Демоны на Пути Перемен

Кристина Жигунова (2023)

В Шести Королевствах существует множество рас: люди, маги, тифлинги и сумрачные тхабиты.… Только вот уже как восемнадцать лет слаженно жить они не могут. А все потому, что около двадцати лет назад вождь сумрачных тхабитов Каллан Унукалхай сотворил никому раннее неведанных Белых Демонов и с помощью их силы и поддержке магов нарушил гармонию между королевствами. Последствия затронули всех: люди живут в постоянном страхе, на магов надели проклятые ожерелья, что сдерживают силу и постепенно убивают тело, тифлинги исчезли, а сумрачные тхабиты стали изгоями ….Но в один день, а точнее на празднике цветения дерева Вархара, все меняется.Сумрачные тхабиты являются на праздник цветения, маг, что носит проклятое ожерелье, по воле отца крадет ключи от проклятых ожерелий и самый настоящий призрачный Демон пролетает сквозь юную принцессу Ралфину, но худшее впереди …. Белые Демоны восстают из чахлой земли и спешат отомстить всем, кто посмел загнать их в могилы.

Глава 3.

Белый бархат и черный шелк.

«Белое станет черным, черное белым — никогда».

Изречение неизвестного путешественника, увидевшего впервые сумрачных тхабитов.

Дождавшись исчезновения статного незнакомого силуэта в темном коридоре, Ралфина вошла в комнату отца.

Комната Правителя Рейнарда была на удивление простой, словно долина под солнцем, с большим количеством окон с видом на гавань и на море Окул. Сверкающие лучи закатного солнца, проникая сквозь белые тюли, падали на деревянный стол в углу комнаты, на рукописи, что были разбросаны повсюду, и на узкую кровать с большим количеством одеял.

— Тебе стоит немного успокоиться перед выходом.

Принцесса Ралфина поставила на стол поднос, взяв один уцелевший стакан. Ее изящная рука скользнула к отцу, и тот, взяв неохотно стакан, выпил содержимое, морщась.

— А тебе не стоит спускаться за моим лекарством каждый день, — голос Правителя Рейнарда казался слегка беспокойным. Он стоял, словно декоративная скульптура из камня на невысоком бархатном стуле с белыми ножками. Вокруг него кружились слуги с тканями, предлагая белый шелк, бархат, сероватый лен, драгоценные украшения и золотые элементы к наряду, в котором ему предстоит вот–вот открыть пиршество.

— Мне не стоит большого труда пройтись по коридорам от помещения лекаря до твоей комнаты, — Ралфина взяла белый пояс с золотыми хаотичными узорами со столика и, приблизившись к отцу, повязала его ему на талию. — Но почему ты выбрал именно это крыло? Здесь так темно и сыро.

— Не знаю, — ответил сухо Правитель Рейнард, дотронувшись пальцами морщинистого лба, — скорее всего из–за запретных помещений.

Ралфина подняла голубые глаза на отца и заметила задумчивый взгляд, сжатые губы и приподнятые плечи, а также она провела взглядом по слугам — царило явное напряжение.

— Ты встревожен, — влиятельно начала Ралфина, используя мягкий голос и девичий шарм, — дело в плохом самочувствии или в чем–то другом?

— Да, я встревожен, и это не удивительно, — Рейнард раздражительно вздохнул.

Была у Правителя вредная черта характера — срываться на близких людей. Ралфина сразу же уловила у отца прилив эмоций, что желали выплеснуться, и стала вести себя сдержаннее.

— Предки, великий и мудрый Правитель Рейнард знатно встревожен, — произнесла заботливо Ралфина и слегка улыбнулась, — может быть, поведаешь своей любимой дочери о чувствах и мыслях?

Правитель Рейнард теперь поджал губы, словно дитя малое, явно размышляя, и наконец, распределив мысли, выдавил:

— Главнокомандующий Варсис доложил, что город Суири посетили сумрачные тхабиты.

— Сумрачные тхабиты? — В ясных голубых глазах Ралфины заиграли искорки любопытства, но разум ровно продолжал выдавать слова, ведь именно это и встревожило ее отца. — Что же, не бери в голову. Тхабиты не давали о себе знать восемнадцать лет, поэтому не думаю, что прибыли они испортить праздник.

