Беседы рыб с перелетными птицами

Константин Больстрем (2025)

В рассказе сочетаются элементы реалистического описания быта и культуры индейцев озера Титикака с фантастическими, мистическими и мифологическими элементами. Автор мастерски переплетает реальность и вымысел, создавая атмосферу загадочности и духовной связи человека с природой. Повествование имеет черты путевого очерка, этнографического исследования и художественного рассказа, что делает жанр этого произведения достаточно синтетичным и трудно поддающимся однозначной классификации. Однако доминирующим жанровым признаком является именно магический реализм.

15756 без пробелов 18753 с прбелами

-Вынь и «положь»! — отрезал редактор, нервно постукивая карандашом по столу. — Альманах выходит через два месяца, а раздел латиноамериканской мифологии пустует. Ты у нас единственный, кто владеет испанским. Так что, как говорится, ¡Buena suerte, amigo! Билеты уже оформлены. Не забудь загранпаспорт. Виза не нужна. Вылет завтра в 22:15 из Домодедово.

Спорить с шефом было бесполезно. Я поспешил домой собирать вещи.

Восемнадцать часов полета в Южную Америку растянулись в вечность. Сон не шел. Спасла бутылочка колы с коньяком. Потягивая согревающий напиток, я открыл"Хронику Копакабана Инков"падре Бальтазара Саласа. Строчки плыли перед глазами:"…И с их помощью, как и с помощью ранее упомянутых, идеи и факты сохраняем мы неизменными, надежнее ваших тетрадей и пергаментов. Вот доказательства в этих нитях из белой шерсти наших карвас, окрашенных в цвета радуги, говорящих: 'Ta! ua! watta suyu'…"Дальше память поглотила гулкая тишина трансатлантического перелета.

В городе Пуно я первым делом нашел лодку до островов Урос. Расспрашивал всех встречных о местных сказителях."Поживите на тростниковых островах," — советовали проводники. Но цена в 60 долларов за ночь кусалась. Ближе к берегу, объяснили мне, острова превратились в туристические капканы, где местные зарабатывали на сувенирах и самодельных лодках.

Невольно рассмешил диалог с торговцем:

— Купите лодку!

— Зачем?

— Для ребенка.

— У меня нет детей.

— Родятся — будет своя лодка!

Миновав туристические места, мы причалили к настоящему тростниковому острову. После оживленного обмена улыбками и жестами между лодочником и местными, мне предложили жилье и питание за 20 долларов в сутки. Выбора особо не было.

Спартанские условия и диета из рыбы, картофеля и киноа меня не пугали. Интереснее было, как отреагирует мой привередливый желудок. Но главное испытание — высота. Озеро Титикака лежит почти в четырех километрах над уровнем моря. Воздух здесь особенный, разреженный. Первые дни дались нелегко…

Солнце медленно садилось над озером Титикака, окрашивая тростниковые острова в золотистые тона. Я сидел на краю плавучего острова, наблюдая, как старый Пескадор чинит сеть. Его морщинистые руки двигались с удивительной точностью, словно исполняя древний ритуал.

Местные называли его Рыбак-Всезнайка или Пескадор СабелоТодо. Настоящее имя старика оставалось тайной — индейцы кечуа верят, что имя содержит частицу души.

Первые дни на острове были непростыми. Местная детвора встретила меня,"гринго", с привычным недоверием и насмешками. Особенно отличился юный Карлито, который, узнав о моем интересе к древним сказаниям, устроил целое представление. С серьезным видом он повел меня к зарослям тростника, где торжественно указал на кучу:"Колумб накакал," — произнес он с плохо скрываемым весельем.

Когда я рассказал эту историю старому рыбаку, его глаза смеялись. Он неспешно извлек из-за щеки шарик коки — здесь время часто измеряли именно жеванием порции этого растения — и произнес:

"Алехандро, ты пришел из другого мира. Для нас европейцы как перелетные птицы — появляются ненадолго и улетают, не понимая нашей жизни. Мы живем простой жизнью: кормим детей, поддерживаем общину, следим, чтобы остров не ушел под воду…"

"Но разве сказки не соединяют разные народы?" — спросил я."В них живет душа народа, его понимание добра и зла. Изучая чужие сказки, мы лучше понимаем себя."

Старик удивленно поднял брови:"За этим ты проделал такой путь?"

"Да, это моя работа — собирать и изучать сказки."

Пескадор улыбнулся, и в его глазах блеснул огонек:"Тогда открой шире глаза, Алехандро! Земля и озеро сами все расскажут. Нужно только научиться слушать."

Закат того дня окрасил воды Титикаки в цвет старой меди, когда на мое плечо легла морщинистая рука Пескадора. Его появление было столь же неожиданным, как всплеск крупной рыбы в штиль.

"Пойдем," — сказал он просто, и в его глазах плясали отблески заходящего солнца.–"Сегодня озеро решило говорить."

Мы уселись в плетеные кресла, закутавшись в пончо из шерсти лам. Было довольно прохладно. И старик начал говорить:

— Дед рассказывал мне сказки, мама тоже. Это было давно, и сказки уже перемешались у меня в голове, как кока смешивает пепел и листья. Мой отец был добрым и очень весёлым человеком. Он знал множество историй и сказок. Вот послушай одну.

"Диалоги перелётных птиц с рыбами записаны на тростнике воздушными знаками посредством письма кипу. Об этом знают индейцы племён уру, кечуа, аймара и ещё несколько человек. Хочу открыть тебе страшный индейский секрет! Выражение"молчит, как рыба" — в корне неверно! Рыбы невероятно говорливы, у них рот не закрывается ни на минуту. Это легко проверить. Другое дело, что не все могут их слышать.

Конец ознакомительного фрагмента.