Пешка

Кел Дести, 2020

В мире, который был создан в результате того, чтобы сохранить жизнь людей на планете, не все так просто. Казалось бы, все воспринимают своё жалкое существование как норму. Нет никаких претензий к Правительству, все живут по давно установленным законам и правилам, где даже дети выдаются государством. И все шло своим чередом, пока однажды система не дала сбой, отправив девушку из рабочего класса в Производительницы. Только вместо фабричного производства ей предстоит производить на свет детей…

Глава 1

— Что они себе позволяют?! — раздался надо мной возмущённый женский голос. — Нам такой доставкой всех мамочек угробят!

Меня тихонько потрясли за плечи. С трудом разлепила глаза и увидела склонённую женщину, пытавшуюся меня поднять. От её неудачных тормошений меня пронзила дикая боль в спине, отчего я поморщилась.

— Где болит? — тут же уточнила она.

— Спина, — прохрипела я.

— Значит, сначала в медпункт, — бросила она через плечо, — а потом я к тебе зайду, — уже по-доброму сообщила она мне. — Идти сможешь?

Я с трудом поднялась и потопталась на месте, прислушиваясь к своим ощущениям. Болело всё тело, как будто меня били палками, но двигаться я могла.

— Могу.

— Иди, девочка, пусть тебя подлечат.

Я кивнула, а что мне ещё оставалось делать? Женщина ушла, и передо мной предстала её спутница. Мы вместе вышли из маленького ангара, в котором находились, и попали в сказку. Я остановилась и, улыбнувшись представшей картине, вдохнула чистый воздух полной грудью. Казалось, вокруг всё было зелёным. Зелёная трава, зелёные деревья, зелёные кустарники. Вдали виднелся лес, а за ним располагались верхушки гор, покрытых сверкающим белым снегом.

— Какая красота! — выдохнула я.

— А ты сама то откуда? Небось городская?! — поинтересовалась женщина, понимающе улыбаясь.

— Да, дома у нас даже трава из пластика.

— Ну вот, теперь это твой дом, а здесь всё только натуральное, чтобы потомство было здоровым.

«Потомство».

Блин, я теперь Производительница! Я же пока не одурею, буду рожать без остановки! А когда рожать не смогу, то буду вот как эта женщина — наставницей.

— А кто бык-осеменитель? — зло проскрежетала я.

Она весело засмеялась.

— Ну ты даёшь?! Какой бык?! Сейчас же всё можно сделать без непосредственного участия мужчины.

— ЭКО, — кивнула я.

— Да.

— А как же всё натуральное, чтобы потомство было здоровым? — поддела я её.

Женщина не поддалась на провокацию и продолжила объяснять:

— Мы внедряем только идеальные образцы.

— Образцы?! — возмутилась я. — Серьёзно?!

— Эмбрионы, — поправилась она и зашагала от меня в сторону старого каменного здания, обвитого плющом, которое напоминало старинный замок.

Мне ничего не оставалось, как последовать за ней. Зайдя сквозь массивные двери, мы очутились в длинном пустом коридоре.

— А где все остальные? Вымерли?

— Нет, слава богу! Сейчас по расписанию сон-час.

— Вы шутите?! Мы что ещё и спать должны по расписанию?! Сейчас же день!

— Режим. Чтобы быть хорошей Производительницей нужно строго соблюдать режим. Тогда идёт минимальная нагрузка на организм, а следовательно, изнашивается он медленнее.

— А сколько штук-то нужно родить, чтобы, так сказать, уйти на покой?

— Это по-разному, — улыбнулась женщина. — У нас была мать-героиня, так она родила пятьдесят двух! — с восхищением выдала она. — А некоторые и одного выносить не могут, — осуждающе произнесла она. — Вот и на тебя смотрю: кожа да кости, как они тебя вообще сюда направили, диву даюсь. Ты ж даже по параметрам не подходишь, — и она удручённо покачала головой.

То, что не подхожу по параметрам я и сама знала, поэтому не ожидала такой подставы. Меня же родители сознательно не докармливали, спать давали всего по четыре часа в сутки, чтобы была измотана и худая как скелет. Мама всегда говорила:

— Терпи, Кристиночка, так надо, может и отведёт тебя судьба от этой страшной доли. Выйдешь замуж, детки появятся и будешь жить с уважаемым человеком и не тужить, а детки твои будут тебе и радостью, и любовью.

