Чёрти чё! Ведьма и её проблемы

Кира Прасс, 2022

Анна – могущественная ведьма. Не по своей воле она оказалась замешана в скандальной истории, которая получила огласку. Потеряв статус и признание в мире существ, она много лет живёт среди людей и почти не использует магию. Стоило ей увидеть страшный сон, как её размеренная жизнь начинает рушиться. Старые враги, новые знакомства и стихийные магические выбросы. Да и тот, кто оказался в её постели, явно что-то скрывает.

Глава 3

Маринка с Анной со смехом выпрыгнули из такси. Алкоголь уже практически перестал действовать, всё-таки они обе не могли дать опьянению взять верх над разумом в месте, переполненном незнакомцами. Что удивительно, в клубе в тот вечер были только люди, если не считать огромного татуированного оборотня на входе. Однако провоцировать кого-то из подвыпивших людей тоже не стоило, поэтому они больше танцевали, чем пили, и отправились домой уже к полуночи. Веселье на танцполе только набирало обороты, когда их такси двинулось прочь от дверей клуба

Маринка продолжала свой рассказ про поездку на море со Славочкой, когда внимание Анны привлёк ритмичный скрип со стороны детской площадки. Обернувшись, она увидела маленькую фигурку на качелях. Во дворе больше никого не было. Мать совсем с ума сошла, почему ребенок гуляет так поздно один? После теплого салона такси ветер буквально пронизывал до костей. Второй вопрос, что ребенок делает на таком холоде. Сунув Маринке в руки ключ, Анна махнула ей рукой в сторону подъезда и зашагала в сторону площадки.

Она узнала этого мальчишку, когда подошла. Живёт в соседнем подъезде, вроде вдвоём с мамой, они иногда сталкивались во дворе, но не здоровались. Сколько ему? Лет пять или шесть, наверное, Анна не особо разбиралась в том, что касалось детей. Но, разбиралась или нет, холодной апрельской ночью ребёнок явно должен спать в своей постели, а не сидеть один на улице.

— Привет, — Анна присела на качели рядом, металлические цепи отозвались скрипом, пока она пыталась найти равновесие на узком деревянном сиденье, чуть не опрокинувшись назад. Кто этот гений инженерной мысли, что придумал дополнять игровые комплексы отвратительно неудобными качелями, закрепив сидение только в двух точках? Вынести бы тебе благодарность в виде трёх часов на таком аттракционе ежедневно, — про себя разгневалась Анна.

— Здравствуйте, — тихо отозвался мальчик, продолжая отталкиваться ногой от земли и потихоньку раскачиваться.

— Я — Анна, живу в том подьезде, а ты — в соседнем, да? — кивок головой в ответ, не боится, уже хорошо, хоть и неправильно, что ребёнок разговаривает с незнакомцами.

Руки мёрзли, ветер налетал то с одной стороны, то с другой. Она понемногу стала окутывать мальчишку теплым коконом, согревая, внушая доверие. Располагать к себе таким образом — грязная игра, да что поделать, когда от ребёнка так фонило безысходностью, что Анне захотелось буквально разорвать того, кто к этому причастен.

Постепенно выяснилось, что зовут его Гордей, лет ему пять, мама дома и спит, а у дяди Жени сегодня гости. Обычно все просто разговаривают за столом и смеются, но сегодня они громко спорили, началась драка, Гордей испугался и убежал. Ключа у него нет, в домофон звонил, но никто не открыл.

Анна закрыла глаза, выравнивая дыхание, не давая ярости прорваться наружу. Потом решительно встала и протянула мальчишке руку.

— Пойдём, Гордей. Познакомишься с моим котом. Как ты, кстати, относишься к пицце?

Анна осторожно укрыла пледом уснувшего на диване Гордея. Котёнок, свернувшийся рядом, сонно посмотрел на неё и снова прикрыл глаза, когда она легонько почесала она его между черными ушками

Котёнок сразу признал Гордея, следуя за ним по пятам, пока тот, смущаясь, раздевался и мыл руки.

