Просто проза

Константин Конышев (2024)

Сборник рассказов разных лет и разной направленности. Детские воспоминания, детективные рассказы

Командировка на Запад

Описанное имело место быть.

В рассказах упоминается об употреблении

спиртного, оно, в большом количестве,

вредно для здоровья

В середине декабря 1975 года по заданию руководства РОВД, с целью окончания уголовных дел до конца года, по которым требовалось только допросить свидетелей, нас с Виктором Лотковым отправили в командировку. Я должен был слетать в город Каунас и в учебном центре ВДВ допросить основного свидетеля по краже из магазина, которого забрали в армию раньше, чем он был установлен, как свидетель. Затем мы должны были встретиться в Ленинграде и ехать в город Кириши, где надо было так же допросить человека, но уже по статье связанной с нанесением тяжких телесных повреждений. Почему туда вдвоём, потому, что из свидетеля этот фигурант мог превратиться в подозреваемого.

етели через Москву. Прямого рейса в Каунас не было и в Ленинград тоже. В Москве, пообедав в ресторане «Прага», правда, отстояв большую очередь желающих тоже перекусить, отправились к товарищу Виктора, с которым он, в своё время, служил в армии и жил где — то в районе станции метро «Планерная». Надо же где — то переночевать. На следующее утро я поехал в городской аэровокзал и далее в аэропорт. В Каунас прилетел после обеда и отправился искать военную комендатуру. Адреса учебной части у меня не было, только её номер. В комендатуре, которая находилась в военкомате, я представился, показал удостоверение и объяснил суть вопроса. Дежурный куда — то позвонил, кому — то доложил и вскоре в кабинете появился солдат.

«Отвезешь товарища лейтенанта в в/ч такую — то» приказал дежурный солдату.

«Есть» ответил тот, и мы вышли из здания военкомата и направились к автомобилю марки «ЗиЛ». Сели и поехали. Вечерело, все — таки время зимнее, декабрь. Я смотрел в окно, В Каунасе впервые, к тому же Литва, а это по тем временам, почти заграница. Снега на улице почти не было — запад.

Машина остановилась. Водитель указал рукой в переулок, что начинался, как раз от места, где мы остановились. Метрах в пятидесяти виднелись ворота, сумрак скрывал их очертания. Я вышел и пошёл по направлению к ним. Подойдя ближе, удивился, ворота открыты, постового не видать. Прошел дальше по дороге и «здрасьте вам». Я, оказывается, нахожусь на кладбище и уже подошёл к памятникам. Не хватало только «мертвецов с косами». На что обратил внимание, так это на чистоту и ухоженность могил. Экскурсию дальше решил не продолжать. Вернулся к месту, где вышел из машины и, пройдя вперед, увидел остановку. Перешёл на противоположную сторону и, дождавшись троллейбуса, поехал назад в военкомат, благо дорогу запомнил.

Дежурный был удивлен моему быстрому возвращению. Объяснив ему всю неправоту действий солдата — водителя и сделав, по возможности, выражение лица — представителя силового министерства, которое не так уж и давно называлось НКВД, попросил его исправить положение. Водитель получил новую вводную и, слава Богу, доставил меня по нужному адресу. Дежурный офицер учебного центра предоставил мне помещение, вызвал курсанта, и я спокойно допросил его. После этого тот же офицер предложил мне перекусить, а узнав, что я не устроился в гостиницу, выделил кровать в комнате дежурного наряда, где я и переночевал. Утром, попив чаю с бутербродами, поблагодарив офицеров за радушный приём, вышел из части и просто пошел прогуляться по городу. Каунас мне понравился. Чистый, ухоженный город. Но, дело есть дело и я поехал в аэропорт, чтобы лететь в Ленинград.

У нас была договоренность с Лотковым, что по приезду в Ленинград встречаемся у киоска «Союзпечати» у входа в станцию метро «Площадь восстания» с левой стороны от центрального входа. Знаете, киоск стоит там и сейчас, правда не тот, что был тогда и называется он по другому — «Ежедневник».

Добравшись до киоска и узнав от киоскерши, предварительно объяснив ей, что да как и показав удостоверение, что Лотков не появлялся, поехал на адрес, который нам дал участковый Виктор Ефимов, работавший в нашем райотделе и у которого брат жил в Ленинграде. Рекомендательное письмо к брату было у Лоткова, так как он должен был прилететь в Ленинград раньше меня. Но, делать было нечего, поехал без письма. Чем было хорошо в то время, по удостоверению работника милиции можно было ездить на всех видах городского транспорта и даже на автобусах в пределах области. Найти нужную мне улицу «Бумажную» не составило труда. Поднявшись на третий этаж, постучал в дверь квартиры, а когда мне её открыли, спросил Володю и вошел в указанную мне дверь.

