Рассказы мрачного странника. Часть II

Константин Станиславович Бобринёв, 2023

Сборник из семнадцати рассказов намерен перенести Читателя в Лондон Викторианской эпохи, чтобы в другом повествовании отправить его в далекое будущее на загадочную планету извечного мрака и древних тайн. Под обложкой сокрыты несвязанные между собой сюжеты разных эпох, социальных слоев, настоящего и вымышленных миров. Переплелись судьбы жестоких правителей, кровавых убийц, храбрых солдат, обывателей и существ из иных мест, что губительны и ненавистны к человеческому роду.

Губительная зависть

Я с детства был рукастым парнем, с любым видом техники, как говорится, на ты. Однако мои мечты получить высшее образование и стать дипломированным инженером разрушились о стену реальности, которая требовала с ранних лет зарабатывать на кусок хлеба да на собственную крышу над головой, — привет, ипотечное рабство. И все же, дав себе зарок не унывать, я трудился и еще раз трудился, повышая свои знания и навыки, пока наконец не устроился в крупную фирму по продаже бронированных дверей и сейфов. В мои задачи как раз входила техническая часть, а именно установка массивных конструкций да калибровка электронных замков. Одному здесь не справиться, нужен хороший напарник, и им оказался по чистой случайности мой одноклассник, выходец из черного гетто, некогда знаменитый раздолбай, которого только чудом родители довели до приличного состояния. Тем не менее дела шли в гору, стал неплохо зарабатывать, появилась машина, девушки, получалось досрочно гасить проклятый кредит. Положительные отзывы о качестве выполненных работ запустили сарафанное радио, сработавшее в нашу пользу, — появились выгодные подработки. Все шло прекрасно до тех пор, пока не освободилось место начальника отдела, которого не пощадил ранний инсульт. Среди всех бригад, без лишней скромности скажу, моя была лучшая, если не по всем, так по большинству показателей. Мною снова овладели грезы, что в какой-то степени детская мечта наконец свершится, ведь место было буквально у меня в кармане.

Известие о назначении моего напарника застигло меня в дороге на очередную «шабашку». Как же так?! Почему?! Он же бездарность! Если бы не я, его бы уже давно выгнали в шею! Точно снова вмешалась родня невежды! Сто процентов, они опять проплатили сынку будущее! Как они вообще умудрились выбиться в люди? Не удивлюсь, если их семейка распространяла «дерьмо» по школе.

Вскоре гнев сменился разбитостью, апатией — вновь провал. Внутри меня затаилась злоба, методично разлагавшая душу и вызывавшая сумасбродные мысли, которыми лучше не делиться.

Я припарковал свой проржавевший «хендай» у новенького отделения банка, где за сегодняшний вечер мне и бывшему мерзавцу-напарнику предстояло установить цифровой замок в пока пустующем хранилище. Интересно, к чему новый офис в таком неблагополучном районе, неужто больше деньги некуда вложить? Работы часа на три-четыре, нужно будет сказать охраннику, чтобы присмотрел за машиной, а то мало ли. «Форда» Мейсона не видно, опаздывает, начальник хренов.

Пожилой сторож закрыл за мной дверь из пуленепробиваемого стекла. В помещении еще стоял запах ремонта, в особенности новой качественной деревянной мебели, вот только белые стены не очень гармонировали с плиткой цвета мрамора, создавая ощущение какой-то больницы. Старик сопроводил меня до самого хранилища, попутно решив, что мне интересно послушать о «славных былых деньках».

— Мейсон, ты уже здесь! Я не увидел твою машину.

— Привет, Боб, я решил добраться на такси, все-таки неспокойный район, не хочу рисковать.

— Во-во, юноша дело говорит, зря вы, мистер, на своих колесах приехали.

— Надеюсь на вашу бдительность, — и для перестраховки засунул пятерку в карман форменной рубашки служащего.

— Спасибо, позабочусь, как о своей. — Осчастливленный охранник бережно положил банкноту в тоненький бумажник и продолжил наставление: — Итак, слушайте, парни. Здесь не будет никого, кроме меня, еще с неделю, так что можете ходить сюда хоть каждый день, вы меня никак не тревожите. Ключи от входа я вам доверить не могу, уж простите, но запишите мой мобильный, вдруг отойду поссать или пожрать, в общем, мало ли. Ну как-то так, вроде все.

