Сон о золотом драконе. Книга первая. Аша

Кристина Камаева, 2020

Планета драконов Сирин погибает, и могучее крылатое племя порабощает коренных обитателей маленькой планеты Иды. Иданцы сопротивляются, верят в пророчество и ждут, что появится герой, который освободит их. Когда таинственный недуг сводит с ума всё больше драконов, советник короля – дерзкий, самоуверенный Шишира берется найти и уничтожить врагов, угрожающих благополучию драконов. Дизайн обложки Анны Шамсиной.

Глава 2

Земля за высокими стенами Граца была сухая, безжизненная. Отвалы серых комьев громоздились над беспорядочными, никуда не ведущими траншеями. Бесцветные мракилы ревели дурными голосами и поднимали тучи пыли, что затрудняло поиски.

Шишира терпеливо кружил над равниной, всматриваясь в блеклые фигуры несчастных ящеров. Потеряв разум, драконы скоро утрачивали, присущие их породе цвета. Краем глаза Шишира следил и за своим племянником, Кирошей, нарезавшем круги подле него, с самым сосредоточенным выражением на морде. Он боялся разочаровать Шиширу — вдруг дядя больше не возьмет его с собой на “боевое задание”. Он очень хотел увидеть Ваташу первым. Шишира понимал, что племянник, прежде всего, несказанно рад возможности размять крылья, почувствовать свою драконью мощь, и не винил его.

Одна из мракил взбежала на холм, забив крыльями, как подбитая курица, и кубарем скатилась вниз в ложбину.

— Туда! — приказал Шишира.

Два дракона немедленно начали снижаться. “Будь осторожен, — предупредил Шишира на оме — мысленном общении образами. — Не хватало еще, чтобы мракила застала тебя врасплох”. Они опустились по разные стороны впадины, в которой лежал на боку больной дракон. Лазурный Ваташа превратился в бледного, испещренного синими пятнами мутанта; он дышал с присвистом и смотрел сквозь Шиширу, не узнавая его.

— Кто это сделал, Ваташа? — попытался поймать блуждающий взгляд несчастного Шишира.

Ваташа ощерился, слюна закапала с его побелевших десен. Неожиданно он поднялся на дыбы, молниеносно развернулся и кинулся на Кирошу. Племянник — молодец, среагировал быстро: качнулся назад, захлопал крыльями, поднялся в воздух скорее, чем озлобленный дракон коснулся его. Ваташа не смог взлететь, рухнул на живот, заскулил. Шишира содрогнулся. Еще вчера он разговаривал с веселым здоровым Ваташей. Беззаботный любимчик дам собирался на королевский бал.

— Скажи мне, кто это был? — повторил свой вопрос Шишира.

Кироша вернулся на прежнее место. Ваташа сел на задние лапы, дернул крылом раздраженно.

“Как можно разучиться летать за один день?” — подумал Шишира. Но именно это и происходило с каждым заболевшим драконом.

— Что он делает? — завопил Кироша, отпрянув назад.

Ваташа выгнул шею и остервенело впился зубами в свое крыло. Послышался хруст. Невозмутимый Шишира отвел глаза. Мракилы сами отгрызали себе крылья. О неистовое пламя Нимеланы, упаси от такой чудовищной участи!

— Перестань! — крикнул Кироша.

Ваташа услышал, повел мордой в его сторону и задышал угрожающе. Не сводя с Кироши безумных дымных глаз, дракон прохрипел:

— Сгинь вонючий изменник. Убирайся на Сирин, шкура. Ползай на брюхе, отродье змиево! Сдохни, тухлый!

Кироша оторопело пялился на бесноватого сородича, изрыгающего проклятия.

— Летим, Кироша, — мягко позвал Шишира.

Какое-то время драконы летели крыло к крылу, молча.

— Это не заразно, дядя? — не выдержал, Кироша.

— Нет. Заражаются люди. У дракона организм крепкий, и нам их болезни нипочем, — заверил его Шишира. — Воздействовать на дракона проще всего ментально. Я до сих пор думал, что это гипноз.

— Он же совсем чокнутый. Неужели возможно так мозги дракону испоганить?

— Одним гипнозом нельзя. Он несколько часов за стеной, а до него не достучаться: разум, как свечку ветром, задуло. Нужно сильное разрушительное средство. Магия, и не наша.

