Любовь (не) зависимость

Кира Ланвин, 2020

Роковая ошибка сделала меня изгоем и обо мне ходит дурная слава. Жених отрекся, друзья отвернулись, родители не простили. Теперь я отдана чудовищу. Его лицо и тело испещрено шрамами. Никто точно не знает, кто он и чем занимается. Вскоре мне предстоит узнать правду, но пока я даже не догадываюсь, какой шокирующей она окажется…

Глава 3

Меня разбудил шум в доме. Нехотя перевернулась на спину и открыла глаза. Маленькую комнату заполнял дневной серый свет. Интересно, сколько я проспала? Небо затянуло тяжелыми, темными тучами, и не было даже маленьких просветов. Кажется, ещё раннее утро. Я взглянула на маленькие круглые часики, что стояли на столе рядом. И тут же села. Десять часов! Я проспала!

— Госпожа Эми, вы придете завтракать? — услышала голос Амисы, нашей молоденькой служанки.

— Да, спасибо! Уже собираюсь.

Обычно я вставала рано, и завтракала намного раньше. Ох, как же меня угораздило?

Быстро привела себя в порядок, умылась и переоделась в домашнее платье. Надо перекусить, а после у меня будет ещё два часа, чтобы переодеться в красивое платье, сделать прическу и нарядиться для встречи.

— Доброе утро! — поздоровалась я с кухаркой и служанкой, которых застала в столовой.

Они поздоровались в ответ. Кухарка тут же ушла на кухню, а Амиса продолжила убирать со стола за другими членами семьи.

Я разрезала ароматную свежую булочку, намазала маслом. В столовой было прохладно, и от кружки с горячей травяным чаем исходил пар.

— Госпожа, как вы себя чувствуете? — вдруг спросила Амиса.

Я удивилась. Прежде мы почему-то ни разу с ней не заговаривали. Она работала у нас точно больше трех месяцев, и почему-то до сих пор мы не обмолвились и несколькими фразами.

— Всё хорошо. Я в порядке. А ты?

Девушка неожиданно присела рядом. Её большие глаза блестели. Она выглядела взбудораженной. Я невольно отпрянула, вглядываясь в масляную черноту её глаз.

— Спасибо, я тоже в порядке, — ответила она.

Слова девушка произносила с сильным акцентом, но не коверкала. Когда начались проблемы, папе пришлось распустить часть прислуги. Кого-то временно, кого-то насовсем. Тогда-то и появилась Амиса. Люди, прибывшие сюда из-за моря на заработки, брали меньше за свои услуги. Зато наниматели обеспечивали их едой и жильем, помимо основной платы. Я рассматривала собеседницу и ее внешность казалась такой необычной. Черные волосы пружинками, убранные в пучок. Смуглая, гладкая кожа. Пухлые губы и маленький нос. Непривычно, но так красиво.

— Госпожа, я видела сон, который сбудется, — продолжила девушка. — Долгая дорога у вас будет, совсем скоро. Подготовьтесь. Ещё мужчина, незнакомый. Заберёт он вас из дома. Как огонь, может он вас обжечь, но если будете слушать его, то ничего не случится. Испугает, но лучше ему верить.

Мне стало не по себе. Амиса говорила с такой уверенностью. Хватала из головы образы и озвучивала, совсем не таясь.

— Амиса, спасибо, конечно, но это всё сказки. Я не верю в вещие сны. Но, спасибо, что поделилась.

Она едва улыбнулась, пожала плечами и, собрав остатки посуды, бодро ушла. Какая странная девушка. Теперь я уже не удивлялась, что мы прежде не общались.

Сразу после завтрака я отправилась к себе. Через несколько минут пришли сестры и мама. В маленькой комнатке сразу стало тесно.

— Ну что, — начала мама, глубоко вздохнув. — У нас несколько часов на подготовку. Готова?

— Конечно, — согласилась я.