— Не переживай, отец, долго мы не задержимся, правда, босс? — Я не мог не задеть гада.

— Боб, вижу, ты рад за меня, спасибо. — Сарказм отчетливо читался в голосе Мейсона. — Благодарю, мы все поняли.

— Ого, так сразу начал руководить, может, дашь мне еще порулить чутка?

— Хватит, приказ еще не вышел, да и мы не на основной работе, так что здесь ты главный, можешь не волноваться. Только прошу тебя, давай возьмемся за дело, не хочу проторчать здесь до полуночи.

***

Я старался не разговаривать, максимально углубившись работу, но мысли все равно уходили в русло несправедливого назначения, обида желчью разливалась по каждой фибре души, и, когда установка замка перешла в завершающую стадию, весь скопившийся негатив яростным потоком вырвался наружу.

— Признайся, Мейсон, тебе помогли в назначении.

Напарник смахнул рукавом пот со лба и продолжил как ни в чем не бывало возиться с кодом.

— Нет, Боб, я и сам, признаться, сильно удивился, — ответил он ровным голосом, что еще больше выбесило меня.

— Да ладно заливать, так и скажи, что связи, или бабок кому кинули твои предки.

— Давай сменим тему, какой смысл препираться, когда ты сам выдумал причину и в нее же свято поверил.

Выскочка еще и умничает!

— Я придумал?! Парень, каким-то чудом выбравшийся из гетто, который еле закончил школу, кое-как устроился на нормальную работу, и тут бац — поприветствуйте нового начальника отдела! Чудес не бывает!

— Боб, люди меняются, правда не все, вот ты явный пример обратного. Никогда не задавал себе вопрос: почему я столько лет терплю все твои выходки, тупые шутки, не менее глупые истории из серой жизни одинокого неудачника?

Я открыл рот от удивления: он никогда не говорил со мной таким тоном.

— Потому что, Боб, ты абсолютная посредственность, был и будешь ею, и на твоем фоне мои положительные качества видны особенно ярко, ибо товарищ мой способен только гайки крутить да паять, где скажут. Вот и сейчас я без твоей помощи без проблем перепрошил матрицу и установил более сложный код. Вуаля!

Массивная автоматическая дверь медленно закрылась, оставив нас наедине в тесном пустом помещении под светом люминесцентных ламп. Я не знаю, как так получилось, разум буквально заволокло туманом, и рука, сжимавшая тяжелый гаечный ключ, сама опустилась на голову товарища. Что-то хрустнуло, я ошеломленно, не желая принять содеянное, попятился назад, пока не уперся в стену. А тем временем синяя спецовка Мейсона приобретала красный оттенок, обильно насыщаясь кровью несчастного.

— Стоп, стоп, я не хотел! Какой ужас!

Что делать, вызвать скорую, перевязать рану? Да… Нет. Вдруг я убил его или сделал навек инвалидом? Мне тогда придется всю оставшуюся жизнь оплачивать его лечение, пока засранец будет ходить под себя, или сесть в тюрьму, причем надолго. Ни первое, ни второе в мои планы не входит. С другой стороны, что если работяга после трудного рабочего дня решил по своей глупости прогуляться по небезопасному району и был ограблен? Кто там будет разбираться в мелочах, когда причина смерти очевидна? Погружу в машину и выкину его в укромном темном месте. Ах, какая трагедия! К тому же в связи с внезапной кончиной освободится вакантное место… Интересная мысль. Терзания объяли мой разум:

— Как же поступить?

— Я должен сделать все правильно!

— Да? А когда это кому помогало, разве он добился повышения, делая все по совести? Нет. И еще раз нет. Почему же я должен страдать от чужого бесчестья?

Я молча наблюдал, как жизнь покидала парня, едва достигшего тридцати лет. Совесть грызла меня, словно пес, вцепившийся в кость. Однако иногда ради достижения счастья приходится пострадать другому. Что ж, такова жизнь. По крайней мере, я не хотел подобного исхода. Трагический несчастный случай, в какой-то мере он сам виноват.