Правитель Рейнард недоумевающе взглянул на дочь, не ожидая от нее таких рассудительных слов, ведь для окружающих сумрачные тхабиты — преступники. Спустя много лет, как и магов с ожерельями, их обходят стороной, а если и сталкиваются с ними, то бегут, сломя голову поскорее, крича: «Хватайте убийц и предателей».

Даже он — Правитель Шести Королевств — обдумывал свои действия, разумно взвешивая былые и настоящие события, перед тем как начать эпохальный праздник, объединяющий народы. Услышав слова Варсиса о прибытии редких гостей (наследный принц королевства Шинтая и сумрачные тхабиты), его окатил холодный пот и позабытая дрожь, а в сердце печально отозвалась горечь. Но расчетливый и холодный разум тут же выдал ему его же слова: «Все зло на свете имеет путь рождения, а рождение само по себе есть добро. И порой, чтобы победить зло, понадобятся высшие знания, которые нужно найти там, где, казалось бы, их нет. Умение понимать, что есть истинное зло и что есть истинное добро — важное качество Правителя».

— Мне нравится ход твоих мыслей и сдержанность. Принцесса Шести Королевств не боится хладнокровных мужчин и учится познавать истину, — слегка наклонившись к уху дочери, Правитель Рейнард еще тише прошептал, — видимо переживать мне на счет выбора жениха не стоит?

— Предки, разве это сейчас важно? — нахмурилась Ралфина, пожав тонкие губы, радуясь, что отец вновь в прекрасном расположении духа.

— Допустим, я и многие мыслят объективно, но как же та часть, которая далека от высоких мыслей? Как же те, кто пострадал от рук магов и сумрачных тхабитов? — пропуская наигранное недовольство дочери, продолжал ровно Правитель, — узнав, что тхабиты прибыли, многие не удержаться и нападут словестно или с кулаками.

— Надеюсь, все обойдется, — откровенно признала Ралфина.

В глубине души принцесса понимала, что отец прав: люди, заметив проклятое ожерелье на шее или же черные одежды, перестают вести беседы, на их лицах появляются ухмылки, из губ выскальзывают насмешки и укоры, а руки так и тянутся к холодному оружию ради возмездия. Лелеять хрупкие надежды на спокойный праздник без происшествий, явно опрометчиво.

— Кое–кто, заметив сумрачных тхабитов или же мага с проклятым ожерельем, не упустит шанса раздуть драку, — утвердительно проговорил Правитель Рейнард и спустился со стула, протягивая слуге пустой стакан. Его одеяние было почти готово.

Ралфина подняла на отца глаза: она понимала, кого имел в виду отец под словом «кое–кто».

— Надеюсь, мой брат не настолько глуп, — Ралфина, поправив подол одеяния отца, прошла за скромной шкатулкой в светлый угол комнаты. — Он вспыльчив и высокомерен, но не глуп, чтобы затеивать драку с тхабитами на глазах у всех. — Взглянув на отца с улыбкой, она легко и без стыда дополнила, — ведь он явно проиграет.

Услышав суровый вердикт, Правитель Рейнард легко рассмеялся. А Ралфина, приподняв настроение отцу, ликующе продолжала:

— Позволь сегодня нести подол твоего одеяния? Желаю взглянуть на открытие праздника из первого ряда.

— Разве я смею отказать? — согласился Правитель Рейнард, прекрасно понимая, как он ловко (и снова) попался под влияние любимой дочери.

***

Центральная площадь города Суири обрамляла тонким полумесяцем подножие горы Аламак и пестрилась разнообразием торговых палаток: с крепкими напитками, с вкусной едой, тканями, кожей, драгоценными металлами, воздушными змеями и сувенирами. Лучи закатного солнца небрежно падали на покрытую ровным серым камнем землю. Слабые огни фонарей с каждым убыванием естественного света становились ярче и придавали некую романтичность. Повсюду надрывались торговцы, играли задорно музыканты, метались любопытные взгляды от палатки к палатке, от таверны к таверне.

Первый день праздника цветения мирового дерева Вархара был в самом разгаре, и на закате ожидалась торжественная церемония открытия.

