Опасная игра бабули. Руководство по раскрытию собственного убийства

Кристен Перрин (2024)

САМАЯ ОЖИДАЕМАЯ КНИГА 2024 ГОДА ПО ВЕРСИИ BARNES & NOBLE, GOODREADS, BOOKRIOT, BOOKBUB. МГНОВЕННЫЙ НАЦИОНАЛЬНЫЙ БЕСТСЕЛЛЕР БРИТАНИИ, ФИНАЛИСТ КНИЖНОГО КЛУБА ДЖИММИ ФЭЛЛОНА, ВЫБОР GOOD MORNING AMERICA! ИГРА В РАССЛЕДОВАНИЕ УБИЙСТВА ДЛЯ ФАНАТОВ «ДОСТАТЬ НОЖИ» И «КЛУБ УБИЙСТВ ПО ЧЕТВЕРГАМ». Чрезвычайно забавный детектив о женщине, пытавшейся всю свою жизнь предотвратить предсказанное ей убийство. И доказала свою правоту спустя шестьдесят лет, когда ее нашли убитой в собственном загородном поместье. Старая добрая Англия, 1965 год. Ярмарочная гадалка предсказывает шестнадцатилетней Фрэнсис Адамс ужасающее будущее: однажды девушку убьют… С тех пор всю свою жизнь та посвящает расследованию убийства, которое еще не произошло. Никто не принимал опасения Фрэнсис всерьез, пока, шестьдесят лет спустя, ее труп не находят в библиотеке. Наши дни. Энни Адамс приглашают в Грейвсдаун-холл — обширное загородное поместье ее эксцентричной двоюродной бабушки Фрэнсис. Но когда девушка прибывает в причудливую деревушку Касл-Нолл, старушка уже мертва. И по условиям завещания все ее огромное состояние, а также поместье, получит тот, кто раскроет это убийство. Расследование осложняется привычкой Фрэнсис собирать на всех компромат. Кажется, что у каждого милого и чудаковатого местного жителя имелся мотив убить ее. Вместе с другим наследником Энни оказывается втянута в крайне опасную игру. И чем ближе разгадка, тем больше опасений, что вместо Грейвсдаун-холла она унаследует печальную судьбу своей бабушки… «Причудливая деревушка на юго-западе Англии, женщина сыщик-любитель, обладающая дедуктивным способностями Эркюля Пуаро из романов Агаты Кристи, и эксцентричная убитая тетушка — все это объединяется в блестящем и мастерски написанном детективе. Для всех любителей загадочных убийств — это для вас! Не пропустите». — Лив Константин, автор мирового бестселлера «Последняя миссис Пэрриш» «"Руководство по раскрытию собственного убийства" — это мастер-класс по искусству разгадывания тайн. Кристен Перрин создала увлекательную головоломку из острой прозы, неотразимых персонажей и невероятно запутанного сюжета. Один из лучших и наиболее захватывающих детективов, которые я когда-либо читала». — Эль Косимано, автор остросюжетных романов про Финли Донован «Начинающая писательница Кристен Перрин совершила невозможное, поведав читателям о типичном английском детективе с убийством со свежим, нетрадиционным подходом. Идиллическая деревушка? Есть. Сыщик-любитель? Есть. Мрачное предсказание гадалки сбывается спустя шестьдесят лет? Вот это уже становится захватывающей историей. Здесь нет недостатка в интересных, разносторонне развитых персонажах, и этот очаровательный и многогранный детективный роман станет прекрасным дополнением к любимыми читателями произведениям Агата Кристи, Ричард Осман и Ниты Проуз». — Сара Пеннер, автор мирового бестселлера «Тайная лавка ядов» «Возьмите плед и кружку чая "Английский завтрак" и приготовьтесь погрузиться в чтение восхитительной книги Кристен Перрин "Руководство по раскрытию собственного убийства". Перрин безупречно связывает сыщика-любителя Энни с группой эксцентричных персонажей, страшным предсказанием гадалки, тайной шестидесятилетней давности и загадочным убийством. В духе Агаты Кристи, и идеально для поклонников "Горничной" — это очаровательный детектив — мне понравилось!» — Карма Браун, автор международного бестселлера «Рецепт идеальной жены» «Мне понравилось: тепло, умно и безумно оригинально». — Элли Гриффитс, автор остросюжетных романов и обладатель премии Эдгара По «Этот дебют… объявляет о появлении нового яркого таланта на поприще уютных детективов. В первом детективе Перрин есть остроумие, стиль и напряжение, а также дерзкая главная героиня. Восхитительно освежающая история о заговорах и преданности, которыми окутана маленькая деревушка в Дорсете, где у каждого есть один-два скелета в шкафу». — Daily Mail «Выберите положительную превосходную степень и будьте уверены, что читатели будут ее использовать при описании этой истории. Поклонники Элис Белл, Дженис Халлетт и Агаты Кристи будут надеяться увидеть больше Перрин, которая отложила в сторону подростковые книги, чтобы дебютировать во взрослой литературе». — Booklist «"Руководство по раскрытию собственного убийства" — это захватывающее чтение с хитроумным сюжетом, в основе которого лежит прекрасная идея создать настоящую сокровищницу с историями… Перрин написала гениальную, проникновенную и совершенно захватывающую книгу. Если вы ищете хорошую детективную историю, которая не даст вам заскучать до утра, то можете больше не искать». — The Nerd Daily «"Руководство по раскрытию собственного убийства" зацепило меня с самого начала и не отпускало до конца…Подсказки и ложные следы созданы блестяще… Эта книга доставила мне такое удовольствие, что я обнаружил себя за тем, чего давно не делал — беру ее с собой повсюду, чтобы прочитать еще одну-две странички. Это продуманный и тщательно проработанный роман, который можно смело рекомендовать». — Book Reporter «Темп повествования быстрый, много отвлекающих маневров, и прекрасно показано превращение Энн из робкой начинающей писательницы в уверенного в себе сыщика. Сочетая в себе элементы Агаты Кристи, Энтони Горовица и "Убийства в Мидсомере", — это увлекательный детективный роман многообещающего нового талантливого автора». — Publishers Weekly «Перрин с апломбом манипулирует персонажами и подсказками, зарисовывая прошлое с помощью дневников юной Фрэнсис и погружая читателей в настоящее с помощью точки зрения решительной, добросердечной Энни. Читатели будут болеть за нее, когда она обретет с таким трудом завоеванную уверенность в этом увлекательном исследовании семейных тайн». — BookPage «Полный загадок… Это безмятежный спокойный детектив, многие загадки которого находятся на грани между смехотворно простыми и запредельно сложными. Неофициальное название Касл-Нолл должно быть "гнездо гадюк". Как выразился Саксон, пронырливый мальчик-шпион, который вырос и стал коронером: "Мы все в чем-то виноваты"». — New York Times Book Review «Захватывающий, уютный детектив с таким количеством поворотов, что читатели вплоть до последней страницы будут менять свое мнение о том, кто это сделал и почему». — Shelf Awareness «В сюжете есть что-то захватывающее, тайна определенно вызывает интерес, а Перрин — талантливая писательница». — Christian Science Monitor Приятный бонус к книге: рецепт бейквеллского пирога — ароматного миндального тарта.

