Жена хозяина гор. Чертополох для леди

Клэр Вирго, 2022

Шотландия, 17 век. Кэтрин Линден, дочь английского графа, отдают замуж за неизвестного шотландского лэрда Дагласа Макгиллана. Каждая из сторон преследует свою цель: граф получает возможность прекрасной партии для младшей дочери, а Дагласу обещан дворянский титул. Теперь Кэтрин предстоит преодолеть неприязнь гордого народа и добиться доверия, растопить лед в сердце мужа и завоевать его. Но способен ли хмурый шотландец по прозвищу Чертополох открыться чужачке и понять, что только любовь способна разрушить все преграды?

Глава 4

— Давайте сыграем свадьбу прямо сейчас! — заявил король, радостно глядя на нас.

Я стояла, как громом пораженная. Сейчас? Он шутит? Кинула взгляд на жениха — он смотрел как-то затравленно и явно не совсем понимая, что происходит. У меня было такое же состояние.

— Но… — попробовал он возразить, но король недовольно прервал его.

— Как глава церкви я имею право поженить любую пару, если сочту, что для брака есть достаточно оснований. У вас их более чем достаточно.

Нет, я не готова, хотелось крикнуть, но сжала зубы и промолчала. Нельзя перечить королю, это может отразиться на моей семье.

— Разойдитесь все, дайте место, — замахал руками король и сделал знак музыкантам. Те замолчали, и в зале наступила тишина, которая буквально давила. Казалось, можно протянуть руку и потрогать ее. — Прошу вас, — указал нам король на место перед собой, и не оставалось ничего, кроме как подчиниться. — На колени, — скомандовал он.

Подобрала юбки и опустилась, как того требовал король, правда, подстелив под колени подол. И даже в таком положении каменные плиты холодили и давили. Не представляю, каково было моему жениху в его наряде. Стало даже жаль его, ведь все это — прихоть одного человека. И национальный наряд, и эта свадьба. Господь Всемогущий, это я сейчас стану его женой? И должна буду уехать в Шотландию? Мамочки…

— Волею, дарованной мне…

Король что-то говорил и говорил, а я не слышала ни слова, даже не смотрела на жениха, хотя очень хотелось. Знать бы, что сейчас чувствует он. Внезапно он взял меня за руку, и я подняла глаза.

— Клянешься ли ты, Даглас Эван Макгиллан…

Его глаза завораживали синевой. Странно, но в прошлые разы я даже не заметила, насколько они синие. Наверное, просто не хотела замечать.

— Клянусь, — ответил жених твердо и улыбнулся мне.

— Клянешься ли ты, Элизабет Саманта Линден…

Я не верила, что это происходит, в ушах стоял шум, перед глазами все плыло. Почувствовала, как жених крепко сжал мне руку, сосредоточилась — он выжидающе смотрел на меня. Наверное, я должна что-то сказать? Но что? Напрягла память. Ах да…

— К-клянусь, — произнесла куда более неуверенно, чем мой жених.

Король взял мою руку из рук мистера Макгиллана и надел широкое кольцо, явно снятое с собственной руки.

— Позже муж подарит вам подходящее по размеру. А сейчас… объявляю эту пару мужем и женой. Кольцо передадите своему наследнику в знак доброй воли короля. И вот еще что… Граф… графиня, — обратился к нам, — я буду очень рад стать крестным вашего наследника.

Я услышала, как заскрипел зубами мой жених. Жених? Уже муж! Но вида он не показал, лишь склонил голову.

— Это великая честь, Ваше Величество.

— Вставайте же и принимайте поздравления!

Король махнул рукой, и музыканты заиграли веселую мелодию. Все подходили поздравлять, кто-то с искренними улыбками, кто-то с натянутыми. Последних было большинство. Родители подошли в конце. На маме и Лиз лица не было, отец тоже был бледен.

— Прости, дочь, мы не думали, что все выйдет так. Мы не хотели.

— Ничего, все в порядке. — Я натянуто улыбнулась. — Зато Лиз теперь не надо долго ждать, можно замуж хоть сейчас.

— Сестренка, я не хотела этого такой ценой…

— Знаю. — Обняла ее и погладила по спине. — Не волнуйся, со мной все будет хорошо.

— Девочка моя… — В глазах мамы стояли слезы. — Прости нас. Мы не знали…

— Мама, все хорошо.

— Не обижайте ее, пожалуйста, — внезапно обратилась мама к моему уже мужу, который стоял в стороне и ждал, пока мы поговорим.

Он кивнул в ответ, а потом сказал:

— Раз уж так вышло… Никто и ничто больше не держит меня здесь. Эту ночь и следующий день можете провести с семьей, сударыня, собрать вещи. А послезавтра мы уезжаем.

— Послезавтра? — воскликнули мы всем вместе.