— Зачем бы драконы своих изводили? — возмутился Кироша.

Шишира улыбнулся. Хороший племянник, прямодушный.

— Искать виновника будем среди наших врагов: людей и майяви.

— Какая у людей магия! — фыркнул презрительно Кироша.

— Никакая, — согласился Шишира. — Но отравы — полно. Я сегодня ночью еще к Ваташе слетаю. Наберу крови и, если удастся, пункцию мозга сделаю. У Зота есть человечек один, ученый, пусть посмотрит, не примешалось ли там чего лишнего.

— Яд?

— Маловероятно, но все же.

— Возьми меня с собой ночью! Я хочу… очень хочу!

— Хорошо, — неожиданно быстро согласился Шишира. — Мне сподручнее брать пробы в человеческом облике. А ты меня подвезешь.

— Как? — ахнул Кироша. — Как ты человеком к нему сунешься? Он же бешеный.

— Успокоится к ночи. Обессилит. Все драконье уйдет. Останется мракила, — нахмурился Шишира.

Драконы начали снижаться. На Стартовой их встречали дхоты с приготовленными покрывалами. Едва коснувшись мощеной поверхности, Шишира и Кироша превратились в мужчин, совершенно голых. Дхоты ловко накинули на них покрывала и проводили к шатрам-раздевалкам. Скоро статный, уверенный в себе советник короля, Шишира, и его молодой племянник, одетые, как приличествует моде, спустились в город.

Едва они подошли к главной мостовой, перед ними затормозила темно-фиолетовая крытая повозка. Штора откинулась, и красивая женщина, в пурпурном платье, помахала им рукой. На бледном лице полыхал ярко-красный рот.

— А вы, я вижу, были за стеной? — затараторила она. — Кироша, он тебя хорошему не научит. Какой ты стал взрослый! Нам нужны такие пригожие кавалеры при дворе. Приходи на бал, я представлю тебя подругам.

— Отстань от него, — не слишком любезно попросил Шишира.

— Приходи, — подмигнула дамочка, не удостоив Шиширу взглядом. — Пока совсем не заплесневел с моим меланхоликом!

Дама откинулась на сидение, задернула штору. Рабы закрутили педали, и повозка покатилась по дороге. Шишира поморщился. Жена, Чичея, все чаще раздражала его.

— Куда ты сейчас? — спросил он Кирошу.

Тот отвел глаза.

— Я обещал провести день с Костаки. Она, наверное, уже злится.

— Если ты хочешь пойти с ней на бал, то ступай. Я не обижусь.

— Я не хочу на бал! Я с тобой. Ночью. Скажи, куда мне прийти?

— Встретимся на Стартовой, в час Сирина.

— В час Сирина, — согласно кивнул Кироша и побежал на свидание — легкий, пылкий, неуемный.

Костаки не сможет долго злиться на него.

Золотой свет играл на тяжелых зеленых портьерах. Тесная комната была завалена книгами, свитками, стены украшали карты Иды, выполненные разными мастерами и путешественниками. Шишире и его гостю, Зоту Малахиту, едва хватило места, чтобы расположиться в утонувших среди бумаг пыльных креслах.

Шиширу поражала короткая смешная память людей. Порой приходилось выуживать из собеседника нужное воспоминание, и тот удивлялся, как же он умудрился такое забыть. А между тем, мозг человека, по заверениям Зота, устроен нисколько не проще драконьего. Но люди предпочитают им не пользоваться. Отсюда завалы талмудов, испещренных черными значками.

С самого первого дня после переворота на Иде и на протяжении тридцати див люди сопротивлялись драконьей власти. Собирали ополчение или действовали в одиночку, применяли магию, яды, науськивали драконов друг на друга. Но, после того как основные силы противника были разбиты и самые надоедливые борцы за свободу уничтожены, жить стало легче, и люди больше не внушали серьезных опасений. Драконы, лишенные просторов любимой родины, научились жить в шкуре двуногих соседей, терпеть тесноту, мерзких насекомых и бесталанные нападки редких повстанцев.