С Маринкой проблем тоже не возникло, эльфийка же, само обаяние. Они с Гордеем о чём-то болтали на диване под мультики, ожидая пиццу, временами даже смеялись. Котёнок крутился поблизости, требовал к себе внимания, атакуя ноги сидящих, пока Маринка, сжалившись, не забрала его с пола на диван.

Анна в очередной раз похвалила себя за хорошую привычку целиком посвящать готовке один из выходных. Забить полуфабрикатами холодильник, а потом месяц не думать о завтраках, обедах и ужинах. Она уже давно жила одна, а готовить что-то серьезное только для себя всё чаще не хотелось. Доставку еды она не жаловала, с собственным кулинарным мастерством мало кто мог сравниться, пафосные рестораны разве что, тут она не скромничала впустую.

Чтобы не скатиться в диету из кофе с булочкой, пришлось пойти на хитрость и создавать запасы.

Анна вытащила противень с оттаявшей заготовкой для пиццы из холодильника. Хорошо, что она достала его из морозилки ещё перед клубом, зная, что они с Маринкой потом полночи просидят на кухне, болтая под вино о всякой ерунде.

Пока разогревалась духовка, Анна натерла в пиццу большой кусок сыра и равномерно распределила поверх него кусочки моцареллы. Если она что и понимала в мужчинах, а Гордей не должен был быть исключением, пицца с сочной мясной начинкой и толстым слоем сыра сможет немного исправить ужасный вечер.

Гордею Анна заварила успокаивающих трав и щедро добавила туда мёд.

Потом они сидели на диване и ели пиццу под приключения мультяшных супергероев. Вскоре под действием травяного напитка и навалившейся усталости Гордей уснул, привалившись к Маринкиному плечу. Анна принесла с кровати подушку и осторожно уложила его поудобнее.

Они с Маринкой какое-то время ещё сидели, наблюдая за спящим ребенком, потом одновременно поднялись.

Пришло время возмездия.

— Останься, пожалуйста, присмотри за ним, — попросила Анна, вытаскивая из шкафа кроссовки. — Я справлюсь сама, — перебила она начавшую возражать Маринку, — свой след я смогу скрыть, а два нам не спрятать, ты же знаешь.

Та в ответ поджала губы и тряхнула головой. Два магических следа им точно не скрыть, эльфийская магия с ведьмовством сочеталась непредсказуемо, результат всегда было трудно предугадать. А в случае с Анной — невозможно. Мать, белая ведьма, была в ужасе, когда в дочери начала просыпаться бабкина чёрная магия. Сочетание черной и белой силы у одной ведьмы встречалось крайне редко и приносило множество проблем своей хозяйке. Или окружающим, если ведьме не удавалось обрести контроль над своим даром.

В истории были известны случаи, когда такую ведьму попросту уничтожали объединенными усилиями рас, включая самих ведьм.

Именно поэтому за взрослением Анны пристально следили, спрятать такой дар было невозможно. Когда стало понятно, что она контролирует обе стороны своей силы, её сделали Смотрящей от ведьм в Совете. Больше для того, чтобы держать на виду, но тем не менее. Смотрящие в случае серьезной опасности принимали на себя первый удар.

— Будь осторожна, — обняла её Маринка уже на пороге. Не понятно, за кого она волновалась больше — за саму Анну или за взрослых в квартире Гордея.

В подъезде было тихо, поздний час давно уложил в постели домоседов, а весёлые гуляки вернутся домой уже сильно под утро.

Вязь защитного заклинания на входной двери отозвалась привычным теплом своей хозяйке. Анна осторожно вытащила через ворот наружу цепочку с лёшиным амулетом-подвеской. Феи могли изготовить потрясающие по своей силе амулеты, но делали их мало, а продавали крайне редко и неохотно. Получить такой амулет в подарок от феи было нереально. Но Лёша удивил, застегнув на её шее цепочку с серебряным диском, украшенным изящным растительным узором. Всё-таки они сильно любили тогда друг друга, это уже потом, лелея обиду, Анна убедила себя, что всё не так и они были просто любовниками. Амулет отводил глаза, скрывая свою хозяйку от любопытных взглядов, и полностью уничтожал ее магический след.