— Да, нет смысла откладывать. Дела поместья ждут. Я и так слишком надолго оставил его.

— Понимаю, — сказал отец и кивнул. — Хорошо, я прослежу, чтобы она была готова.

— Спасибо.

Вечер продолжался, но мы не стали задерживаться. Слишком суетным и неожиданным оказался этот день. Испросив дозволения короля покинуть бал, мы отправились по домам. В этот раз мы с мужем ехали в одной карете, а родители и Лиз — в другой.

Усталость навалилась неожиданно, и я заснула. Сквозь сон почувствовала сильные руки, которые подхватили меня и отнесли в дом. Почему-то я не испытывала ни тени смущения от того, что кто-то так касается меня. Может, я уже начала привыкать к тому, что замужем?

Додумать не успела, ощутила под головой подушку и тут же заснула. А во сне видела, как мы с мужем танцуем в огромном зале при свете тысяч свечей, он улыбается мне, а я ему, и счастливее нас нет людей на свете. Жаль, что это всего лишь сон.

Весь следующий день прошел в суете. Слуги бегали, складывали вещи. Я отбирала то, что нужно. Решено было взять самое необходимое, а остальное прислать позже. Лиз не отходила от меня.

— Кэти, пиши каждый день, хорошо? А то я подумаю, что ты обо мне забыла.

— Лиз, Кэтрин теперь замужняя дама, у нее много дел и обязанностей, ей некогда будет тебе писать, — резко осадила мама сестру, а я посмотрела на нее укоризненно.

— Конечно, я буду писать. Не каждый день, конечно. Но часто. Как только смогу.

— Обещаешь?

— Обещаю.

Прижала сестру к себе и крепко обняла. Только сейчас поняла, что она совсем еще ребенок, хоть уже и собирается замуж.

За сборами пыталась отвлечься от тягостных мыслей. Какая она, Шотландия? Я слышала о ней много дурного. Но… не может же все быть плохо, правда? Наверняка там есть и добрые люди. Надеюсь, мне повезет.

Ночью не сомкнула глаз. Лиз выпросила у мамы позволения поспать эту ночь со мной, и мы лежали обнявшись на кровати. Сестра тихо сопела мне в плечо, а я смотрела в темноту над собой и думала, думала, думала. Перед глазами мелькали события последних дней. С одной стороны, я радовалась, что не пришлось все-таки менять веру и учить эти скучные книги — отец обещал их вернуть в храм. А с другой — страшила неизвестность.

Встала совершенно разбитая, но взяла себя в руки и к приезду мужа уже была готова. Попрощалась с родными, кое-как сдерживая слезы.

— Приезжай обязательно. И пиши, слышишь? — бормотала Лиз, прижимаясь щекой к моей груди и крепко обнимая.

— Будь сильной, дочь, — напутствовал отец.

— Пусть Господь хранит тебя. — Мать перекрестила меня, обняла и подтолкнула к карете, куда уже погрузили мой багаж.

Рука дрожала, когда я протягивала ее мужу, чтобы забраться внутрь. Он это явно заметил, но не сказал ни слова. Так и молчал несколько часов. Тишина начинала давить на уши. Я пыталась читать, но не могла. Смотрела в окно, но там были лишь ветер и морось. Небо хмурилось, вторя моему настроению.

— Если хотите, можете вздремнуть, сударыня, — сказал он, когда я уже вся извелась от безделья.

— Спасибо, но мне не хочется.

— Думаю, нам надо поговорить…

— О чем? О том, что вы женились на мне, чтобы получить дворянский титул? Наверное, сложно безродному шотландскому лэрду было при дворе? — не смогла удержаться от подколки. Была бы здесь мама, мне бы сильно досталось за такие слова, но сейчас я уже ей не подчинялась.

Муж сузил глаза, но ничего не ответил, лишь отвернулся к стене. Он явно разозлился, но не пытался сорвать на мне злость.

К вечеру мы остановились в придорожной таверне.

— Завтра мы поедем верхом, — безэмоционально сказал муж, когда мы зашли в теплое помещение, где пахло подгоревшей кашей, кислым вином, потом и жареным мясом. Меня чуть не вывернуло. В дороге я почти ничего не ела, слишком нервничала. И сейчас от смеси запахов желудок скрутило. Однако я услышала сказанное мужем.

— Верхом? И сколько нам ехать?

— Три дня.

Ни тени чувств не промелькнуло на его лице, словно это было что-то обыденное. Наверное, для него так и было, но не для меня. Разумеется, я ездила верхом, но три дня…

— А почему не поехать в карете? — возмущенно уставилась на мужчину.

— Потому что, миледи, по шотландским горам безродных лэрдов карета не проедет, — не преминул он меня поддеть. — Если повезет, нас подвезет кто-то на телеге.