В одной из многих шумных палаток из серого хлопка с яркими зелеными узорами на площади сидели у круглого деревянного столика трое юношей: Принц Шести Королевств Идан Асцелла и двое его верных друзей — Алиот и Дорс. За кружкой крепкого напитка вели они беседы о женщинах и битвах.

— Так, где же ты шатался весь день? — проговорил громко и оживленно высокий жилистый и темноволосый Алиот, хлопая широкой ладонью по плечу Идана. — Вскоре настанет открытие, а я ни одного бокала Жемчужных Слез не хлебнул!

Идан сидел между Алиотом и Дорсом. Принц Шести Королевств был высокого роста, светло–русые волосы доставали до узких плеч, кожа была светлой, а глаза карие, как у отца, не отрывались от бокала, который он крутил длинными пальцами с выпуклыми костяшками туда–сюда — ему Жемчужные Слезы достались с лихвой. Властная осанка Идана выделялась в палатке среди посетителей, что шумели, галдели и беспорядочно передвигались. Но выделялся юноша не только броской красивой внешностью и одеждой из белого бархата с золотыми элементами брони на руках и талии. Будущий Правитель имел дерзкий и вспыльчивый нрав, но сейчас являлся подобием молчаливой статуи, на которой невольно останавливали взгляды. Его лицо с острыми скулами ничего не выражало, но казалось, что он о чем–то размышляет, глядя на бокал, и не обращает внимания на суматоху вокруг, словно суматоха отсутствует. И только его друзья прекрасно понимали, что затишье Идана предвещает бурю.

— Да сколько же можно говорить об этом напитке? — недовольно проговорил Дорс. Внешность Дорса в отличие от его высоких и статных друзей была простой: низкий рост, худощавое телосложение и короткие русые волосы, а доброе лицо украшал извилистый глубокий шрам над правой бровью. — Он достанется всем. Ты лучше посмотри на девушек, да заведи знакомства! Их разбирают, как свежий хлеб!

— На кой мне девицы, когда есть крепкие напитки? — взревел Алиот и стукнул по столу широкой ладонью, — его принесут мне сегодня или нет?

— Минуту, минуту, — огибая деревянные столики, спешила к ним очаровательная девушка, держа в руках два подноса. Ее вид был слегка растерянным, волосы у маленьких ушек слиплись, а голосок еле сдерживал недовольство: открытая палатка с редким напитком была полна посетителей.

Еще бы! Она была на площади всего одна!

Алиот схватил два глиняных кувшина с подноса и нетерпеливо разлил крепкий напиток. Взяв бокал и чокнувшись с Дорсом, Алиот залпом выпил содержимое и, морщась ликующе, вновь хлестнул ладошкой по столу.

— Превосходно!

Дорс также поморщился и сжал кулак свободной руки — настолько крепок был и в то же время сладок напиток.

— Ну, так, где же ты все–таки был? — вновь задал бойко вопрос Алиот, возвышаясь над друзьями, словно гора Аламак над городом Суири.

— Было у меня одно дело на стене, — начал растянуто и с ноткой довольства Идан, легко попивая крепкий напиток, — гвардейцам нужно было донести важную весть от Правителя.

— Значит, ты играл сегодня роль посланца? — тут же подхватил Дорс, намереваясь подшутить над принцем, при этом успевая наблюдать за гостями на многолюдной площади.

— Я играю достаточно много ролей, чтобы держаться достойного образа, — парировал Идан, облизнув вкусно губы и блеснув глазами.

— Но в роли «смазливого» я тебя еще не видел, — с широкой улыбкой проговорил Алиот, понимая, что Дорс начал этот разговор, явно с намерением вывести Идана из хладнокровной статуи.

— Эта роль уже занята моей сестрой, — хмыкнул Идан с дерзкой улыбкой, вспоминая, как утром на ступенях у главной башни, повздорил с ней. — Мой отец, узнав, что город собрались посетить сумрачные тхабиты, удвоил гвардейцев на стене и в городе.

Дорс и Алиот пораженно взглянули на Идана: их план подшутить и украсить весельем вечер потерпел поражение.

— Спустя восемнадцать лет они решились показаться, да и еще так феерично, — протянул Алиот басом, явно задумавшись над вестью. — Я не одобряю их прошлые поступки, как и многие другие, поэтому предполагаю, что твой отец запретил их впускать?

