Царство Проклятых

Керри Манискалко, 2021

Эмилия продала душу дьяволу и теперь готовится стать Королевой Проклятых. Чтобы добраться до замка будущего мужа, она отправляется в путешествие по Семи Кругам Ада в компании загадочного принца Гнева и попадает в соблазнительный мир пороков. Среди роскошных дворцов и нарядов, таинственных приглашений на вечеринки и противоречивых подсказок о том, кто на самом деле убил ее сестру-близняшку, Эмилия чувствует себя как никогда одинокой. Здесь никому нельзя доверять, даже бывшему союзнику в мире людей Гневу. Но храбрая ведьма поклялась разгадать тайну гибели Виттории и отомстить, даже если для этого придется поднять руку на самого хозяина этого мрачного места.

Семь

— Нет. Я отказываюсь. — На этот раз мой голос был стальным. — Ты говорил, что всегда есть выбор.

Его лицо будто покрыло снегом.

— Судя по недавним действиям, я начал думать, что ты забыла этот разговор.

— Ты хочешь вернуться к обсуждению того, что произошло в пещере, прямо сейчас?

— Не особо, нет.

— В конце концов, нам все равно придется — почему бы не здесь и не сейчас.

— Отлично. — Он скрестил руки на груди. — Тогда начинай, объясни свое решение.

Он говорил так, будто у меня действительно был выбор, в его голосе слышался едва сдерживаемый гнев. Я была так удивлена, что отступила, внимательно смотря на него. На его челюсти дрогнул мускул, а взгляд был настолько твердым, что бриллианты могли позавидовать. Гнев был не просто зол, он был в ярости. Я практически чувствовала жар, пылающий между нами.

У меня словно глаза открылись.

— Ты хотел, чтобы я отказалась от Гордыни.

— Я этого не говорил.

— Тебе и не нужно было.

На этот раз эмоции проступили на его лице. Мое потрясение быстро сменилось раздражением. Если бы он только признался мне в ту ночь, все было бы по-другому. Мы могли бы придумать новый план. Вместе. Злость развязала мне язык.

— Скажи, почему? Я должна знать, почему ты хотел, чтобы я ему отказала.

— Прекрати давить, Эмилия. Этот разговор окончен.

— Вовсе нет. Он причинит мне боль?

Ближайшие к нам полки задрожали.

— Неужели ты думаешь, что я позволил бы это?

— Не знаю, — честно ответила я. — Я не знаю, что реально, а что иллюзия или часть твоего плана. Ты привел меня сюда, в это царство, чтобы я вышла замуж за твоего брата.

— Не путай свой выбор с моими действиями.

Как будто у меня были более подходящие варианты.

— Я что, должна была оставаться дома и смотреть, как демоны разрывают мой мир на части? Убивают или мучают мою семью и друзей, продолжают вырывать сердца у ведьм? Ты все время намекаешь на то, что у меня был выбор, но никакого выбора у меня не было.

— У тебя всегда есть выбор.

— Только не тогда, когда часы тикают, а врата трещат. Лучшее, что мне оставалось, это подписать договор с Гордыней. Я приняла решение, опираясь лишь на то, что знала. Если я допустила ошибку или ты недоволен по какой-то причине, возможно, тебе стоило поговорить со мной в ту ночь. Вместо этого ты стоял там, холодный и разъяренный, и не сказал ни слова!

Он прищурил золотые глаза.

— А тебе не приходило в голову, что я просто не мог?

— Не мог что? Поговорить со мной?

— Вмешиваться.

— Магией или указом демона?

Я внимательно смотрела на его лицо, но эмоции исчезли, а его раздражение сменилось маской, которую он так хорошо носил. Я еле сдерживала себя, не желая ссориться.

— Я думала, дьявол был единственным проклятым. Ты хочешь сказать, что это неправда? Есть то, что мне нужно знать о тебе?

Его руки согнулись, словно он хотел броситься на спарринг-ринг и избавиться от разочарования.

— Возможно, тебе стоило задать этот вопрос своей смертной семье. В их рассказах явно есть недосказанность. Ты когда-нибудь задумывалась почему, ведьма?

