Пешки богов-2. Наследница. Дар вампира

Кир Лирик, 2021

После уничтожения армии гноллов и самого Пожирателя Жизни в империи восстановился мир и порядок на долгие восемнадцать циклов. По воле мироздания Варгана – дочь Илвуса и Виолы воспитывалась в родном мире её отца на планете "Земля" богом удачи – Аригатом, и обстоятельства складываются так, что бог решает вернуть дочь родителям чуть раньше намеченного мирозданием срока. Но в момент, как только Варгана и Аригат через портал оказываются в мире, который теперь носит название – мир "Падшего Бога", всё идёт наперекосяк. Теперь, чтобы встретиться с родителями, Варгане предстоит долгий путь, на котором она обретёт не только новых друзей, но и множество врагов, в том числе и в лице могущественной империи, которая содрогнётся от её гнева. Содержит нецензурную брань.

Глава 2. Пиратка

ВАРВАРА.

После двухчасового допроса меня поместили в изолятор временного содержания. В камере почему-то я была одна, но меня это устраивало, с кем-либо общаться и откровенничать очень не хотелось, зато обстановка располагала посидеть и подумать над произошедшим сегодня, да и, вообще, над всей своей жизнью в целом. Выбрав из двухъярусных металлических кроватей правую нижнюю, я раскрутила выданный мне матрас без подушки и постельного белья, которое обещали предоставить завтра, скинула кеды, шнурки от которых изъяли, уселась, скрестив ноги, и начала себя жалеть, вспоминая всю жизнь.

Я никогда не знала своих родителей, вернее, по словам дяди, я лишилась их в пять лет, и он сам взялся за моё воспитание. Андрей никогда не рассказывал, что с ними случилось, и как они погибли, и всегда повторял одну и ту же фразу: их нет в этом мире. В детстве я была очень миленькой девочкой, а моя няня всё время называла меня маленькой принцесской, но однажды у всех что-то щёлкает в голове, и на всё начинаешь смотреть взглядом под другим ракурсом. Вот и у меня так произошло, когда я переступила порог десяти лет. Постепенно я становилась всё более неуправляемой. Хоть и успеваемость у меня была отличная, всё равно к пятнадцати годам я сменила четыре школы, причём две из них были платными, за которые немалые суммы платил Андрей, но за моё поведение даже оттуда меня выперли.

Я постоянно избивала не только одноклассников, но и ребят старше себя, которые решили, что раз я отличаюсь от обычных ровесниц, то, значит, надо мной можно издеваться. А уж драться я умела! Мой тренер — Ёж очень хорошо научил меня ломать людям конечности. И я, действительно, всегда отличалась от своих сверстников. Помимо того, что я была обучена многим боевым дисциплинам, мне всегда легко давалась учёба: любой текст, прочитанный один раз, я могла повторить чуть ли не слово в слово. Так же любой синяк или ссадина на мне заживали за считанные часы. Помимо этого некоторые животные при моём появлении постоянно пытались удрать. Эти и другие странности не могли не заметить одноклассники. К тому же с девочками я никогда не могла найти общего языка, конечно, мальчики мне, как и им, тоже нравились, но эти многочасовые обсуждения парней, шмоток и подобной ерунды я физически не могла выдержать, и дружила всегда с пацанами, с которыми всегда можно было похулиганить. А когда я сильно злилась — вокруг всегда происходило что-то странное: например, гибли рядом растущие цветы, или кто-то, проходя мимо, мог на ровном месте споткнуться и упасть, а пару раз рядом со мной с деревьев даже падали мёртвые птицы. В общем, отклонений от нормы и чудаковатости во мне было с избытком.

Чем старше я становилась, тем развязнее себя вела. Только недавно я поняла, что это был мой протест, адресованный всей вселенной за то, что я осталась без родителей. Дядя всегда ко мне хорошо относился, терпел мои выходки, а вместо наказаний, брал меня за шкирку, сажал в машину и вёз в зал к Ежу, который меня гонял, пока я не падала без сил. А когда в шестнадцать лет я заявила, что хочу жить отдельно, Андрей подарил мне квартиру и сообщил, что теперь я — самостоятельная барышня. Ага, как же, он до сих пор думает, что я не вычислила его топтунов за мной, которые меня оберегали днём и ночью, но я не обращала на них внимания и пыталась жить своей жизнью.

