Рабыня. Порочная страсть

Кристина Азимут, 2017

Я – проклятая кровь, тварь, которая питается похотью и вожделением. Но я всегда была осторожна и не брала больше, чем надо, не оставляла за собой следов. И всё было хорошо, пока в один далеко не прекрасный вечер меня всё-таки нашёл охотник. Я предпочла стать рабыней и надеть ошейник ради возможности просто жить, и никак не ожидала, что эта встреча принесёт ещё сюрпризы. Таких, как я, не любят. Меня вожделеют, не больше. И я была уверена, что суккубы не умеют любить. Только чувства больше не принадлежат мне, и я готова сделать всё для своего хозяина, лишь бы доставить ему удовольствие, а себе – радость. Оценит ли он, поверит ли мне? Я не знаю. Но я останусь с ним по своей воле, и… будь, что будет. Вторая книга из цикла "Во власти демонов", сюжет самостоятельный полностью. В тексте есть сцены СМ, жёсткий герой.

Глава 4

Я зашипела от неожиданности, мои ногти царапнули плюшевую обивку подставки. Удар обжёг нежную кожу, она вспыхнула множеством горячих искорок, а потом такие же горячие ладони развели упругие полушария.

— Ты уже готова для меня, негодница, — пробормотал он, и я ощутила, как большие пальцы провели по мокрому лону, а потом надавили на упругое колечко мышц, уверенно и легко проникая внутрь.

Да, готова, чёрт тебя возьми, и… Плевать на всё. В комнате веселье продолжалось: Фрэнсис всё с той же ленивой улыбочкой ответил:

— Говоришь, не будешь, детка? Я хочу тебя сзади, — небрежно бросил он, внимательно глядя на девушку.

Кажется, малышка испуганно вздохнула, а я прикусила губу, чувствуя, как от предвкушения подвело живот, и моя попка сжалась вокруг пальцев незнакомца, втягивая их в себя… О-о-ох. Острое удовольствие пронзило до самой глубины, я подалась навстречу, прогнувшись ещё сильнее и распластавшись на краю дивана. Дэвид же ухватил жену за руку и потянул к себе.

— Иди ко мне, Лиззи, ложись, — и похлопал ладонью по сиденью между своих ног.

Его орудие уже вполне отдохнуло и демонстрировало готовность продолжить развлечение, перестав расслабленно лежать и приподнявшись. Лиззи, похоже, окончательно смирилась со своей участью, только её тело дрожало, и лицо она прятала за распущенными и растрёпанными волосами. Жаль… Хочу увидеть её эмоции… Дэвид уложил супругу на грудь, высоко подтянул её колени по обеим сторонам от себя и оставил ладони на бёдрах, удерживая Лиззи в беспомощном положении, доступной для дальнейших действий Фрэнсиса. Я снова увлеклась зрелищем, покачиваясь на волнах наслаждения и двигаясь в ритм с пальцами незнакомца, голод затаился в глубине сознания, слегка поутихнув и цедя плавающие в воздухе эмоции маленькими глотками. Но это ненадолго, я знала.

— Малышка, помоги Фрэнсису, раздвинь попку, — мурлыкнул Дэвид и прикусил мочку уха, удачно оказавшуюся около его рта.

И тут пальцы сзади исчезли, и в следующий момент я не удержалась от короткого вскрика, перешедшего в тягучий стон. Мой нечаянный любовник рывком вошёл в меня до конца, крепко удерживая на месте, боль и наслаждение перемешались, потекли по венам вязким, горьковатым сиропом. Да-а-а!.. Я всхлипнула от избытка эмоций, тяжело дыша открытым ртом и привыкая к размеру. Чёрт, он был большим, растянув меня до предела, но мне это нравилось, очень. То, чего хотелось, что даст долгожданное освобождение… И плевать на осторожность. Моя сущность в самом деле почувствовала в нём нужного мужчину…

Горячее тело навалилось на меня, широкая ладонь обхватила грудь и начала играть с напряжённым бутоном соска, то чувствительно сжимая, посылая иголочки болезненного удовольствия, то отпуская, отчего ощущения усиливались в разы. Я не отрывала затуманенного взгляда от Фрэнсиса, чьи пальцы неторопливо ласкали промежность Лиззи и упругое отверстие чуть выше, уверенно готовя к дальнейшему.

— Хочешь так же, испорченная девчонка, да-а? — низким голосом протянул на ухо незнакомец и мягко толкнулся внутри, послав жаркую волну по всему телу.

