Невинная. Подарок для демона

Кристина Азимут, 2018

До смерти брата, единственного близкого человека, моя жизнь текла размеренно и спокойно. А потом на пороге дома появился странный человек, и я оказалась в положении рабыни за долги брата. Дорогой игрушки для пикантных утех, с одним условием – не лишать меня девственности. Мир рухнул, и не осталось ни одного близкого человека, кто бы помог выбраться. Даже расположение моего надзирателя Моргана вызывает лишь вопросы. Кто я для него, такая же игрушка, как для остальных, или нет? Но кроме него, надеяться не на кого, потому что впереди ждёт участь гораздо хуже нынешней. Пути назад не будет, ведь демоны не отдают то, что считают своим. Третья книга из цикла "Мир демонов". Предполагается жёсткость, как всегда, много секса, немножко сюжета, присутствует принуждение. Прошу это учитывать, приступая к чтению. История самостоятельная, хотя герои из прежних книг мелькнут.

Глава 1

Заняв кресло, я настороженно покосилась на мужчину, сжав ладони на коленях, внутреннее напряжение заставляло тихонечко звенеть натянутые нервы. Незнакомец выглядел дорого и элегантно, одежда пошита из хорошей ткани и сидела безупречно. Белоснежная рубашка, сверкавшая в кружевах булавка с крупным рубином, начищенные ботинки — я подумала, не ошибусь, если предположу, что передо мной настоящий аристократ. Только что его связывает с Никласом и мной? Мой взгляд задержался на лице, холёном, гладком, с тяжёлой челюстью и чётко очерченными полными губами. Чуть прищуренные глаза смотрели пристально и оценивающе, и мне тут же захотелось поёжиться и обхватить себя руками, спрятаться от этих пронзительных глаз. В них притаился холод, несмотря на лёгкую улыбку на лице, и мне это совсем не нравилось.

— Я вас слушаю, — тем не менее, мой голос звучал спокойно, хотя внутри всё переворачивалось от непонятного тревожного волнения. — Что там с моим братом?

— Долги, — повторил мужчина, и улыбка стала шире. — Ваш брат много играл, мисс Дорси, и оставил эти расписки, — он снова потряс в воздухе бумагами. — А долги надо возвращать, — мягко добавил незнакомец, и у меня по спине скатилась волна холодных мурашек.

Облизнув губы и поправив бессознательным жестом прядь волос за ухом, я отвела взгляд и пробормотала:

— Я… я не знала, что Никлас играл… У меня осталось наследство…

— Уже нет, — перебил этот незнакомец, и от его слов я вздрогнула, испуганно глянув на гостя.

— Что? — вырвалось у меня недоверчиво.

— Нет больше вашего наследства, мисс Дорси, Никлас проиграл и его, а вот это, — он небрежно бросил листы на стол, — осталось. А я не люблю, когда мне остаются должны и не платят по счетам. Карточный долг священен, мисс. Вы знаете? — любезно осведомился он, выгнув тёмную бровь.

Я растерянно моргнула, бросив взгляд на бумаги: там действительно стояла подпись Никласа, и — цифры, цифры, цифры… Поздний гость не врал, брат в самом деле оставил долги после себя.

— Я… Я не знаю, что вам сказать, — беспомощно пробормотала, сжав пальцы. — У меня остался только этот дом, и если я его продам, мне некуда идти…

— У вас и дома нет, мисс, — так и не представившийся мужчина выудил из вороха одну из бумаг и помахал в воздухе. — Вот закладная.

Мысленно ахнув, я застыла в кресле, чувствуя, как кружится голова. Бквы расплывались перед глазами, я с трудом прочитала документ, в котором говорилось, что дом в залоге за крупную сумму. Мне казалось, я лечу в пропасть без дна, и зацепиться совсем не за что. Никлас проиграл наш дом? Дом, где мы выросли? Где жили с родителями, когда они ещё были живы? Господи, да что же такое!

— И что мне делать? — вышло жалобно, и стало неловко, что я всё-таки поддалась эмоциям перед незнакомцем.

— Отработать долги брата, любезная мисс Дорси, — уведомил мужчина и снова собрал расписки. — Вы поступаете в моё полное распоряжение и выполняете все мои приказы, а я списываю долг вашего брата, и когда он будет погашен, я вас отпущу. Могу даже взять на себя похороны, — любезно улыбнулся он, но глаза остались холодными. — Зачем такой красивой девушке заниматься таким тяжёлым делом.

Краска бросилась мне в лицо, я съёжилась, понимая, что возмущаться бессмысленно. Этот аристократ всё равно сделает по-своему, даже если я откажусь.

— Вы… хотите, чтобы я стала вашей любовницей? — едва слышно спросила я, теребя складку на юбке.

В ответ раздался мягкий смех, и мне стало ещё больше не по себе.

— О нет, дорогая моя мисс Дорси. Я хочу, чтобы вы развлекали других своим прекрасным обществом, а за время, проведённое с вами, я буду получать определённую плату. Она и пойдёт на погашение расписок вашего брата.

В гостиной повисла густая, плотная тишина, пока я осознавала услышанное. Мне предлагают стать… продажной женщиной для утех?!

— Что вы такое говорите, сударь, это невозможно, — пролепетала я, впившись ногтями в ладонь и сдерживая навернувшиеся от обиды и отчаяния слёзы. — Я же приличная девушка… Давайте, я стану вашей горничной, или ещё готовить умею…

— Нет, — покачал головой мужчина, даже не собираясь представляться, кстати. — Только на моих условиях, мисс Дорси. Но могу вас обрадовать, ваша невинность не пострадает, — гадко усмехнулся он, и лицу снова стало жарко от двусмысленности его фразы. — Есть много других способов удовлетворить мужчину, и вам придётся научиться им. Да, предвосхищая ваш вопрос, в случае, если вы не согласитесь, вас ждёт долговая тюрьма. Там с вами точно не будут церемониться.