Но сложно жить, когда в голове драконы рядом с бабочками, садизм — с застенчивостью, а разврат — с хорошим воспитанием. Сейчас я поняла, сколько нервов потрепала своему дяде, и была ему очень благодарна за терпение, но родителей он не сможет заменить мне никогда.

Хлюпнув носом, я вспомнила всё, что произошло сегодня, и, наверное, теперь моя жизнь изменится навсегда, по крайней мере, урок я точно усвоила. Последние пол года я встречалась с парнем по имени Влад. Честно говоря, чувств у меня никогда к нему не было, и связалась я с этим подонком скорее от скуки, было просто интересно попробовать пожить вместе с парнем, и почувствовать себя независимой и взрослой. Сначала он был обходительным и внимательным, но как только мы съехались, то его как будто подменили.

Влад нигде не работал и не учился, а от его друзей я узнала, что он подворовывает в супермаркетах, потом начал чуть ли ни каждый день пропадать где-то со своими дружками и всегда возвращался пьяным. А недавно заметила, что у меня пропали с карточки деньги, счёт которой два раза в месяц пополнял мой дядя. Это было последней каплей моего терпения, и я в ультимативной форме потребовала, чтобы он убирался на все четыре стороны. Влад ушёл, вернулся через пару часов в невменяемом состоянии и начал меня оскорблять. Пришлось ему хорошенько двинуть в челюсть, и тогда он схватился за кухонный нож и попытался меня ударить. И вот тут сработали рефлексы, которые Ёж вбивал в меня годами. Я ушла в сторону, перехватила руку, резко согнула ему запястье, поймала на лету выпавший нож и воткнула в его горло. Всё произошло машинально и за одну секунду.

Что-то произошло со мной в этот момент, словно из глубины моего сознания вылезла другая я. Она была безжалостна, хладнокровна, цинична и очень опасна. Как будто все пороки, сложности характера и недостойные желания, которые есть в каждом человеке, бросили в один сосуд и хорошенько перемешали. Я стояла и, глядя на хрипящего и умирающего молодого парня, наслаждалась этим зрелищем. Моя тёмная половина испытала восторг от лицезрения наступающей смерти. Да чего уж греха таить, сейчас я могла признаться самой себе, что даже возбудилась в тот момент. И глядя на лужицу крови на кафеле, мне захотелось почувствовать её вкус, нет… не просто попробовать, было нестерпимое желание сделать несколько больших глотков, чтобы утолить жажду. Я почувствовала, как удлинились клыки, потом встала на колени, выдернула нож, и уже хотела припасть губами к дырке в шее Влада, тело которого жизнь ещё не покинула до конца, но вдруг пришло осознание той мерзости, которая сейчас чуть не случилась.

Я отползла спиной к кухонной тумбе и с ужасом смотрела на мёртвое тело. Меня не испугал сам факт убийства собственными руками, сейчас я боялась саму себя, я находилась на грани истерики от осознания того, что являюсь чудовищем, в котором нет ничего человеческого. Ничего не соображая и поддавшись первой мысли, я позвонила в полицию и в скорую, хотя понимала, что врачи тут уже не помогут. И только потом пришла здравая мысль набрать Андрея, кроме него — мне никто не мог помочь. Я знала, что у него есть связи и куча денег, хоть этого он никогда при мне не афишировал, но у меня глаза тоже не на заднице. По телефону дядя пообещал, что к утру меня вытащит, а своего слова он ни разу не нарушил.

