Институт общих наук: Факультет выживших

Кристина Агатова (2024)

Спасение приходит, когда совсем отчаялся. После школы я так и не смогла никуда поступить, а теперь мачеха гонит меня на работу. В очередной раз поругавшись с ней, я попадаю в больницу, где незнакомец предлагает “билет в будущее” — бесплатное обучение в Институте общих наук. С одним лишь нюансом — учить нас будут… магии! Конечно, я без раздумий соглашаюсь. Если бы я только знала, с чем мне предстоит столкнуться! * * *С этими выжившими есть одна большая проблема — никто не знает, когда у этих котят закончатся их девять жизней.

Глава 1

Ольга Владимировна недовольно смотрела на меня, размешивая в кружке с чаем три ложки сахара. Меня слегка передернуло, когда я представила, каким приторно-сладким будет этот напиток, но о вкусах не спорят.

— Нет, ну ты же не думаешь, что мы с твоим отцом будем оплачивать тебе обучение?

— На вас я и не рассчитывала, — вежливо ответила я, хотя больше всего хотелось треснуть ей по лбу. — Но мой отец, как мой законный представитель, мог бы и озаботиться тем, чтобы дать мне образование. Разве нет? Вроде, так поступают все нормальные родители.

— А я тебе в сотый раз повторяю, — повысила голос мачеха. — Если ты сама не озаботилась своим будущим, то какой с отца спрос? Восемнадцать исполнилось? Имеем полное право больше не тащить тебя на своих шеях. Конечно, выгонять из дома тебя никто не собирается…

— Было бы очень странно выгнать меня из квартиры, половина которой принадлежит мне по закону, — напомнила я.

— Ты тут мне законами не козыряй, — взвизгнула мачеха, но тут же взяла себя в руки. — Конечно, мы с отцом любим тебя, не дадим пропасть, но ведь наши возможности не безграничны!

Этот разговор повторялся с завидной периодичностью весь последний месяц. Мачеха тактично намекала на то, что закончилось мое детство, а вместе с ним и финансирование, а я пыталась отвоевать свое право на получение образования.

Весь месяц, пока я ждала результатов зачисления хоть в какой-нибудь захудалый вуз, Ольга Владимировна капала мне на мозги и призывала “слезть с шеи родителей”, найти работу “да хоть кассиром в супермаркете”, снять квартиру, потому что “нужно вовремя сепарироваться”, и вообще провалиться сквозь землю и больше никогда не тревожить ни ее, ни отца, ни Алину.

Алина. Алиночка. Алинусик. Моя сводная сестра, с которой мы могли бы стать лучшими подругами — что за разница в возрасте, каких-то пару лет? Но не стали. Потому что Алиночка — мамин сладкий пирожочек, а я — хомут на шее моего отца и напоминание о том, что когда-то он был счастлив с другой женщиной.

Почему это не работало в случае с Алиной, которая тоже была дочерью какого-то совершенно постороннего для нас мужика? Вы не понимаете, это другое.

А еще Алиночка маленькая, а я — большая. Так говорили мне с самого первого дня нашего знакомства. Маленькая, поэтому я должна за ней присматривать. Я же на целых два года старше!

Маленькая, поэтому я должна делиться своими куклами. Это ведь несерьезно, в моем-то возрасте играть в игрушки!

Маленькая, поэтому я должна во всем уступать мелкой занозе, а уж если не уступила и довела до слез…

Самое противное, что Алинка вовсе не была врединой. Когда мы только начали жить вместе, и она поселилась в моей комнате, я даже обрадовалась внезапной сестренке. И она была совсем не прочь подружиться. Да вот только Ольга Владимировна изо всех сил подчеркивала ее, Алиночкину, ценность, а моя роль в этом доме быстро свелась к няньке. Алинка, не будь дурой, шустро поняла своим детским хитрым мозгом, какое счастье свалилось ей на голову, и стала совершенно беззастенчиво пользоваться положением почетной гостьи, а потом и вовсе вошла во вкус и стала манипулировать, как самый настоящий психопат.

