Хрустальная королева. Рокировка

Кларисса Рис (2024)

Иногда совершенные ошибки могут слишком дорого обходиться. Но у нас на пути стоят преграды иного плана. Чтобы разыграть партию, надо действовать на опережение. Жёстко и бескомпромиссно… Но чувства не укладываются в математическую таблицу, их нельзя законсервировать в банке или выдернуть с корнем. Вот только они грозят погубить все, ради чего мы дышали последние пятнадцать лет! Я не позволю разбиться надеждам о скалы реальности… Если «шах» невозможен, пришло время сделать рокировку!

Глава 2. Занавес, господа!

Спектакль был по одной из самых известных драм XIX века «Кармен», написанной Жоржа Бизе. Кто бы что мне ни говорил, но я считала её одной из самых ярких героинь в классической литературе. Даже в настоящее время, она завораживала и очаровывала. Кармен выдуманное олицетворение страстного темперамента, женской неотразимости, независимости и сумасшествия. Всего того, о чём обычно не принято говорить вслух и что порицалось в обществе и по сей день, но на сцене это было так уместно и завораживающе, что я едва не замирала от каждой пронзительной ноты, которую пели солисты.

«Оперная» Кармен мало напоминала свой литературный прототип и во сто крат ярче раскрывала весь потаённый смысл своего величия. Композиторы и звукари постарались над тем, чтобы подчеркнуть своё видение. Пусть это и была современная трактовка, но она ничем не уступала канону и была построена на сопротивление, силе и гордости. Кроме того, в исполнении Бизе Кармен приобрела черты трагического величия: своё право на свободу любви она доказала ценой собственной жизни. Тут же, постановка рассказывала о второй ипостаси — самопожертвовании и силе духа, готовности на всё, ради достижения поставленной цели.

Главная характеристика Кармен раскрывалась уже в увертюре, где возникал основной лейтмотив оперы — тема «роковой страсти и помешательства». Всё, что должно быть запретно, теперь становилось главным действом и вело зрителя за собой в страстный и укоризненный мир испанской драмы. Резко контрастируя всей предшествующей мишуре, эта тема воспринималась как символ роковой предопределённости любви Кармен и Хозе. Раскрыв при этом всю низменность человеческих пороков и желаний.

Постановка отличалась от предшественниц прошлого: остротой увеличенных стаккато, ладотональной неустойчивостью, напряжённым развитием, отсутствием мягкого завершения. Лейтмотив «роковой страсти» красной нитью судьбы связывал воедино все самые напряжённые сцены оперы. Он раз за разом воскресал в наиболее важных моментах драмы: в сцене с цветком, в дуэте Кармен и Хозе, во втором действии, перед «ариозо гадания» и особенно широко — в финале оперы. Тем самым становясь негласной путеводной звездой, за которой мы всё, как послушные овцы шли на заклание и восхищались, смотря за тем, как чётко и слаженно работал актёрский состав.

Эта же тема сопровождала первое появление Кармен в опере, приобретая, однако, совсем иной музыкальный окрас, чем разбавляла истоки авторского творения. Оживлённый темп, элементы эстрадности придавали ей характер темпераментный, зажигательный, эффектный лад и в то же время безукоризненно подчёркивали всё, что хотел донести до зрителя режиссёр-постановщик. Напряжение, граничащее с драмой, поселялось на подкорке сознания и казалось таким осязаемым, словно его можно было потрогать руками.

Первый сольный выход Кармен — знаменитая Хабанера, которая покорила сердца людей на многих континентах. Хабанерой назывался популярный испанский танец, предшественник современного танго. Но тут даже я не удержалась от тихого смешка и ленивых комментариев Насти о том, что это они ещё русскую цыганочку с выходом не видели. Тут мне даже сказать было нечего, я просто уткнулась носом в плечо Демисара и старалась не хрюкать на весь зал от едва сдерживаемого смеха. Вот только она могла разрушить всю напряжённость момента, своим пофигизмом.