Андрей всегда был настоящим мужчиной, если что-то пообещал, даже в шутку, то обязательно это исполнял. Я всегда чувствовала его мощную энергетику лидера, от таких мужиков бабы пищат и ползают у них в ногах. Когда я начинала ему хамить, хватало одного его взгляда, чтобы я заткнулась, почувствовав себя маленьким насекомым. И вот, совершив убийство и сидя в камере, пришло раскаяние за все свои поступки и поведение в целом. И я дала сама себе обещание, что если Андрей меня отсюда вытащит, то больше никогда не буду ему перечить и, вообще, буду стараться стать лучше, чтобы этот монстр, живущий внутри меня, больше никогда не вылез наружу.

Давая это обещание, я ещё не подозревала, что оно ничего не стоит, и уже скоро моя совесть захлебнётся чужой кровью, пролитой по моей вине и моими руками.

Из-под волос я достала небольшую заколку, которую не нашли при обыске, и, покрутив её в руках, снова вернула на место, прикрыв волосами. Эта заколка и странный перстень с гравировкой короны и двух скрещенных мечей — единственное, что, по словам Андрея, оставили мне родители. Перстень лежал дома, и я вспомнила, как в детстве наматывала на палец скотч, чтобы он не спадал с детской руки, а недавно заметила, что когда засыпаю с маминой заколкой, то всегда приходят странные сны, словно я путешествую по другим сказочным мирам.

Другие родители заставляют детей зубрить уроки, а мой дядя всё время подсовывал мне книги с фэнтезийными сюжетами, наверное, поэтому я видела такие странные сновидения.

В раздумьях и в процессе самобичевания меня начало клонить в сон, видимо, сказывался стресс пережитого дня. Я не стала сопротивляться, легла и тут же уснула, и в этот раз приснился очень реалистичный кошмар.

Я вогнала клинок в шею врага и, ударив того в грудь ногой, откинула хрипящее тело назад. Это притормозило следующего нападавшего, его меч по касательной я отвела младшим клинком в сторону, но умер он не от моей руки. Голову моего противника буквально разорвало на две безобразных части сверху прилетевшим огромным топором, и в стороны брызнула кровь и мозги. Это сделало какое-то гориллоподобное существо, трудно было разобрать детали из-за покрывавшей почти всё его тело крови, но рельефные огромные мышцы рук впечатляли. Если такого встретишь в тёмном переулке, то изумления от внезапно появившегося поноса хватит надолго. Следующего нападавшего он убил кромкой обитого металлическим ободом круглого здоровенного щита, который при необходимости можно использовать, как небольшой стол, ударив им снизу вверх под нижнюю челюсть несчастного. Удар был такой силы, что остатки головы запрокинулись тому за спину, обнажая позвоночник в разорванной шее. Вдруг в нашу сторону у меня над головой прилетели огненные шары, сжигая заживо тех, кто шёл за моей спиной.

Я успела осмотреться, и поняла, что нахожусь в гуще сражения, и бьюсь на стороне таких же перекаченных бугаёв, как тот, что одним движением щита оторвал противнику башку. Я даже знала, что название этих человекообразных обезьян — орки. В шуме сражения и криков раненных раздался бой барабанов, ритм которых означал — выстроить линию и теснить противника. Я снова была тем чудовищем, которое сегодня вылезло из потаённых уголков моей души на кухне после убийства Влада. Услышав бараны, та, что сейчас заняла моё тело, оскалилась в предвкушении кровавой резни.

— Защищааать Дракона! — раздался орочий рёв, — Стееена щииитов!

Тут же передо мной выставив круглые щиты сомкнулись ряды здоровенных горилл, вытиснув меня назад на вторую линию, и в такт друг другу начали теснить врага и монотонно повторять: — Ургууу… Ургууу… Ургууу…

Чудовище, которое сидело внутри меня, зарычало, ему хотелось быть в первых рядах, чтобы собственноручно резать врагов и видеть все ужасы смерти на поле боя, которые подпитывали его сущность. И тёмная половина меня решила, во что бы то ни стало, вернуться на первую линию, но вдруг слева полыхнуло пламя, обдав мой бок жаром и сжигая заживо двух орков. Их предсмертный рёв боли заглушил все остальные звуки, и я…

— Варя… Варя… Проснись, — сквозь пелену сна услышала я, — Жиза, просыпайся!