— Телеге? Да за кого вы меня принимаете?

— За свою жену, сударыня, — прошипел он и, схватив за руку, направился к стойке, которую протирала грузная женщина в белом фартуке. — Нам нужны комнаты для ночлега, ужин и свежие лошади.

— Лошади есть, ужин тоже, а комната только одна осталась, — буркнула хозяйка. — Берете?

Муж быстро глянул на меня и процедил:

— Беру.

Одна? Мы будем спать в одной комнате? Господи, помоги мне. Не думала, что моя первая брачная ночь состоится в богом забытой таверне. Не к месту вспомнилось, как мы с Лиз иногда мечтали, как наши мужья будут ухаживать за нами, осыпать цветами, говорить комплименты. А реальность оказалась вот такой: одна комната в маленькой таверне на краю света, где наверняка полно блох.

Мы сели за отдельный стол в самой глубине зала, подальше от любопытных глаз. Хозяйка вскоре принесла по тарелке густой горячей похлебки, по кружке эля и большой каравай. В животе заурчало. К запахам я уже почти привыкла, так что набросилась на еду. Она была простой, но сытной. Муж только усмехался, глядя, как я пытаюсь соблюсти этикет. Сам он ничего такого не делал: отламывал хлеб большими кусками, запихивал в рот, прихлебывал суп и эль и громко рыгал. Я старалась не обращать внимания на все это, опустила глаза и смотрела в свою тарелку. Наконец, муж сыто отвалился на скамейку и стал сверлить меня взглядом. Стало неуютно.

— Наелись? — спросил он через некоторое время, глядя, как я отодвигаю тарелку и ложку.

Я кивнула, и он, ни слова не говоря, схватил меня за руку и потащил вверх по лестнице. Подобрала подол, чтобы поспевать за ним и не упасть на скрипучих ступенях.

— Куда мы так торопимся? — спросила уже наверху.

— Подальше от сброда внизу, — пробурчал муж. — не хочу, чтобы они что-то выкинули. Так что лучше будет закрыться в комнате до утра.

Я несколько раз глубоко вздохнула, когда оказалась в маленькой комнатке. Кровать, столик, стул, ночная ваза, кувшин с водой и тазик — вот и все убранство. Еще и холодно.

— Наверное, о ванне просить бесполезно?

— Разумеется. Потерпите, миледи, завтра мы будем проезжать большую реку, сможете помыться там. Ну или подождать до поместья.

Помыться в реке? Он, верно, шутит? Но, взглянув на мужа, поняла: он серьезен как никогда. Представила, как разденусь, чтобы искупаться в реке. Я, дочь графа! Да ни за что! Лучше потерплю до поместья, хотя три дня — нет, четыре, считая сегодняшний — в дороге без ванны серьезное испытание.

— Уже поздно, надо ложиться спать.

Муж сел на краешек кровати и принялся стаскивать сапоги. Я тоже стала снимать обувь, поглядывая на него. Неужели он захочет сделать это сейчас? Здесь? По телу пробежала дрожь то ли предвкушения, то ли страха. Я ведь даже не знала, чего ждать. Все разговоры с матерью сводились к одному: муж — хозяин, а я должна подчиняться и делать все, что он захочет. Вот и все подробности.

— Ложитесь, миледи, — буркнул муж, — а то замерзнете.

Шмыгнула под одеяло. Постель была ледяной, и я тут же затряслась от холода. Свернулась калачиком, чтобы согреться. Внезапно почувствовала, как сзади прижалось горячее тело. Мамочки!..

— Успокойтесь, миледи. Я не собираюсь вас насиловать или причинять еще какой-то вред. В конце концов, вы леди, а я джентльмен, что бы вы там обо мне ни думали. Я просто хочу, чтобы мы оба согрелись. Так будет теплее. А то вы так стучите зубами, что разбудите даже мертвых. Просто расслабьтесь.

Постаралась сделать, как мне сказали, и действительно ощутила, что согреваюсь. Сильные руки обняли меня, прижали к себе, дыхание ворошило волосы на моем затылке, и я не заметила, как уснула, убаюканная этими ощущениями.

Проснулась от тычка в бок.

— Вставайте, миледи, пора в путь.

Села, глядя на мужа, который был уже одет, бодр и свеж, словно не спал на неудобной жесткой кровати. Лично у меня болело все тело. Надеюсь, в поместье перины помягче.

— Я взял на себя смелость принести вам дорожное платье. Ваше для верховой езды не слишком подходит.

Он повесил на спинку стула простое шерстяное платье, какое носили простолюдинки.

— Я должна надеть это?

— А как вы собираетесь ехать на лошади?

— У меня есть костюм для верховой езды! — возмутилась.

— Да, для дамского седла. Но у меня его нет.

