него — лишь бы это делало тебя счастливой. Я могу подождать. — Он перестает меня целовать. — Но я не позволю тебе отвергать мысль, что я здесь надолго. — Мне в спину упирается возбужденный член. Тобиас снова наклоняется, прикусывает шею, а потом ласкает место укуса языком и губами. Изнывая от желания, стараюсь сдержаться, чтобы не потереть бедра друг о друга. — Я буду говорить с тобой о чем захочешь. Но я также слышу все, о чем ты не говоришь вслух. Всегда буду тебя слышать. — Тобиас внимательно смотрит на меня, подмечая, как я реагирую на его слова и действия. Мое тело распускается, как цветок, под его прикосновениями, а потом Тобиас закрывает глаза и с его губ срывается ругательство. У него страдальческое выражение лица, словно он только что увидел то, с чем не в силах сладить. Тобиас резко выпускает меня из объятий и хлопает за собой дверью.

Сердце так и рвется к нему, но разум не дает даже двинуться с места. Впервые с его приезда у меня возникает мысль…

Что, если я не смогу его простить?

Примечания

39

С удовольствием, стерва (фр.)

40

Мне не нравится просыпаться без тебя. Я бы предпочел просыпаться в твоих объятиях (фр.)

41

Ты кажешься несколько напряженной. Я могу помочь тебе расслабиться. Языком у тебя между ног (фр.)

42

Из ума выжил? (фр.)

43

А ты не это имела в виду? Тогда сама решишь, куда отправится мой язык (фр.)

44

Я скучал по тебе, мое сокровище (фр.)