Так меня называл только дядя, ну, и Ёж иногда. Я открыла глаза, и даже не сразу вспомнила, где нахожусь, слишком сильные были впечатления после кошмара, уж очень он был реалистичен. И поддавшись первой эмоции, я спрыгнула с тюремной кровати и обняла Андрея, подсознательно ища поддержки и защиты.

Он опешил, неуверенно обнял в ответ и сообщил: — Ты рычала во сне, как зверь.

— Кошмар приснился, — ответила я, и тут до меня дошла вся несуразность происходящего, и, отпрянув от Андрея, с удивлением поинтересовалась: — Ты как, вообще, сюда попал?

— Как… как… через портал, — ответил он.

— Какой портал, шутник! Охрану подкупил? — спросила я и, начала натягивать кеды, в одних носках стоять на бетонном полу было не очень комфортно.

— Пффф… Буду я ещё деньги тратить, я их просто всех убил! — серьёзным тоном ответил Андрей.

Я на секунду ему поверила. После того, как сама стала убийцей и узнала, что во мне живёт чудовище, то глупо было бы удивляться, что дядя был таким же монстром, но, увидев его смеющийся взгляд, пристыдила сама себя за такие мысли. А зря!

— Ладно, потом всё обсудим, а сейчас пора сваливать! — сообщил он, сделал круговое движение рукой, и прямо перед ним, рядом с кроватью появилось чёрное окно, в которое спокойно мог поместиться взрослый человек. Было ощущение, что это источник очень мощной энергии, так как волосы на затылке сами по себе встали торчком.

Хотя я ничего не спрашивала и глупо пялилась в странную черноту, которую можно было бы назвать густой, но Андрей, как будто прочитав мои мысли, ответил: — Такой эффект потому что слишком маленькая площадь закрытого пространства. Это портал. Тебе надо пройти через него, я пройду следом.

— Какой портал? Андрей, что ты несёшь?! Я никуда не… — договорить я не успела, дядя просто схватил меня за шкирку, и закинул в эту черноту, как обоссаного котёнка. Почему обоссаного? Да потому, что со страху я чуть не расслабила мочевой пузырь.

Андрей переступил границу этого пугающего прохода следом за мной, и я поняла, что сижу на полу в своей комнате возле кровати, на которой стояла большая чёрная сумка с торчащими из неё моими клинками и луком.

— Спасибо за доставку! За комфорт и скорость ставлю две звезды! — фыркнула я и, поднимаясь, сквозь зубы со злостью поинтересовалась: — Это что, вообще, сейчас было?

— Я же тебе уже сказал — это портал, — как ни в чём не бывало, ответил мой любимый дядя, — Пошли, пожрём и поговорим. Тебе очень многое сейчас предстоит узнать обо мне, о себе и своих родителях, — предложил Андрей и начал разбирать сумку, которая, неизвестно как, попала ко мне на кровать.

Я догадалась, что он собирается рассказать мне то, что скрывал все эти годы, и решила, что сначала надо принять душ, чтобы хоть немного прийти в себя и воспринимать информацию на свежую голову. Стоя под струями тёплой воды, я пыталась усмирить свои эмоции и разобраться в произошедшем за последние сутки, но мысли вновь и вновь возвращались к оговорке Андрея про родителей. Выйдя из ванной, я прошла на кухню со страхом увидеть лужу крови на месте, где лежал труп моего парня, но там хозяйничал дядя, а следов крови и грязи от ботинок ментов и врачей нигде не было, видимо, он заранее всё убрал, когда принёс и оставил сумку с моим оружием.

— Я не знаю, как ты перенёс нас из камеры сразу в мою квартиру, но ты хоть понимаешь, что меня будут искать? — сообщила я очевидный факт и, оторвав взгляд от пола, открыла в изумлении рот. Андрей был одет в тёмно-серого цвета плащ, а когда повернулся, чтобы взять со стола солонку с солью, я заметила, что под плащом на нём была странная одежда: матерчатая рубаха, поверх которой была одета безрукавка явно очень дорогого покроя, широкий ремень с бляхой в виде морды какого-то зверя и кожаные штаны, заправленные в невысокие сапоги тоже из мягкой коричневой кожи или из чего-то похожего.

