Война за Независимость

Константин Томилов, 2022

Православная Церковь – сама себя называет воинствующей. Битва за душу человеческую происходит внутри, в сердце человеческом. Часто поработившие, победившие несчастного человека бесы, начинают прорываться из него наружу, превращая его тем самым в орудие ада, в солдата сатаны. Но поскольку, в Творении Господа нашего Иисуса Христа, всё разумно сбалансировано, то (как думается автору) непременно должны быть Те, кто противостоят силам тьмы, люди способные охотиться на бесов и убивать их, оправляя их обратно в преисподнюю.

Посвящается Петру Николаевичу Бурлуцкому подполковнику ВВС и посреднику по строительным работам, человеку, который за четырнадцать лет нашего знакомства совершенно не изменился ни внешне, ни внутренне.

Уловка

Толкование: Уловка — ловкий, хитрый приём, применяемый с целью достигнуть чего-нибудь или уклониться от чего-нибудь.

"Бесшумных засад не бывает. Разбойников выдает скрип тетивы, серые штурмовички неудержимо рыгают от скверного пива, баронские дружинники алчно сопят и гремят железом, а монахи — охотники за рабами — шумно чешутся."

Стругацкие"Трудно быть богом"

Введение в суть дела:

"И воззвал Господь Бог к Адаму и сказал ему: где ты?

Он сказал: голос Твой я услышал в раю, и убоялся, потому что я наг, и скрылся.

И сказал Господь Бог: кто сказал тебе, что ты наг? не ел ли ты от дерева, с которого Я запретил тебе есть?

Адам сказал: жена, которую Ты мне дал, она дала мне от дерева, и я ел.

И сказал Господь Бог жене: что ты это сделала? Жена сказала: змей обольстил меня, и я ела.

И сказал Господь Бог змею: за то, что ты сделал это, проклят ты пред всеми скотами и пред всеми зверями полевыми; ты будешь ходить на чреве твоем, и будешь есть прах во все дни жизни твоей;

и вражду положу между тобою и между женою, и между семенем твоим и между семенем её; оно будет поражать тебя в голову, а ты будешь жалить его в пяту.

Жене сказал: умножая умножу скорбь твою в беременности твоей; в болезни будешь рождать детей; и к мужу твоему влечение твоё, и он будет господствовать над тобою.

Адаму же сказал: за то, что ты послушал голоса жены твоей и ел от дерева, о котором Я заповедал тебе, сказав: «не ешь от него», проклята земля за тебя; со скорбью будешь питаться от неё во все дни жизни твоей;

терние и волчцы произрастит она тебе; и будешь питаться полевою травою;

в поте лица твоего будешь есть хлеб, доколе не возвратишься в землю, из которой ты взят, ибо прах ты и в прах возвратишься.

И нарёк Адам имя жене своей: Ева, ибо она стала матерью всех живущих.

И сделал Господь Бог Адаму и жене его одежды кожаные и одел их."

(Ветхий Завет; Бытие; глава 3)

— Антон, да ну куда ещё дешевле? И так тебе чисто за символическую плату соглашаюсь хату сдать, — удивлённо вытаращился на незадачливого арендатора сослуживец случайного родственника, — я так то, совсем эту квартиру не сдаю, мне это не надо, стоит она и стоит, пока дочка не подрастёт. Просто Илюха за тебя попросил — вот и…, ну хочешь живи так, чисто за коммуналку.

— Не! Не! Прости, Дима, что-то я совсем видимо заработался, плохо соображаю от усталости. Дурак дураком. На самом — куда ещё дешевле? И так плата считай чисто символическая, — порывшись в портфеле и достав из него кошелёк, — вот, давай я сразу вперёд за…

— Ай! Да оставь ты! Потом, когда месяц проживёшь, — досадливо, как от надоедливой мухи, отмахнулся подполковник следственного комитета, встопорщив парадные погоны, — ладно, всё, некогда мне, побежал, у меня совещание, — встряхнув левой рукой и посмотрев на запястье, — ох, ёкарный бабай! Короче! — ткнув пальцем на висящие крючке прихожей ключи, — вот ключи, разберёшься какие от какого замка. Воду, газ, свет сам включишь — не маленький уже, справишься. Попозже Наталья тебе позвонит и объяснит как коммуналку считать. Всё — бывай! — приобняв и похлопав поникшего, убитого горем мужчину по спине, — короче, обживайся, — уже из-за порога, — если что — звони.

