Невеста-невольница

Кейт Хьюит, 2011

Демос Атрикес всего в жизни достиг сам, из нищего портового мальчишки превратился в могущественного миллионера. Но счастлив ли он? Семья слишком многого от него требует. Чтобы избавиться от гнета близких, Демос решает жениться. Из огня да в полымя?..

Глава 2

Алтея лежала, уставившись в потолок. С лестницы до нее донеслись тяжелые шаги. Это был ее отец. Как обычно, рано утром он спускался в столовую, чтобы выпить свою обычную чашку крепкого чая с булочкой.

Алтея громко вздохнула, но не шелохнулась, не зная, успокоился ли отец после вчерашнего. Хотя она вернулась домой не так уж поздно, но по его реакции было ясно, что он ожидал ее раньше. Он не скрывал, что устал от дочери. От ее вечеринок, ее поздних возвращений домой, от того, о чем начали говорить люди…

Алтея невесело улыбнулась. Она тоже устала от этого.

— Хватит, Алтея! — сказал он ей вчера. — Пора тебе прекращать, или я сам возьмусь за это.

— Я уже взрослая, отец, — спокойно ответила Алтея. В последний раз она назвала его папой в двенадцать лет.

— Но ведешь себя как избалованный ребенок! Что ни день, о тебе появляется новая статейка в желтой прессе — что делала, с кем была. Как мне смотреть людям в глаза?

— Мне все равно.

— К сожалению, — холодно сказал Спирос. — Если ты не изменишь своего поведения, я предприму меры… Какие бы то ни было.

Алтея пожала плечами и поднялась к себе. Ее отец годами грозился что-либо предпринять, но его угрозы оставались лишь словами. Она не принимала своего отца всерьез, не уважала, и это приводило его в ярость. Но Алтею это не заботило. Он потерял право на ее уважение много лет назад и пока не сделал ничего, чтобы ситуация изменилась…

Вздохнув, Алтея встала с кровати. Голова у нее кружилась, хотя вчера она выпила не так уж много: мартини и коктейль в ночном клубе, бокал вина в таверне.

Это сразу напомнило ей о Демосе.

Еще ни с одним мужчиной она не испытывала тех чувств, что он в ней вызвал. Алтея подумала о его губах, которые почти касались ее, и даже сейчас ее пронзило острое желание ощутить его поцелуй.

С едва слышным стоном она откинула волосы с лица, удрученно глядя на свое отражение в зеркале. Она была слишком бледной, так что на ее щеках и носу проступили веснушки, а глаза казались неправдоподобно голубыми. Вкупе со спутанными волосами она производила впечатление капризного ребенка — в чем ее вчера и упрекал отец.

Ее губы изогнулись. А что ей еще остается — без денег, без образования, без надежды, — кроме как жить под крышей отца? Алтея не чувствовала в себе сил жить одной.

Жизнь без надежды.

Элпида! Как же Демос ошибся в выборе имени!

Она влезла в облегающие джинсы и в серый кашемировый свитер, стянула волосы шарфиком и немного накрасилась. При выходе из комнаты Алтея ненадолго задержалась у низенького канапе, на котором лежал блейзер. Чувствуя себя глупо, она подняла его и поднесла к лицу. Пиджак пах ночным клубом — дымом сигарет, немного алкоголем. И был еще один запах…

Она вдохнула его глубже: слегка солоноватый запах моря, а еще свежего леса после дождя — должно быть, таким ароматом обладала его пена после бритья. После секундного колебания Алтея похлопала по карманам блейзера, но они были пусты. Ее губы невольно изогнулись в улыбке: конечно же Демос Атрикес намеревался найти ее сам.

Внизу домоправительница Мелина ставила в вазу астры. Она скорбно взглянула на Алтею и покачала головой:

— Что вы опять натворили, что так сильно рассердили отца?

— Ничего необычного, — улыбнулась Алтея.

Мелина нахмурилась и снова сосредоточилась на цветах.