Прошло немного времени, и грудная клетка Мейсона перестала вздыматься. Вот и все, свершилось. Осталось пронести тело незаметно мимо деда и убрать за собой, только как это сделать? Может, отправить его за водой на ближайшую заправку? Тогда у меня в запасе будет минут сорок, должно хватить. Но что делать с камерами? По-любому они уже работают. Уничтожить записи? Не выйдет, размещены на сервере далеко отсюда. Так, у них есть мертвые зоны, если делать все аккуратно, должно получиться. Или нет? Хрень какая-то. Ладно, сначала избавлюсь от сторожа, а дальше буду действовать по обстоятельствам. И тут меня осенило: дверь закрыта, а код, какой код? Мною овладела паника, я хаотично начал проверять каждый карман покойника, выпотрошил всю сумку, но не нашел ни намека на заветные цифры. Затем попробовал подобрать пароль из всех ранее использованных, следом комбинации его имени, фамилии, даты рождения — безрезультатно. Моя ярость вновь обрушилась на коллегу. Ругаясь на чем свет стоит, я принялся пинать бездыханное тело, до тех пор пока не поскользнулся на луже крови и сам не распластался на полу, стоная от боли и безысходности.

Успокоившись, старательно обогащая легкие воздухом, заставил себя снова собраться с мыслями. Если этот неуч поставил защиту, я смогу ее взломать, к тому же все инструменты у меня на руках. Осушив бутылку воды, я принялся за дело.

***

Когда стрелки часов показали три часа ночи, я заплакал: шифр не поддавался. В слезах, с трясущимися руками, мне стоило сделать одно неловкое движение, вызвавшее короткое замыкание и автоматическую блокировку всей системы, в мгновение перечеркнув все прошлые и будущие попытки взлома. Теперь дверь можно было открыть только с помощью специального ключа, который находится в офисе. Я обречен. От сильнейшего стресса и усталости закружилась голова, оставшихся сил хватило только на то, чтобы сесть на пятую точку, прежде чем разум провалился в пустоту.

***

Примерно в двадцать три ноль ноль пожилой охранник банка пошел проверить, как у мастеров обстоят дела, но уткнулся в закрытую дверь. Поразмыслив с минутку, он предположил, что «наверное, так надо», и, махнув рукой, отправился на заправку с твердым желанием купить клетку банок «будвайзера» и скоротать вечер под любимое телешоу, а затем, часа в два, если гости наконец-таки закончат, сладко прилечь с чувством заработка легких денег. Однако в планы старика вмешался сверток крови в просвете кровеносного сосуда, а проще тромб, внезапно оборвавший жизнь на полпути к заветной цели.

Через час после гибели седовласого сторожа, упокой Господь его душу, компания хмельных подростков, увидев одиноко стоящий «хендай», причем явно не местный, восприняла находку как шанс отлично провести время. Недолгая возня, отсутствие свидетелей — и они уже мчатся на угнанной тачке навстречу приключениям.

Наутро ее со следами крови нашли разбитой на выезде из города. Владельца автомобиля и его коллегу записали в пропавшие без вести, однако полицейские быстро прикинули, что, скорее всего, имеют дело с беспределом одуревших от наркотиков и выпивки бойцов местной банды.

Во время всех этих кровавых событий заказчик работ, один из высокопоставленных региональных менеджеров банка, отдыхал на Канарах со своей любовницей, а семья Мейсона переживала из-за долгого отсутствия отца и мужа. Особенно супругу напрягало, что муж так и не удосужился сказать, куда именно едет пополнять семейный бюджет. Таким образом, единственный человек, который знал о местоположении пропавших, ближайшую неделю находился далеко от места чудовищных по своей сути событий.

***

Очнувшись лежа на боку, я долго пялился в белую оштукатуренную стену, боясь повернуться, в глупой надежде, что мне все почудилось во время обморока и Мейсон вот-вот обеспокоенно подбежит к своему напарнику. Но нет. Более того, я чувствовал отвратительный запах крови, к которому вскоре присоединятся миазмы разложения.

Стиснув зубы, переборов страх, я обернулся. Бывший товарищ, облокотившись на стену, смотрел на меня пустыми глазами и как будто ухмылялся. Душа ушла в пятки. Я закрыл глаза, встряхнул головой, побил себя по щекам — сделал все, чтобы согнать ужасный морок. Помогло. Физиономия умершего ничего не выражала. Бренное тело, пустая искалеченная оболочка, волосы спутались в сгустках засохшей крови… Под глазом синевой растеклась гематома и, если бы хватило жидкости, закрыла бы собой око, только та вышла через лишнее отверстие в черепе. Хочется пить. Свою бутылку осушил еще вчера, надеюсь, у него найдется, — и действительно рядом с рюкзаком обнаружил на треть пустую полулитровку.