— Как ты смеешь говорить о моей семье…

Он растворился в облаке дыма, оставив меня в замешательстве. В моей семье не было секретов. Бабуля всю нашу жизнь рассказывала истории о Демонах, их лжи и манипуляциях. Она предостерегала от темной магии и той платы, которую она требует. Все это оказалось правдой.

Я пошла вдоль рядов с книгами. Гнев был неправ, он либо лгал, либо недоговаривал. Бабушка рассказывала нам о кровном долге между Первой Ведьмой — Ла Прима Стрега — и дьяволом, и о том, как он потребовал кровавую жертву за то, что у него украли.

Рог Аида, два амулета, которые мне и моей сестре подарили при рождении, принадлежали ему. Его рога. Гнев забрал их в ночь, когда принес договор с Гордыней. Он взял их, чтобы запереть Врата Ада, как и обещал, а затем спрятал их от меня. Во мне закипела ярость, но быстро сменилась замешательством. Бабушка знала о Звездных Ведьмах и рогах дьявола, но не рассказала нам.

О рогах я узнала из дневника своей сестры, а о Звездных Ведьмах от Гнева и Зависти, хотя называли они их по-другому. Зависть назвал меня Теневой Ведьмой. Бабушка не сразу призналась, что знала о них, когда я столкнулась с ней.

Это заставило меня задуматься, как много она от нас скрывала. Мы постигли лишь малую часть земной магии: как накладывать простые заклинания с помощью трав на задуманные объекты, защитные амулеты, заклинания для сна и безобидные заклинания, заставляющие росу скользить по стеклу. В общем те, что не требуют особого мастерства.

Латинская фраза или слово здесь, щепотка чего-то там, и вот заклинание наложено, не без помощи нашей магической крови конечно. Что еще было в этом проклятии, чего я не знала? Или в нашей магии, если на то пошло.

Я взволнованно наворачивала круги. Теперь, когда я начала искать ответы, я сталкивалась все с новыми и новыми пробелами в нашей жизни. Бабушка потратила столько времени, обучая нас поведению демонов, лишь для того, чтобы не дать развить наши собственные способности. Я не могла не думать о причине, заставившей ее так поступить. Бабушка была слишком умна, чтобы забыть ценные уроки.

Несомненно, наступательная магия была так же важна, как и оберегающие нас защитные заклинания. Но она никогда не учила нас таким смелым заклинаниям. Фактически, она любой ценой пыталась оградить нас от такого рода магии. Было ли что-то опасное в том, чтобы мы использовали ее?

Нам с Витторией велели слушать ее, подчиняться и следовать правилам, иначе последствия могли быть печальными. Мне никогда не хотелось злить бабушку, а тем более причинять кому-то вред. А Виттория всегда выходила за рамки, не боясь последствий.

Острое замечание Гнева глубоко ранило меня. Как будто он так и задумал. Его арсенал не ограничивался сталью, пулями, лукавой ухмылкой и пьянящими поцелуями. Его слова были столь же смертельно опасны, когда попадали в цель. Мучительное чувство, что, возможно, он был прав, не давало мне покоя. Я не могла игнорировать пробелы в своих знаниях.

Некоторые заклинания приходили легко, как будто через память тела. Некоторые мне приходилось заучивать, и я почти всегда их забывала. Я не могла вспомнить, где и как я обнаружила заклинание правды, и именно в тот день, когда я захотела узнать правду, появилось заклинание, укравшее свободу воли. Когда я рассказала бабушке, она пришла в ярость. Вместо того чтобы получить похвалу за использование такого уровня силы, я была наказана.

Я подошла к концу полки и нашла чрезмерно большой, плюшевый стул, чтобы сесть. Одна мысль преследовала меня: возможно, Гнев имел в виду не только бабушку. Моя сестра нашла первую книгу заклинаний, использовала магию демонов, чтобы защитить свой дневник, и, по непонятным мне причинам, объединила демона Жадности и оборотней, учитывая, что демоны и оборотни всегда считались естественными врагами.

Я смотрела на свой палец, не веря тому, что все еще ношу кольцо с оливковой ветвью, которое дал мне Гнев. В растерянности я обмотала его золотистой повязкой. Мне стало интересно, что еще могла обнаружить Виттория перед своей смертью. Была ли это вся правда о дьявольском проклятии и кровавом долге? Может это знание, как ничто другое, послужило причиной ее убийства.