— А ведь когда-то вы были чудесной дочкой, — произнесла она свою коронную фразу.

— Людям свойственно меняться, — ответила Алтея и чуть желчно рассмеялась.

— Вы должны лучше относиться к своему отцу. Он работает, не щадя себя, и все ради вас.

— Прямо-таки ради меня? А не ради себя? — Однако она смягчила свои слова, поцеловав морщинистую щеку. — Мелина, не начинай пилить меня с утра, ладно?

Мелина вздохнула, а Алтея проскользнула мимо нее, задержавшись в дверях столовой. Ее отец сидел с прямой спиной. В воздухе застыла рука с чашкой чая. Не оборачиваясь, он спросил:

— Ты присоединишься ко мне?

Она не завтракала с ним уже несколько месяцев.

— Нет, я ухожу.

— Могу я спросить куда? — осведомился Спирос.

— По магазинам.

— У тебя мало одежды? — Отец слегка повернулся. Алтее стали видны его нахмуренные брови: то, что он был миллионером, не мешало ему считать каждый цент.

— Вообще-то нет. Но моя подруга считает, что у нее мало тряпок. Я составляю ей компанию. — Она повернулась.

— Когда тебя ждать?

Алтея бросила на него взгляд через плечо и успела заметить недоуменно-расстроенное выражение его лица, словно он не понимал, почему они вдруг стали почти чужими друг другу. Когда она была маленькой, они вместе ездили на пляж, он покупал ей мороженое, укладывал в постель… Сейчас отец словно задавался вопросом: как мог тот очаровательный ребенок превратиться в эту эгоистичную стерву? Однако вслух никогда ничего не произносилось…

Рябь воды с отражавшимися от нее лучами солнца слепила глаза — несмотря на раннее утро, солнце сияло вовсю.

Демос вытянул ноги на палубе яхты и сделал глоток черного кофе.

— Что ты знаешь о Спиросе Паранусисе?

Напротив него за столом Эдвард Джеймисон сосредоточенно занимался яйцом, сваренным всмятку. Хотя он проводил по полгода на своей яхте и в портах Европы, завтракать по-прежнему предпочитал по-английски.

Услышав вопрос, Эдвард вопросительно поднял брови:

— Спирос Паранусис? А почему, собственно, я должен о нем что-нибудь знать?

— Потому что он банкир, а я знаю, что тебе известны все банкиры Афин — так же как и большинство банкиров Европы.

Эдвард улыбнулся.

— Спирос Паранусис, — повторил он и задумался. — Да, он банкир во втором поколении, в настоящее время занимает пост исполнительного директора «Аттика Финанс». Хороший финансист, избегает рисков, а потому, хотя и не делает больших и быстрых денег, медленно и неуклонно приумножает свое состояние.

Демос кивнул, не отрывая взгляда от казавшегося бесконечным моря и чувствуя на себе изучающий взгляд Эдварда.

Пожилой мужчина был его наставником вот уже двадцать лет, с тех самых пор как отчаянно нуждавшийся в работе мальчик появился у него на яхте и предложил свои услуги. Позже Джеймисон помог Демосу получить грант на обучение морскому судостроению. Он бы помог ему и большим, но Демос отказался.

— И насколько мне известно, он не интересуется яхтами, — заметил Эдвард.

— Нет? — улыбнулся Демос.

Эдвард молча ждал, слишком хорошо воспитанный, чтобы спросить прямо, с чего это Демосу потребовалась информация о Паранусисе.

— А что тебе известно о его семье? — наконец последовал вопрос.

Эдвард ненадолго задумался.

— Его жена умерла около десяти лет назад. У него есть дочь. Я встречался с ней раз или два, когда она еще была ребенком. Тогда это была хорошенькая, тихая, воспитанная девочка, хотя из того, что мне сейчас о ней известно, в это с трудом верится…

— Что ты имеешь в виду?

— Теперь это необузданная, своевольная особа, ее любит желтая пресса.