Словом, дружба не сложилась.

И теперь, когда встал вопрос о том, куда мне пойти после школы, Ольга Владимировна довольно определенно обозначила — подальше от этого дома.

Высшее образование в планы мачехи не входило. Мое высшее образование. Потому что тогда пришлось бы пожертвовать Алиной.

Не смотря на то, что с Алинкой усиленно занимались репетиторы, на которых для меня денег почему-то не нашлось, любящая мать была не очень-то уверена в успехе своей обожаемой дочки, а уж ее-то она не оставила бы без диплома. Двоих студентов наш скромный семейный бюджет не предусматривал, поэтому решено было помочь именно Алиночке.

Да-да, по тем же соображениям, что и раньше, — маленькая, славненькая, надо уступать.

Это было чертовски обидно. Чертовски.

Да, из квартиры меня никто не выгонял. Да и не смогли бы. Но мачеха недвусмысленно давала понять, что ждет от меня вклада в семейный бюджет, потому что “кормить здоровую взрослую лошадь до пенсии” не собирается.

Где в этот момент был мой отец? А где они обычно бывают, когда начинаются “эти бабские разборки”?

Я не стала продолжать бессмысленный спор с Ольгой Владимировной. Надела кроссовки, схватила рюкзак с полки и вышла из дома.

На улице бушевало лето. Август выдался жарким, с душными теплыми ночами, каких у нас в Сибири не бывает и в июле. Я всегда любила такую погоду, но сейчас настроение просило дождя — спрятать злые горькие слезы отчаяния.

Почему жизнь так несправедлива? Почему у Алины есть мама, которая готова порвать за нее любого, а у меня есть только отец, который даже палец о палец не ударит, ведь заботы о детях он доверил своей жене?

Почему мне не хватило буквально пары баллов, чтобы поступить на бюджет, хотя я училась неплохо?

Почему теперь я должна прыгнуть из детства сразу во взрослую жизнь, полную забот и хлопот, а вся радость студенчества пройдет мимо меня?

Я свернула с оживленной улицы во дворы, подальше от любопытных глаз, прошла немного вглубь и нырнула в гаражный массив. Тут почти никогда не ходили люди, лишь изредка шныряли маргинальные субъекты, но они меня не тревожили. За годы моих прогулок здесь они уже успели привыкнуть ко мне и не пытались обидеть.

Именно тут я полюбила проводить свое свободное время — в одиночестве и тишине.

Дверь одного из гаражей была слегка приоткрыта — ничего особенного, всего лишь кто-то из автолюбителей надумал подремонтировать свою “ласточку”, а может, дачники решили забить погреб соленьями.

Ноги привычно несли меня вдоль одинаковых гаражных ворот, а потом…

***

— Потом я ничего не помню.

— То есть, ничего?

— То есть, ничего, — подтвердила я. — Очнулась уже здесь, под писк приборов. Поняла, что нахожусь в больнице. На мои вопросы никто не отвечал. Сказали, что всему свое время, позже обязательно расскажут все, а пока мне надо отдыхать.

Мужчина в белом халате задумчиво побарабанил пальцем по больничному подоконнику.

Я находилась здесь уже три дня, чувствовала себя отлично, и не могла понять, почему меня до сих пор не выписали.

Ольга Владимировна с отцом навестили меня в самый первый день, принесли мой телефон с разбитым пополам экраном, который каким-то чудом сохранил способность звонить, а потом решили, что у них есть дела поважнее, чем торчать у меня в палате.

В принципе, я была довольна — покой и тишина меня радовали. И никакой Алины — уже прекрасно.

— Ну так что? — напомнила я о себе. — Меня выпишут?

— А? — очнулся посетитель. — Да, выпишут. Сегодня. Но я к вам не по этому вопросу.

