Ведьма на каникулах

Клэр Вирго, 2021

Эх, и непутевая я ведьма. Точно как в песенке про мага-недоучку. Колдовать нормально не умею, потому что руки из ж… ну, в общем, вы поняли. Все у меня не как у других. Вот и сейчас – получила дом в наследство, казалось бы, живи, обустраивайся, балдей на природе. Так нет же. То леший с кикиморой подерутся, то домовой с фамильяром что-то не поделят. Крыша течет, дом в болото сползает, крыльцо совсем развалилось. Нет, так дальше жить нельзя! Будем улучшать жилищные условия – новую деревню строить! Зря я, что ли, на урбаниста учусь? И ничего, что дорог нет, одни направления. Наколдуем. Делов на рыбью ногу…

Глава 10

На обед решила курицу приготовить. Зря, что ли, Филя ее притащил. Разделала, кости в горшок кинула — на суп, белое мясо — на потушить с лучком да картошечкой, окорочка отдельно — пожарить. Все в печку определила, картохи начистила, настругала, овощи на салат помыла и села передохнуть. Отвыкла я уже от таких нагрузок. В городе ведь как? В чайник воды налил, кнопку нажал — и сиди отдыхай. Потом плиту включил, кастрюлю или сковородку на нее поставил — и сиди отдыхай. А тут? Вертишься, крутишься, как юла. Ну и ладно, зато руки от ухвата накачаю. Вместо фитнес-центра на природе тренироваться буду.

Стоило едой запахнуть, как Афоня явился. Ну еще бы.

— Афанасий!

— Ась?

— А маслобойка у Ядвиги была?

— Как не быть. Где-то должна валяться. В сарае мож? Пойду погляжу.

— Дуй. Одна нога здесь — вторая там.

Домовой умчался, а я села на лавку и стала думать. Леший, кикимора и водяной сегодня должны прийти. А кто еще остался? Чувствовала, что кого-то забыла, но кого? Ладно, придут, спрошу, кто у них тут еще имеется. Может, Кощей есть? Хотя откуда тут Кощей.

Маслобойку Афоня нашел. Это хорошо. Масло домашнее я страсть как люблю. Но скоро «подопечные» придут, потому фамильяра с домовым отправила погулять, осмотреть окрестности. Вдруг что интересное сыщется.

Ровно в полдень — я как раз с хлебом закончила — явилась кикимора. Надо же, в порядок себя привела: платье из листьев, волосы убраны, веточками украшены, даже тиной не пахнет. Почти.

— Ну садись, рассказывай. Что да как на болоте, сколько народу утопло, сколько животин погублено.

— Да ты что, матушка? Какие утопленники? Нешто я эта… как ее… вот голова бедовая, слово забыла… судистка, во.

— Садистка! — поправила я.

— Ну да, я так и говорю. Чай, не судистка, чтобы честной народ в болоте топить. Ну так, разве что сами забредут.

— А что насчет животных?

— Ну так то же самое. Специально не загоняю. Ну да, топнут иногда, глупые же… — Кикимора улыбнулась, обнажив кривые, гнилые зубы.

— А корову вчера зачем тянула в болото?

— Так я это…

— Что?

— Ну… Узнала я коровку-то. Подумала — надо Ядвиге вернуть, а ну как же она без коровки-то, кормилицы.

— Доброе дело, значит, сделать решила?

— Ну да, доброе. Как же без доброты-то? Помрем без доброты.

Вот ведь врет как дышит. Ну ничего, выведу всех на чистую воду. Распустила их бабка моя. Видно, обленилась совсем на старости лет.

— Ладно. А подчиненные твои где?

— Какие? — Я глянула строго, и кикимора сразу «вспомнила»: — Ах, эти… Так из всех только лихо и осталось.

— И где оно?

— Так спит. Че будить-то? Пущай спит. А не то беды не оберёсси.

Так-то она права. Как в народе говорят? Не буди лихо, пока спит тихо. Раз спит — значит, порядок.

— Ладно. Задание тебе будет такое. — Кикимора навострила уши. — Провести инвентаризацию болотных трав. Собрать по три… нет, по пять пучков всех полезных и по десять — лекарственных.

Пока говорила, увидела, что кикимора достала откуда-то потрепанный блокнотик и огрызок карандаша и старательно записывает, высунув язык. Вот и славно.

— Посмотри, нет ли пользы какой в грязи болотной: вдруг она лечебная или еще что. А, и собери газу болотного столько, сколько сможешь.

— Все ясно, хозяйка. Сроку-то мне сколько?

О, а тут подумать надо, прикинуть. На травы, значит… найти, собрать… газ тот же…

— Неделя на все про все!

— Как успеть-то, Ягуся?

— Какая я тебе Ягуся! Василиса я! Тимофеевна! Успеешь. Меньше слов — больше дела. Время пошло!

Только сказала — кикимору как ветром сдуло. Глянула на часы — отлично, за полчаса управились. Можно отдохнуть перед приходом лешего. О, я ведь книжечку так и не дочитала — все некогда было.