Анна нечасто им пользовалась, но он пару раз спасал ее от неприятностей.

Активируя амулет, она ненадолго задержала дыхание, давая возможность чужой магии синхронизироваться с её собственной. Затем выделила из общей путаницы следов живущих вокруг людей след Гордея.

Пора идти.

Во дворе по-прежнему никого не было.

Она легко открыла подъездную дверь, просто приложив руку к домофону. Через дверь квартиры ожидаемо слышались громкие нетрезвые голоса, временами кто-то эмоционально перекрикивал остальных. Замок простецкий, его и без магии открыть — раз плюнуть. Никто не отреагировал на появление в квартире непрошенной гостьи. За столом с остатками незатейливых закусок спорили четверо мужчин, пятый, скорчившись, похрапывал в кресле. В воздухе смешался кислый запах затянувшегося застолья и табачный дым. После небрежного взмаха руки компания застыла в движении: кто — на полуслове, кто — не донеся сигарету до рта. С ними придётся разобраться позднее.

Хозяйка квартиры нашлась в спальне на кровати, куда упала, не потрудившись расправить постель или раздеться. Анна просканировала спящее тело. Лет 27-28, и не сказать, что молодая дурочка. Алкоголизм в начальной стадии, органы ещё не поражены безвозвратно, но зависимость уже сформировалась. Ещё не выглядит опустившейся алкашкой, но это обязательно случится и случится быстро.

Анна с сочувствием относилась к наркоманам и ненавидела барыг, толкающих дурь школьникам, подсаживающих молодёжь с первой дозы. На предыдущем карьерном витке она работала в клинике для подростков, вытаскивала с того света безнадёжных, не стеснялась ставить мозги на место, воздействуя магически. К алкоголикам у неё сочувствия не было, этот наркотик не вызывал привыкания сразу, человек понимал риск и знал о последствиях. Матерей, что предпочли водку детям, жалеть не за что. Для этой конкретной женщины результат встречи будет сильно зависит от ее отношения к сыну.

Анна накрыла их куполом тишины. Сейчас будет громко.

Из двух стимулов — страх или совесть — она всегда выбирала страх, зная, как легко можно договориться с собственной совестью. Страх лучше всего закреплялся болью, иногда моральной, чаще физической. А вот амулет надо отключить, пусть всё видит и запомнит.

От резкой вспышки света спящая проснулась.

— Кто… — не успела договорить, как её скрутило пополам в мучительной рвоте. Анна равнодушно наблюдала за конвульсиями принудительного протрезвления, не собираясь облегчать резкую детоксикацию. Пот стекал по лицу крупными каплями, в коротких перерывах между приступами рвоты женщина вытирала его рукавом, окончательно размазывая остатки косметики.

Слегка отдышавшись, она закричала, скорчившись от резкой боли — начался детокс печени и почек. Сердце бешено качало кровь, давление зашкаливало, одежда уже не впитывала пот, и крик практически перешёл в хрип. Она почти потеряла сознание, когда подключился мочевой пузырь, выводя токсины из организма. Сидя в луже собственной мочи, женщина едва дышала.

Анна поморщилась.

— Знаешь, почему я здесь? — в ответ та едва заметно покачала головой. — Твой сын.

— Пощадите моего сына, прошу вас, я всё сделаю, только не троньте его, — едва прошептала непослушными губами.

Ну, с этим уже можно работать, могло быть хуже.

— Кто эти люди за столом?

— Женя, друзья его, я не всех знаю.

— Кто такой Женя? Он живёт здесь?

— Друг. Приходит, иногда остаётся на несколько дней.

— Как зарплату получила, тогда остаётся? Ты же работаешь? — кивок в ответ.

— Больше приходить не будет. Теперь слушай меня внимательно. Каждая капля спиртного будет для тебя адской болью. Глоток пива, конфета с коньяком, ликёр в десерте, аптечная настойка на спирту — без разницы, ты будешь страдать, никто не поможет. Поняла меня? — та испуганно кивнула.