— Но… — Я открывала рот, как выброшенная на берег рыба. — Тогда как же вы предлагаете мне ехать?

— Как все, — пожал плечами муж.

Это что, надо будет перекинуть ногу через лошадь? Так юбки же задерутся!

— Я не поеду в таком непристойном виде! — сложила руки на груди.

— Тогда пойдете пешком до самой Шотландии.

— Это неслыханно!

— Миледи! — Муж приблизился ко мне за пару быстрых шагов и навис, пугая выражением лица, на котором отразился гнев. — Или вы делаете так, как я говорю, или идете пешком. Нам предстоит нелегкий путь. А после — нелегкая жизнь в поместье. Если вы думаете, что там будет все так же, как было раньше, ошибаетесь. Там нет таких нарядов, — показал он на мое платье, еще вчера утром бывшее роскошным и удобным, сейчас же превратившемся в жалкую тряпку, — нет балов, нет высшего света.

Я смотрела на него в ужасе.

— А что же там тогда есть? — Голос мой дрожал от переизбытка чувств, по большей части таких, что я едва сдерживала слезы.

— Бескрайние поля, прозрачные озера, высокие горы, чистый воздух…

Он говорил с такой теплотой в голосе, что я поняла: он действительно любит свой дикий край. Но мне-то что прикажете делать?

— И чем же я там буду заниматься?

— Как чем? Вести хозяйство. Работы всегда много. — Он пожал плечами. — Одевайтесь. Нас уже ждут завтрак и лошади.

Он направился к выходу, а я крикнула вслед:

— А как же мой багаж и карета?

— Вещи привезут на повозке, а карету отправят назад вашим родителям.

Он вышел, а я бессильно опустилась на кровать. Все это не укладывалось в голове. За какие грехи Господь послал мне эти испытания?

Но делать нечего, придется подчиниться, выбора у меня особо нет. Встала, плеснула в тазик воды. Зачерпнула и аж вздрогнула — такой вода была ледяной. Зато сразу взбодрилась. Умылась, кое-как заплела волосы и переоделась. К моему удивлению, принесенное мужем платье оказалось вполне удобным и очень теплым. Вместе с ним на стуле лежали теплые чулки, которые оказались как нельзя кстати. Натянула их, опустила юбки, закуталась в шаль, лежавшую рядом, и почувствовала, как блаженное тепло потекло по телу. Надеюсь, в дороге будет не очень холодно, потому что иначе я превращусь в ледышку.

Спустилась и сразу прошла за вчерашний столик. Для меня уже стояли каша и кружка топленого молока, рядом лежали хлеб и масло. Не стала привередничать и принялась орудовать ложкой. На удивление, каша была очень вкусной, хлеб — горячим, а молоко — приятным на вкус, с густой пенкой. Поела и вновь почувствовала себя полной сил.

На улицу выходила с твердой уверенностью, что смогу преодолеть этот путь, что бы он ни сулил в конце. Я должна. Я же дочь Чарльза Линдена!

Около лошади замерла. Конь косился на меня, фыркал и прядал ушами.

— Вот, дайте ему. — Возникший рядом муж протянул на ладони половинку яблока. — Он просто не знает, чего от вас ждать.

Двинулась к морде, не отрывая взгляда от больших желтых зубов. Если бы не знала, что лошади питаются травой, подумала бы, что этот конь меня сейчас съест. Аккуратно протянула яблоко, даже почти зажмурилась в ожидании, что конь укусит. Но, почувствовав прикосновение бархатных губ, распахнула глаза, улыбнулась.

— Хороший мальчик, — погладила по шее, — хороший.

— Теперь можете садиться, — с усмешкой сказал муж, стоя рядом.

А я опять застыла. Конь был огромный, дома мы с мамой становились на специальную скамеечку, но здесь…

— Давайте я помогу. — Муж присел, сцепил руки в замок и подставил под стремя. Резко выдохнув, поставила ногу на импровизированную ступеньку и неловко перевалилась через круп. Почувствовала, как меня подтолкнули под попу, и села. Посмотрела вниз и ужаснулась. Все, как я и думала: юбка задралась, обнажая лодыжки, затянутые в чулки. Срам-то какой. Одно успокаивало: поблизости на сотни миль нет никого из высшего общества, кто бы это увидел.

— Вот, возьмите, — муж протянул мне свернутую клетчатую ткань, — станет холодно — завернитесь.

— Что это? — стало любопытно.

— Это плед с цветами моего клана.

Я слышала об этом, но никогда не интересовалась всеми этими особенностями.

— И какие же у вас цвета?

— Те, что на пледе, — буркнул муж.

— Но как я отличу их от других?

— Научитесь. Вам придется. От этого будет зависеть ваша жизнь.

Что? Он шутит? Посмотрела на мужа — не шутит. Боже правый, во что меня втянули?