Полчаса за чтением пролетели как одна минута. Из перипетий сюжета меня выдернул робкий стук в дверь. Надо же, какие все пунктуальные. То ли меня боятся, потому как не знают, чего ожидать от новенькой, то ли бабка их застращала. В любом случае, мне это на руку.

Ну вот и леший, стоит себе, ростом с хороший такой пенек, но кряжистый, узловатый нос, с которого свисает поганка, а вместо волос мох от самой головы по спине и до ног-корней.

Зашел внутрь. Поклонился, как положено нечисти перед ведьмой.

— Ну здравствуй, матушка, — еще раз поклонился.

— Но-но, — тут же поставила я его на место, а то баловать нельзя, — какая я тебе матушка? Ты кто? Нечисть! А я ведьма, чистокровная. Сильная, — добавила для пущей убедительности, хотя насчет чистокровности можно поспорить, ну а то что сильная, так я не про магию говорила, а про состояние духа в целом. Поэтому не соврала, поскольку эти все лешие, кикиморы и прочие тонко чувствуют вранье человеческое.

— Василисой меня зови и панибратство мне тут не устраивай. Расскажи лучше, что во вверенных краях делается?

— Василиса-Яга, леса кто-то стал вырубать. Да так лиходействует, что столько зверюшек дом потеряли — страсть. Так еще лес этот по кромке воды идет, а там водопой, и теперь никому из них житья нет. А сама вода грязнее в разы стала, поскольку те деревья прямо в нее сбрасывают.

— Так, непорядок. А чего кикимора молчала?

— А чего кикиморе говорить? В болото никто из нормальных не сунется, а вот в лес да водицу каждый желает из дурных людей влезть да побольше добра раздобыть. Раньше мы могли одного-двух сами чикнуть, а теперь вот у них механические машины, нам не справиться, одна надежда на вас. — Я даже заметила, как глаза у лешего заблестели, не хватало разрыдаться.

— И кто там вырубку ведет?

–Так это, дебилат, самоизбранный местным народом.

— Депутат? — уточнила я.

— Он самый.

— Мне вот интересно, как он вырубку ведет да деревья валит прямо в речку? Она в советские времена была занесена в список охраняемых территорий, и возле нее строить никому не позволено. Даже Яга, бабка твоя, пусть земля и все такое, и та закон уважала и поселилась к кикиморе поближе, — похвастался современными знаниями леший.

— Ну, у Яги свои причины были, — пробормотала я.

Остатки магии лучше прятать в болоте, как и неудавшиеся эксперименты, ведь из болота никто еще не выбирался. Потому и ведьмы, особенно сильные, селились именно по кромке болотистых мест, ну да ладно…

Надо будет с местным дебилатом, тьфу ты, депутатом поговорить, Гринпис на них натравить, что ли.

— И вообще, Василиса свет… эм… батьковна. Силы уж той нет у меня, чтобы с людьми воевать и землю защищать, — развел руками леший.

— Тимофеевна я. А куда сила-то делась?

— Не знаю. Покончалась вся. Вот была, а потом — раз! — и нету.

М-да, это плохо. Если у лесного народа природная магия на нет сходит, значит, баланс сил нарушен. И дело тут не в депутате. Знать, с местом силы какая беда приключилась. Надо будет разобраться с этим как можно скорее.

— Филя! — позвала я кота.

Тот высунул нос.

— У нас молоко есть?

— Надо у Афони спросить, — ответил тот и зевнул. Вот, если их не контролировать так и проспят весь день.

— В общем, скажи ему, чтобы литр молока лешему принес, — распорядилась я и повернулась к деревянному, ой, лесному другу. Их задабривать надо, все же лешие относятся к полезной нечисти, и их прикармливать надо. В меру, конечно, но проявить добронравие необходимо, а то еще одно лихо появится. Они часто появляются в тех местах, где лес вырубили, землю испортили. А тут леший еще не озверел, добрый, даже пугливый и, я бы сказала, чувствительный, а значит, следует оказать посильную помощь.

Пока мы ждали Афоню с молоком от найденной коровы, я еще попросила лешего кустов малины принести да кустов земляники, огород облагородить. А еще трав полезных несколько десятков собрать да загодя засушить, кроме того попросила ободряющих чаев, а то тут работы непочатый край, а организм надо поддерживать в рабочем состоянии. Пока мы уточняли, какие именно травы надо собрать, подоспел Афоня. Кряхтел, но тащил молоко в бидоне. Вот на вид его посмотришь — и правда, рассыпается старикашка, того и гляди одна пыль останется.

— Ой, леший, а нет у тебя где прибившегося домового? Подумываю своего сменить, а то стар он стал да слаб, по-видимому, — вслух задала вопрос и тут же заметила, как Афоня выпрямился, спину разогнул и одной левой бидон молока как хрястнет о стол. И вот понятно же, что у домового в привычку вошло так себя вести. Надо будет выведать, почему он от ведьмы так прятался, под беспомощного косил. Что такое произошло между ними, что дом в такое запустение привел? Но это позже, а мне еще встреча с водяным предстояла.