Раньше у меня была помощница, которая занималась нарядами, делала мне прически, помогала со сборами. Но после скандала она перестала приходить. А ведь я считала ее близкой подругой. Но, может и хорошо, что она ушла. Возможно, папа уволил бы ее в числе первых, когда начались финансовые проблемы.

Лоя поставила перед зеркалом шкатулку с заколками, лентами и украшениями. Мама положила на кровать нежно-голубое платье, которое я раньше не видела.

Меня усадили напротив зеркала, и Хели принялась расчёсывать мои волосы. Я видела в отражении, как Лоя присела на кровать с книгой в руках. Как мама ласково провела руками по моим волосам и, захватив несколько прядей от лица, начала переплетать их между собой. Хели сосредоточенно наблюдала за процессом, чуть наклонив голову набок.

Всё это вызывало ностальгию. Словно ничего плохого не произошло, а моя помощница просто заболела, поэтому мама помогает мне с волосами, как это порой бывало раньше.

Зазвучали строчки популярной оды о любви и верности. Лоя умела читать красиво. С чувством, делая паузы и меняя интонацию в нужных местах. Вовлекала в историю, придавая ей особые оттенки собственным голосом.

И снова у меня возникло ощущение, что мы прощаемся. Ещё и слова Амисы о скорой дороге вспыхнули в памяти.

— Ты красавица, — с гордостью сказала мама, когда прическа была готова. — Не волнуйся, всё будет хорошо.

Теплые руки легли мне на плечи, и я немного успокоилась. Мы смотрели друг на друга в отражении. Казалось, между нами возникло безмолвное понимание. Я знала, что она со мной, на моей стороне. И от этого стало легче.

— А теперь платье! — воскликнула Лоя, отложила книгу и подскочила с кровати. — Оно такое нежное, прямо как ты, Эми. С этой прической и в этом платье ты будешь выглядеть восхитительно!

Я скользнула за ширму, прихватив с собой наряд. Попросила Хели застегнуть маленькие перламутровые пуговицы на спине, от поясницы и до самой шеи. Когда взглянула в зеркало, едва себя узнала. Светлые волосы убрали в высокую прическу. Многослойный воротник лишь немного прикрывал шею. Узкие рукава доходили до середины предплечья. Верхняя часть платья плотно облегала тело, а юбка была свободной. Такая сейчас была мода, и этот фасон стал моим любимым. Я даже на секунду почувствовала себя той, прежней, какой не буду уже никогда, ведь прошлого не вернуть. Под восторженные возгласы сестёр ещё раз осмотрела себя в зеркало и приняла из рук мамы блестящие, длинные серьги. Они прекрасно дополняли образ. Оставалась только самая малость — нацепить на себя бесстрастие, чтобы не скатиться в очередную истерику.

Через некоторое время сестры ушли к себе, а мама отправилась на кухню, проверять все ли готово к обеду. Волнение нарастало с каждой минутой. Как всё пройдёт? Что говорить? Как себя вести? Мама не дала никаких напутствий, кроме как:"Ты всегда была благоразумной, уверена, и на этот раз у тебя всё получится. Отец будет говорить, ты просто слушай". Что ж, это я могла. Но что делать, если этот мужчина начнет задавать мне неудобные вопросы? Расспрашивать о том, о чем я бы не хотела говорить? Как же сложно.

Вдруг в дверь коротко постучали, и она тут же отворилась. Я обернулась и, увидев лицо сестры, сразу обо всём догадалась.

— Эми, иди в столовую, отец ждёт, — быстро проговорила Хели. — Господин Эртон уже здесь! Удачи, дорогая! — горячо добавила она.

Я не успела ответить, как дверь захлопнулась.

На секунду прикрыла глаза, набираясь смелости. Посмотрела напоследок в зеркало и обнаружила, что побледнела ещё сильнее, чем прежде. Потерла щеки ледяными пальцами, и побрела в столовую. Казалось, с каждым шагом ноги становились всё более непослушными, так и норовили отказать на полпути. Сердце отчаянно колотилось в грудной клетке, а дыхание, напротив, замедлилось и стало прерывистым.