Глава 8

Детектив Роуэн Крейн сидит в дальнем углу тесного кабинета в полицейском участке Касл-Нолла, большими глотками пьет кофе и смотрит в окно. Мистер Гордон назвал его имя и объяснил, где искать, а потом поспешил обратно к себе в офис.

Ближе к вечеру в участке пустынно. Не считая ворчливой секретарши, здесь нет никого, кроме детектива. Поскольку меня он еще не заметил, я быстро рассматриваю его. Мужчина одет небрежно, в темные джинсы и футболку, поверх которой не совсем подходящий светло-коричневый блейзер. На вид ему лет тридцать, темная шевелюра выглядит неухоженной, зато борода аккуратно подстрижена. Это придает ему суровый вид, но в целом он производит впечатление человека, который по утрам делает только то, что позволит выйти из дома.

Он поворачивается, замечает меня и тут же окидывает ответным оценивающим взглядом. Из тех, что длятся всего секунду, но подмечают мельчайшие подробности, которые ты пытался скрыть. У детектива карие глаза с неожиданно густыми ресницами, и он быстро смещает фокус с моих растрепанных белокурых волос к чернильным пятнам на пальцах и полиэтиленовому пакету в руках, и наконец его взгляд останавливается на торчащих из пакета розах с иголками.

В его глазах не видно осуждения, но меня словно занесли в каталог улик, прежде чем я даже успела сказать, зачем пришла. У меня начинают зудеть ладони, и я рассеянно вытираю их о джинсы.

— Чем могу помочь? — спрашивает детектив.

У него зычный и властный голос, и мне он сразу нравится. Но я тут же спохватываюсь. Встречая кого-то подобного (что случается редко, ведь в наше время такая спокойная уверенность осталась лишь в классической литературе), следует соблюдать осторожность. Если по капризу генетики чей-то голос вселяет уверенность, это еще не значит, что надо ему поддаваться.