Шишира не сразу почувствовал тревожный ветер перемен, а многие городские драконы до сих пор считали, что он зря волнуется, делает бурю в стакане воды. Его пробовали убедить, что невменяемыми мракилами становятся только драконы-недоумки, слабые духом. Тоска, переходящая в безумие, — отвратительное явление. Если подумать, не было ничего странного в том, что некоторые драконы впадали в депрессию на Иде. Но к чему сокрушаться об этом? Выживает сильнейший, и не так уж много места на маленькой планете!

В прошлом диве солдаты Шиширы окружили и опустошили главное гнездо Одаренных — храм Лотоса, Нилам. Взяли несколько танцовщиц, действительно оказавшихся майяви. Но их способности оказались небывалыми лишь по части восхищения плоти. Драконы мигом расхватали их в любовницы. Нилам пришел в запустение, мятежных тираварцев загнали глубже в горы, а драконы продолжали сходить с ума.

На карте Шишира обводил кругами неблагополучные районы. Чарачарские пастухи? Дикарки из Латавитаны? Ускользнувшие красавицы из Ниламского храма? Допросы танцовщиц показали, что взяли не всех. Но майяви понятия не имели, где скрываются их подруги.

— Мне есть, чем порадовать тебя, — обнадежил сутулый, угловатый Зот Малахит — старый дракон и премудрый лекарь. Он вытащил из кошеля маленькую книжечку, которую Шишира попросил его изучить в свой прошлый визит к приятелю. Вещица была особенная. В богатых дворцовых библиотеках Шишира ни разу не видел книгу в похожем переплете такого размера. Люди недоверчиво рассматривали миниатюрное изделие и хмурились. Прочитать то, что было написано на гладких белых страницах, никто не мог. Небрежные каракули были нанесены не тягучим зеленым соком вальзы, а фиолетовым веществом без запаха.

Книжицу подобрали в храме Лотоса, но никто из задержанных обитателей святилища не сумел расшифровать записи. Шишира отдал ее Зоту, который водился с учеными людьми, надеясь, что тому повезет больше.

— Мне перевели одну запись, — продолжил Зот. — Веришь ли, язык все-таки местный. Только написано скорописью, которую никто здесь не применяет. Мой толмач узнал в этой шифровке известное пророчество. Мы нашли его в Ореховой книге Гандаревы; вот, сравни сам. — Зот раскрыл на нужной странице привычную для взгляда иданскую книгу историй и предсказаний. Шишира прочел:

В черный год предательства

Явится тот, в ком надежда и сила,

Чтобы низвергнуть чешуйчатое зло.

Когда, возмужав, встретит он

Деву, Говорящую со звездами,

Взметнется небесным пожаром

Огонь их мести, и неизбежной

Станет гибель крылатых.

— Оригинально, — хмыкнул Шишира. — Такое мне еще не попадалось. Впрочем, иданцы за свою краткую историю сочинили уйму предсказаний, их просто перестаешь воспринимать всерьез. Ты слышал, чтобы хоть одно из пророчеств исполнилось?

— Еще бы! — морщинистый рот Зота растянулся в обаятельнейшую улыбку.

Шишира подумал, что драконы, хоть и постигли искусство превращения в людей, не могли при всем желании преобразить свой человеческий облик. Помолодеть, скрыть неприятные черты ни одному дракону не удавалось. Суть их оставалась неизменной. Знакомых Шишира без труда узнавал в толпе людей, даже если видел в новом образе впервые. Вот и старый, хитрый насмешник Зот с пытливыми зелеными глазами был вылитым драконом. Странно, что люди этого не замечали.

Зот продекламировал наизусть:

Тысячи лепестков Нимеланы —

Твоя шкура, Несущий Свет.

Шишира подхватил со смешком:

Ты герой, покровитель желанный,

Всей любовью мира согрет.

В сердцах живет надежда,

Что будет наш враг сражен,

Всех нас защитит и спасет

Отец — Золотой дракон.

Иданцы верили в благого Золотого дракона, охраняющего их от мирового зла. Случись с ними беда, Золотой дракон должен был прийти на помощь и восстановить справедливость. И не было, по их представлениям, силы, способной противостоять древнему и возрождающемуся вновь дракону.

