Лабиринт чародея. Вымыслы, грезы и химеры

Кларк Эштон Смит (1935)

На последнем континенте Земли под дряхлым, но все еще деспотичным солнцем процветает некромантия, живыми правит бог смерти, мумии бунтуют против тех, кто их оживил, а отмщение колдуна — ничто в сравнении с возмездием богов. На доисторическом континенте Земли загадочная белая сивилла предрекает катастрофы, а в толще ледников таятся жестокие демоны. В средневековой Франции с кометы приходит чудовище-гурман, античная статуя сбивает монахов с пути истинного, а колдун-женоубийца и мудрая волшебница получают по делам своим. На современной Земле коллекционер странного безвозвратно погружается во времена, что предшествовали первобытным, путешественник сгорает в инопланетном огне, явившемся из глубокой древности, а слишком самокритичному писателю мстят демоны недописанных рассказов… Кларк Эштон Смит (1893–1961) — один из трех столпов «странной фантастики» 1930-х (вместе с Робертом И. Говардом, создателем Конана, и, конечно, творцом «Мифов Ктулху» Говардом Филлипсом Лавкрафтом, в чьих рассказах вымыслы Смита то и дело гостят), последователь Эдгара Аллана По и Амброза Бирса. Он переплавил фантастику в последнем огне романтической поэзии и дошел до новых пределов подлинного ужаса — так мир узнал, какие бесконечные горизонты способны распахнуть перед нами и фантастика, и хоррор, и Смиту очень многим обязаны и Рэй Брэдбери, и Клайв Баркер, и Стивен Кинг. В этом сборнике представлены работы 1932–1935 годов, периода бурного расцвета Смита как рассказчика, а также его менее многочисленные позднейшие тексты; большинство рассказов здесь публикуются в новых переводах.

«Белая сивилла»: альтернативный финал

Медленно, отчасти к Торсе возвратилась былая сила. Но с тех пор его сознание словно окутывал размытый полумрак, подобный слепому пятну в глазах, узревших невыносимый свет.

Среди тех, кто ухаживал за ним, была бледная дева, недурная собой, и во тьме, что заволокла его, Торса принимал эту деву за сивиллу. Звали ее Илларой, и в заблуждении своем Торса отдал деве сердце; забыв о родне и друзьях в Кернготе, поэт поселился среди горцев, взял в жены Иллару и сочинял песни для маленького племени. Торса был почти счастлив, веря, что сивилла вернулась к нему; Иллара тоже не жаловалась — она была не единственной смертной женщиной, чей возлюбленный хранил верность божественной иллюзии.