Я не удивилась. Мужик на врача не походил ну никак. Точнее, походить-то походил, но было в нем что-то такое, что сразу давало понять — это не врач. И эти осторожные вопросы о том, помню ли я что-то перед тем, как очнулась в больнице, и повадки… Полиция? Маловероятно, но очень близко к этому.

— Так вот, Злата Александровна, скажите, какие у вас планы?

В вопросе чувствовался подвох. Вряд ли мужику интересно, чем я займусь вечером, но если уж он решил играть в эти игры с заходами издалека, то я приму правила.

— Грандиозные — домой поеду.

— Неплохо, — вдруг широко улыбнулся он. — Я вижу, что вы уже догадались о том, что я не доктор. Вас мучает любопытство, зачем я здесь. Времени у меня не так много, поэтому не буду вас томить — у меня есть к вам деловое предложение.

— Точно ко мне? — прищурилась я и подтянула ноги к себе, сложив их калачиком на койке.

— Вы слышали что-нибудь про ИОН?

— Институт общих наук? — насторожилась я. — Новый вуз у нас в городе? Слышала, но документы не подавала.

— Да, везде подавали, а к нам не подавали. Почему?

Вопрос поставил меня в тупик. И правда — почему? Стыдно было признаться, но я словно забыла о его существовании. Помнила и вдруг — забыла.

Так, а почему этому типу известно про мои мытарства?

— Меня зовут Сергей Иванович Кононов, — вдруг представился мужчина. — Я — заместитель декана факультета начального высшего образования института общих наук. Еще — врио завкаф психологии, но сейчас это неважно. Хочу пригласить вас на обучение в нашем вузе.

Я разочарованно вздохнула. По всем срокам получалось, что зачисление на бюджетные места давно прошло, остались только платные, и на те уже со дня на день закончится прием… Да хоть бы и нет, но откуда я возьму такие деньги? Образование это ведь не шоколадка и бутылочка йогурта.

— Вынуждена отказаться. Увы, платить за мое обучение никто не будет. Спасибо, Сергей Иванович, кем бы вы там ни были, но боюсь, что вы зря потратили на меня время.

Кононов рассмеялся.

— Вы не поняли. Платить никому не надо. Платить будут вам — стипендию. Конечно, если вы закроете первую сессию с тройками, то никаких денег получать не будете, пока не исправитесь, но вы же прекрасно учились в школе. Настолько хорошо, что сможете выйти и на повышенную стипендию, если не будете лениться.

Я онемела. Это он серьезно? Я половину лета потратила на попытки хоть куда-то пристроиться, а когда зачисление уже закончилось, ко мне прямо в больничную палату пожаловал представитель института и пригласил учиться? Вот так просто?

Сергей Иванович истолковал мое молчание по-своему.

— Не спешите отказываться, подумайте. Проживание в студенческом общежитии. Условия более, чем комфортные! Вуз совсем молодой, поэтому укомплектован едва ли на половину вместительности. Трехразовое питание в столовой. Прекрасное, кстати, питание — посмотрите, какое брюшко я наел.

Брюшка я не заметила. Кононов был в прекрасной физической форме. Я дала бы ему лет тридцать с небольшим. Высокий, широкоплечий, подтянутый. Довольно симпатичный, хоть и староват для меня.

Но русые волосы и выразительные ярко-голубые, почти синие глаза облагали каким-то магнетизмом, с которым я раньше не сталкивалась. И хоть халат скрывал его фигуру, я была уверена, что никакого брюшка под ним нет. В голову полезли какие-то странные мысли о том, что у него наверняка стальной пресс, но я тут же отогнала их. Сейчас были вопросы поважнее.

— А за какие заслуги мне такое счастье?

— За будущие, Злата Александровна, за будущие. Нам нужны талантливые студенты, которые будут работать на благо страны после получения прекрасного профильного образования.

— А с чего вы взяли, что я — талантливая студентка? Талантливые давно поступили, куда хотели, а мне баллов никуда не хватило.

