Потомокъ. Князь мертвецов

Кирилл Кащеев (2024)

Заключительная книга цикла «Потомокъ», в котором вы сможете окунуться в мир альтернативной Российской Империи конца XIX века! Мир, где все высокородные дворяне — это потомки славянских богов, а разные проявления нечисти кажутся столь же обыденными, как и обычные преступления. Митю Меркулова, любителя дорогих сюртуков и изысканного общества, ждет великая судьба. Однако он… категорически против! Митя как никто другой отлично понимает: великая судьба и приятная жизнь — понятия несовместимые. Увы, пока выкрутиться не выходит. Он уже упокоил не-мертвое и сделал мертвым живое, осталось… умереть самому. Но за свою жизнь Митя готов сражаться! Героя на паровом коне поджидают существа из иного мира, продажные полицейские, наемные убийцы и прелестные барышни. И еще не известно, кто из них опаснее! Однако самое главное — это встреча с самой Смертью…

Глава 12

Такой замечательный Митя

Митя повернулся — как поворачиваются под прицелом, когда боятся, что у того, кто стоит за спиной, дрогнет палец на курке.

На него этот… как его… морок! — не действовал, но сейчас она не морочила. Она тихонько сидела в уголке на старой бочке, словно сливаясь с остальными разноцветными сестричками и даже со старой конюшней. Обыкновенная юная барышня. Такая же обычная, как в деревне была обычной тощей деревенской девчонкой, каких сотни, а в городе так и вовсе обыкновенным уличным мальчишкой. Платье блеклой пастели с единственным воланом, ленточка мышиного цвета в волосах — новенькая, но все равно блеклая. Ножки-спичечки, ручки-веточки, остренькое бледное личико и спущенная на лоб прядь, за которой так удобно прятать глаза. Или отбросить ее, как занавес в театре, и уставиться в упор пристальным, жутковато-прозрачным взглядом.

— Дарья Родионовна… — склонил голову Митя.

— Дмитрий Аркадьевич… — Она коротко, почти по-военному кивнула, и это было удивительно… уместно. Сразу понятно — сейчас будем воевать. Осталось понять — за что.

Дарья Родионовна Шабельская, она же Даринка, она же — наследственная ведьма семейства Шабельских, не заставила его мучиться сомнениями. Мрачно зыркнула ведьмовскими глазищами, но улыбнулась сладко-сладко, прямо не девочка — карамель! Слаще, чем та, что на пальцах у Алевтины осталась.

— Мы просто в восторге, что вы столь ответственно занялись… последствиями своих же действий, — в лучших традициях выпускниц закрытых пансионов прощебетала она. Или это всего лишь оправдание, что девиц так учат? Может, у них это просто в крови?

— Дашка, ты — противная! — вдруг объявила Алевтина.

— Аля, ты опять? Что ты говоришь! — скандализированно вскричали Ада и Зина разом, а близняшки-бандитки так и вовсе промолчали, а это для них все равно, что для других девиц в обморок упасть.

— А чего она? Будто это Митя Зинкиного парокота сломал? — Алевтина кинула на сестру неприязненный взгляд.

На младшую сестру, хотя об этом забываешь, когда смотришь на Алевтину, очаровательную, как торт с розочками… и на Даринку… Дарью, похожую на вечернюю тень, из тех, что ползет по стенам, проникая куда угодно и несет с собой… Да всякое. Вот сейчас, кажется, ничего хорошего, во всяком случае — ему.

— Митя меня спас! — Зиночка тоже вступилась. — От цыгана на паротелеге!

— О! — Глаза Даринки распахнулись в фальшивом ужасе, а руки в перчатках она прижала к груди. — Цыган! Да на паротелеге! Напал… на тебя? И чем же ты так его разозлила, Зиночка?

— Тшшшсссс… — Митя злобно выдохнул сквозь зубы.

Сперва она потратила свою долю варяжской добычи на альвийский шелк для сестер, а теперь собирается взвалить на него Зиночкиного парокота — причем почти в буквальном смысле этого слова?

— Раньше хоть ты одна ездила, хоть с другими кавалерами, никакие паро-цыгане на тебя не нападали. Думаю, надо еще с маменькой посоветоваться — вдруг она догадается, почему так? Или госпожа губернаторша… Или другие дамы — да вот хоть ваша тетушка, да, Митя? Она дама с опытом, наверняка подскажет. — Даринка улыбнулась, оскалив мелкие, как у крыски, зубки.

— Цыган был обыкновенный, — буркнул Митя, уже понимая, что пропал. Обречен. Он не сможет торговаться с девушкой, которую сам позвал на прогулку, настаивал, интриговал даже… и не сберег! Особенно если его безответственность, а еще больше — скаредность, станет обсуждаться в каждой гостиной Екатеринослава.

Даринка еще раз улыбнулась и кивнула, давая понять, что ход Митиных мыслей ей понятен — и да, станет!

— Я совершенно уверена… — попыталась возразить Зиночка.

— Не спорьте, Зиночка, — остановил ее Митя. — Даша… я могу вас так называть, Дарья Родионовна? Или вы предпочитаете на местный лад… Даринкой?

