Братские часы

Кирилл Устенко, 2020

История повествует о парне по имени Антон, который был свидетелем «побоища» где потерял всех близких и оставляя травму которая заставляет его осмыслять свою жизнь. Вопрос, сможет ли он справится с травмой? Содержит нецензурную брань.

Глава два: На завод!

В последнее время я заметил, что коробки стали более качественные и даже цветастые. Хоть это и было запрещено новой директивой «о любознательности рабочих» было запрещено смотреть на коробки в которые ты упаковываешь вещи, если ты работник завода или другого производственного предприятия. Но мое любопытство было выше страха смерти и я посмотрел на коробку. Единственное что я успел увидеть прежде чем мне прилетело дубинкой по голове, это надпись «только экспорт!». Повалив меня, страж начал избивать меня грубым кирзачом и дубинкой в придачу. Они были обучены долгим опытом избиения и знали куда бить не ломаю кости, а именно по почкам и печени. Я взвыл от боли, но держал слёзы, ведь плакать было запрещено.

Спустя пару минут избиений страж отстал от меня и превозмогая боль я поцеловал ему ботинки, и поблагодарил его. Так нужно было Так нужно было из-за закона «О получении наказаний», где я должен поблагодарить правоохранительные органы за службу, а сами они уже решили, что так мы и должны их благодарить за честную службу. Мои органы ныли, но я должен работать через боль, как и моя печень, и почки.

Прошло много часов прежде чем сработает звонок, означавший обеденный перерыв, но отсутствие денег превращало это в просто перерыв. Мы сели на шину и просто курили папиросы, одни из самых дешевых источников никотина. Кстати было удивительно что в таком стрессе Кирилл не курил.

К нам подошёл один из стражей и кинул пакет потом ушёл. Хоть стражей не различить, но было понятно, что это был дядя Алексей. Он был высок, хорошо сложен и самое главное добр. Под непрозрачной маской было уставшее старое лицо, хоть ему и не было сорока, его зелёные глаза иногда ходили в панике, его средний рот и морщинистая щека через которые шёл глубокий шрам как напоминание только одному Алексею известное. Такой же был и у меня, только шёл он через нос и почти через всю щеку, но я сам не помню откуда это, хотя иногда мне снится один и тот же кошмар, заставляя просыпаться в холодном поту.

Открыв пакет я увидел гречки почти кило, хлеба полбуханки, консерву с тушенкой и немного сало. Сало мы прости не едим и используется оно лишь заменой масла, так как даже подсолнечное сложно достать, я уже не говорю об оливковом и других.

–На, бери что хочешь,

–Не, мне не давно дядя Боря со своей фермы подогнал еды и столько алкоголя, что я вряд ли за год выпью, а он знаешь такой говорит «это на месяц думаю хватит»,

–Ну что ждать от алкоголика, а помнишь как он свой старый дом перестраивал и потом его почти разрушил,

–Да, там осталась лишь самая большая комната,

–А, кстати у меня сломался отцовский велик, гайки открутились, не знаешь кто гайки хорошо закручивает?

–Дядя Володя, у него монтажа в гаражном сообществе, вроде 45 или 52,

–Понял,

Вдруг прозвенел звонок, приказывающий работать. Я положил пакет в немного дырявую куртку, а табак уже ударивший в голову и вызвав тем самым расслабление и некоторую радость, был брошен на пол и затушен моим пятилетним много раз зашитым кроссовком. Пройдя мимо стража и вновь получив подзатыльник, я направился к рабочему месту и продолжив работу. Повторяясь не один год одно и тоже действо, я уже отработал рефлекс и мог смотреть почти в любую сторону.

Мой взгляд сфокусировался на агитационных плакатах, столь больших и гордо висящих на мощных стенах завода. Надписи на них, вкратце говорит о том, что деньги это хорошо. Один из примеров «Деньги это жизнь народа» и шутливые «нет ничего лучше, чем потратить деньги на вещи».

Сам завод был по большей части сер, из-за отваливающейся побелки, лишь крыша над станками была отлично побелена, чтобы ничего не сыпалось в продукты производства. Пол почти не мыли и поэтому можно было видеть тех кто много нарушает или просто кого не любят, по следам крови на полу. Нам ясно сказали, что если хотим чистый пол, то надо платить. Последний раз мыли пол при ещё старой стране, во времена молодости моего отца, а потом что-то поменялось и началась война и наш городок переходил из одних рук в другие, но был все время один мэр, и он что-то даже пытался делать, но по факту только три фракции все решали Капиталисты, Коммунисты и Монархисты. Две недели назад пришли Капиталисты, завоевав город опять, но по слухам кто-то готовит новый удар и скоро придется опять два дня сидеть дома, это надо чтобы фракции выбили друг друга. Почему два? Честно не знаю, да и думать как-то времени нет, да и желания.

Как говориться, долго ли, коротко ли, но наконец прозвенел звонок и мы могли идти, на моих старых часах было почти одиннадцать.

Эти часы были потрепаны, стекло немного треснуло, кожаные ремешки были помяты, а корпус весь в царапинах, но шли. Их отдал мне старший брат прежде чем пропасть, говорят разное о нём, что убили, украли и тд, но я знаю, что он уехал, ну или хотя бы это был его изначальный план, не знаю как все закончилось. Было это вроде лет пять или шесть назад, но дело в том, что эти часы ему подарил отец в моем возрасте, а он их получил от младшего брата, который умер лет двадцать назад. И казалось, что красная звезда горит до сих пор, в отличнее от фосфоресцирующей смеси, хотя эта звезда вообще в часах никогда не горела.