Кононов махнул рукой с каким-то раздражением.

— Дурацкая тестовая система проверки знаний! Никогда ее не понимал. Те, кто хорошо решают тесты, умеют только хорошо решать тесты, не более. Ваши текущие оценки в школе и прочее ясно дают понять, что ваше место — в нашем вузе.

Тут он был прав. Школьная программа давалась мне легко. Но почему-то именно на тестовых срезах я сдавала позиции.

— Но есть один нюанс… — протянул Сергей Иванович.

Так и знала! Чудес не бывает! Сейчас он озвучит невыполнимые условия, и моя сказка закончится, даже не начавшись. И понесу я резюме в ближайший супермаркет.

— Какой? — все-таки решила уточнить я.

— Институт у нас не совсем обычный. Помимо стандартного набора дисциплин у вас будут, скажем так, дисциплины магические.

— И все?

— И все.

— Я согласна.

Кононов удивленно приподнял брови.

— Вот так просто? Вы согласны — и все?

— Да, — подтвердила я. — Если вы правда готовы предоставить мне место в общаге, место на бюджете и стипендию, то я даже домой заходить не буду. Показывайте дорогу, сразу туда побегу. Вы обо мне уже и так все знаете. Странно было бы, если бы я отказалась.

— И не станете расспрашивать о магии, о специфике вуза?

— Диплом государственного образца дадут?

— Конечно. И даже всестороннее содействие в поиске работы после окончания Института вам гарантировано.

— Прекрасно, — обрадовалась я.

Магические дисциплины? Какой бред! Но разве это имеет значение, если я буду учиться в институте и жить отдельно от Ольги Владимировны?

Сергей Иванович улыбнулся, отчего на его щеках появились ямочки, и кивнул.

— Поздравляю с зачислением. Можете не спешить, у вас еще около недели, чтобы собрать необходимые вещи. Приказ о зачислении будет на вашей электронной почте уже завтра. Вам останется только приехать и заселиться. Адрес и время я вам отправлю сообщением. Ваш телефон способен принимать сообщения, я надеюсь?

Я с жалостью глянула на свой разбитый телефон.

— Другого все равно нет.

— Ничего, со стипендии купите себе новый. На крутой не хватит, но на простенький, зато целый — вполне. И позвольте, я вас для досье сфотографирую.

Я растерянно огляделась вокруг. Надо срочно накраситься, причесаться. Какое досье, когда я выгляжу, как пугало?

— Не переживайте, потом можете в любой момент заменить фото, — успокоил Сергей Иванович и щелкнул меня на мобильный телефон. — Это просто на первое время, мне для службы безопасности нужно ваше лицо. На пропуск отправите красивое фото при полном параде. Ну, до встречи!

Он подошел к двери и потянул ручку на себя.

— Стойте, — вдруг крикнула я. — А что со мной произошло?

Сергей Иванович немного помялся, словно не зная, стоит ли мне об этом говорить, и я быстро затараторила:

— Я ничего не помню, ничегошеньки! Что случилось? Почему я оказалась тут? Врачи ничего мне не говорят, но вам-то они сказали! Сказали же, да?

— Взрыв газового баллона, — наконец выдавил он с неохотой. — Вы проходили мимо гаража, где один недотепа решил разрезать болгаркой пустой, как он, вероятно, думал, баллон от пропана.

Во рту у меня моментально пересохло. Это что же получается — я могла запросто погибнуть от взрыва? Наверное, тому парню с болгаркой тоже досталось.

— А этот… хозяин баллона… тоже тут, в больнице?

— Все, что он него осталось, при желании можно было бы сложить в коробку от сапог. Увы. А вам повезло. Выздоравливайте, Злата.

Он вышел, а я так и осталась сидеть с открытым ртом.

Неожиданно навалилась странная усталость, словно все силы разом покинули меня, я опустилась на подушку, и глаза закрылись сами собой. Слишком много новостей, слишком много для одной меня.