Что-то глубоко зарытое в глубине моей памяти всколыхнулось, но тут же ушло. Словно неуловимое кольцо дыма. У меня возникло странное впечатление, что, может быть, дьявола вообще не прокляли. Если это так… тогда, возможно, убийства ведьм никак не связаны с поиском невесты, и все, что я знала, было обманом. Бабушки. Виттории. Семи Принцев Ада. Или, по крайней мере, одного из них.

И я, как никогда, наполнилась решимостью выяснить, что происходит.

Поиски шли уже несколько утомительных часов, когда я вытащила гримуар о магии для начинающих и плюхнулась в кресло в темном углу. Я окинула взглядом библиотеку: ни звука, ни единого знака того, что здесь мог кто-либо находиться. Не то чтобы кому-то могло показаться странным, что ведьма изучает магию, просто мне не хотелось, чтобы кто-то понял, как скудны мои знания. Раскрыв потертый кожаный корешок, я начала читать.

По словам ведьмы, написавшей эту книгу, наша магия была словно мышца, требующая тренировок. Если долго не практиковаться, она атрофируется. Она также называла ее «Источником»: местом, из которого можно черпать, как из бездонного колодца внутри нас.

Мудрые Мойры^[4] говорят, что сила ведьм дарована богинями, и в некоторой степени стремится перенять их способности. Склонность к некоторым заклинаниям передается по наследству, особенно у тех, кто использует четыре стихии. Стихии указывают на то, какой богине следует молиться ведьме, желающей усилить свою магию. Менее упоминаемый пятый элемент, эфир, считается самым редким, но, возможно, это не совсем верно в данном контексте.

Закончив отрывок, я постаралась проникнуть в самую суть прочитанного. А вместе с тем разобраться с эмоцией, которую не совсем еще поняла. То ли подозрение, то ли гнев, что-то сочетающее и то, и другое. Бабушка никогда не объясняла, откуда взялась наша сила и как она работает. Возможно, она точно не знала, хотя в это верилось с трудом.

Сейчас я впервые услышала о Мойрах и о молитвах одной определенной богине. Нас всегда учили молиться им всем. Я искала в памяти алтари, сделанные бабушкой для какой-то одной богини, но ничего не приходило в голову. Возможно, наша магия не была тесно связана с какой-либо из стихий.

Я пролистала гримуар в поисках дополнительной информации о Богинях Судьбы, но больше упоминаний о них не было. Я вернулась к началу, сосредоточившись на Источнике. Я злилась на бабушку и на то, что сама так мало интересовалась нашим знанием.

«Сосредоточься».

Скептически относясь к своим способностям, я закрыла глаза, очистила свои мысли и попыталась ощутить внутренний Источник силы. Поначалу не было ничего необычного, но потом мир вокруг меня внезапно померк. В сознании потемнело. Я ничего не знала, была ничем. И стала ничем.

Внутри меня образовалась пустота, зевающая в бесконечную тьму. У меня было очень странное впечатление, что что-то ждало, пока я подключусь к нему, и как только я осознала его существование, меня сразу же втянуло. Теперь я чувствовала все. Я неслась вниз и вниз по туннелю, в самый центр, к неистово бьющемуся сердцу, и остановилась. Здесь дремала моя магия. Я не была уверена, откуда, но я это знала. Все мое сознание было обращено на магию, пытаясь как можно лучше ее прочувствовать. Что-то древнее, могущественное и безумное приоткрыло глаз, взбешенное пробуждением. Я вырвалась оттуда, задыхаясь.

«Святая богиня… что это было?»

Я пролистала страницы гримуара, но нигде не нашла упоминания о силе, подобной той, что я только что почувствовала. Она определенно не соответствовала ни земле, ни воздуху, ни огню, ни воде, ни даже эфиру. Она была настолько величественная и могущественная, что я занервничала. Ее ярость разгорелась с такой силой, что я забыла обо всем. Если бы только я могла пробудить эту силу своей волей… то смогла бы разрушить это царство. Не то, чтобы мне хотелось этого. Я лишь желала отомстить убийце сестры.

Я глубоко вздохнула и закрыла глаза, готовая попробовать еще раз.

— Ой, прошу прощения.