Дорс поперхнулся, заметив, как оскалился недовольно Идан.

— Мой отец благородный и справедливый Правитель, и он, конечно же, позволил им посетить город и разрешил вдоволь налюбоваться цветочками. — Идан проговорив, залпом выпил напиток, а затем громко поставил пустой стакан на стол. Его лицо исказилось, а уголки губ потянулись вверх, — а я с удовольствием постараюсь сделать все, чтобы они запомнили свой визит.

Веселый и беззаботный шум у палатки неожиданно осел, как и надежды Алиота и Дорса провести спокойно вечер. Напряжение и страх, словно порыв дождя, окатили каждого посетителя. Девушка, что проходила мимо столика Алиота, Дорса и Идана невольно вскрикнула, и подносы с кувшинами полетели на пол. Алиот встал спешно из–за стола и рукой завел дрожащую девушку за свою широкую спину. Его взгляд стал тяжелым и суровым. Дорс же закатил глаза, понимая, что скандала им не избежать — вот она, буря — и повернулся, пуская пытливый взгляд на тех, кто нарушил беззаботный шум и веселье.

Мимо разноцветных палаток и таверн, мимо торговцев и посетителей медленно плыла вереница мужчин в черных одеждах: черные рубахи, черные штаны, черные халаты из дорогого и редкого шелка с красными узорами на краях тканей, и черные платки, что покрывали головы и прятали нижнюю часть лица, оставляя видимыми лишь холодные смиренные взгляды.

Люди, шатаясь по площади, невольно обратили внимание на черные одежды среди роскоши и празднества, остановились, столпились и любопытно стали разглядывать. Замысловатые словестные конструкции на самых разных диалектах взмыли к небу. На пришедших гостей невозможно было не смотреть, завораживало все: ведь и темнота умеет притягивать.

— Сумрачные тхабиты. — Кто–то прошептал в темном углу палатки и Алиот с Дорсом невольно взглянули на того, кто набрался храбрости и произнес эти слова вслух.

Но смелые слова стали взвиваться в воздухе на удивление еще больше и с каждым мгновением громче.

— Прибыли на праздник цветения и бродят теперь по славному городу Суири!

— И как только гвардейцы посмели пустить их!

— Убирались бы вы отсюда!

— Убийцы!

— Грязные предатели!

Услышав последние слова, один из тхабитов, что шел последним, остановился и ядовито впился черными глазами в людей в палатке.

— Нечего на нас смотреть! Вам город Суири проходной двор что ли? — раздраженно и в то же время нагло крикнул худой мужчина. Он привстал в углу палатки и, взяв со стола кувшин с редким напитком, смело бросил в тхабита.

Сумрачный тхабит резко поднял левую руку и поймал летевший в него кувшин. Наклонив аккуратную голову влево, отчего его длинные черные волосы качнулись, он стал жадно пить остатки Жемчужных Слез. Белая, словно молоко, жидкость лилась через шелковый платок и стекала по черным одеждам. Спустя мгновение низким голосом тхабит проговорил:

— Благодарю, — и, показав всем, что напиток он выпил — наклонив горлышко кувшина вниз — тхабит повернулся спиной к палатке и двинулся к веренице в черных одеждах, что смиренно ожидали его.

— А кто платить за него будет, а ну вернись, мерзкий убийца!

Худой мужчина резко двинулся через толпу, но вдруг споткнулся обо что–то и, не удержавшись, рухнул. Единственным за что он решил ухватиться был шелковый халат тхабита: черная ткань порвалась и легко опустилась на пол. Тхабиты застыли. Их взгляды не выражали ничего, кроме холодного смирения. Тишина на площади достигла своего пика: кто–то нервно и громко задышал, а кто–то и вовсе вскрикнул.

Тхабит стал медленно тянуть руку к худому мужчине, что держал в руках ткань, вжимаясь в пол от страха.

— Остановись! — Голос Идана прозвучал, словно гром, что рассекает звуком затянувшееся небо тучами. Он властно привстал из–за стола, будто этот мир принадлежал только ему, и приблизился к сумрачным тхабитам. — Вам лучше уйти, — продолжил Идан, заложив руки за спину и огибая тхабита в черных одеждах, он нагло стал рассматривать неброский внешний вид непрошеного гостя. — Здесь вам не рады.