— Детектив Крейн? — спрашиваю я, хотя его имя написано на прямоугольной табличке, стоящей на столе.

— Да, это я.

Я перекладываю пакет в другую руку, и детектив снова переводит взгляд на мои ладони.

— Меня зовут Энни Адамс, и я пришла из-за смерти своей двоюродной бабушки. Я нашла кое-что странное, мне кажется, вам стоит взглянуть.

Стул перед его столом отодвигается как будто сам собой, и я не сразу понимаю, что детектив подтолкнул его ногой в мою сторону.

— Наверное, вам лучше начать с самого начала. Как зовут вашу двоюродную бабушку? И когда она умерла?

Я сбрасываю с плеч рюкзак и устраиваюсь на краешке неудобного пластикового стула.

— Мы нашли ее пару часов назад? — говорю я с вопросительной интонацией, потому что время словно идет по кругу. — Ее забрали на «Скорой», но приезжали и полицейские.

На секунду детектив погружается в размышления, а потом берет ручку и рассеянно постукивает ею по стопке бумаг перед собой.

— Сюда никто не звонил, — медленно произносит он. — Но, видимо, медики вызвали полицейских из Литтл-Димбера, если те были неподалеку.

Детектив снимает с ручки колпачок и что-то записывает, но по выражению его лица ничего не поймешь.

— Медики сказали, в ее смерти нет ничего подозрительного и… — Я останавливаюсь, пытаясь сформулировать мысль получше, но ничего не выходит. — В общем, тетя Фрэнсис была уже немолода. Фрэнсис Адамс, моя двоюродная бабушка.

При упоминании тети Фрэнсис он роняет ручку.

— О господи! — восклицает Крейн, слегка откидываясь назад. — Примите мои соболезнования. Мне нравилась Фрэнсис, хотя она и названивала по пустякам. Она была интересной дамой.

— Вот именно, интересной, иначе не скажешь, — рявкает секретарша из-за своего стола у двери.

— Хватит, Саманта, — ровным тоном говорит детектив. — Фрэнсис только что умерла, и здесь ее внучатая племянница. Имейте уважение.

Саманта разворачивается на крутящемся офисном кресле и подвигает его чуть вперед, но не встает. Ее седые волосы завиты и уложены, и выглядит она не намного моложе тети Фрэнсис.

— Уважение? Такое, какое испытывала к нам Фрэнсис? Эта женщина зазря потратила больше времени и ресурсов полиции, чем детишки, устраивающие розыгрыши на Хеллоуин.

— Саманта!

В тоне Крейна звучит предупреждение, но Саманте явно все равно.

— Помните, однажды Фрэнсис позвонила, потому что ее якобы держат на прицеле? Но оказалось, что садовник подрезал дерево странной формы, и тень от него напоминала человека с винтовкой. Тень, Роуэн. А пока половина участка разбиралась с тенью в поместье Грейвсдаунов, в центре города угнали машину.

— Саманта…

Детектив Крейн морщится, но Саманта не унимается.

— Нет, я должна это сказать! Ее родственникам следует знать, во что обошлась деревне ее безумная мания! А вы должны быть на моей стороне, детектив Крейн, учитывая то, как она с вами обращалась.

— Тетя Фрэнсис плохо обращалась с детективом? — Я удивленно моргаю. — Казалось, если так боишься, что тебя убьют, лучше, чтобы полиция была на твоей стороне.

— У нее пунктик насчет фамилий, связанных с птицами, — рявкает Саманта. — Из-за этого она третировала всю семью Крейнов^[6].

— А, точно, — бормочу я, вспомнив предсказание: «Остерегайся одинокой птицы, ибо она тебя предаст».

Детектив Крейн проводит рукой по подбородку и замирает, словно собирается высказать Саманте все, что думает. Но тут его лицо приобретает деловое выражение, и он отворачивается от нее.

Саманта пожимает плечами и катится на кресле обратно к столу.

— Можете рассказать, что произошло, а также имена всех присутствующих? Вы сказали «мы ее нашли».

Я в подробностях рассказываю о том, как провела утро. Теперь все это кажется книжной историей, и я могу отстраниться от событий, будто смотрю в окно, как другая Энни обнаруживает свою мертвую тетю на полу в шикарном поместье.

Дойдя до букета, я замолкаю и протягиваю пакет с розами детективу, не желая снова смотреть на иглы. Моя рука дрожит. На секунду я вспоминаю предсказание — слова об увядании, связанном с тем, что держишь в правой ладони. И тут до меня доходит.

— Вот черт! — шепчу я.