Я оторвалась от заклинаний, и с громким хлопком закрыла гримуар. Молодая женщина с вьющимися угольно-черными волосами, яркими глазами цвета сепии и коричневой кожей сделала вежливый реверанс. Черепа мелких животных были вплетены в ее длинные волосы, подобно тому, как я прикалывала цветы к своим. Темное красновато-медное платье облегало ее щедрые формы. У нее была книга по садоводству — странный, но интересный выбор.

— Вы, должно быть, Эмилия. Весь двор вами заинтригован. Я — Фауна.

Я робко ей улыбнулась. Я догадывалась, что сплетни здесь разлетаются, как на рынке в моем родном городе.

— И какие же слухи ходят?

— Обычные. Твои волосы сделаны из змей, а язык из огня, и когда ты злишься, то извергаешь пламя, как могучие ледяные драконы Безжалостного Предела. — Она усмехнулась, увидев мой удивленный взгляд. — Шучу. Они слишком умны, чтобы пускать слухи, пока Принц Гнев находится здесь. Вы, как его личный гость, неприкосновенны. Он это очень ясно дал понять. Не важно, лорд или леди Королевского Двора Демонов, если он услышит ваше имя у кого-нибудь на языке, то непременно вырвет его.

— Скорее, он будет пристально смотреть на них, пока они не засохнут и не умрут, если посмеют помешать его миссии.

Она с любопытством посмотрела на меня.

— Вообще-то, его угроза была вполне буквальна. Лорду Макадену еще повезло, что он уцелел. Принц пообещал, что в следующий раз, когда лорд дурно отзовется о вас, он повесит его язык перед тронным залом, и тот будет висеть там, пока не сгниет. Видное положение Макадена в суде, вероятно, единственная причина, по которой он еще цел.

Мне пришлось мысленно напомнить себе, что нужно продолжать дышать, когда этот образ обрел форму.

— Серьезно? Гнев угрожал вырвать кому-то язык?

— Это не праздная угроза, а предупреждение, к которому следует прислушаться. Его Высочество не милосерден к тем, кто бросает ему вызов. Сегодня утром он обрушил гору на Домиция, своего генерал-лейтенанта. — Улыбка Фауны погасла. — Его до сих пор ищут среди завалов.

Я не могла подобрать слов. Анир только сказал, что он обрушил гору. Но не упомянул, что она кого-то раздавила. Гнев был принцем Ада. Военным генералом. Одним из Семи самых грозных и могущественных существ. Эта новость не должна было вызывать столько удивления. Я видела его жестокость и ранее. Тем не менее, она послужила напоминанием о том, с кем я имела дело и где находилась. Я должна быть виртуознее, играя в свою игру, когда придет время посетить другие дворы.

Тот факт, что Гнев причинил вред высокопоставленному офицеру, не должен был шокировать. Он, вероятно, таким образом сорвался на нем из-за своего мрачного настроения после нашей утренней ссоры. Если он сотворил такое после небольшого спора, то я забеспокоилась о том, на кого обрушится его легендарный гнев после наших последних разногласий. Вина глубоко вонзила в меня свои когти, хотя я понимала, что мне не в чем себя винить. Он нес полную ответственность за свои действия.

— Ты знаешь, почему Гнев напал на него?

— Думаю, Домиций предложил передать солдатам твое бьющееся сердце. Хотя другие утверждают, что он делал непристойные комментарии в адрес ваших физических качеств. Что-то о том, чтобы попробовать вас на вкус, чтобы убедиться, что вы так же сладки, как намекает ваша «спелая грудь».

— А другой? Что он сказал?

— Лорд Макаден спросил, есть ли у Его Высочества другие правила, относительно языков, и как они применимы к вам. — Она заколебалась. — Ни один из них не отличается особым… чувством юмора. Его Величество был прав, действуя быстро. Одна гнилая ягода портит весь бушель.

Очаровательно. Деликатный способ рассказать, как демоны пресекают какие-либо заявления. Или, по крайней мере, попытка. Возможно, я не очень хорошо обращалась с оружием или вела бой, но кое-какие навыки обращения с ножом, благодаря времени, проведенному на кухне, разделывая туши, у меня были. Я знала, в какие жизненно важные области нужно метить, и без колебаний бы нацелилась на того, кто хотел бы причинить мне вред.