После захвата власти над Идой король Айнодава без лишних сантиментов объявил себя Золотым драконом. С тех пор иданцы перестали чтить пророчество о драконе, само имя великого шанкара было под запретом. Наверное, люди решили, что Золотой дракон их предал, раз позволил самозванцу поработить их. И теперь возлагали надежды на нового героя и Говорящую со звездами. Да, пожалуй, Говорящая со звездами майяви могла бы противостоять хитрому и осторожному дракону. Следовало как можно скорее обнаружить эту прыткую похитительницу разума, собеседницу планет. Придумают же! Как можно разговаривать с каменными шарами, хоть и заселенными разными формами жизни, но, по сути, неодушевленными частичками Вселенной!

В коридоре зашуршало, дверь в кабинет бесцеремонно распахнулась.

— Я так и знала! — разочарованно воскликнула Чичея. — Просила же тебя собраться. Мне совершенно не хочется опаздывать на бал. Почему все нужно повторять дважды? — Яркие губы скривились от возмущения.

“Какой у нее противный голос”, — подумал Шишира.

— Я сказал, что не пойду на бал, — пожал он плечами. На самом деле он не помнил, предупреждал ли ее. Могла бы сама догадаться.

— Что значит, не пойдешь?! — подвижный рот изобразил удивление. — Я уже несколько раз появлялась на ярмарках и прогулках одна. Ты пренебрегаешь всеми дворцовыми приемами. О тебе и так много разговоров. Вот увидишь, король рассердится!

— Король обрадуется, если я поймаю убийцу драконов.

— Когда же пройдет эта дурь? — губы сложились в скорбную складку. — Ты как драконыш: навыдумывал себе врагов. Пора бы забыть Сирин…

— Ты опоздаешь на бал! — потеряв терпение, рявкнул Шишира.

— Я-то повеселюсь на славу, — гордо вскинула голову Чичея. — А ты будешь лазить в канавах со смердящими мракилами. И бестолку, как всегда.

С этим презрительным напутствием жена Шиширы, наконец-то, выскочила из кабинета и побежала на улицу, где ее поджидала карета.

— Чешуйчатое зло! — обозвал ее Шишира почерпнутым из пророчества ругательством.

Зот захихикал.

— Диву даюсь, как она изменилась, Зот, — раздраженно щелкнул пальцами Шишира. — Как изменились мы все, живя мелкими плотскими человеческими страстями! Эта планета затягивает нас, как в воронку, в небытие, искушает играми двуногих, дразнит соблазнами, растворяет нашу сущность. Я заглядываю вперед и не вижу будущего для драконов, боюсь проснуться человеком и утратить память о своем роде. Стать зыбким мифом, как…Золотой дракон!

— У тебя паршивое настроение, — Зот поднялся и потянулся лениво. — Мир меняется, меняемся мы сами. Из того, что у нас поубавилось простора, не следует, что мыслям и чувствам не хватает места. И на Иде есть что исследовать. Позволь откланяться. Я тоже приглашен на бал. Обожаю наблюдать за людьми и драконами.

— Конечно, — Шишира встал, чтобы проводить друга. — Я и сам скоро уйду.

— Удачи.

Фиолетовый сумрак разбавили огни первых звезд: как будто кто-то зажигал их, как только створки Шамбары захлопывались. Красный невеселый глаз Сирина стал отчетливо виден. До Шиширы доносились отголоски дворцовой музыки — вся драконья “знать” отплясывала на балу. На городских улицах было пусто и тихо. Кироша опаздывал. Шишира шагал взад-вперед по Стартовой, поругивая его. Без напарника взять у мракилы пробы вряд ли получится. На другом конце площадки дежурили дхоты. Один стоял у подзорной трубы, равнодушно обозревая застенную жизнь, а трое играли в домино. Может, Костаки заставила племянника забыть данное ему обещание?

Вдруг охранник на посту замахал руками, но, заметив, что игроки не обращают на него внимания, схватил рожок, который висел у него на шее, и дал тревожный сигнал. Дхоты вскочили, схватились за оружие.

К Стартовой летела перепуганная насмерть драконица. Ее никто не преследовал, но она металась и била крыльями нервно и часто, создавая себе помеху для плавного снижения. Ком подкатил к горлу Шиширы. Он шагнул вперед, дав дхотам знак держаться в стороне. Драконица ударилась лапами о Стартовую со всей мочи, так что площадка задрожала. Шишира увернулся от выбитых камней, разлетающихся во все стороны. Дракониха дышала сбивчиво, тряслась как в лихорадке, и не спешила превращаться в человека.