Я вроде бы не трогала розы. Точно не трогала. Я была очень осторожна.

Разве нет?

Но, посмотрев на свою ладонь, я вижу на ней и между двумя пальцами крохотные вздутия. Я определенно что-то трогала. Снова чертыхаюсь, на этот раз резче.

Детектив Крейн подается вперед, озабоченно хмурясь.

— Выглядит паршиво, — бормочет он так тихо, как будто разговаривает сам с собой.

Я спешу выпалить все остальное:

— В этих розах иголки! Перед смертью тетя сжимала эти цветы, у нее все руки были порезаны! Вот почему я здесь!

Детектив Крейн раздражающе спокойно достает из ящика стола хирургическую перчатку и натягивает ее прямо как врач. Он мягко берет меня за запястье, переворачивает мою ладонь и осматривает ее. Я как будто присутствую то ли на месте преступления, то ли в операционной. Другой рукой с помощью второй перчатки, зажатой между пальцами, он осторожно вытаскивает букет из сумки. Кладет цветы на стол и снова поворачивается к моей руке.

— Вы слышали, что я сказала? — повышаю я голос.

От скрипа колес на кресле Саманты мне хочется выбежать из участка. Мне кажется, она собирается обвинить меня в том, что я устроила сцену, как раньше устраивала моя безумная тетя. И от этого я еще решительнее настроена добиться, чтобы меня принимали всерьез.

— Тетя Фрэнсис мертва, — кричу я, — а когда ее нашли, она сжимала в руках розы, нашпигованные иголками, и я тоже каким-то образом до них дотронулась! Почему вы не вызываете «Скорую»?

— Потому что узнал растение в букете и вашу сыпь, — ровным тоном сообщает Крейн.

— Да, все знают розы и сныть, — огрызаюсь я.

Детектив Крейн внимательно смотрит на меня, по-прежнему держа мое запястье указательным и большим пальцами. Он подносит мою ладонь к свету от настольной лампы.

— Это не сныть, — объявляет он, дергая подбородком в сторону беспорядочного нагромождения растений. — Эта трава раздражает кожу, каждое лето в Касл-Нолле приходит эта напасть. Мы в любом случае покажем вас врачу, он пропишет какую-нибудь антигистаминовую мазь.

— И что же это за растение? — спрашиваю я.

Я еще не вполне успокоилась, но детектив говорит так уверенно, что мои плечи начинают расслабляться.

Он еще раз оценивающе смотрит на меня. Отмечает мою бледность и как дрожат мои ладони, лежащие на столе.

— Не важно, — рассеянно произносит Крейн.

— А для тети Фрэнсис было важно? — холодно спрашиваю я.

Я прекрасно вижу, когда от меня что-то скрывают, чтобы не напугать. Я раздражена, но цепляюсь за это чувство, оно помогает мыслить яснее.

Детектив молчит, просто выключает лампу и встает с кресла.

— Тетя Фрэнсис всю жизнь была убеждена, что кто-то хочет ее убить, и вдруг ее нашли мертвой, а вот это стояло на столе! — Слова так и сыплются из меня; я зла от того, что только что вручила детективу букет с иглами и какой-то травой, вызывающей на коже сыпь, а он не придает этому значения. — Так вы собираетесь исследовать букет?

Детектив Крейн выводит меня из участка, по пути к двери резко кивая Саманте.

— У вас что, вся семья состоит из сыщиков-любителей? — бормочет он. — Когда вы разговаривали с тетей в последний раз? — спрашивает Крейн, так и не ответив на мой вопрос.

Мне не хочется признаваться, что я никогда с ней не разговаривала.

— Я приехала из Лондона, чтобы встретиться с тетей Фрэнсис. Уолтер Гордон говорил с ней по телефону незадолго до того, как мы поехали к ней домой, вероятно, он был последним человеком, который с ней разговаривал.

Крейн снова молчит, только хмурится и кивает. Я стараюсь не смотреть на свои ладони, но не могу удержаться, и меня слегка качает.

Крейн берет меня под руку и ведет по извивающимся переулкам Касл-Нолла. Дома из песчаника залиты золотистым закатным светом, но я слишком поглощена разговором, чтобы обращать на это внимание.

Хоть Крейн так и не рассказал мне, к какому растению я прикоснулась, я не чувствую себя беззащитной. Вообще-то совсем наоборот. Он спокойно выслушивает мои теории и время от времени играет роль адвоката дьявола.

— Я видела букеты, которые составляла тетя Фрэнсис. Они бесподобны. Как свадебные букеты от профессионального флориста.