Я бы настояла на оружии в следующий раз, когда увижу Гнева. Он, несомненно, предоставит мне какие-нибудь средства защиты. Но что касается моей безопасности, то я бы не хотела полагаться ни на него, ни на кого-либо еще.

— Был ли кто-нибудь из них твоим возлюбленным?

— Демоны, нет. — Фауна фыркнула. — Скоро ты встретишь того, о котором я томлюсь. Уже завтра вечером.

Подозрение смешалось во мне со страхом.

— А что будет завтра?

— Ничего слишком скандального или пугающего. Только ужин с самыми элитными членами Дома Гнева. — Она широко улыбнулась. — Не беспокойся. Принц Гнев запретил «кишки на собраниях» уже как столетие назад. Теперь единственные клинки, которыми мы вооружаемся — это наши острые взгляды. Мы смотрим на острые края бокалов с вином, мечтая вонзить их в плоть наших врагов. Пусть это будет для тебя практикой перед предстоящим пиром.

— Я слышала, что у почетного гостя вырвут его страх, может ли кто-то предложить свою помощь? — Если так, то я бы заключила сделку с Гневом или с самим дьяволом, если придется. — Может кто-нибудь из высшего дворянства?

— Даже если бы было дано такое разрешение, что вполне возможно, вряд ли кто-нибудь вызвался бы добровольцем. — Фауна посмотрела на меня с жалостью. — Уж точно не принц этого царства. Это дало бы другим августейшим особам слишком много власти. — Она крепко держала книгу. — Ты остановилась в Хрустальном Крыле, верно?

— Наверное. — Я пожала плечами. — В моей комнате и правда много хрусталя.

— Замечательно. Встретимся перед ужином, я провожу тебя.

Прежде чем я успела согласиться или спросить что-либо, она поспешила покинуть библиотеку.

Я покачала головой. Мой первый день в Доме Гнева был просто катастрофой. Гипотермия, заколдованный череп, ссоры с принцем, семейные тайны о моих магических способностях, покалеченный представитель армии Гнева, и к тому еще новая предстоящая угроза на Волчьем Пиру.

Меньше всего мне хотелось раскрывать этому царству свой самый сокровенный страх, чтобы оно потом пытало меня им. Но, возможно, узнай я, как использовать свою силу, я смогла бы раскрыть убийство Виттории и вернуться домой в мир смертных до того, как это произойдет.

Я взяла гримуар, поднялась и отправилась к себе, чтобы подготовиться к завтрашнему дню. Узнав, что Гнев сделал с горой, я не сомневалась, что предстоящий ужин обернется своего рода адской битвой. Я надеялась на одно — выбраться невредимой.

Я так и не вернулась в Хрустальное Крыло. Любопытство взяло верх, и я решила исследовать личный Ад Гнева. Узнать своего врага… и его читательские привычки.

Прямо за радужной библиотекой я обнаружила винтовую лестницу и осторожно спустилась в зияющую бездну. Мои изначальные догадки о черном, золоте и коже, относительно его библиотеки, были не так уж далеки от реальности. Темные, мягкие, как масло, изношенные кожаные кресла стояли перед камином, который занимал всю выложенную из камня стену. В его проеме я легко могла встать, подняв руки, и все равно не доставала бы до верха. По полу были со вкусом разложены несколько ковров различных оттенков угольного и черного с золотым орнаментом. Полки сделаны из обсидиана, а книги переплетены кожей темных оттенков. Круглая люстра с тонкими железными ручками свисала с балок и окутывала комнату неярким светом. Идеальное место, чтобы свернуться калачиком и почитать перед потрескивающим огнем. Даже плюшевое одеяло небрежно свисало со спинки стула для чтения.

В нише за основным читальным залом со стены свисали цепи. Гнев не шутил. Во рту пересохло, и я быстро отвела взгляд.

Пытки приходили в голову не в первую очередь. И я не хотела, чтобы коварная магия этого места вновь овладела моими эмоциями. Я обошла оставшуюся часть помещения, стараясь охватить взглядом как можно больше.

Книги и журналы по военной стратегии, истории — как демонов, так и людей, — колдовским ритуалам, гримуары и даже несколько рукописных заметок были аккуратно сложены стопками на внушительно большом столе. На латыни и языке, который я не могла прочесть. Ничего компрометирующего или полезного. Ничего о богинях или их магии, или демонических легендах о Деве, Матери или Старухе. Никаких заклинаний черепов или других костей. Просто ручки и баночка с тушью. И грубый камень, который, как мне показалось, использовался для заточки лезвия.