Я села на стул, сняла полотенце с головы, в которое были замотаны мокрые волосы, и вздохнула: — Андрей, ты на карнавал собрался или вырядился в честь моего освобождения?! — и уже с истеричными нотками потребовала: — Гвоздь мне в кеды, может, хватит уже странностей, и ты объяснишь, что происходит!

— Хороший день начинается с хорошего завтрака! И пока я его делаю, рассказывай, что здесь произошло, и как ты грохнула того придурка! — потребовал он. — Потом моя очередь поведать много чего интересного, но сначала перекусим.

— Какой завтрак? Ночь на дворе? — упрекнула я.

— И день, промчавшись, сгинул вникуда, оставив шлейф усталости и мата! — с улыбкой ответил он и, резко изменив интонации, рявкнул: — Рассказывай!

Я начала рассказ с того, как мой уже мёртвый парень начал приходить домой пьяным, потом рассказала про украденные деньги с карты, про нашу ссору, и как он схватился за нож, а я на рефлексах воткнула этот нож ему в горло. Я говорила без каких–либо эмоций, словно это было не со мной, а просто рассказывала про только что просмотренный фильм. И не стала скрывать, что в тот момент у меня вылезли клыки и очень захотелось глотнуть крови умирающего парня, который не заслужил такой смерти, но всё-таки смогла вовремя остановиться. И не зря говорят, что истинное счастье — это иметь того, кому можешь открыть свою душу без страха быть преданным и обсмеянным. И таким человеком у меня был Андрей. Я ему полностью доверяла, и на душе стало легче.

Дядя меня молча выслушал, не проявляя никаких эмоций, разложил по тарелкам яичницу с беконом и салатом из свежих овощей, и с усмешкой ответил: — В этой стране две беды, но, глядя на тебя, понимаю, что их три! — потом серьёзной интонацией продолжил воспитание бестолковой меня: — У этого парня не было будущего, я видел его мысли, выражаясь твоим языком — он был запрограммирован на самоуничтожение. Если бы ты его не убила, то это сделали бы его дружки, или кредиторы, или чуть позже в тюрьме бы удавили, там такие долго не живут. Так что не грузи себя, ты же девочка, а не грузовик.

— Как это — видел мысли? — застыла я с вилкой у рта.

— Пора тебе узнать правду! — хмыкнул Андрей, — Моё настоящее имя — Аригат. Я один из высших светлых богов, а если быть точным, то бог везения, ну, или удачи, это уж кому как больше нравится. И я — не твой дядя, я — твой дед, но не по крови, а по энергетической составляющей твоей ауры.

Я посмотрела на Андрея, пытаясь распознать признаки шизофрении, выражающейся в параноидальной мании величия в острой форме. Я знала, что весной и осенью у таких психов бывает обострение, но никаких внешних симптомов расстройства личности, кроме странной одежды, не обнаружила. Хотя, я же не врач, а мой дядя — псих, просто не буйный.

— Я — не псих, — жуя, с улыбкой ответил он. — И не идиот. И головой сегодня не ударялся. И не прикладывался к вискарю. И наркотиками не балуюсь. Нет, убежать не успеешь, дверной замок закрыт на три, а не два оборота. Да, я, действительно, вижу твои мысли. И нормальная яичница, и не пересоленная.

— Офигеть! — единственное, что смогла выдавить я из себя. Андрей только что озвучил и ответил на все мои мысли, и я из вредности представила его в обтягивающем длинном красном платье, на высоких каблуках с накрашенными губами, а в руке он держал верёвочки, на которых болтались три жёлтых воздушных шарика.

Теперь он посмотрел на меня, как на сумасшедшую с явными умственными отклонениями в развитии, и, сморщив лицо, как будто случайно съел дольку лимона, высказался: — Тьфу на тебя! Жиза, в твою голову умные мысли приходят с одной целью — чтобы умереть. И совести у тебя нет — такое о родном дяде думать!