Демос медленно кивнул. Любопытно, как это до вчерашнего дня он ничего о ней не слышал и не знал…

— И сколько ей сейчас лет?

— Двадцать два или двадцать три. — Эдвард подался вперед. — К чему эти вопросы, Демос?

— Я встретился с ней вчера. — Демос пожал плечами. — И мне стало любопытно.

Это все, что Демос собирался сказать даже Эдварду. То, что он желал ее, никого не касается.

Эдвард вернулся к своему тосту с джемом.

— При других обстоятельствах и зная твою репутацию, я бы посоветовал тебе держаться подальше от дочерей коллег, но не в этот раз. Не уверен, что у девушки, подобной Алтее Паранусис, есть сердце, которое ты мог бы разбить. Или, по крайней мере, репутация, которую желательно не пятнать.

Примерно то же самое, хотя выраженное несколько грубее, ему вчера сообщил Ангелос. Тем не менее, к удивлению Демоса, в нем вспыхнуло желание защитить Алтею от любых нападок, хотя то немногое, что ему было о ней известно, лишь подтверждало общее мнение.

И все же…

— Хотя, — добавил Эдвард, — я слышал также, что Паранусис хочет поскорее выдать ее замуж.

Демос чуть не поперхнулся кофе. Но потом вспомнил вчерашний разговор с дочкой банкира и успокоился. Чего бы ни хотел ее отец, сама Алтея явно желала остаться свободной птичкой.

— А что? — глотнув свой кофе, сказал Эдвард. — Замужество скажется на этой девице положительно, как в общем-то обычно и происходит. Что в свою очередь положительно скажется на репутации семьи, которую она… — как бы это сказать? — немного подмочила.

— Неужели она так плоха? — скептически спросил Демос.

— Видишь ли, «Аттика Финанс» — организация консервативная. Как и Спирос, который хочет быть уверен, что о его дочери позаботятся.

— Понятно — хочет сбыть ее с рук.

— Думаю, всего лишь уберечь от неприятностей. — Эдвард подумал. — А почему для тебя это так важно?

Эдвард произнес свои слова довольно небрежно, но Демос слишком хорошо знал своего старшего друга, чтобы не заметить явно вспыхнувший у того интерес.

— Пока все не столь уж важно. — Он откинулся на спинку стула. — Я же говорю, я познакомился с ней только вчера.

— А что?.. — В глазах Эдварда заплясали озорные искорки. — Она может тебе подойти. Как и ты, это большая любительница весело проводить время. Из уважаемой семьи. С хорошими связями.

— Мне не нужны связи ее семьи.

Едва заметное пожатие плеч Эдварда было напоминанием Демосу о его собственном происхождении: сын бакалейщика, мама теперь замужем за мясником, вся семья которого по-прежнему жила в не самом лучшем районе Афин. Но это напоминание было лишним: Демос, хотя ему и удалось выбраться из нищеты, никогда не забывал, откуда он родом.

— Подумай об этом, — ненавязчиво сказал Эдвард, намазывая тост маслом. — Уверен, Паранусис тебе не откажет.

— Ты предлагаешь мне на ней жениться?! — не поверил Демос.

— Когда-нибудь и тебе надоест летать вольной пташкой, — тоном опытного человека заметил Эдвард.

Демос и сам начинал это чувствовать, но… женитьба?..

Женитьба совсем не входила в его планы. До сегодняшнего дня. Так почему же эта мысль вдруг засела у него в голове? И почему мысль об Алтее в качестве жены вдруг вызвала у него необыкновенный энтузиазм?

— Готов спорить, что Алтее придется выйти замуж в ближайший год, если не раньше, — вторгся в мысли Демоса голос Эдварда. — Ставлю на то, что ее отец просто потеряет терпение и, как ты выразился, «сбудет ее с рук».

Демос кинул острый взгляд на Эдварда:

— Откуда такая уверенность? Не может же он заставить ее выйти замуж, если она сама того не захочет!