Так, мы и сидели практически до самого антракта под тихое нудение Анастасии, которая явно прибывала в дурном расположении духа, после встречи с Гестергер. Хотя в этом я её прекрасно понимала, кому захочется провести романтический вечер в компании такой личности. Пусть мы и не планировали столь масштабного противодействия, но всё же, это было наше наилучшее решение. Чем заставлять Лакешев ссориться на почве ревности, проще ткнуть Винсельда носом во всё то, что его супруга могла ему преподнести в качестве его первой леди.

Филигар всегда путешествовала одна и не выглядела как типичная Гестергер, потому на неё хоть и косились, но всё же допускали мысль о том, что просто совпадение. К тому же она была адекватна, образована и учтива. Не доставляла проблем и всегда считалась с мнением окружающих. Пусть это и приносило некоторые непредвиденные загвоздки, но сильно на госпожу президента не влияло. А вот если твоя жена из кожи вон вылезет, но посетит под ручку с тобой любой мало-мальски важный съезд, её фамилия и внешность будут играть очень значимую роль.

Теперь же маленькая месть началась, и мы должны были чётко следовать намеченному плану и стараться доводить Лакеша до нервного срыва. Чем сильнее он будет беситься, тем слабее окажется его ментальная защита в конечном счёте. А там очаровать и подчинить будет уже не так проблематично, как мне казалось изначально. Он для этого слишком наивный и тупой. Легко повёлся на провокации и оказался в капкане быстрее, чем я успела придумать адекватный план действий. У меня вообще сложилось впечатление, что мы половину этапов пропустили чисто из-за его идиотизма.

Вздохнув поглубже, я постаралась запихнуть все эти мысли куда-нибудь на задворки сознания. Рассуждать о подобном среди толпы разношёрстной публики было весьма опасным занятием. Даже устрой мы тут групповой секс, на нас бы меньше внимания обращали, чем при излучении подобных волн злости и ненависти. А чувствительных менталов могло быть пруд пруди и ещё немножко. Оттого моя нервная нестабильность могла нам боком выйти. Пришлось закусить губу и посчитать до сорока семи, чтобы взять чувства под контроль и вернуться к тому состоянию, в котором я должна прибывать.

Первая часть как раз подходила к своей кульминации, и в зале стало более оживлённо, люди спешили на антракт, чтобы перемыть косточки знакомым и не очень, обсудить дела и то, как старались актёры. Для нас же наступала очередная фаза войны со светлой стороной. Если они хотели победить нас силой, то мы ответим хитростью. Незачем лезть в драку, в которой ты заранее проиграешь, достаточно использовать тех, кто забьёт твоего оппонента и сделает это в лучшем виде, а ты останешься не при делах. На том и строились наши планы по свержению Лакеша.

Переглянувшись с Демисаром, мы медленно поплыли в ту сторону, где находился буфет. В обычном театре это что-то не особо примечательное. Тут же, это живое воплощение гениальной мысли, которая никогда не оставляла создателей этого фантастического места. И как положено в любой аристократической тусовке, когда маски сброшены, тушите свет! Теперь же, когда по залу успел прокатиться слушок, всё начало приобретать именно те масштабы, которые были мне нужны изначально. На это стадо голодных акул я и делала ставку, предлагая Энханте столь безумный план с театральным выходом на бис.

Наверное, стоило в первую очередь думать о своей репутации, но всё же, другого такого шанса могло и не представиться. Тут пока всё неофициально. Это несветский раут и неторжественный приём. Поход в театр спокойно мог бы решить кучу наших проблем, причём за один раз. И дать слабину означало проиграть. Нельзя жалеть Лакеша и его жену. Они сделали слишком много отвратительных вещей. Хотя… Война никогда не была признаком добродетели, и победитель оставался лишь одни. Но когда ты тёмный, родился им и отрёкся от своего рода и семьи — это ли не преступление, заслуживающее смерти?