— Спасибо, напарник. — Я жестом поблагодарил мертвеца и сделал несколько глубоких глотков.

Повозившись еще чуть с замком и окончательно убедившись в отсутствии шансов, я полностью принял единственный выход из своего положения — звонить сторожу. Пусть вызывает подмогу, а дальше — привет, тюрьма, крах мечтаний, и все из-за самодовольного, лживого кретина.

— Как же, посредственность… Теперь-то уж поздно извиняться, дрянь.

С тяжелым сердцем я достал из внутреннего кармана смартфон, который, к моему негодованию, в нынешних условиях превратился в бесполезную игрушку: обе антенны на экране показывали отсутствие связи. Тем не менее я попытался сделать спасительный вызов, — из разных углов на все возможные номера — полный провал, сигналу не пробиться.

— Черт! Дерьмо! Проклятье! Эй, сторож, как тебя там! Помогите!

Я стал стучать по массивной двери сначала кулаками, затем гаечным ключом — бесполезно, меня никто не слышал.

Жадно допив всю оставшуюся воду и съев единственную пачку соленого арахиса, я провел остаток дня, пытаясь взломать заблокированный замок и барабаня всеми подвернувшимися под руку предметами, пока в бессилии не рухнул на пол и тут же не отрубился. Терзаемый ночными кошмарами, проснулся под утро, благо часы в телефоне позволяли ориентироваться во времени. Напротив все в той же позе сидел Мейсон, только теперь, о ужас, он действительно улыбался, презрительно демонстрируя свои некогда белые зубы. По спине пробежали мурашки, а руки автоматически попытались нащупать любое орудие защиты. Схватив молоток, я быстро вскочил на ноги.

— Ты же сдох! Нет, нет, нет! Это мне все кажется! Успокойся, дыши глубже, вот так.

Но труп по-прежнему продолжал скалиться. Аккуратно, занеся для удара инструмент, я приблизился к покойнику. Тот, как ни странно, никак не отреагировал. Решившись, я слегка потряс разлагающееся тело ногой. Он не вскочил, не бросился на меня, а все так же недвижно лежал на месте.

— Да что со мной? Мышцы свело, или кожа стянулась. Мертвые не оживают, уж по крайней мере не простые бостонские рабочие.

Придя в себя, я отчетливо ощутил желание отлить, и тут впервые подумал о полном отсутствии запасов еды и воды и о возможности провести здесь не одни сутки. Прикинув, на всякий случай сходил в бутылку.

Третий день прошел так же, как и второй: я безуспешно звал подмогу, ковырялся в замке, попробовал найти слабые места в стенах, сбил штукатурку, но бетон крайне неохотно поддавался грубым ударом молотка. Эх, было бы хотя бы зубило, про бур вообще молчу. Все сильнее сказывались жажда и голод, я слабел, тем не менее за день я на пару сантиметров смог углубиться в стену. Помощь так и не пришла. Почему до сих пор никого нет? Где гребаный охранник? Какая-то хрень. Однако копы наверняка уже спохватились о пропаже, если не меня, то Мейсона, который уже начал серьезно подванивать. Завтра обязательно меня найдут, есть вещи похуже, чем тюрьма, а сейчас нужно сохранить силы.

***

Очнулся от сильнейшей головной боли и тошноты. В комнате стоял тяжелый смрад разложения и отходов моей жизнедеятельности, лампочка мигала под стать ситуации. Меня тут же вырвало, еле успел добежать до угла. Внезапно свет погас, и меня обуял животный страх, я попытался нащупать телефон, но его нигде не было. Опустившись на четвереньки, я начал рыскать по полу, стараясь на ощупь обнаружить пропажу, и тут услышал шорох. Замер, напряженно вслушиваясь в темноту; если б было чем, то прямо сейчас обмочился, ибо мало чего страшнее — быть запертым с гниющим мертвецом в одной комнате без света. Фух, показалось. Я прополз еще — и на этот раз глухой удар об пол. Не снаружи, источник звука здесь, прямо со мной, внутри.