— Куда она денется? — пожал плечами Эдвард. — Если не захочет остаться без наследства.

— Она неглупая, образованная девушка. Найдет себе работу.

— В том-то и дело! В семнадцать лет ее вышвырнули из школы за недостойное поведение.

Демос обдумывал новую порцию информации. Может быть, у Алтеи и нет образования, но она, без сомнения, умна от природы. А если отец лишит ее наследства, ей ничего не останется, как пойти работать или… выйти замуж.

С карманными деньгами ее отец всегда был прижимист, поэтому Алтея добиралась до бутика на автобусе. И теперь, сидя на кожаном пуфике, она смотрела, как Иоланта примеряет одну пару босоножек за другой.

— Все сейчас носят такие, — сказала ее подружка, поворачивая ногу, чтобы лучше видеть яркие бусинки. — Не хочешь примерить?

— Это самоубийство — танцевать на таких каблуках!

— Только для тех, кто танцевать не умеет. — Иоланта подмигнула ей в зеркале. — Я видела, что ты вчера вытворяла с Ангелосом.

Алтея сразу же вспомнила руки Ангелоса на своих бедрах, как он притянул ее к себе, и поморщилась.

— А что тот мужчина? — с живейшим интересом спросила Иоланта. — Ангелос потом болтал, что ты бросила его ради этого незнакомца. Что, правда? По-моему, он староват.

— Да, ему не меньше тридцати.

— И ты все равно пошла с ним? — не поверила Иоланта. Алтея лишь пожала плечами. Иоланте было девятнадцать, поэтому все, кому было больше двадцати пяти, казались ей древними развалинами. — Но ты ведь потом его все равно бросила?

— Можно сказать и так. Так ты собираешься покупать эту пару или нет? Я жутко проголодалась.

— То есть ты опять вернешься к Ангелосу, — заметила Иоланта, скидывая босоножки.

К ней сразу же поспешила продавщица и положила обувь в коробку.

— Вы покупаете их, мисс?

— Да, да, упакуйте. — Иоланта махнула рукой и снова повернулась к Алтее: — Так как? — И так как Алтея молчала, Иоланта надулась: — Ты всегда скрытничаешь. Почему я должна узнавать все из третьих рук или, хуже того, из газет?

— Таблоидам только и верить — напечатают все что угодно! — Алтея нетерпеливо качнула головой. — Пойдем скорее.

— Привет, братишка!

Войдя, Демос закрыл дверь своей квартиры и медленно повернулся. Брианна лежала на софе, болтая ногами и улыбаясь.

У Демоса по спине пополз холодок от неприятного предчувствия.

— Привет, Брианна. Должен признаться, если ты задумывала меня удивить, то сюрприз тебе удался.

До этого она никогда не была в его квартире, и сейчас он задавался вопросом: как ей удалось сюда проникнуть?

— Ключ мне дала женщина этажом ниже, — сообщила Брианна, словно прочтя его мысли. На ее губах заиграла озорная улыбка. — Она решила, что я одна из твоих женщин, но я объяснила, что прихожусь тебе всего лишь сестрой…

— Конечно. — Демос через силу улыбнулся, целуя подставленную щеку. Отстранившись, он оглядел ее наряд. — По-моему, твоя юбка чересчур коротка.

Брианна надула губки, с надеждой и одновременно с неуверенностью глядя на брата.

Демос прошел на кухню, Брианна последовала за ним.

— Она кажется короткой только тебе, — объявила она. Ее улыбка стала шире.

Демос старался не замечать ее обаяния, старался быть со своей младшей сестренкой строгим и сдержанным, но не так-то просто казаться сухарем, когда ты кормил ее из бутылочки, учил ходить, обещал…

Нет, об этом он думать не будет.

— Может, это оттого, что я не ношу юбок? — пошутил он.

Брианна хихикнула.

— А женщины, с которыми ты встречаешься? — невинно глядя на него, спросила она. — Они-то носят юбки.