— У некоторых мозгов нет, но они как-то живут, — парировала я и подметила: — Ты же только что сказал, что ты мне не дядя, а дед!

На что он лишь отмахнулся, доедая свой завтрак. То, что Андрей, действительно, читает мысли — было неоспоримым фактом, но в то, что он — бог, поверить было, ну, очень сложно.

— А чем докажешь, что ты — бог? — с иронией в голосе поинтересовалась я.

— Я тебе не теорема по геометрии, чтобы моё существование доказывать, — ответил он и пафосно добавил: — Я видел, как рождались и гасли звёзды, как царства возносились и исчезали без следа!

Я не удержалась и съязвила: — А скажи что-нибудь на божественном.

— Этот разговор начал меня утомлять. Ну, сама напросилась! — с раздражением ответил Андрей, встал, и его плащ моментально модифицировался в броню из светлого металла, полностью защищающая всё тело, а шлем был в виде морды какого-то хищного зверя. Сорвав с руки трубку, из которой в прямом смысле слова вырос топор с двумя широкими лезвиями, Андрей наклонился надо мной и зарычал: — Бойся меня, смертная, ибо я страшен в гневе! — и одним ударом разрубил стол пополам.

Я взвизгнула, зажмурилась и, вскочив со стула, вжалась в угол, а когда открыла глаза, Андрей стоял уже без брони и улыбался: — Я всегда знал, что в тебе живёт придурковатая мартышка, а теперь ещё и испуганная. И раз уж позавтракать не успела, то держи бананчик, — с нотками сарказма протянул он ладонь, на которой прямо из воздуха появился самый настоящий банан.

Я машинально его взяла, а Андрей вышел из кухни и махнул рукой, чтобы я следовала за ним в комнату.

— А теперь слушай внимательно! — присев рядом с сумкой, начал он, — Твоё настоящее имя — Варгана дэ Мор. Твоя мать — высшая вампирша Виола дэ Мор, а твой отец — демон-оборотень Илвус дэ Мор. Они оба живы, по крайней мере, так было, когда я тебя в пятилетнем возрасте забирал из мира"Падшего Бога". И сегодня мы с тобой через портал переместимся к ним, я с чистой совестью передам тебя родителям и уйду по своим делам, которых за эти года скопилось очень много.

У меня аж ноги подкосились, я плюхнулась в кресло и растерялась, но, немного придя в себя от таких новостей, с укором спросила: — Ты же говорил, что они погибли!

— Я никогда такого не утверждал, я говорил, что их нет в этом мире, а это разные вещи! — хмуро ответил Андрей на мою претензию.

В его руках появилась дорогая бутылка виски и прозрачный стакан, и, плеснув на два пальца этого пойла, мой ненастоящий дядя начал рассказ, и в эту ночь моё мировоззрение полностью перевернулось.

Я узнала, как Аригат — бог удачи, поделился капелькой своей сущности и помог забеременеть одной супружеской паре, и у них родился мальчик. Так в этом мире появился мой отец, в котором с самого зачатия присутствовала частичка силы одного из сильнейших богов. Когда Аригат узнал, что в одном из миром скоро должен пробудиться Бессмертный с очень скверным характером и дурной привычкой уничтожать всё живое, то вспомнил про своего потомка — моего отца и попросил одного из демонов переместить его душу в мир"Спящего Бога". Демон выполнил условия контракта, за одним исключением — к похищенной душе он прицепил демона-паразита. Мой будущий отец занял тело молодого парня, звали его Илвус, а паразит, который никуда не делся, начал расти и развиваться. Потом я узнала, что Илвус попал в плен в клан вампиров, там и познакомился с моей будущей матерью, которая взялась за его обучение владения холодным оружием. Аригат рассказал об их приключениях: про захват моими родителями замка конкурирующего клана вампиров; про их вынужденную женитьбу по воле всего сущего, имя которому Мироздание; про желание архангелов убить моего отца; про поездку моих родителей в империю; про их случайное перемещение в мир"Сестёр Близнецов"; про пробуждение Пожирателя Жизни и призыв им армии гноллов; и про то, как я, будучи в чреве моей матери, поглотила сущность Атона-Макра, и теперь являюсь носителем этого ублюдка; про то, как само Мироздание вынудило моего отца пойти на сделку — возвращение из-за грани всех его друзей в обмен на моё воспитание Аригатом с пятилетнего возраста до совершеннолетия в родном мире Илвуса, которым была планета"Земля"или, как назвал её мой то ли дядя, то ли дед — "Синяя Планета".