— Костаки, — позвал Шишира и подумал, не родственница ли Зоту Малахиту эта молодая красавица с шелковистой шкурой сочного зеленого цвета. — Ты в безопасности. Ты в городе, — увещевал Шишира.

Он легонько дотронулся до ее огромной лапы. Шумно всхлипнув, та обмякла и превратилась в рыдающую напуганную девушку. Шишира велел дхотам накинуть на нее покрывало.

— Где Кироша, Костаки? — спросил он тихо, угадывая, каким будет ответ.

Она подняла заплаканное обиженное лицо и не в силах выговорить, что произошло, махнула рукой в сторону стены.

— Он… не в себе? — предположил Шишира.

Костаки горестно закивала головой.

— Ему стало плохо у меня в доме. Он… превратился прямо в комнате. Стены рухнули. Я побежала, полетела за ним! Но… — она опять зарыдала. — Я его догнала, а он… все поздно. Прогнал меня, чтобы не ранить. Ки-ки-ки-ро-о-о-о-ша! — Костаки спрятала лицо, плечи ее дрожали.

У Шиширы защипало в глазах.

— Я найду его, — пообещал он и быстро направился к стене. Какой бред, абсурд! Почему он? Такой молодой, добрый, влюбленный! Шишире захотелось зареветь зверем, и, приняв драконий облик, он издал леденящий кровь воинственный рык. Легко оттолкнулся от площадки и растворился в ночи.

Он не скоро нашел его. Племянник сидел неподвижный как скала, шкура сливалась с сумраком, делая его незаметным. Шишира тихо опустился рядом. Кироша не шелохнулся, глаза его были закрыты. Он не скулил и не бесновался, как мракила. Шишира обошел его и прислушался, сердце племянника билось гулко и редко. “Может, еще не все потеряно? — уговаривал себя Шишира. — Может, вражеская отрава как-то иначе подействовала на Кирошу, чем на прочих драконов? Похоже, он контролирует себя”.

— Музыка, — Кироша неожиданно обратился к нему на оме. — Это музыка убивает. Нельзя не слышать. Музыка рвет мозг.

— Ты говоришь! Милый, родной, Кироша… О прекрасные моря Сирина! — возликовал Шишира, — Ты не сошел с ума!

Но тут словно лопнула пружина, поддерживающая Кирошу. Он замотал головой, завыл, упал и забился в припадке. Шишира застыл, не зная как ему помочь.

— Слушай, — взмолился он на оме. — Попробуй сейчас превратиться в человека. Я заберу тебя отсюда, мы найдем Зота, он поможет…

Кироша кинулся на Шиширу, обнажив пасть. Его глаза покрыла серая пелена, и все-таки он попросил очень ясно: “Хочешь помочь — убей!”

— Давай попробуем один раз. В человека, — продолжал уговаривать Шишира.

Кироша боднул его в грудь. Угрожающе забил хвостом и прошипел: “Вой о пощаде, паскуда! Чеши прочь, гнусь!” — Кироша клацнул зубами, и Шишира едва успел увернуться и взлететь. Он кружил над беснующимся племянником, все еще на что-то надеясь. О какой музыке он говорил? Это очень важно. Кироша знал, что он найдет его и хотел передать ему свое открытие — причину того, почему драконы сходят с ума. Музыка. Где она играет? Почему он ее не слышит? Это музыка, предназначенная для одного? Для каждого дракона — своя? Как песня смерти? Не может быть! Он сегодня же пойдет к Гуну.

Кироша мучился невозможно, его крики терзали сердце. Когда он рванул зубами крыло, и оно захрустело, Шишира не выдержал. Коршуном налетел на племянника, всем весом упал ему на шею и давил, пока Кироша не испустил последний хрип.

— Я найду того, кто это сделал, Кироша. Я отомщу за тебя. Дракон умирает достойно. Дракон умирает красиво. Тот, кто посмел превратить великого дракона в мерзкую, гнилую мракилу заслуживает страшной кары.

Полный решимости Шишира летел в город. Его молодой племянник навеки остался за стеной. Он превратится в камень, но не будет бессмысленно и бесцельно топтать пыль, как другие мракилы.