— Боб, наконец ты принял свою истинную сущность, рыща на четвереньках, словно зверь, а точнее, грязная свинья, нанесшая подлый удар в спину.

— Н-н-невозможно… Не может быть…

Мой истошный крик оборвался с потерей сознания, которое единственно возможным способом оградило разум от безумия.

***

Открыл глаза. Во рту пустыня, сил нет, всего мутит и кружит. Свет горит, обезображенный напарник на прежнем месте. Сосредоточился, вспомнил последнее — всего лишь страшный сон. Смартфон валялся рядом с лужей экскрементов, я подполз, опасаясь пока вставать на ноги. Разрядился. В другом углу я оставил бутылку с мочой. Новый марафон. Добрался, заткнув нос и закрыв глаза, стараясь не думать о содержимом, жадно осушил бутыль до капли.

— Отличненько, ты пал еще ниже, чем я мог представить.

Тара выпала из рук, ужас, подкрепленный адреналиновым бонусом, придал мне сил, я схватил тот злополучный гаечный ключ и вскочил на ноги.

— Попытаешься убить меня второй раз? Ну-ну, только вот с мертвецом такой фокус не пройдет, повторно не умирают.

— Мне это все мерещится, снится, Боб, давай очнись уже, — вымолвил я дрожащим голосом и больно ущипнул себя свободной рукой.

Однако покойник категорически отказался замолкать.

— Помощь не придет, ты обречен последние свои дни провести в моей чудесной компании, как тебе поворот?

— Умолкни, заткнись, замолчи!

— Нет и еще раз нет. Ты больной ублюдок, погубил меня из-за сраного повышения, из-за того, что я просто был лучше.

— Неправда!

— Что? Ты до сих пор веришь в свои бредни, даже спасовав перед моей кодировкой? Хотя, если бы ты действовал по системе Брегана, твое мероприятие могло завершиться успехом. Но о чем я говорю, ты даже не знаешь, кто это. Тупица.

Я знал, кто такой Бреган, только не смог додуматься. Он прав. Осознание истинности его слов окончательно сломило меня, я зарыдал.

— Прости, та должность была для меня заветным окном в светлое будущее, о котором так мечтал.

— Каким же мелочным человечишкой ты оказался! Светлое будущее в качестве первичного руководителя не самой большой фирмы, которая до сих пор не может выйти за пределы Массачусетса, — м-да, предел желаний.

— Да что ты знаешь, я рос один, добивался всего сам, когда тебе все подали на блюдечке родители!

— Болван, который верит своим иллюзиям. Они мне не помогали. Когда я еле окончил школу, мне заявили, что отныне обеспечиваю себя сам, и выперли из дома, оплатив всего месяц съемной квартирки, провонявшей кошачьей мочой. И в отличие от тебя, я нашел еще время получить образование, пока ты проводил досуг в пьянках и онлайн-играх, это, к слову, про добиться успеха упорным трудом.

— Прости меня, прошу.

— Ха! Очень смешно. Неужели действительно рассчитываешь, что банальное извинение спасет тебя? Ты отнял у меня самый драгоценный дар — жизнь, так что не жди легких путей. Ад для тебя начнется прямо здесь и сейчас, а пока выключим свет.

***

Офисный клерк, страдая от похмелья после короткого, но насыщенного отпуска, на следующий день после прилета на родину отправился осмотреть свой офис, которому через неделю предстояло принимать первых посетителей. Он уже успел пожалеть об экономии на охране, ведь дверь ему не открыли и старый лентяй отказывался отвечать на звонки, благо молодой начальник прихватил с собой дубликат ключей. Положительно оценив ремонт, он не смог попасть в хранилище, и оба мобильных молчали. Ситуация повторялась. Обладая хорошей интуицией, Джейки, как называла его жена, почувствовал что-то неладное. Придется звонить в их офис, а там, быть может, и в полицию…

***

— Офицер Томсон! Лейтенант! Чарли, черт бы тебя побрал!

— Давай быстрее, Фернандес, спешу.

— Я тут слышал, ты был на вызове в новом отделении банка, правда, что люди говорят?

— Твою мать! Голди, блин, я же просил ее молчать! Да, убил сначала товарища, а потом, через несколько дней, оказавшись запертым наедине со своей жертвой, забил сам себя молотком.