Тоннельный синдром. Книга 3: Второй эшелон. Том 2

Ключник Михалыч (2024)

«… где я и — кто? Что случилось и почему, едва придя в себя, я оказался в эпицентре событий, размах которых мне до сих пор непонятен?…» — Именно этими вопросами задаётся наш герой в мире, где правит сила и жестокость. Но его навыки и отблески воспоминаний из прошлого помогают в преодолении многих трудностей. Вопрос только в том, сможет ли один человек заменить целый рубеж обороны? И если да, то как с этим окажется связан А.Р.Г.У.С.?..

Глава 1. За краем обрыва

…Сначала пришла боль в правом боку. Резко, как гости на Масленицу — и так же неожиданно. Хотя, в сущности, мы ведь вообще редко ожидаем каких-то внезапных вещей, не правда ли? Впрочем,"профессионала и отличает от обывателя как раз-таки умение не только ожидать неожиданное, но и грамотно этому самому неожиданному противостоять" — любимая цитата… Цитата…

Голова! Острая пульсирующая боль пробила висок, пробежала вдоль шеи и затихла где-то под лопаткой.

Нет, это не дело — сначала выбраться из под груды обломков, потом — укрыться и проверить организм на предмет травм, новых отверстий и переломов, ностальгия — позже, за рюмкой чая или кружкой медицинского спирта, как тогда, в… Да мля!.. Как тогда — где?

Чертыхаясь злым шёпотом, я серым от пыли штопором вывернулся из-под обломков и, не отрываясь от земли, прополз сорок метров — аккурат, до ближайших развалин чего-то, смахивающего на гибрид газетного киоска и шаурмички.

Вот интересно — киоск я себе отлично представлял, шаурмичную — тоже, даже помнил про то что, что есть ещё"шаверма", а не"шаурма", а вот мужика, который говорил мудрость про профессионализм — нет. Хотя, с другой стороны, была внутренняя уверенность, что говорил это точно мужик! Причём, его стоило слушать…

Так, что мы имеем по итогу: я ранен, но без переломов. Есть сотряс — кружится голова, резкие телодвижения вызывают прострелы боли, головокружение и абсолютное отвращение к попыткам повторно ускориться. И не помню ни-фи-га: там, где раньше был какой-то образ из циферок и буковок зияла идеальная пустота. Кое-какие мысли, конечно имелись — так, например, только привалившись к стене, я заметил, что рука крепкой хваткой всё это время впивалась в цевьё автомата Калашникова. Только какого-то уж больно чудного: ни тебе деревянных накладок, ни шомпола, да и оптика какая-то странная! Но раз тащил — значит, вещь хорошая. Зачем таскать плохое? Плохого мне не надо…

Единственное разумное объяснение, которое у меня было, — я военный. Какие-то рефлексы остались, представление о своём самочувствии имеется, моторика — точно не страйкболиста-шахматиста со склонностью к игре в преферанс или в очко. Пробежался по карманам — ноль полезной информации. Крестика нет. Кольца нет. Даже немного загордился, было: какой я крутой спец, а? Живым не дамся, мёртвым бесполезен! И тут же тупая ноющая боль в виске ехидно напомнила о себе, словно спрашивая: а кому ты нужен полуживым и без памяти?

Да уж — ситуация!

Я медленно осмотрелся по сторонам — тихо и мирно, если не считать развалин поблизости и общего невзрачного состояния девятиэтажек в отдалении. И что тут, к волкам собачьим, приключилось?

На месте моего прихода в чувство подсказок тоже не нашлось. Только нахальный чёрный ворон сидел на обугленном остове фонарного столба и косил на меня то левым, то правым глазам, проявляя какой-то настойчивый интерес к моей скромной скособоченной персоне:

— Ар! Ар!

— Гусь ты лапчатый, — беззлобно махнул я затянутой в кевлар рукой. — Хрен ли ты мне тут разорался? Лучше бы подсказал, куда идти, если местный…

Ворон, укоризненно взмахнув крыльями, сорвался со столба, издал ещё одно своё раскатистое"Арр!.."и полетел к стоящему чуть в стороне зданию, как-будто бы пострадавшему меньше, чем остальные.

— Ну веди, Сусанин! — Хмыкнул я и, приволакивая ушибленную ногу, поплёлся за ним следом, стараясь держаться в тени разрушенных домов и подальше от центра дороги, на которой заметил старые следы от протекторов. Кто-то здесь проезжал, зуб даю! Но давненько…