Он говорил почти полтора часа, а я молча слушала, и с трудом верилось даже в половину того, что я сейчас услышала, но продемонстрированные Андреем способности, то есть, Аригатом, не оставляли шанса сомневаться в этой истории, которую так складно даже при очень развитой фантазии очень сложно придумать.

— Когда ты пролила чужую кровь собственными руками, в тебе пробудилась жажда вампира — дар твоей матери! — сообщил мой дядя.

В роли деда на вид подтянутого симпатичного мужчину, которому на вид чуть больше тридцати, я никак не могла его представить.

— Ничего себе — дар! — возмутилась я, — Пить человеческую кровь — это, мягко говоря, мерзко!

— Там, где все горбаты, стройность становится уродством, — хмыкнул дядя. — В этом мире дар вампира — проклятие, а там, куда мы отправимся, он не раз спасёт тебе жизнь. Кстати, Ёж — высший вампир! Ему приходится подтачивать клыки, чтобы не выделяться из общей человеческой массы.

Уже который раз за эту ночь у меня"упала челюсть", одно дело, когда я выслушала историю про тех, кого совсем не помню, и совсем другое — узнать, что один из твоих близких — самый натуральный кровосос.

— Кстати, — вдруг что-то вспомнил Андрей, достал из маленького кармана какой-то тёмный камушек на верёвочке и протянул мне, — Этот амулет защитит твой разум, и так же он держит иллюзию ложной ауры, по которой тебя смогут распознавать, как обычного человека, а то сейчас у тебя такого намешано, что определить, какой ты расы, вообще, не возможно, а это может привлечь лишнее внимание. И теперь никто, даже боги не смогут залезть тебе в голову и читать мысли. Надень его и, вообще, никогда не снимай! У твоих родителей похожие амулеты.

Не задумываясь, я тут же его нацепила, хотя для меня это был обычный камень, в магию и богов пока верилось со скипом.

Дядя вдруг резко встал, подошёл к окну, откинул занавеску и, посмотрев вниз на улицу, приказными тоном сообщил: — Время вышло! Менты очухались и обнаружили пропажу, — потом подойдя к сумке, он начал вытаскивать какие-то вещи и скомандовал: — Переодевайся! — но видя моё замешательство, рявкнул: — Варгана, бегооом! Не хотелось бы разбираться с местными блюстителями порядка. Или ты хочешь, чтобы я их всех поубивал?

Я всю жизнь терпеть не могла, когда меня называли Варвара — это звучало, словно я приехала из глухой деревни покорять северную столицу, и, услышав своё настоящее имя, тут же вышла из ступора. На кровати лежала одежда, которую при других обстоятельствах я надела бы только на конкурс костюмов путешественников во времени или на пиратскую вечеринку.

Заметив моё замешательство, дядя подстегнул меня: — Чего зенки таращишь?! Или хочешь встретиться с родителями в халате? Переодевайся! На твоём языке это называется — обнулиться. Теперь ты совершенно другая личность!

Дядю я не стеснялась и, скинув халат, осталась в одной майке с трусами и начала натягивать штаны из плотной ткани.

— Это что это у тебя на спине? — удивился Андрей и застыл, разглядывая меня.

Я сначала не поняла, что он имеет в виду, глянула за спину и, вспомнив про тату на правой стороне спины, дала очевидный ответ: — Красный дракон! — и через голову натянула обычную серую рубаху без пуговиц.

— Да вижу, что не белый лебедь! — сердито констатировал он. — Ты чем думала, когда дракона выбрала, спинным мозгом? Ох, чую — ты ещё хапнешь из-за этого дракона проблем. Ладно, сейчас некогда, позже объяснишься!

