Бои на Дону и Волге. Офицер вермахта на Восточном фронте. 1942-1943

Клеменс Подевильс

Немецкий офицер Клеменс Подевильс по заданию командования вермахта совершал поездки на Восточный фронт и составлял отчеты о дислокациях и рекогносцировках войск, результатах проводимых боевых операций, потерях в технике и живой силе и тому подобных показателях, отражающих состояние армии и положение на фронте. Выполняя свою задачу, автор проследовал от Варшавы до Сталинграда и подробно описал в дневнике бои местного значения и решающие сражения на берегах Дона, с последующим форсированием реки, битву за Сталинград и уличные бои за каждый дом, уделяя особое внимание бытовой стороне солдатской жизни на фронте.

1 июня, Корец (населенный пункт между Ровно и Киевом)

Переночевал в Пожарном переулке, 6. По названию видно изменение, которое произошло с этим украинским городом за год, когда я впервые проезжал мимо него. Тогда пехота проходила мимо дымящихся руин. Сейчас зона боевых действий превратилась в административный округ, на месте подразделения появились службы по поддержанию порядка. На дорогах можно увидеть и местную, украинскую полицию (то есть так называемых «полицаев». Украинские полицаи «прославились» охотничьим азартом в истреблении евреев и партработников, а также поляков. — Ред.).

Несмотря на название моего переулка, которое в изобилии предвещает воду, ее нет ни в доме, ни во дворе. После захода солнца мы спускаемся по крутой тропинке к речке и моемся в темной прохладной воде, которая медленно, еле заметно течет со стороны города.

На обратном скате холма несколько убогих изб. Вверх по реке почти бесшумно работает насосная станция. Некоторое время мы сидим на прибрежных камнях, вскоре опускается ночь, и на небе ярко светятся звезды. На другом берегу три девушки спускаются к реке и идут вниз по течению. Их не видно, но слышно, как они поют. Одна ведет мелодию голосом сопрано, две другие исполняют припев в минорной тональности. Поочередное пение повторяется во многих куплетах, пока не становится все тише и тише и совсем не исчезает. Это пение навевает грусть. Было ли оно только фоном, и отчего радовались эти люди?

Когда сегодня мы опять спустились к реке, склон был занят сотнями русских военнопленных, которые работают в каменном карьере. По облику своих храмов Люблин, который мы проезжали 30 мая, был последним городом западного, то есть римско-католического, христианства. Восточнее, на землях Украины, доминируют безмолвные, устремленные в небо купола церквей, увенчанных православными крестами.

Часто церкви находятся в стороне от населенного пункта, в уединенном месте, среди леса.

До Дубно все было еще ничего — холмы, ложбины в долине, буковый лес, как в альпийской зоне, — и это казалось хорошо знакомым. Между тем мы миновали восточную окраину распространения бука. Лишь дубы встречают нас дальше — в зоне континентального климата с суровой зимой (умеренно континентального с умеренными морозами. — Ред.). Обычно лесные массивы состоят также из берез и хвойных деревьев.

Мы оказались в местах первого большого танкового сражения, которое произошло прошлым летом, вскоре после начала кампании. Тогда Советы еще посылали в самое пекло в массовом порядке свои легкие — слишком легкие — танки. (Не только легкие. К контрудару привлекались силы 6 механизированных корпусов (22, 4, 15, 9, 19 и 8-го). Понеся большие потери уже на марше от ударов вражеской авиации и из-за изношенности матчасти, советские корпуса тем не менее до конца июня 1941 г. задержали немецкую 1-ю танковую группу на рубеже Ровно — Дубно, нанеся ей тяжелые потери. — Ред.) Они стояли еще и сейчас в полях и болотах там, где были уничтожены или застряли в трясине. Ржавчина проела зеленую защитную краску, стволы пушек наклонены или смотрят в воздух.