Перед глазами сразу встал образ Алтеи в серебристом платьице. Как блестели ее голубые глаза… Какая у нее была улыбка, обещающая… «Почему я не в силах ее забыть? — снова изумился Демос. — Почему бы мне просто не выкинуть эту девицу из головы?»

— А что тебе известно о женщинах, с которыми я встречаюсь?

— Я читаю газеты, — заявила Брианна.

— И мама позволяет тебе читать бульварные листки?

— Демос, мне двадцать один год! — сразу вспыхнула Брианна. — Я могу делать все, что мне вздумается!

Нахмурившись, Демос еще раз оглядел ее лицо с чересчур толстым слоем косметики и едва прикрывающую ее тело одежду. Похоже, его сестренка хотела казаться утонченной, однако добилась совершенно противоположного эффекта.

— Когда же ты найдешь приличного парня, женишь его на себе и угомонишься? Например, Антониос, сын аптекаря. По-моему, неплохой парень и неравнодушен к тебе.

Брианна фыркнула:

— Этот дуралей?

— Симпатичный дуралей, — поправил ее Демос. — Кроме того, у него стабильный заработок…

Брианна уперла руки в бока и задрала подбородок. На ее лице проступило упрямое выражение, и неприятное чувство Демоса усилилось, когда он увидел знакомый блеск в ее глазах, подрагивание губ.

Последние восемь лет он держался с Брианной на расстоянии — как ради нее, так и ради себя. Брианна и так слишком сильно во всем полагалась на брата, буквально зависела от него. Когда она была маленькой, в этом не было ничего плохого, но не может же он оставаться ее нянькой всю жизнь!

«Похоже, моя тактика оказалась неудачной», — с упавшим сердцем признался себе Демос.

— Брианна, почему ты здесь? — как можно мягче спросил он.

В ее глазах промелькнули испуг и растерянность, и это вызвало у Демоса леденящую уверенность: что-то случилось.

— Я просто хотела с тобой повидаться, — пожала плечами Брианна. — Мы и так видимся, только когда ты изредка нас навещаешь. Я уж и забыла, как ты выглядишь.

Она произнесла это небрежно, но не смогла справиться с дрожью в голосе, и внутри у Демоса снова что-то будто перевернулось.

Он взял ее за плечи, вглядываясь в ее лицо и видя под слоем косметики ту же самую испуганную девочку, которая пряталась у него на груди во время шторма. Девочка, которая доверчиво, глядя на него снизу вверх, настойчиво повторяла снова и снова: «Ты ведь всегда будешь со мной, правда?»

И черт бы все побрал, он ей это пообещал, не думая, не зная о том, что даже маленьких девочек нужно учить быть независимыми!

— Брианна, что случилось? — мягко повторил он.

— Я хочу жить с тобой! — выпалила она. Ее глаза стремительно увлажнились, она заморгала, смахивая слезы. — Я надоела маме и Ставросу. Они хотят, чтобы я вышла замуж. Но, Демос, я не хочу!

Слеза скатилась по ее щеке. Демос несколько мгновений смотрел на ее лицо, на котором появилось выражение отчаяния и страха.

— Почему ты не хочешь выходить замуж?

— А почему ты не женишься? — отпарировала Брианна.

Тот же самый вопрос он слышал из уст своей матери каждый раз, когда навещал свою семью. Нет, он был сыт по горло обязанностями главы семьи, когда ему пришлось заботиться о них, еще будучи ребенком! Добровольно взваливать на себя эту ношу еще раз он не согласен. Пока.

— Сейчас разговор не обо мне. Что ты имеешь против брака? Лично я считаю, что замужество пойдет тебе на пользу.

Глаза Брианны засверкали, но уже не от слез.