— Не думаю, что поняла, — Анна щёлкнула пальцами, и женщину выгнуло дугой, лицо исказилось в гримасе боли, а крик перешёл в вой на одной ноте. Ещё один щелчок и всё прекратилось.

— Вот теперь, думаю, ты поняла. Это была демоверсия, выпьешь — будешь молить о смерти. Сделай себе браслет об аллергии на алкоголь, внеси это во всё медицинские документы. Проверяй всё, что ешь или пьёшь, всё, с чем соприкасаешься. Есть вопросы?

— Где мой сын? Что с ним?

— Ты задолжала своему сыну, мать. И ты ему компенсируешь.

Пять лет ты будешь невидима для мужчин как женщина, спутница, любимая. Это тебе время наверстать упущенное с сыном, дать ему счастливое детство. Справишься — уберу завесу, позволю устроить личную жизнь. Я буду следить за тобой, пока он не вырастет. И я в любой момент заберу его, поняла?

— Я всё поняла. Где Гордей? Скажите мне, где мой ребенок, прошу!

— Я приведу его завтра утром. А ты начинай мыть квартиру. Чтобы к его приходу здесь всё было идеально. Советую вымыть стены и потолки, у тебя воняет табаком.

Анна начертила знак, накладывая печать молчания. Никто бы не поверил, конечно, рассказам о ведьме, но зачем рисковать. Прежде, чем снова активировать амулет, сказала: «Чего ждёшь? Приступай», — и вышла за дверь. Надо было решать вопрос с гостями

Застывшая за столом компания, отмерев, переглядывалась, не понимая, где они и как здесь оказались. Затем, повинуясь острому желанию поскорее убраться из непонятного места, гости быстро обулись, одеваясь уже на площадке, застёгивая куртки на лестнице. Выйдя на крыльцо, они забыли о произошедшем и разошлись по сторонам.

Анна спустилась следом и пошла домой, гадливо поморщившись. Она не стыдилась своей тёмной стороны, но ситуации, в которой приходилось давать ей волю неизменно вызывали отвращение.

Умница Маринка ничего не стала спрашивать, молча налила ей стакан воды и ушла спать.

Утром Гордей сидел за кухонным столом и болтал ногами, уплетая оладьи со сметаной. Анна делала вид, что не замечает, как он макает в сметану палец и даёт облизывать котёнку. Наевшись, мальчик допил какао, поблагодарил и взял котёнка на руки, чтобы погладить. Тот ничего не имел против: подставлялся под руку, вытягивался от удовольствия от носа до хвоста.

— Гордей, — этот разговор с самого начала стал неловким, — я сейчас отведу тебя к маме. Мальчик на этих словах поёжился и у Анны защемило сердце. — Мы вчера с ней договорились, что у вас дома больше не будет дяди Жени и его друзей.

Под недоверчивым взглядом ребёнка разговор быстро превращался из неловкого в мучительный. Как говорить с детьми о пьянстве, кто бы знал. Она быстро обошла стол и присела перед Гордеем, взяв его руку в свою.

— Послушай, я открою тебе один секрет, но сделаю так, что ты не сможешь об этом никому рассказать. Согласен? — кивок. — Смотри внимательно, — она перевернула его ладошку, накрыла ее своей, а затем осторожно убрала руку.

На детской ладони плясал голубоватый огонёк, он рос, распускался цветком, трепетал лепестками, превращаясь в причудливую птицу, переливался цветными всполохами. Гордей, затаив дыхание, следил, как птица взмахнула крыльями, взлетела и поплыла над ладонью светящейся рыбкой. Рыбка расправила хвост, закрутилась вокруг себя и вот уже на ладони умывался светящимся язычком крошечный котенок. Ещё миг — и на его месте порхала бабочка, она взлетела и осыпалась в руку переливающимся дождем. И вот уже нет никакого свечения.

— Ты — волшебница? — потрясенным шопотом.

— Я — ведьма.

— Ведьмы злые, а ты добрая.

— Ведьмы не обязательно злые, а я не всегда добрая. Но тебе не нужно меня бояться.

— А кому нужно?

— Тому, кто захочет тебя обидеть.