— Ну она делала букеты для многих свадеб в Касл-Нолле. И каждую неделю для церкви, — добавляет Крейн.

— Да. Мистер Гордон упоминал об этом. Мы видели несколько букетов, подготовленных для отправки в церковь. Но букет с этими розами выглядел нелепо, как будто надерган из сорняков. Мне кажется, кто-то послал его тете Фрэнсис, зная, что ей захочется его распотрошить.

— Если только смерть не произошла в тот момент, когда она сама составляла букет, — рассеянно говорит детектив. — Вы предполагаете, что букет был для Фрэнсис. А если от нее? Если он предназначался кому-то другому?

— Вы правда думаете, что кто-то пошлет такой жуткий букет на свадьбу? Или в церковь?

— Не знаю, вдруг кто-то ее разозлил. Фрэнсис злопамятна.

Я делаю мысленную пометку, это важные сведения.

— Что она имела против церкви? — спрашиваю я.

— У нее определенно была какая-то история с викарием.

Крейн морщится, словно запоздало понял, что ему не следовало этого говорить.

— История? В смысле…

— Забудьте, что я это сказал, Энни. Мы почти у больницы.

— И эта история теперь обернулась ей боком, как думаете?

— Я же сказал, забудьте. Это было сто лет назад, — слишком пылко отвечает он, и приказной тон вызывает еще меньше желания подчиниться.

— Сто лет назад? Например, в 1965-м? Когда ей предсказали судьбу? — Шестеренки у меня в голове бешено крутятся. — Или месяц назад? Какой-нибудь спор о цветах был раздут до предела, а потом…

Я пытаюсь представить, каким образом спор тети Фрэнсис с викарием может иметь отношение к скелету и послужить причиной отметить фразу из предсказания, но ничего не выходит.

— Например, в 1965-м. Член моей семьи был знаком с Фрэнсис в то время, так что я знаю, о чем говорил, когда вежливо попросил вас оставить эту тему. — Он на секунду умолкает и смотрит на меня так сурово, что я чуть отодвигаюсь. — И прежде чем у вас разыграется воображение, а вы из тех, кто любит воображать всякое, повторяю, оставьте в покое беднягу викария. Джон и без того натерпелся.

Любопытно. И если я собираюсь разгадать загадку этих цветов, теперь у меня есть новое имя. Джон.

Я отворачиваюсь и лишь тут замечаю, что мы подошли к неприметной двери бодрого зеленого цвета. Каменный дом, как и его соседи, выглядит таким древним, что наверняка был построен, еще когда существовал замок. Детектив Крейн стучит костяшками пальцев по двери, и даже это делает как профессионал. У двери висит табличка с именем: доктор Эси Овусу.

Дверь открывает женщина в белом халате.

— Эси, — извиняющимся тоном произносит детектив Крейн, — у тебя есть время на осмотр пациента без записи?

Доктор Овусу выглядит слегка раздраженной, но смотрит на меня с сочувствием — настоящие врачи это умеют, даже в самом плохом настроении.

— Да, конечно, — говорит она, приглашая меня войти. — Обычно я не принимаю пациентов по вторникам, это день для заполнения бумаг. Но времени у меня мало, внезапно потребовалось провести срочное вскрытие и все такое.

Она бросает на Крейна пристальный взгляд, и между ними проскакивает какая-то электрическая искра деревенской осведомленности. Мои глаза округляются. Зачем местному врачу делать срочное вскрытие? Ведь речь не о тете Фрэнсис? Не слишком ли быстро?

— Пожалуйста, Эси, — настаивает Крейн. — Мне не хочется вести ее в отделение скорой. По-быстрому, хорошо?

Теперь мои ладони пульсируют от боли, а сыпь расползается дальше.

— Ладно, — соглашается женщина, открывая дверь пошире, и приглашает нас войти. — И зачем же вам неожиданно понадобился врач? — мягко, но настойчиво спрашивает доктор Овусу.

У меня вдруг пересыхает во рту. От флуоресцентного света в кабинете врача голова опять плывет, и боль в ладонях превращается в эхо нарастающей паники.

Когда Крейн вынимает букет, шуршание полиэтилена звучит как будто где-то далеко. Доктор Овусу тычет в него пальцем и тихо что-то говорит Крейну.

Тот зычным голосом произносит «болиголов», но у меня кружится голова. Я чувствую странную слабость, а кости словно плавятся, и чьи-то руки усаживают меня на стул.

Прежде чем все погружается в темноту, опять эхом раскатывается слово «болиголов».

Примечания

6

С английского фамилия «Crane» переводится как «журавль».