Коридор словно стал короче в два раза, и вот я уже у массивных дверей из темного дерева. Попыталась успокоиться. Глубоко вдохнула, медленно выдохнула и потянула дверь на себя.

— Добрый день, — поздоровалась я первой.

Рядом с камином, в котором размеренно трещали поленья, стоял мой отец и другой мужчина. Они сразу устремили ко мне свои взгляды.

Моё сердце пропустило удар, и тут же начало биться быстрее, когда гость уверенно направился мне навстречу, опираясь на трость. Он заметно прихрамывал, будто припадал на правую ногу. Остановился рядом, и я не смогла отвести от него глаз. Мужчина был высоким, выше моего отца, и я едва доставала ему до плеча. Мне пришлось запрокинуть голову, чтобы рассмотреть его лицо. Удивительные глаза, словно льдинки, кристально-голубые, чистые и очень яркие, смотрели строго. От этого взгляда хотелось спрятаться, но я этого, конечно, не сделала, и упрямо продолжала изучать его взглядом. Местами его кожа была в едва затянувшихся ранах, словно несколько дней назад господин Эртон неслабо приложился обо что-то головой. Но были и загрубевшие, более старые шрамы. Маленькие и побольше, они своеобразной сеткой прикрывали красивое, с твердым подбородком и чувственными губами лицо. Господин Монт, местный уважаемый художник, непременно попросил бы этого мужчину позировать ему для портрета. И я, если бы умела выражать свои чувства на бумаге. Возможно, я была не слишком объективна, но мне казалось, что эти страшные отметины нисколько не портят приятной внешности господина Эртона, и даже придают ему некоторый шарм.

Шрамы спускались ниже и скрывались за высоким воротником, застегнутым на все пуговицы. Сложно было предположить, о чем думал этот мужчина — слишком серьёзным, нечитаемым взглядом скользнул он по моему лицу.

Я вздрогнула, а брови взлетели вверх, когда что-то коснулось моих пальцев. Мужчина поднял мою руку к губам и поцеловал, глядя мне прямо в глаза. Даже сквозь кожаные перчатки, что обтягивали его руки, ощущалось тепло. От прикосновения меня словно током ударило и я заморгала часто-часто. Опасения, предположения, надежда: столько всего и сразу закрутилось внутри, сплетаясь друг с другом, путая мысли.

— Госпожа Мартин, — услышала ясный, чистый голос.

— Эми, господин Эртон Коул. Коул, моя старшая дочь, Эми, — представил нас друг другу папа.

Я и не заметила, когда он успел подойти к нам. Наконец, кивнула и смогла отвести взгляд. Образ моего потенциального жениха яркими штрихами заполнил мои мысли. Сейчас я волновалась, но страха почему-то не испытывала. Папа предложил присесть и пригласил слуг, чтобы накрыли на стол. Похоже, обедать мы будем втроём, хотя я предполагала, что меня выпроводят сразу после знакомства.

— Позвольте поговорить с Эми, — вдруг сказал Коул. — Нужно прояснить пару моментов.

После этих слов стало не по себе. Что он будет спрашивать? Подробности того дня? Так их уже обсудили все, кому не лень. Тем не менее, в груди неприятно кольнуло. Папа перевел настороженный взгляд с Коула на меня. Я едва заметно качнула плечами. Если так нужно…

— Хорошо. Я вернусь через пару минут, — сказал отец громко, ещё раз пристально взглянув на гостя.

Когда дверь за папой закрылась, я посмотрела на Коула. Он шагнул ко мне, и оказался вдруг совсем близко. Настолько, что я ощутила тепло, исходящее от него, и приятный запах млеющего на жарком солнце разнотравья, так красиво сочетающийся с цветом его глаз. Я замерла, ожидая пояснения или вопросов, или и того и другого. И господин Эртон не заставил долго ждать.

— Эми, мне нужно увидеть ваше плечо.