Устало, как после напряжённого трудового дня опустившись, шлёпнувшись задом на стоящую в коридоре табуретку, Антон опять порывшись в портфеле, вытащил оттуда, спрятанную в отдельный кармашек бумагу. Развернул и, в неизвестно какой раз за последние три дня, перечитал, теперь уже не прячась ни от кого напечатанный на бланке медицинского учреждения"приговор":"неоперабельная опухоль…, определено наличие в крови многочисленных метастаз…, усугубляется склонностью к тромбообразованиям…,"и опять, как всегда всё поплыло перед глазами, и трудно дышать от комком душащей, как в детстве, обиды, непонятно за что и на кого. И опять в ушах, отчётливо, голос как две капли воды похожего на доктора Айболита, профессора медицины:

[ — А что Вы от меня хотите, Антон Никифорович? В-общем то, я сам в шоке, первый раз в своей практике с подобным сталкиваюсь. С теми результатами обследования, которые я перед собой вижу, люди не живут. Простите меня, но я говорю Вам честно и откровенно, поскольку вижу, что Вы сильный духом, настоящий мужчина. По сути, Антон Никифорович, судя по анализам крови, Вы уже труп. И почему до сих пор живы, мне это и самому непонятно. И скорее всего, оставите этот мир в самое ближайшее время…, процесс шёл безболезненно и почти бессимптомно по причине того, что сердечная мышца нервных окончаний не имеет…, хотя, впрочем, симптомы то у Вас по любому были? Необъяснимая слабость, головокружение? То в жар, то в холод бросало, морозило? Часто? Вот видите…, постарайтесь провести эти дни с пользой, для себя и для близких Вам людей, потому что в любой момент…

— А может ещё и ошибка? — еле сдерживая всплывающую из глубины души чёрную ненависть ко всему и вся, злобно просипел пациент, — может, всё и не так? Чем чёрт не шутит.

— Ага, ага, — понимающе закивал"добрый доктор", — конечно, конечно. Он только и делает, что шутит над нами, так изгаляется, что не дай Бог…

— Кто?!

— Так чёрт же. Вы ж сами про него начали.]

"Забавный дядька," — подумал Антон, убирая бумажку обратно в портфель. Щёлкнув"автоматом"включая свет, закрыв щиток, разуваясь и проходя внутрь стандартной"однушки", на двадцать седьмом этаже массовой застройки нового района столицы, остановился в недоумении:

"А чего я, как последний дурак торговаться начал?" — спросил сам себя, мельком окинув внутренним взглядом, сосчитав свои наличные и безналичные капиталы, — "у меня же, только тех про которые никто, даже Ленка, не знает, на десять таких квартир, купить их, с лихвой хватит. А если все? То весь этот дом, или даже два таких…, так, ладно, ну его нафиг, сколько можно уже? Только и мыслей в голове что о них, а зачем они мне там? Как блатные говорят:"в гробу карманов нет?"Вот именно. Молодцы ребята, заранее о дочери позаботились, чтобы было ей, сразу же, где жить как вырастет. А мы Сашке так до сих пор своего жилья, на будущее, и не купили, всё рано и рано, всё маленький он у нас и маленький. А какой маленький, когда выше меня уже, а Ленку так давно уж перерос? В кого такой? В дядь Сашу наверное," — невольно улыбнулся вспомнив старшего маминого брата, верзилу два метра десять сантиметров ростом, худущего, неимоверной силищи мужика, отца одиннадцати детей.

[ — Мама, кто это?! — испуганно ухватился Антошка за подол маминого платья увидав бегущего по дощатому перрону сибирского полустанка, страшного, похожего на разбойника мужика.

— Брат мой! И твой дядя родной! — сдавленным голосом всхлипнула в ответ рано осиротевшая, овдовевшая женщина, с плачем бросаясь в объятия топающего кирзачами дяди Саши.

— Ну всё! Ну всё! Отпусти, — то плача, то смеясь проговорила мама, побаюканная, покруженная на руках, — ох, Сашка! Ох, Сашка! Ну и силища у тебя, как была так и осталась. Во мне ж сейчас весу больше ста кило, — облегчённо вздохнула поставленная на землю любимая сестра, оправляя помявшееся платье.

— А это кто у нас? — пророкотал басом опускаясь на колени перед пятилетним мальчуганом"страшный разбойник".

— Антон Никифорович, — дрожащим голоском ответил Антошка, во все глазёнки разглядывая в первый раз увиденное, и в то же время до боли знакомое лицо.

— Антон? Никифорович? Ух, ты, — проговорил дядя Саша, нежно и бережно прижимая к себе племянника.

— А ты летать умеешь, Антон Никифорович? — спросил поднимаясь с колен и держа в объятиях, льнущего к нему, почуявшего родную, безграничную любовь мальчишку.

— Как? Откуда? У меня же крыльев нет! — почему-то радостно расхохотался Антошка, как будто предчувствуя то, что сейчас произойдёт.

— Как это нет?! — искренне удивился дядя Саша, — у руки? Руки тебе на что? А, ну-ка, покажи как птичка летает.