— И как же у вас только совести хватило появиться в благородном обществе, ещё и с такой замухрышкой под ручку? — достопочтенная госпожа Клатильда Вегер, с раздражением смотрела на своего внучатого племянника по прабабкиной линии.

— Что вы себе позволяете? — тут же ощетинился Лакеш и сверкнул глазищами.

— Молчать, — резкий удар знаменитого веера привлёк внимание окружающих, — как вы разговариваете со своей родственницей, а я трое вас старше, молодой человек! Эбен, дорогой принеси монокль, я хочу рассмотреть это ничтожество получше. Так оскорбить благородную фамилию, да моя мать в гробу перевернётся.

— Мадам, вы переигрываете, — тихо сказал её правнук, беря женщину под руку, — от ничтожной английской ветви отреклись уже все. Так что я не уверен, что он может носить фамилию Лакеш. Не стоит тратить время на это бесполезное и глупое существо. Вам всё же не пятнадцать, чтобы так просто разбрасываться эмоциями.

— Правильно, мадам Форлеска сказала, такой трус не подходит её наследнице, — теперь же веер был опущен поперёк хребта уже наследника Вегер. — Теперь же ты даже не можешь поставить на место одно зарвавшегося предателя. И зачем мне боги подарили такого внука. А ты, жалкий безымянник, даже не смей думать на то, что семья тебя будет поддерживать. Мало того что опозорил нашу великую фамилию, так ещё взял в жёны девку из предателей крови, которых сама магия наказала. Как только мои уши услышали, что ты это сотворил, я поняла, что было правильным решением отреч тебя от основной линии и выкинуть, как выбракованного щенка. Жалко и обидно, но от проблем надо избавляться сразу.

— Как вы смеете высказывать это мне в лицо, — тихо зашипел герой, — я глава военного управления и если не хотите проблем, то закройте свой рот и не лезьте к тем, про кого ничего не знаете!

— Как он может так разговаривать с мадам Верег, — послышались шепотки со всех сторон.

— Мадам Вегер, прошу прощения, за свою бестактность, но, кажется, мистер Лакеш просто не осознаёт факт того, что вы пытаетесь направить его на путь истинный, — я всё же решила вмешаться в разговор. — Он так долго не покидал территории Англии, что понятия не имеет о том, как устроена жизнь на континенте. А вам, господин глава военного ведомства, я бы посоветовала держать рот закрытым тогда, когда не знаете, с кем ведёте разговор. Ещё раз прошу простить его, госпожа, надеюсь, этот инцидент не испортит отношения Швеции и Англии, мне бы хотелось закончить своей преподавательский контракт не под градом проклятий.

— Ох, милая, а то я уже испугалась, что ты за него заступаешься, — женщина вскинула голову и одарила меня тяжёлым взглядом. — Но нет, всё, как и всегда. Лучше тебя, умасливать словами мог только мой милый Инер, пусть небеса ему будут вечным покоем. А где же мой любимый внук?

— Мадам Вегер, вам бы присесть, — Демисар галантно подал ей руку, — ваш цвет лица слишком сильно побелел, боюсь, Лакеш не стоит таких жертв.

— Вот Эбен, бери пример с правильно воспитанных людей, — фыркнула женщина, — а то насмотрелся своей голливудской чуши и думаешь, что попадёшь на сцену. Тьфу! Глаза бы мои не видели, ни одного позора рода, ни второго. Вот дорогая, не представляю даже, кто из них хуже!

— Не волнуйтесь, мадам, всё обязательно будет хорошо, — улыбнулась я ей и немного поклонилась, — как только Эбен окончит колледж, там уже станет не до праздных шуток и смеха. Взрослый мир никого не щадит и с детскими мечтами приходится быстро прощаться, если хочешь кушать и оплачивать счета за квартиру.