Соображалось плохо, я кусала губы и тонула в затопившем с головой густом мареве. Голод усилился, снова дал о себе знать, и я с очередным всхлипом резко подалась назад, насаживаясь дальше, ослеплённая новой вспышкой боли и удовольствия. Разговаривать не хотелось, а в комнате Фрэнсис, несильно шлёпнув ягодицу Лиззи, уже пристроился между её раздвинутых ног, прижав гладкую головку члена к упругому колечку. Мой стон и болезненный вскрик девушки раздались одновременно, и дальше мир сошёл с ума. Незнакомец сзади выпрямился, стиснув мои бёдра, и начал двигаться. Мощно, сильно, выходя почти до конца и вбиваясь до упора. Так, как я хотела. Он не жалел меня, от его пальцев наверняка останутся синяки, которые, правда, быстро пройдут, а от того, как жёстко он трахал, низ живота заливала тягучая боль. Но мне нравилось, да, с каждым его выпадом всё сильнее.

Я извивалась и уже кричала в голос, зная, что меня не услышат — артефакты хорошо защищали уединение гостей, да и троица в комнате слишком занята была. К Фрэнсису присоединился Дэвид, и вид распятой между ними Лиззи, двух членов между её ног, жалобные стоны, всхлипы и судорожно стиснутые пальцы девушки заводили ещё сильнее, усиливая ощущения в разы. И эмоции. Они хлынули в голодную бездну внутри меня широким, щедрым потоком, и остановиться я не могла. Все смешалось: отчаяние, боль, наслаждение и одновременно стыд за то, что ей это нравится — Лиззи. Маленькая, вкусная девочка, прелестно невинная и смущённая от неожиданного погружения в мир взрослых, чувственных удовольствий на грани. Может, мы ещё встретимся, Лиззи, детка, если твой муженёк захочет взять тебя сюда в следующий раз. Вместе со своим приятелем Фрэнсисом. Не знаю… Похоть, вожделение, тёмное наслаждение своей властью над женой, её покорностью — это Дэвид, плохой мальчишка. Усиленное вдвое — Фрэнсис испытывал почти то же самое, только его эмоции были чуть ярче, и похоже, кончит он первый.

И как изысканный десерт из чёрного шоколада с перцем и мятой — возбуждение, страсть, нараставшее удовольствие моего неизвестного любовника. А вот это было вкусно, очень, я едва не облизывалась, купаясь в ощущениях и с нарастающим ликованием чувствуя, как всё быстрее двигается во мне твёрдый, горячий член. Заполняет без остатка, вторгается до самой глубины, и внутри всё звенит от напряжения и предвкушения. Боли уже не было, она растворилась в эйфории, накатывавшей волнами одна другой сильнее. Сейчас… О, чёрт, сейчас!..

В комнате Фрэнсис сделал последние несколько толчков, расслабленно навалившись на Лиззи, я видела искажённое блаженством лицо Дэвида с закрытыми глазами и выступившими капельками пота на лбу. Дыхание перехватило, я замерла на самом краю, смакуя волшебный момент предвкушения. Незнакомец вогнал в меня свой ствол особо глубоко, вырывая очередной крик, и — всё, сдерживаться не осталось сил. Похоже, у него тоже. Мой низкий стон и его глухой рык раздались одновременно, и меня закрутила чёрная воронка оргазма, затягивая всё глубже вместе с чужими эмоциями и наслаждением, таким безумно вкусным, пряным, насыщенным, что остановиться я не могла. Пила огромными глотками, захлёбываясь, упиваясь, и с тихим отчаянием понимая, что — хочу ещё. Конкретно этого мужчину, его эмоции, его страсть. Чистую, глубокую, пусть и с горчинкой жёсткости — мне нравилось, да, очень. И подчиняться ему тоже.

Сколько у меня было любовников за эти годы, и весьма умелых и изощрённых в постельных играх, но таких эмоций я не пробовала ни у кого. Даже у по-настоящему влюблённых, или тех, кто наслаждался пикантными играми, было или слишком сладко, или с отчётливой гнильцой, однако до сих пор меня не особо волновали такие нюансы. Для утоления голода неважно, какой секс, добровольный, с принуждением, нежный или жёсткий, хотя среди таких проклятых, как я, встречались и гурманы. Я же хотела жить… Просто жить. А не вляпываться, как сейчас, в наркотическую зависимость от одного конкретного мужчины! Потому что внутри зрела уверенность, что никто другой уже не утолит до конца мой тёмный голод…

Я настолько погрузилась в собственные переживания и сумбурные мысли, слизывая последние капли эмоций, ловя отголоски эйфории, что далеко не сразу вернулась в реальность. И, чёрт, чёрт, сытое и разомлевшее тело категорически не хотело никуда двигаться. Оно хотело лежать здесь, нежиться в мягкой истоме и наслаждаться послевкусием. Только мне не дали, ни лежать, ни наслаждаться. Едва я чуть-чуть пришла в себя, отметив краем глаза, что троица в комнате собралась куда-то уходить — Дэвид нёс к двери на руках обмякшую и безучастную ко всему Лиззи, Фрэнсис шёл за ними, подобрав платье девушки и их с приятелем штаны, — как мои растрепавшиеся из причёски волосы грубо схватили и резко дёрнули, так, что из глаз чуть слёзы не брызнули.