Я знала, что это так. «Долговая тюрьма» звучало ещё страшнее, чем «девушка для утех». И потом… он что-то сказал о сохранении моей невинности… Может, всё не так страшно, как мне рисует разыгравшееся воображение?

— У тебя нет выбора, девочка, — тем же мягким голосом произнёс незнакомец. — Завтра утром я вернусь, и ты поедешь со мной, или я выставлю тебя из моего дома, — он выделил местоимение, — и дальше с тобой будут разбираться приставы.

После чего он поднялся и вышел, не прощаясь, а я осталась сидеть в гостиной, потерянная, испуганная и онемевшая. Всё случилось слишком быстро, я не могла осознать, что осталась нищей и практически на улице. И чтобы закрыть долги погибшего брата, мне придётся заплатить своим телом. Посидела, уставившись в одну точку и пытаясь отогреть заледеневшие руки, потом встала и пошла бродить по дому, который уже не принадлежал мне. Вспоминала детство, мамину улыбку — это всё, что осталось, даже лица толком не сохранилось в памяти. Наша семья не была богатой или титулованной, папе в наследство досталось лишь небольшое поместье с землёй, с которой мы и имели скромный, но нам хватало, доход.

Теперь… Теперь я осталась одна, нищая, и без надежды на помощь — обратиться не к кому. Пойти к городской страже? А что я им скажу, что мне угрожал какой-то господин, чьего имени я не знаю? Он прав в одном, карточный долг священен, и раз Никласа больше нет в живых, то долги переходят к его родственникам. То есть, ко мне. Мысли плавали в голове туманными лентами, не цепляясь ни за что, я потерянно заходила из одной комнаты в другую, только сейчас обращая внимание, какое всё потёртое и старое. Почти не осталось бронзовых подсвечников, милых моему сердцу безделушек из фарфора, не увидела я и изящного туалетного столика в бывшей маминой спальне. Когда его-то Никлас успел продать? И как я этого не заметила? Густой полумрак не пугал, свечи я не зажигала, а потом, добравшись до своей комнаты, повалилась на кровать, не раздеваясь, и едва смежила веки, как провалилась в тяжёлый сон без сновидений, до самого утра. А утром разбудил настойчивый звонок в дверь…

С трудом выбравшись из вязких объятий сонливости, я сползла с кровати, кое-как пригладила гребнем растрепавшиеся волосы и разгладила помятую юбку. Переодеться бы, конечно, да только я прекрасно понимала, что последнее, до чего есть дело гостю, это мой внешний вид. Поэтому, мысленно махнув рукой, я открыла дверь, запоздало сообразив, что так и не собрала немногочисленные вещи. На пороге ждал вчерашний незнакомец, с небрежной улыбкой окинул меня взглядом и кивнул.

— Так что вы решили, мисс? — непринуждённо осведомился он, зайдя в дом и оглядываясь с видом хозяина.

Сглотнув горький ком, я сжала пальцы и опустила глаза, облизнув сухие губы. А у меня есть выбор?

— Я… поеду с вами, — едва слышно ответила и закашлялась, запершило горло. — Только мне надо забрать вещи…

— Они вам не понадобятся, — перебил мужчина и скривился, ещё раз оглядев меня. — У вас будет всё новое и больше подходящее вашему статусу, мисс Дорси. В том числе и драгоценности.

Я вздрогнула и зябко поёжилась, прикусив губу, обхватила себя руками.

— И всё-таки, есть несколько дорогих мне вещей, — пробормотала и поспешила наверх, пока он не остановил.

Черепаховый с перламутром гребень, подарок мамы, тонкая серебряная цепочка с медальоном, который я открывала очень редко. Там — портрет, почти стёршийся, но нежные черты лица и улыбку можно различить, как и золотисто-рыжие локоны. Мои имели оттенок темнее, скорее медный, и спускались до самой талии кудрявым водопадом, и я по праву гордилась своими волосами. И последняя ценная для меня вещь, заколка в виде изящной ветки сирени, украшенная эмалью и несколькими тёмно-розовыми камушками. Не рубинами, нет, чем-то поскромнее, но смотрелось украшение очень мило. Сложив нехитрые пожитки в большую деревянную шкатулку, я остановилась около шкафа, достала плащ, окинув взглядом оставшиеся платья, блузки и юбки. К сожалению, не так уж и много тех вещей, правда. Всё скромное, хоть и чистое и не заношенное.

Решительно закрыв шкаф, я вышла из спальни, стараясь не поддаваться отчаянию и не оглядываться в прошлое. Надежда, что всё не так страшно, никак не желала уходить, и я цеплялась за неё, как за последнюю соломинку. Вдруг… познакомлюсь с кем-нибудь, кто согласится выплатить долг Никласа и помочь мне? Может же такое случиться, правда? Утешая себя таким образом, спустилась в холл, где нетерпеливо прохаживался мужчина, и едва я появилась, он с отчётливым раздражением воскликнул:

— Ну наконец-то! Поторопись, Диана, у нас много дел сегодня, — он даже любезно открыл передо мной дверь и предложил локоть, когда я спустилась по ступенькам. — Вечером твой первый выход в свет, — усмехнулся неизвестный лорд, и по спине прошла волна холодной дрожи.

Господи. Вечером моя жизнь изменится навсегда и уже никогда не будет прежней, я это чувствовала.