Антошка послушно раскинул руки и тут же полетел куда-то, под плывущие по ярко-синему небу облака. Где-то, далеко-далеко, виднелись гогочущий дядя Саша, испуганно охающая мама, любопытно разглядывающая происходящее, привязанная к окружающему перрон забору, неспокойно ёрзающая туда-сюда коза.]

"Может туда, к дяде Саше поехать?" — всплыла в голове нерешительная мысль, — "а нет, не надо, переполошу их всех там незапланированным приездом, дядя Саша и так еле-еле,"на ладан дышит", а тут я ещё. Не выдержу ведь, всё им расскажу. А они меня тут же, в слезах и утопят. Ладно уж, пусть потом, как всё случится…"

Открыв в ванной сердито зашипевшую воду, воспользовался унитазом и пошёл на кухню.

— Эх, ты! Ну надо же! А я уж думал, их таких нигде и не найдёшь, — удивился вслух увидав до оскомины знакомые обои.

[ — Лена! Ну что ты в самом деле? Что ты так орёшь? — пытался успокоить свою истерично визжащую жену Антон, — ты же обещала потерпеть. Сразу же был разговор, что ремонт недели три займёт, не меньше. Я тебе предлагал на это время снять квартиру, чтобы…

— Да с хуя ли бы я должна по съёмным хатам шляться?!

— Лена. Ребёнок слышит.

— Пусть слышит, пусть знает какой у него папашка, ни к чему не годный, ни в пизду, ни в красную армию…

— Прекрати сейчас же, — рыкнул муж, сделав шаг к сразу же испуганно притихшей жене, — ремонт идёт всего две недели, ребята, как и обещали через неделю всё заканчивают, если тебе невтерпёж…

— Я к маме пока перееду, — хлюпая вздёрнутым носиком проплакала в ответ маленькая, по плечо мужу, худенькая как подросток женщина, — не виноватая я, думала перетерплю, а никак. Мужики эти ещё, курят постоянно и матерятся. Сил у меня никаких. Отпуск называется. Пытка какая-то, а не отпуск…

— Ладно. Хорошо, — согласно кивнул, в очередной раз,"побеждённый слезами"Антон, — поживите пока там…

— Я никуда не поеду! — завопил во всё горло Сашка, — я с папой останусь!

— Сыночка моя любимая, — сама ещё всхлипывая проговорила Лена, присаживаясь на корточки перед ревущим сыном и обнимая его, — а как же в садик? Что мне туда-сюда бегать?

— Да!!!

— А как же я без тебя буду?

— Как обычно! Будете с бабушкой, как всегда, с утра и до вечера ругаться!

— А разве мы?

— Да! Целыми днями!

— Тогда мы с тобой, конечно дома останемся. Мама опять сегодня днём приходила, — виновато, побитой собакой посмотрела женщина на понимающе кивающего головой Антона, — хорошо ещё что Саша в садике был. Пришла и начала, то не так, это не эдак. Мужики так разозлились, что я думала соберут вещи, инструменты и уйдут. Еле-еле уговорила их остаться, после того, как она со всеми поскандалив, домой ушла… Антоша, прости…

— Ладно. Всё. Проехали.]

Включив газ и попробовав зажечь астматически шипящую комфорку, оставил попытку до попозже, когда наберётся давление внутри плиты. Набрав немного воды в электрический чайник, включил его и пошёл снова в коридор. Закатив в жилую комнату небольшой чемодан с самым необходимым, достаточным чтобы перетерпеть до скорого"ухода", расстегнул его и достал оттуда свою любимую кружку, кофе и сахар.

"Разобрать вещи?… А потом, успеется ещё, если Бог даст," — подумал еле волоча ноги на кухню где весело зашипевший чайник запарил и щёлкнул выключаясь.

"Вот блин, может всё-таки лучше, правильнее было бы в гостиницу?" — сокрушённо подумал потерявший все жизненные ориентиры Антон, — "ведь если я здесь"крякну", то тем самым и Илюху"подставлю", и этих, ни в чем не повинных…, а ладно, если что, то может успею скорую вызвать, или дай Бог, на улице всё это произойдёт. Лишь бы не здесь, не во сне, а то завоняю тут всё."

Прихлебнув немного горячего, обжигающего, ещё не заварившегося, кофе озадаченно почесал в затылке:

"А если на самом деле во сне? Как быть тогда?… А что? Может быть и так, на самом деле? — согласился сам с собой попытавшись отогнать несколько раз всплывшую, навязчивую мысль, — по другому, видимо никак, кто ещё на такое согласится? Ну да ладно, это потом, пойду немного прогуляюсь, познакомлюсь с местными достопримечательностями…"

Конец ознакомительного фрагмента.