— Вот почему бог отвернулся от семьи Лакеш? — жалостливо продолжила причитать старуха, которую боялась половина европейской знати. — Было бы всё как в старые добрые времена, никогда бы никакая Гестергер даже не подошла бы к нашему наследнику! А тут посмотрите-ка, наплодила уродов с покалеченной магией. Только и могут, что дармово сосать нашу силу и паразитировать на родовом камне. Ох, беда пришла откуда не ждала… И куда мне такие испытания на старости лет? Ведь скоро сто пятьдесят исполнится.

И пока мы все дружно отвлеклись на хранительницу родовой магии линии Лакешов, Гестергер решила напомнить всем о том, кем же она являлась по факту своего рождения. Заверещав, как резанная курица, она с кулаками бросилась на меня. Причём со спины и явно рассчитывая побольнее впиться ногтями в личико. Я же лишь изумлённо вскинула бровь и вопросительно глянула на застывшего столбом Винсельда. А после, без лишних слов, самым обычным и ничем не примечательным образом врезала ей с левой руки прямиком в челюсть.

Не ожидавшая такого девка отлетела от меня и вцепилась в собственное покалеченное лицо. Я же с видом победительницы стояла над ней и ухмылялась. Она думала, что сможет что-то мне сделать? Человеку, который последние пять лет гонял себя до изнеможения, зная, что нам предстояло отомстить. Наивная идиотка, я не могла быть не в форме. Неделя на жопе и лишние килограммы ко мне прилипали мгновенно. А бокс был отличной альтернативой йоги, так что била я вполне профессионально и даже поставленным ударом.

— Миссис Лакеш, прежде чем что-либо делать, я советую вам хорошенько обдумывать каждый совершенный вам шаг, — тихо сказала я, пригвождая её к полу ледяным тоном, — если хотели устроить безобразную сцену, то надо было выбирать место по вашему статусу. А теперь прошу меня извинить, но вашими неправомерными действиями, вы совершенно обескуражили достопочтенную госпожу Вегер, единственную хранительницу магии рода Лакеш. Так что моя задача, как достопочтенной леди не только сберечь её покой, но и указать вам на дверь. Вы позорите это знатное имя.

— Милая, не трать на неё время, — прохрипела старушка, — таким как она только могила и уготована. Пошлите отсюда. Эбен, мы уходим домой, мне надоело смотреть оперу. Ещё и в подобной компании. И как только совести хватило появиться в приличном обществе. Со стыда бы уже давно сгорела, за все прегрешения семейки предателей. Так нет же, всё пытаются на чужой магии выжить. То один род сгниют до самых корней, то другой. Не зря я отреклась от тебя, мальчишка. Был бы умным, давно бы покровителя нашёл, а от беспородной суки, толковых щенят не выйдет. Вот он ты, прямое тому доказательство, а на детей твоих и смотреть страшно, что же там уродилось от такой поганой кровушки.

— Молчи, — на пару с Демисаром прошипели мы в один голос и поклонились мадам Вегер, которая всё же соизволила уплыть в сторону выхода, под ручку со своим внуком.

— Что вы вообще устроили тут? — когда все перестали глазеть в нашу сторону, я накинулась на Лакеша. — У тебя что совершенно нет мозгов в голове и чувства собственного достоинства? Мог бы хоть перед хранительницей магии Лакешов не позориться и вести себя прилично. И овце своей сказать! Если эта бабка тебя проклянёт, то до восьмого колена не меньше. Она же твоя старшая родственница из ныне живущих и отвечает за весь род Лакешов перед предками.

— Кого вообще волнует мнение какой-то старой корги, — прошипел Винсельд, сверля меня недовольным взглядом.

— А ты у своей благоверной спроси, — усмехнулся Энханте, — у неё вон признаки просветления мозгов на лице проступили. Глядишь, и скажет тебе, чем было опасно бесить эту каргу, которая может устроить тебе незабываемые приключения.

— Камиранда? — Лакеш с удивлением перевёл взгляд на жену.