— Ты лицемер! — бросила она в гневе. — Тебе, значит, можно жить одному, ходить на вечеринки, иметь любовниц, а я… Ты наслаждаешься жизнью, делаешь все, что тебе вздумается, а меня, как Розалию и Агату, хочешь выдать замуж, даже не спрашивая моего согласия! О, конечно! Ты ведь теперь богат, — саркастически продолжала она. — К чему тебе знаться с бедными родственниками? Достаточно знать, что первый встречный, который согласится взять меня в жены, позаботится обо мне. И тогда ты освободишься от меня!

На скулах Демоса заходили желваки, но он заставил себя успокоиться:

— Я люблю вас всех. Я всегда о вас заботился и буду заботиться. Хотя ты никогда этого не поймешь…

— Может, так было раньше, но не сейчас. Когда ты в последний раз видел маму? А если ты забыл, то мы по-прежнему живем в доме, который в два раза меньше твоей квартиры! И…

— Брианна! — повысил голос Демос. — Ты говоришь о том, о чем не имеешь ни малейшего понятия. Ни ма-лей-шего, — жестко, по слогам, повторил он.

Брианна закрыла рот и с испугом посмотрела на него — Демос еще никогда не говорил с ней таким тоном.

— Значит, мама и Ставрос хотят выдать тебя замуж? — уже более спокойно спросил он. — Но они же не могут сделать это насильно!

— Насильно не могут, — тихо ответила Брианна. — Но они только об этом и говорят.

— Научись их игнорировать. Как был вынужден сделать я. И поверь мне, по себе знаю, что это не так-то просто. — Демос криво ухмыльнулся, и Брианна робко улыбнулась ему в ответ.

— Но они не хотят, чтобы я весело проводила время! Мне всего двадцать один год, Демос! Я хочу взять от жизни все, как и ты.

Последняя фраза прозвучала как обвинение.

Но Демос не хотел, чтобы сестра проводила время так, как он. Образ жизни, о котором грезила Брианна, трудно было назвать безопасным для молодой девушки.

Когда-то он тоже мечтал о свободе, волею обстоятельств вынужденный забыть о ней на многие годы. Настал день, и он ее получил. Почувствовав ее вкус, Демос решил, что теперь уже никогда ее не лишится, но с недавних пор свобода почему-то перестала казаться ему столь желанной, а почему — он понять не мог. Взять, например, тот же брак. Его не скинешь так же быстро, как неудобные туфли. Это ответственность изо дня в день, на всю жизнь. И постоянные упреки, жалобы, обвинения…

А Алтее он, кажется, не нужен. От этой неожиданной мысли на его губах заиграла улыбка.

— Демос? — Брианна запнулась, и Демос понял, что пропустил все, что говорила ему сестра.

— Ты можешь остаться на ночь, — примиряющим тоном разрешил он. — Вечером мы сходим куда-нибудь поужинать и постараемся весело провести время. Но завтра я отвезу тебя домой.

Демос сдержал свое обещание и сходил с сестрой в таверну. Они вкусно поужинали, поболтали, посмеялись. Вечером, когда Брианна уже спала, он позвонил матери.

— Демос? — Голос Нериссы Лейкос звенел от беспокойства. — Я так волновалась! Значит, она ночует у тебя?

— Да, но знаешь что… Мне кажется, она несчастлива. Мне тревожно за нее.

Раздался вздох матери, и она сказала:

— Если бы мне только удалось убедить Брианну выйти замуж! Она ведь в таком возрасте, когда девушке легко попасть в какую-нибудь беду…

— Ладно, мама, пока. Я подъеду с Брианной завтра, — поставил точку в разговоре Демос.

— Будем рады тебя видеть, — сухо сказала мать.

Демос положил трубку и задумался. Когда же он был дома в последний раз? Нет, не дома — дом, куда мать переехала после повторного замужества, когда ему было двадцать четыре года, никогда не был его домом. Он как раз начал зарабатывать свои первые деньги и не хотел жить в доме мясника…

Тут как нельзя кстати Демос вспомнил про слова Брианны, и его передернуло от собственного снобизма.