— Ай! — не удержала я возгласа и попыталась развернуться, возмущённо зашипев. — А полегче можно, мужлан?!

— С такими как ты — нет, твар-рь, — вдруг зло рыкнул мой любовник и, отпустив волосы, вцепился в плечо, рывком перевернув и вдавив ладонями в диван.

Горло перехватило, от ужаса внутри всё заледенело, и недавней неги как не бывало. О, дьявол, нет, прошу. Нечестно!.. Я столько лет избегала подобной встречи, была очень осторожна, питалась аккуратно и не оставляла за собой следы из трупов! Мне просто нравился секс, а моей тёмной сущности — эмоции и энергия, я же не виновата, что родилась такой! Мой испуганный взгляд встретился с горевшими откровенной яростью глазами мужчины, и я задрожала, замерев перед ним, как беспомощная мышка в когтях кота. Охотник. Мой страшный сон. Они могли вычислить нас, если были внимательными, а вот мы их распознать не могли, увы.

— Я… Я никого не убивала, — с трудом выдавила из себя сиплым голосом. — П-прошу вас… Я брала, сколько мне надо… Н-никого досуха не выпивала… — с губ сорвался всхлип, и в глазах защипало от выступивших слёз. — Я была с мужчинами, только… только когда утоляла голод… немного… Пожалуйста!..

Он молча слушал моё бормотание и смотрел. Зло, с ненавистью, и его пальцы сильнее сжимались на моих плечах, причиняя боль. Лишь тяжёлое дыхание выдавало степень его ярости. Я не выдержала и зажмурилась, сглотнув вязкий ком в горле, с отчаянием понимая, что — всё. Кажется, из этого дома я не уйду живой.

— Я уеду из города, навсегда, — прошептала онемевшими губами. — Сегодня же… Прошу, дайте мне уйти… Я обещаю, я сделаю всё, что вы скажете!.. — по щеке скатилась слезинка, оставляя мокрую дорожку, и я слизнула солёную каплю, чувствуя, как начинает трясти, но уже совсем не от возбуждения.

Меня вдруг так же рывком подняли, и он снова намотал мои волосы на кулак, больно дёрнув. Я сдержала вскрик, до крови прикусив губу, и распахнула глаза, не смея пошевелиться.

— Всё, что я скажу? — со странным предвкушением в голосе повторил он и медленно улыбнулся.

Только взгляд оставался таким же злым и ненавидящим. И… я заметила тень отвращения в самой глубине. Не думала, что это так болезненно отзовётся в душе, потому что… секс с ним мне понравился, очень. И я чувствовала, охотник тоже получил удовольствие, и какое, ничуть не притворяясь. Моя попка до сих пор саднила, помня, как он яростно вбивался в неё. Искра возбуждения вспыхнула и погасла, поглощённая страхом и неуверенностью. Я правда была согласна на всё, чтобы сохранить себе жизнь, на всё, что он прикажет сделать. Охотник наклонился к самому моему лицу, гипнотизируя своим взглядом, обжигая дыханием мои дрожащие, искусанные губы и сильнее сжав мои волосы.

— Ну раз ты так хочешь жить, грязная потаскушка, я буду строго присматривать за тобой, — медленно произнёс он, и внутри всё радостно встрепенулось. Ровно до того момента, как он продолжил. — Ты станешь моей собственностью, дрянь, поняла? Ни шагу без моего разрешения, ни единого лишнего слова. Будешь делать только то, что я прикажу. И только посмей удрать, — с отчётливой угрозой повторил он, сузив глаза. — Или причинить кому-то вред. Второго предупреждения не будет. Поняла? — охотник встряхнул так, что я едва не клацнула зубами.

— П-поняла, — еле слышно прошептала, сморгнув слёзы.

— Хозяин, — сквозь зубы процедил мужчина. — Для тебя я — хозяин. Повтори!

— Да, хозяин, — покорно повторила, чувствуя, как от страха и одновременно облегчения живот скручивает узлом.

Стать рабыней охотника? Пусть. Главное, я буду жить.