В тот момент ни я, ни Андрей не подозревали, что ошибся он лишь в том, что проблем из-за этой татуировки мы хапнем оба, причём по самую макушку.

Поверх рубахи я надела жилетку из толстой кожи, застёгивающуюся скрытыми петельками, которая внизу заканчивалась короткой юбкой с разрезом с обеих сторон, чтобы не сковывать движение ног. Я машинально отметила про себя, что при необходимости такая безрукавка значительно снизит силу прямого удара ножом. Натянув высокие сапоги из мягкой кожи, Андрей помог мне затянуть ремешки перевязи под клинки, в которой я постоянно тренировалась с Ежом и давно к ней привыкла.

Раздалось пиликание дверного звонка и через пару минут полиция должна начать ломать дверь, вдруг я вспомнила про отцовское кольцо и судорожно начала искать его в ящиках стола, на котором стоял монитор компьютера и клавиатура. Перстень я специально спрятала под канцелярским хламом, чтобы мой бывший парень его не стащил, и выдохнула с облегчением, когда нашла.

Звонить в дверь перестали, видимо, готовились её вскрывать, и Андрей поторопил: — Готова? — и на мой кивок взмахом руки открыл портал прямо посреди комнаты, но на секунду я не отказала себе в удовольствии взглянуть на себя в зеркало на двери шкафа и осталась довольна.

Из-за одного плеча торчал лук, из-за другого — рукоять клинка, который я называла старшим, а более короткий — младший располагался на спине параллельно старшему, но рукоятью вниз, и его было видно снизу левого бока. Как ни странно, но именно из такого их расположения у меня быстрее всего получалась обнажать оба клинка, чему, кстати, очень удивлялся Ёж. Сама перевязь была изготовлена на заказ: широкий низ от пояса до самой груди, и наискось крестом лямки через плечи, а спереди и сзади было по два потайных отделения для плоских и лёгких метательных лезвий. Я её называла на современный манер — разгрузкой, и с моего детства по мере того, как я росла, сменила три точно таких же, только разных размеров. И вот сейчас в этой одежде с ещё мокрыми чёрными волосами и обвешаная оружием я выглядела, как настоящая пиратка, для завершения образа не хватало только шляпы в виде треуголки.

Мне было страшно шагнуть в портал, это был шаг в неизвестность, вдобавок, не верилось, что сейчас увижу родителей, и одновременно я мандражировала перед встречей с ними. Из коридора послышался скрежет металла, видимо, приступили к вскрытию двери, и Андрей, видя мою нерешительность, прошептал мне на ухо: — Это прыжок веры! — и второй раз за сегодня швырнул меня в эту пугающую черноту.

Я приземлилась на траву и сразу поняла, что мы находимся в каком-то реденьком то ли лесочке, то ли роще, и, судя по сумеркам — скоро здесь наступит ночь. Больше никаких мыслей в голову не пришло, потому что позади меня начал материться Андрей, хотя теперь придётся привыкать к его новому имени — Аригат. И не просто ругался, а начал психовать и беситься по-взрослому. Он вспомнил мужчину нетрадиционной ориентации по фамилии Лебедев, которого пообещал скормить маме кракена. Я, кстати, так и не поняла — почему этого нехорошего человека надо скормить маме, а не папе кракена. Потом, в эмоциональном порыве он вырвал небольшое дерево и буквально голыми руками порвал его в щепки, при этом обещал вернуться на"Землю"и вырвать кишки через задний проход всё тому же банкиру Лебедеву.

По высказываниям Аригата, отбросив трёхэтажный мат, я поняла, что из-за этого человека он принял какое-то неправильное решение.

Этот истеричный концерт продолжался минут пять, я впервые видела дядю в таком состоянии, зато успела пополнить свой словарный запас на несколько десятков ругательств.

Когда Андрей, то есть, Аригат выдохся, я поинтересовалась причиной столь неадекватного поведения: — Что случилось?

На что он огрызнулся: — Мироздание меня наказало за то, что перекинул тебя почти на год раньше срока. Теперь я — обычный смертный!