— Как ты мог меня так опозорить, — сдавленным шёпотом пропищала девица. — Если она не признаёт наших детей, то они не смогут быть Лакешами. Это же получается, что они не будут твоими наследниками. Она хранительница магии, а значит, в своём праве лишить нас вообще всего и сразу. Как… Как вы это устроили, неблагодарные твари! Вас не добили, оставили в живых, а вы теперь таким платите нам за добро! Убью!

— Прекращай вопить, — Анастасия появилась, как обычно, эффектно и стремительно, — я едва успокоила мадам и усадила её в такси. Ты не переживай, твои выкормыши не только Лакеш, но и Хеменс не станут. А с фамилией Гестергер, им один путь — в нищие оборванцы. Такими же вырастут, как и ты. Жалкой пародией на настоящего мага.

— А тебе мужик, совет, — Пётр обнял жену, — если хочешь попасть в высшее общество, помирись с прабабкой и разведись с женой. Тогда у тебя появится хоть какой-то шанс приблизиться к нашему уровню. И если думаешь, что это пустые слова, то осмотрись вокруг, никто из здесь стоящих никогда не подаст тебе руки, ибо никто не примет в своём доме тех, кто предал саму магию и пошёл против воли предков. Засим мы откланяемся, сейчас у нас немного другие планы, и они никак не сочетаются с вашей компанией.

— И если ты до сих пор считаешь, что мы всё это подстроили, то ты фирменный идиот, — покачал головой Демисар, подавая мне руку. — Если бы это было так, то сейчас на тебя бы не просто косо смотрели, а унижали бы и оскорбляли. А мы пока, пытаемся минимизировать падение английской аристократии в глазах общественности. На твоём месте я бы ценил оказанное доверие и принял бы совет, как должное. Ибо второго шанса исправиться у тебя не будет. И да, Лакеш, это не мы виноваты в твоём провальном дебюте, а твоя жена, которую ты так милостиво потащил в театр, даже не узнав правил поведения на таком мероприятии.

— Такому тугодуму вряд ли помогут твои советы, Демисар, — рассмеялась Настя, — жениться на Гестергер, это блин диагноз, от которого уже ничего не спасёт. Это надо было просрать не только честь и совесть, но даже минимальное чувство собственного достоинства. Здесь каждому известно о том, что сотворили Гестергер и как они погубили большую часть реально сильных волшебников, предав тем самым заветы магии. И вы хотите, чтобы такой человек стал частью аристократии? Да для этого ему придётся на Форлеске жениться, чтобы стереть пятно позора с репутации. Вот только Линерия не такая дура, чтобы бежать под венец за первого встречного, оттого-то всё это настолько абсурдно выглядит. Лорд, лишившийся всего и прикрывающийся жалкой бумажкой от непонятно какой простолюдинки. Ужас!

— Она скоро станет Дебрег, — тихо шепнула я, — так что не совсем уже простолюдинки.

— О, ну хоть у кого-то в Англии мозги появились, — засмеялся Пётр, — пошлите уже ужинать, представление окончательно испорчено, и у меня нет желания ещё два часа находиться в компании этих людей. А мадам Форлеска, присоединиться к нам позже. Благо она этого спектакля не застала, а то уже завтра бы вся американская элита стояла на ушах, перемывая этот абсурд.

— Погодите, кажется, мы кое о чём забыли, — резко затормозила я, — пресса!

— Вот ведь чёрт! — тут же прошипела Настя. — Если завтра всё это станет достоянием общественности, то по нам не просто катком пройдутся. Многие королевские дома до сих пор запрещают любым членам семьи Гестергер посещать страны. Петь, звони Нику, пусть устранит проблему, и чтобы даже в самой скандальной жёлтой газетёнке не написали об этом. Такого позора никто не переживёт, даже стоять рядом с ними опасно для репутации.

— Решим вопрос не проблема, — кивнул он, — потому я и говорю: поехали в ресторан, и там уже обо всём позаботимся. Лишний повод для СМИ придумывать не следует.

— Хорошо, — кивнули мы дружно и последовали вслед за княжичем на выход.