— Мы прибыли на праздник цветения дерева Вархара, согласовав посещение с Правителем. — Прозвучал низким голосом ответ, — он ответил нам, что праздник цветения мирового дерева Вархара открыт для всех желающих.

— Убийцы и предатели на цветочки посмотреть хотят? — кто–то в палатке громко проговорил, отчего собравшаяся вокруг толпа засмеялась.

Дорс и Алиот невольно переглянулись: этот смех показался им странным и жутким. Но еще больше тревожились они о нарастающих обстоятельствах: их друг Идан явно желает выпроводить тхабитов за пределы города. И как он это сделает, одним Небесным Богам, ведомо. Или уже неведомо?

Дорс слегка скривил губы и прошептал Алиоту:

— Надо остановить Идана, иначе быть буре!

— Идет, — ответил понимающе Алиот и двинулся вперед, но вдруг резко остановился, услышав звучный шлепок.

Замер Дорс.

Замерли все.

Идан ударил сумрачного тхабита по щеке, но тхабит не двинулся с места, не качнулся, будто этого удара и не было вовсе, а лишь еще жгуче вцепился черным взглядом в принца. Сумрачные тхабиты стояли в стороне, но было заметно, как один из них дернулся нервно вперед, но другой тхабит остановил его, схватив за ткань халата.

— Принц Идан, сумрачный тхабит получил пощечину за свой проступок, — Алиот и Дорс все же двинулись к другу, стараясь подобрать подходящие слова и намереваясь остановить назревающий конфликт, — на этом, пожалуй, можно и остановиться. Позвольте им….

— Как думаешь, одной пощечины от моей руки будет достаточно за твой напиток? — проговорил Идан, наклоняясь к худому мужчине, что все еще лежал на земле и крепко держал в руке шелковую ткань, боясь поднять голову. — Или они должны принять другое наказание?

— Этот мужчина окатил нас бранью, кинул в меня напиток, порвал мой халат из дорогого и редкого шелка, но наказание почему–то должен принять я? — низкий голос сумрачного тхабита нарастал в тихой толпе, а лучи закатного солнца осветили его суровые черные глаза.

— Ты смеешь перечить принцу Шести Королевств Идану Асцелла? — Дерзко воскликнул Идан и снова поднял руку для удара, но сумрачный тхабит смог резко перехватить ее.

Алиот и Дорс обнажили мигом мечи — никто не смел притрагиваться к принцу Шести Королевств!

Сумрачные тхабиты остались стоять в стороне смирно, но их взгляды с надеждой смотрели на тхабита, что все еще держал руку Идана и не позволял ему ее выдернуть, сколько бы сил тот не прилагал.

— Ах ты, наглый убийца! — Идан вновь замахнулся свободной рукой на тхабита, — а ну убери свои руки, иначе…

Еще мгновение и эта стычка переросла бы в прилюдное сражение, и каков был бы итог, лишь предполагать можно. Но вдруг прозвучал громко и протяжно звук рога — этот звук приглашал всех желающих на торжественную церемонию открытия праздника.

Сумрачный тхабит, не желая пропускать столь важное мероприятие, расслабил хватку, позволяя принцу Идану дерзко выдернуть руку. За спиной тхабита спешно подтянулись остальные, единовременно и услужливо наклоняя головы.

— Приносим свои извинения, почтенный принц Шести Королевств, — осторожно, но торопливо проговорил один из них.

Идан, надевая маску высокомерия, но не покорности, молчаливо и гордо зашагал к месту начала праздника в сопровождении друзей и гвардейцев, что подоспели к месту происшествия совсем не вовремя. В голове Идана так и витали мысли о явной ответной расправе.

***

Ворота Поднебесных Врат шире распахнулись и Правитель Рейнард в сопровождении дочери Ралфины и гвардейцев, держа в руках чучело головы Белого Демона, напоминающего озлобленную морду белого волка с острыми клыками, побрел под звуки пронзительного барабана и рога по каменной узкой дороге к центральной площади города.

Началась торжественная церемония открытия праздника цветения дерева Вархара!

Вдали на пьедестале прозвучал сильный мужской голос главного ведущего церемонии:

— Сегодня, дорогие жители города Суири и прибывшие из далеких земель гости, мы празднуем второе цветение мирового дерева Вархара!