Раньше было по-другому, про эту жизнь осталось очень мало книг, которые можно было найти только на чёрном рынке. Эти сказки про нормальные семьи и настоящую любовь передавались из уст в уста. Уже никто и не верил, что такая жизнь и правда была когда-то. В школах рассказывали, что это просто вымыслы писателей, которые жили в то время.

Папа же говорил мне другое. Он уверял, что всё написанное в этих книгах когда-то было правдой. Только все изменилось, когда ресурсы на Земле подошли к критическому минимуму, а численность населения зашкаливала. Тогда Правительства всех стран договорились изменить структуру государств, для выживания на Земле, пока не обнаружится пригодная планета для переселения, или пока не будет найден иной выход.

Было решено, что отныне все граждане при наступлении совершеннолетия распределяются государством исходя из физических и умственных способностей. После размещения по месту работы у всех собирались генетические данные и делался забор для оплодотворения, который находился в гос. хранилищах. Впоследствии абсолютно всех стерилизовали, чтобы избежать незапланированных детей. Стерилизовались все, кроме производительниц. На них-то и лежала задача суррогатных матерей, обеспечивающих население потомством. Браки были разрешены и даже поощрялись государством. Семьям рабочих было разрешено иметь одного ребёнка и не более, т. к. с их двенадцатичасовым рабочим графиком, воспитать даже одного ребёнка было проблематично. Остальным социальным слоям было возможно иметь больше детей, если они подходили по всем параметрам благополучной семьи. К сожалению, в параметры входили и такие условия, как жилплощадь более трёхсот квадратных метров, а с учётом наших домов-скворечников с площадью пятьдесят квадратных метров этот пункт заведомо был невыполним. Вот мы и не рыпались. Спасибо и на том, что хоть одного разрешили. Хотя, если поразмыслить, мы просто растили себе замену, т. к. из-за тяжёлого каждодневного труда продолжительность жизни редко переходила за пятьдесят пять лет.

Тем не менее мы были хоть и уставшие, но по-своему счастливые. Папа был главой профсоюза и к нам домой часто приходили члены профсоюзов других рабочих групп. Они устраивали совместные праздники, на которых молодёжь могла познакомиться между собой. Мама работала на текстильной фабрике, а папа был шахтёром. И я всегда видела как они, несмотря на свою усталость, с любовью и нежностью дарили свои часы отдыха, играя со мной до глубокой ночи. Папа всегда приносил стопки книг с разной литературой и заставлял читать и изучать её. А потом мы вместе обсуждали основные моменты и вопросы.

Родители надеялись, что меня направят как минимум в социальные службы, т. к. бал по успеваемости у меня был самый высокий из всего рабочего класса. Кто же думал, что комиссия сделает по-своему. Да и зачем им такие вольнодумы в других социальных слоях.

Только вот теперь им точно не поздоровится. Много лет я слышала, как папины гости засиживались у нас допоздна и тихо переговаривались на кухне. После этих посиделок папа всегда мне повторял: « только из-за тебя я их сдерживаю».

Когда я стала старше, я возмутилась:

— Зачем?! Папа, я тоже считаю, что нужно митинговать. Ведь если все нас поддержат, мы сможем постоять за себя. Рабочие самая большая по численности группа, с нами должны считаться! Если мы остановим производство, им самим есть нечего будет!

Он тихо смеялся и, обнимая меня, поглаживал по волосам:

— Ох, доченька! Сбавь обороты! Революции всегда проходят на крови. И мне ничего не будет нужно, если это будет твоя кровь. Я надеюсь, что с твоей умной головкой ты вырвешься отсюда и тебе не придётся работать здесь как ломовой лошади. Тогда и жизнь твоя сложится по-другому.

Я ничего не отвечала на его слова, потому что тоже не хотела никаких переворотов, если при этом могут пострадать он или мама.

Усмехнувшись самой себе, я прошептала:

— Папочка, можешь действовать! Надеюсь, ты разворошишь этот муравейник!