На редкость бессмысленный и беззубый выпад! Но хоть что-то…

— Дарья права… — чтоб ее вместе с ее правотой! — На вас бы никогда не напали, если бы вы не были со мной. А потому я несу ответственность…

Вот всегда он это слово ненавидел! Хоть на отца поглядеть, хоть на дядюшку, но ответственность — это ужасно! А сейчас понятно, что еще и очень, очень накладно!

— Парокота Зинаиды починить можно? — Он повернулся к продолжающему копошиться в железках Ингвару.

Ингвар замер не поворачиваясь. Подумал… И наконец буркнул:

— Детали некоторые или вручную вытачивать, или с «Рено» выписывать.

Проклятые снобы Шабельские, что им стоили сыночку тот же «Руссо-Балт» взять! А ездить Петр Шабельский так и не выучился — автоматонная езда не для всяких… уланов! Это им не кобылу коленками тискать, тут ловкость нужна. И соображение!

— Делайте как лучше, Ингвар, а я… — Митя растянул губы в улыбке, стараясь не выдать обуревающую его злобу. — Все оплачу! И вашу работу тоже!

— Как это мило с вашей стороны, Митя! — спархивая с бочки, выпалила Даринка. — Я всегда знала… И Зина знала… И Ада говорила… И Капа с Липой… Что вы замечательный!

— И я! Почему ты про меня забыла, я же первая… Я первее всех говорила, что Митя — лучше всех!

— Аля, нет такого слова — первее… — Ада старалась не смотреть Мите в глаза.

— Слова, может, и нет, а я все равно первее! — упрямо набычилась Алевтина. — А Дашка — настоящая ка…

— Аля! — дружно завопили остальные сестры, даже бандитки и те чуть голос не сорвали.

— Аля так и вовсе от вас без ума, — очень серьезно заключила Даринка и с трепетностью, за которой, наверное, только Митя мог уловить издевку, выдохнула: — Спасибо! Вы так добры, так добры!

— Не стоит благодарности. — Митя подал руку, Даринка вдруг вспыхнула злым румянцем, но протянула ему руку в аккуратно, и все равно заметно заштопанной перчатке. Митя принял ее пальцы в свою ладонь и поклонился. — Скоро увидимся… Нам есть что обсудить… — и шепотом добавил: — Панночка-ведьма.

— Как скажете… паныч. — едва слышно выдохнула она.

— Барышни… Зинаида… Надеюсь, мы еще с вами покатаемся!

— Увы… Боюсь… Маменька боится, что для нас такие катания могут стать небезопасными! — еще слаще, до приторной оскомины во рту, пропела Даринка и, подхватив Зину под руку, поволокла к выходу, совершенно капральским тоном скомандовав: — Пойдемте, девочки!

Зинаида послала Мите то ли отчаянный, то ли извиняющийся взгляд и вышла. За ними гуськом потянулись остальные сестры Шабельские. Все, даже непокорная Алевтина.

Как любопытно. Митя задумчиво глядел им вслед.

Ингвар с размаху пнул ящик с инструментами и стремительно повернулся к Мите:

— Не нужны мне ваши деньги!

— Будете выписывать детали за свои? — приподнял бровь Митя, а в душе похолодел. Сейчас Ингвар скажет, что отказывается заниматься Зининым автоматоном, — и тогда… Митя понятия не имел, к кому обращаться за помощью! И окажется он в глазах местного общества пустым человеком, неспособным держать слово.

Таким его и запомнят, когда он… когда он умрет.

Ингвар открыл рот, явно собираясь отказаться, и тут дверь конюшни снова отворилась. Вернулась Ада.

— Митя… Ингвар… — При взгляде на Ингвара самая строгая из сестер опять смутилась. Понадобилось пара мгновений, чтобы она взяла себя в руки, и все это время Ингвар смотрел на нее непонимающим и даже слегка раздраженным взглядом, так что Мите стало Аду еще больше жаль. Не просто дундук — чурбан. Нет, даже не чурбан, а родной брат гаечного ключа! — Простите Дарью, она бывает невыносимой. Она считает, что несет ответственность за всех нас.

— Вы так не считаете? — вежливо спросил Митя.

— Она еще маленькая девочка, и не дело подчинять свою жизнь глупой старой легенде! — зло выпалила Ада.

— Очень… благородно, — задумчиво пробормотал Митя.

Ада стрельнула глазами в сторону Ингвара — он тоже считает, что благородно? Но Ингвару было все равно — похоже, он даже толком не слушал, нетерпеливо ожидая, пока Ада уйдет. Ресницы Ады дрогнули, прикрывая глаза, губы скривила мимолетная болезненная гримаска… Овладев собой, она доброжелательно улыбнулась — и только внимательный взгляд мог заметить натужность этой улыбки:

— Мы с сестрами чуть не забыли — так глупо с нашей стороны! Мы же привели к вам нашу мисс Джексон! Помните, вы хотели — для уроков альвийского? Сейчас она разговаривает с вашей кузиной и ее матушкой, но просила вас с Ингваром быть, как только вы, Митя, вернетесь.