— А как ты узнаешь, если кто-то захочет меня обидеть?

— Крикни «Анна» и я тут же окажусь рядом. А теперь нам пора идти, мама ждёт тебя.

И снова этот взгляд с недоверием.

— Гордей, она, правда, ждёт. Она больше не будет пить.

— Ты что, заколдовала её?

— Зачем же мне ее заколдовывать? Она же не принцесса, ведьмы же только принцесс заколдовывают, ты что, сказок не читал? — попыталась отшутиться Анна, но Гордей оставался серьёзен, и она со вздохом призналась, показывая небольшое расстояние между большим и указательным двумя пальцами. — Заколдовала, но самую малость, вот настолечко.

— А ты заколдуешь ее снова, если она расколдуется?

Анна обняла его и прижала к себе.

— Даже не сомневайся, — прошептала ему на ушко.

Подойдя к подъезду, Гордей остановился:

— А можно я буду приходить к тебе поиграть с Пусей?

Ну что, похоже, ее котёнок обрёл имя, и это имя — Пуся, спасибо тебе, Марина, большое. Ведьмин кот по имени Пуся, звучит просто нереально, расскажи кому, обхохочется.

— Ты всегда можешь приходить к нам с Пусей в гости. Но обязательно предупреди маму, хорошо?

— Хорошо, — Гордей серьезно кивнул и потянулся к домофону.

Дверь в квартиру была распахнута, их ждали. Вера — Анна уточнила имя, пока они ехали в лифте — тихо плача, обняла сына. Гордея Анна отправила принимать душ и переодеваться, а сама внимательно оглядела квартиру, где не осталось и следов от вчерашнего безобразия. На самом деле, было довольно уютно, ремонт хоть и не свежий, но ещё довольно приличный. Пахло приятно: долгим проветриванием, каким-то моющим средством и самую малость табаком, этот запах с первого раза не убрать. Вера с испугом наблюдала. Анна буквально чувствовала её страх и сильнейшую усталость — ночная уборка отняла последние силы, что неудивительно.

— Ты очень хорошо потрудилась. У тебя уютный дом. Тебе сегодня не надо на работу?

— Нет, у меня выходной, — робко ответила Вера.

— Своди куда-нибудь сына. Кино, кафе, зоопарк или что ещё он любит. Ему нужно перекрыть вчерашнее новыми впечатлениями. Деньги у тебя остались?

Та опустила голову. Ясно, вполне ожидаемо, если кормить и поить пятерых мужиков.

Анна достала из кармана несколько купюр и подала Вере:

— Держи. Хватит прожить?

— Да, спасибо, это даже много, скоро получка и алименты придут.

О, так у ребенка есть отец, который даже платит алименты. Но ему вопросы Анна задаст позже, сейчас бы с мамой разобраться. Выглядит та откровенно плохо. Волосы влажные после мытья, а лицо просто изможденное: бледное, под глазами темные круги, а сами глаза исчертили красными прожилками лопнувшие капилляры. Это результат вчерашнего детокса плюс бессонная ночь в трудах. В таком состоянии она вряд-ли сможет устроить ребёнку весёлый день.

Анна вздохнула и сосредоточилась, подкачивая Вере силы, пока у той не порозовело лицо. А потом не сдержалась и немного уменьшила алкогольную зависимость. Она должна сама бороться с этой дрянью, но пусть эта борьба будет для неё чуть-чуть легче.

Дома она обнаружила на кухне заспанную Маринку, которая апатично окунала в варенье холодные оладьи. Анна засмеялась и отобрала у нее тарелку, затем достала из холодильника тесто и поставила сковородку на плиту:

— Иди, иди, умывайся, засоня, сейчас будут свежие.

Они неспешно завтракали, болтая, когда Маринка отвлеклась на пришедшее сообщение, ответила, дождалась следующего и быстро распрощалась. Уже в дверях напомнила о планах вместе пошопиться в следующие выходные и побежала вниз по лестнице, не дожидаясь лифта. Славочка, Юрочка, Валерик — имена ее увлечений даже не стоило запоминать.