Толпа с овациями и вскриками забушевала и, дождавшись тишины, ведущий продолжил:

— А также мы с вами празднуем восемнадцатый год победы над Великим Пришествием! Великое Пришествие пришло на земли Шести Королевств и с помощью клыков Белых Демонов стало уничтожать и губить все живое на земле, но появился человек стойкий и сильный! Правитель Шести Королевств уничтожил Белых Демонов, остановил мятежников, магов и восстановил гармонию и справедливость на континенте! Правитель Рейнард Асцелла приветствует вас!

Толпа восхищенно захлопала в ладони и шире расступилась перед Правителем, который медленно приближался к огромному беснующему костру на площади. Волнительные взгляды обжигали Рейнарда и его дочь Ралфину, а все из–за их великолепных одеяний: белые одеяния с длинными шелковыми шлейфами и с элементами золотой брони на плечах, талии и руках. Образы Рейнарда и его дочери представляли одновременно нежность и грубость, что были свойственны их нраву — Дом Асцелла славился не только броской красотой, но и сильной волей, острым умом и твердым характером.

Ралфина плыла к площади за отцом, словно корабль по зелено–голубоватому морю Окул, улыбалась присутствующим, а заметив вдали угрюмое лицо брата, легко помахала ему изящной рукой.

— Да здравствует Правитель Шести Королевств Рейнард Асцелла!

— Да здравствует принц Шести Королевств Идан Асцелла!

— Да здравствует принцесса Шести Королевств Ралфина Асцелла!

Правитель Рейнард приблизился к костру, что издавал яростные языки пламени. Ему предстояло бросить чучело головы в костер — именно так он и поступил с последней головой Белого Демона. Правитель, держа в руках чучело, погрузился на миг в воспоминания. Картины и звуки прошлого, которые таились все эти годы в глубине его души, всколыхнули тревожное слабое сердце: крики и плач, чувство боли, запах гари, вкус крови на губах, последний тяжелый вздох Белого Демона и сумасшедший взгляд его зеленых глаз. Как только барабанная дробь и пылкая речь остановились, воспоминания исчезли. Правитель Рейнард с былой силой закинул чучело Демона в языки пламени.

Прогремел взрыв!

Искры яростно вспорхнули, озаряя пугающим блеском вечернее розовое небо. Паника и страх охватили толпу на площади, крики остановили звуки музыки. А чучело, будто корчась в агонии, вдруг ожило и зарычало.

Ралфина тут же бросилась бежать к брату и через нарастающий озлобленный вой и крики паники прокричала:

— Это твоих рук дело, Идан? Ты решил всех напугать в такой день?

— Глупая девчонка! Моей вины здесь нет! — Воскликнул в ответ Идан и поспешил с друзьями в сторону костра, расталкивая людей.

Небо тем временем затянулось низкими тучами, ветер стал рвать ткани и знамена, а воздух наполнился запахом гнили, сырости и железа. Чучело приобрело в пламени огромный призрачный силуэт белого волка: статная спина, большая голова, на которой заметны враждебность, ярость и зеленые яркие глаза, массивные лапы и озлобленный оскал. Шипящий звук из его пасти, сопровождаемый завыванием и свистом, давил на площадь так сильно, что все бросились бежать, куда глаза глядят.

Гвардейцы резко всполошились и ринулись закрывать широкими спинами Правителя Рейнарда и его детей, когда призрачный силуэт волка спустился с костра. Он двинулся вперед и остановился возле Правителя Рейнарда и защищающих его гвардейцев, что стояли впереди него, обнажив мечи. Спустя мгновение призрак с громким воем и оскалом бросился к Ралфине, что стояла растерянно вдали одна. Идан не успел и с места сдвинуться, чтобы защитить сестру от призрака, который уже пролетел сквозь принцессу и с удушающим воем растворился в воздухе, оставляя за собой легкую дымку.

Взволнованные вздохи, шорохи, плач и вой — все это моментально прекратилось. Ветер стих, а тучи медленно стали растворяться, пуская слабые огни фонарей и первых звезд на площадь. А редкие лучи закатного солнца упали на испуганные лица и на тело принцессы — Ралфина лежала без сознания на прохладной земле.