Наконец выйдя из цеха, я пошёл на улицу, там было уже давно темно и лампы не горели. Видя «автобус» и его горящие фары, я сел в него. Уплатив сто рублей, и подсев к Кириллу, который уже спал, я тоже уснул. Нам повезло что мы живем на конечной и тем, что добрые стражи пинками выгнали нас на улицу.

–Ну ладно давай спокойной, — Зевнув сказал я.

–Ага спокойной, — Тоже через зевоту сказал Кирилл.

Попрощавшись, я побрел домой. В смену Кириллу пришли наушники с музыкой. Думая об отце и брате, казалось, что я вижу их лица на небе. Как отец с неба глядит на меня и как брат мой спя, видит сон со мной.

Вдруг на меня прыгнула кошка, это была моя Маша. Трехцветная уличная кошка, которой лет 5 от роду, я подобрал её ещё котёнком, как раз в день когда мой брат исчез. Зайдя в подъезд, я поднялся на третий этаж. Открыв дверь, он была не закрыта из-за свода законов «О жилых домах» и один из пунктов запрещал закрывать двери на замок пока там никого нет. Бардак, другие люди и общая неухоженность над поминала, что я живу в коммуналке, а не в квартире.

–Смотри пришел наркоман, до одиннадцать обалдуй гулял, тунеядил! — Осадила меня худая, невысокая женщина, одетая в платок и фартук на домашнюю одежду.

–Тёть Татьяна, я отработал смену в свой выходной, какой я тунеядец?

–Что ты врешь? Я же видела как ты на лавке спал, да гулял и ничего не делал, а все утро балакал на своей гитаре,

–Ну играл, а потом работал,

–Ладно, там суп, можешь поесть,

–Спасибо огромное, не знаю чтобы без вас делал,

–Ага, тебя кстати Валера ждёт, что-то просит, он на кухне,

–Угу,

Сняв ботинки, я одел тапки и решился взглянут в зеркало. Я был не высок не низок, достаточно чтобы достать вещи со всех обычных полок в доме, одет был в старую кожаную куртку, которую я тут же снял и взял в подмышку, из штанов были джинсы, это были единственные из штанов которые не рвались и не разваливались через пару месяцев, также на мне были дырявые носки, как и у многих. Мой взгляд метнулся к моему лицу, это было лицо немного покрытое прыщами, что показывало на мой юный возраст, как и порез на губе от бритвы, я был с немного округлым лицом с немного глубокими карими глазами, средними бровями и пухлыми губами, выделялся также шрам с носа до края щеки, образуя небольшую впадину на кости носа а мешки под глазами и опущенная осанка показывала сильную усталость. Занеся кожаную и положив все вещи, я направился к кухне.

Там сидело за столом два мужика, оба одеты как под копирку,белая уже даже казалось выцветшая майка, семейные трусы и тапки, оба ветераны труда, и должны были иметь уже оба отдельную квартиру, но проработав почти лет пятьдесят текущее правительство попросту отказало им в квартире, лишь повысив пенсию на рублей сто, также на их головах гордо красовалась лысина и лишь небольшие волосы по бокам у второго. Первого зовут Валера, а другого зовут уже по уважительнее Анатолий Алексеевич, связано это с тем, что не смотря на свою возраст Валера был весел и оптимистичен, хотя в последнее время не очень.

–О малой, ты же сечёшь в гитарах?

–Ну да,

–Слушай, тут мы струны хотим поменять у брата моего, не знаем какие струны и где надо покупать,

–Тут есть Серёга, в пятом доме и он все может поменять,

–А это дорого?

–Смотря какие струны,

–А я то откуда знаю,

–Ну вот длинная палка отходящая от корпуса узкая или не очень,

В ответ Валера промолчал, задумавшись.

–А у дырки есть чёрная штука,

–Нет,

–Значит классическая и значит нужны нейлоновые струны, они дешевле, но точно скажет лишь он сам на месте,

–Ну ладно, спасибо,

Я посмотрел на стол в интересе узнать чем они занимались. Оказалось это были карточные игры и играли они в дурака. Решив ничего не спрашивать, взял свою тарелку и налил супа, ну как супа, просто бульона с частицами овощей и сел за стол. В течении минут десяти которые были потрачены на суп и кусочек сухаря, я видел довольно эмоциональную игру, по большей части со стороны Валеры, но удивительно он и выиграл, и как оказалось играли они на «лося». Приняв свою судьбу, Анатолий Алексеевич выставил руки перед лбом, а Валера встал и почти со всего размаху ударил так, что его оппонент чуть не упал с табуретки.

–Ударил так ударил, — Анатолий Алексеевич сказал сквозь его густую седую бороду, потирая лоб.

–А на слабые даже играть не интересно,

–Ну да,

Я даже не знал что забавнее, что две велико возрастных мужика играют на «лося» или то что я за этим наблюдал. Так или иначе, я закончил с трапезой и помыв посуду, отправился в комнату. Закрыв за собой дверь, я скинул все одежду на стул, так как у меня не было шкафа я улегся на кровать. Кровать как всегда скрипела, но была удобной, огромная старая подушка на которой мне было страшно удобно и очень мягкое одеяло создавали не ощутимую мягкость, хотя вероятно это было из-за того, что я всегда приходил уставший как собака. Я почти сразу отрубился и последнее что я видел была кошка, которая легла на меня.