На полке позади стола стояло семь томов дневников, посвященных каждому Дому демонов. Вообще-то, восемь, судя по пыльному отпечатку. Возможно, один из Домов был настолько плодотворным, что потребовалась не одна книга, чтобы собрать всю информацию. Как бы то ни было, она сейчас отсутствовала. Похоже, только названия были написаны на латыни. Я пролистала несколько дневников, но не смогла разобрать язык. Поставив их на место, я почувствовала, как разочарование скапливается в груди. Ничего не дается легко.

Мое внимание привлекли графин, частично наполненный жидкостью лилового цвета, и такой же хрустальный бокал. Интересно, чем балуется Гнев, с этой мыслью я плеснула немного ликера в бокал и принюхалась. Сочетание нот цитрусовых и других растений. Я сделала осторожный глоток и прошипела сквозь зубы, как при ожоге. Крепкий. Почти как человеческий бренди, но с более сладким ванильным оттенком. Если разбавить его сливками и льдом, получилось бы божественно. И, возможно, он поможет мне пережить завтрашний вечер. Я бы выпила бокальчик перед едой.

Я отставила ликер и села за стол, дернув ящики. Заперто, естественно. Под скульптурой медной змеи, которая, как мне показалось, служила пресс-папье, лежал конверт с изящной подписью. Совершенно без чувства вины, я прочитала послание.

На английском языке буква «G» могла обозначать двоих принцев: Greed — Жадность или Gluttony — Чревоугодие.

Я снова перечитала написанное, но не то чтобы это помогло расшифровать единственную строчку. Я подумала, что «G» означает Жадность. Или Чревоугодие.

Их нашли. VIII. Зависть и Жадность искали Рог Аида, но Гнев никогда не проявлял особого интереса к амулетам. Не говоря уже о том, что теперь они принадлежали ему, пока Гордыня не пустит нас на свою территорию.

«Так что же ты искал, дорогой, скрытный, Гнев?»

Я взяла пресс-папье в виде змеи и покрутила его в ладонях.

— Ой.

Я перевернула змею: внизу торчали маленькие острые выступы геометрического узора. Змея оказалась сургучной печатью, а не пресс-папье. Или, может, и то, и другое. Я отложила ее в сторону и снова просмотрела послание. На этот раз что-то прояснилось. Не было имени адресата. Это означало, что невозможно было узнать, был ли Гнев предполагаемым получателем или он его перехватил.

Может быть, послание было предназначено дьяволу — чтобы сообщить ему, что его рога возвращены. Возможно, буква «G» символизировала настоящее имя Гнева, и он был тем, кто отправил его. Или, может быть, в записке вообще не было ничего важного, а я так отчаянно пыталась найти улики, что уже сама придумывала их.

Также отсутствовала дата, поэтому невозможно было узнать, касалось ли это недавних событий или давно минувших дней. Если только на нее не указывала VIII. Я понятия не имела, как демоны отсчитывают время. На земле был конец девятнадцатого века, но здесь могло быть восемь эонов. Или, может быть, «восемь» указывало на пропавший дневник. Гадать можно было целую вечность.

Я отложила бесполезную записку, взяла пузырек с чернилами, ручку и пергамент, достала гримуар по магии для начинающих и направилась в свою комнату, еще более разочарованная и потерянная, чем раньше. Я надеялась, что завтрашний день внесет ясность, даже если придется просто наблюдать за тем, как общаются демоны, и изучать, как они ведут себя при дворе.

Принадлежа к рабочему классу, я не имела связей в светских кругах, поэтому завтра будет проверка того, насколько хорошо я могу вписаться. Мой путь к мести будет медленным ожогом, а не бушующей гиеной огненной. К тому времени, когда я войду в Дом Гордыни, я уже буду хорошо разбираться в настоящем обмане.

Когда демон, ответственный за смерть Виттории, наконец почувствует пламя моей ярости, я сожгу его Дом дотла.

Примечания

4

Мойры — богини, что прядут нити судьбы в древнегреческой мифологии.