Трехкомнатная коммунальная квартира на трех хозяев. Комната, которую занимал Владимир, была довольно таки большой, метров 18 — 20. Посреди комнаты за столом сидели двое мужчин и, как я понял, обсуждали проблемы производства товаров народного потребления и возможности рыбной отрасли. А если проще, пили портвейн и закусывали килькой в томате. Узнав, кто хозяин, объяснил ему сложившуюся ситуацию. Он, подумав, предложил составить им компанию. Не стал отказываться, но попросил много мне не наливать, гастрит не очень любит красное вино. День прошел в разговорах, вино давно закончилось. Когда стали укладываться спать я снял пиджак и наплечную кобуру, в которой у меня был ПМ и положил всё под подушку. На следующее утро Владимир признался мне, что он поверил, что я действительно работник милиции, а не какой — то прощелыга, когда увидел пистолет. Перекусив, я опять отправился к киоску «Союзпечать» встречать Лоткова. Киоскерша сообщила мне, что он был с полчаса назад. Пришлось возвращаться на Бумажную. Там я застал Виктора, который с Володей пили чай, но под столом красовалась и бутылка «Портвейна». Правде её мы решили оставить на вечер. Как выяснилось, вылет рейса Лоткова задержался в Москве из — за погоды. Пока ждал вылета, познакомился с таким же опером, как и мы, с Сахалина и сегодня мы с ним встречаемся на Невском проспекте.

Доехали на метро до Невского и у входа встретили сахалинца. Парень нашего возраста, опер из Южно — Сахалинска. Зашли в какое — то кафе, если не ошибаюсь на набережной канала Грибоедова. Сергей, а так звали нашего знакомца, достал из пакета хвост (на Востоке и Севере, где ловится рыба, она называется «хвостом») копченой горбуши и, подозвав официантку, попросил нарезать нам рыбину аккуратно, при этом почти половину разрешил оставить себе. Зато мы пили свежее пиво и без очереди. Сергей приехал в отпуск, захватив несколько таких хвостиков. Выйдя из заведения, я обратил внимание на бюст, как оказалось, Гоголя. Мне запомнилась фраза на нём — «Знаю, что моё имя после меня будет счастливее меня».

Расставшись с Сергеем и пожелав ему хорошего отпуска, поехали на Бумажную.

Наш хозяин ждал нас, это было заметно по прибранности в комнате, свежей скатерти на столе и его радостной улыбке, когда он увидел нас. Оставленная с утра бутылка «Портвейна» быстро опустела, за разговорами мы и не заметили этого. Где — то в половине одиннадцатого вечера, Владимир обратился ко мне с просьбой сопроводить его, «здесь не далеко», для приобретения «благородного напитка». Вышли из нашего дома, и какими — то улочками пришли к дому, где, как сказал Владимир, можно пополнить запасы. В квартире, куда мы вошли, увидели женщину, раза в полтора старше Бальзаковского возраста, но с претензией на более юный. В гостях у неё был мужчина. Володя объяснил суть нашего визита, мадам вышла в другую комнату и вынесла бутылку, как она сказала — почти марочного портвейна. А проще — разливного вина, заготовленного с целью снабжения жаждущих. По словам Володи, она трудилась в Ленинградском мюзик-холле. Конечно не в качестве солистки балета. На обратном пути, не далеко от нашего дома мы повстречали мужчину лет шестидесяти, был он не совсем трезв. Владимир поздоровался с ним, перекинулся парой слов и мы пошли дальше.

«Этот дядя в пятьдесят втором году выиграл конкурс на пошив сапог самому Сталину, вот с тех пор и «празднует», рассказал мне Володя про встреченного нами мужчину.

«Интересно, какая же премия была, раз до сих пор хватает «праздновать»? — задал я вопрос.

«Да премию он уже давно спустил, сейчас живет воспоминаниями, а пьет на пенсию».

Интересные встречи случаются в ночном Ленинграде, подумал я.

Следующий день мы решили посвятить экскурсиям. Время позволяло. С утра поехали на Невский проспект и прошлись пешком от метро к Зимнему дворцу. Причем вошли на Дворцовую площадь через арку Генерального штаба, те ворота, что показаны в фильме «Ленин в октябре». Полюбовались Александровским столпом. На удивление очередь в Эрмитаж оказалась не очень большой и, минут через двадцать, мы были в музее. Экскурсию начали с первого этажа. Там проходила выставка «Современной французской живописи». Мне запомнилась одна картина изображавшая лицо молодой, красивой женщины, а сквозь неё виднелось её же лицо, но уже состарившееся. Затем мы поднялись по лестнице в залы Эрмитажа. Пробыли там около четырех часов. Конечно, за это время невозможно насладиться всеми шедеврами, имеющимися в музее. Но мы прошли все залы и, скажем так — бегло, но посмотрели, думаю всё.

Под впечатление увиденного даже, как то не заметили, как оказались возле ресторана «Кавказская кухня». Находился он на Невском проспекте, недалеко от музея атеизма. Время, как раз было обеденное. Ресторан был полупустой, еще не подошло время для его наполнения, поэтому мы спокойно устроились на первом этаже и заказали — салат сациви, суп харчо, шашлык по — карски и естественно бутылку Саперави. Как сейчас помню, всё это удовольствие обошлось нам в двадцать пять рублей. При наших суточных в два пятьдесят поели мы на пять дней вперед. Но зато эту трапезу до сих пор помню.

Конец ознакомительного фрагмента.