Его кукла

Кристина Лин (2024)

Я устроилась личной ассистенткой к богатому мужчине. В нем нет чувств и эмоций, только странные капризы, которые мне надлежит исполнять. Эта работа поможет мне выпутаться из своих неурядиц. А ему… На самом деле, я понятия не имею, почему он выбрал именно меня. В тексте есть: одержимость героя, обман и предательство, запретные чувства и любовь. P.S. Книга с ХЭ.

Глава 5

Домой возвращаюсь поздно вечером. Встреча затянулась. Но так даже лучше. Последнее время мне невыносимо возвращаться в свой дом.

Я сам его проектировал, контролировал строительство. И теперь я его ненавижу.

Автоматические ворота послушно открываются, когда я нажимаю кнопку на пульте. Заезжаю во двор. Выхожу из машины.

Уже очень поздно. Темно. Свет от фонаря отбрасывает тень на верхушки кустов и деревья. А еще, я точно это знаю, этот гребаный фонарь бьет прямо в окно спальни. Подсвечивает огромную кровать.

Раньше нравилось видеть изгибы любимой женщины под одеялом. Теперь я вижу лишь пустую половину кровати.

Будь он проклят, этот дом!

Зачем продолжаю жить здесь? Сам не знаю. Нет, знаю, кого я обманываю? Это мое наказание. За то, что не смог спасти ее. За то, что не смог вовремя понять, что не все хорошо. За то, что, когда она врала мне, делал вид, что не замечаю очевидного. Будто, не мне лезть в ее медкарту. А надо было, сука, лезть!

В дом заходить не спешу. Достаю пачку сигарет и прикуриваю. Вредная привычка, но мне плевать. Выпускаю из легких дым, глядя на окно второго этажа. Там спальня с пустой большой кроватью. Мой персональный ад.

Докуриваю и тушу ногой окурок. Иду в дом.

Меня встречает тишина. Свет выключен. Я поднимаюсь по лестнице. Комната дочери за дверью. Заглядываю внутрь.

Она спит, сжавшись в комочек и прижав к себе медвежонка. Так сладко, как могут спать только дети. У противоположной стены стоит кровать, где спит ее няня.

Я обещал дочери приехать пораньше. Но не смог. Не потому, что был слишком занят. А потому, что не могу ее видеть. Вот такой я дерьмовый папаша!

Прохожу в комнату и поправляю одеяло дочери. Как же она похожа на Лину! С каждым днем все больше. Она даже мимику ее копирует, ее интонацию. Как наглядное напоминание о том, что я навсегда потерял.

Не знаю, понимает ли ребенок все это. Иногда мне кажется, что да. Дети умеют чувствовать. Раньше не верил в эту чушь, а теперь понял, что и не чушь это вовсе. Охренеть! Ей только пять, а она уже все понимает! Есть, от чего сойти с ума.

Выхожу из комнаты дочери, аккуратно прикрываю двери.

Не хочу, чтобы она проснулась и увидела меня. Она будет хмурить лоб. Точно так, как это делала Лина. Как ее маленькая назойливая копия. И к этому я тоже каждый раз оказываюсь не готов.

Иду дальше по коридору. В самом конце дверь в спальню. Ту самую, для нас двоих.

Пустую.

Раздеваюсь и забираюсь в постель. Простыни пахнут ванилью. Это любимый аромат Лины. Жены давно нет, а ее запах хранит ванильный кондиционер для белья. Я совсем свихнулся, но продолжаю издеваться над собой. Вдыхаю сладкий запах, прикрыв глаза. Если не открывать глаза, то можно представить, что ничего не было, и Лина сейчас лежит рядом.

Открываю глаза. Гребаный фонарь на улице светит прямо в лицо. Правая половина кровати не смята. Только эта дурацкая ваниль и осталась.

Еще один пустой день подходит к концу.

Не помню, как уснул. Во сне я опять вижу Лину. Она смотрит на меня уставшими глазами. Ее бледное лицо осунулось, оно кажется слишком худым. Я пытаюсь взять ее за руку, но маленькая белая ладошка все время ускользает. А потом вся ее фигура начинает таять. И я снова остаюсь один. Ору, что есть силы. Просыпаюсь от собственного вопля.

Виски и грудь взмокли. Простынь пропиталась потом. Я с трудом дышу. Мне не хватает кислорода. Сердце барабанит в грудную клетку так, что кажется, вот-вот выпрыгнет.

Мой вечный кошмар. Он приходит каждую ночь. И никогда не остается до утра.

Меня трясет, как в припадке. С трудом заставляю себя встать и пойти в ванную. Включаю горячую воду, потому, что тело колотит от холода. Медленно согреваюсь и прихожу в себя. Выхожу из душа, возвращаюсь в спальню. Стягиваю с кровати, пропитанные потом, простыни.

Теперь постель не пахнет ванилью. Падаю на матрац и отрубаюсь.

Мысленно умоляю Лину вернуться. Но этой ночью она больше не приходит.

Будильник на телефоне и холодная постель без ванильных простыней.

Ненавижу утро. Такое же холодное, как и все в этом доме. Я мастер мазохизма, мой ад не отпускает. Хочу того, что невозможно получить. То, что у меня было украдено. Время с любимой женщиной. Его было так мало!

Продлить. Вырвать у вселенной. Обмануть судьбу.

И эта девушка, которая так похожа на жену. Ее образ врывается в мои мысли, едва я открываю двери комнаты, чтобы сбежать из дома до того, как дочь проснется и посмотрит на меня васильковыми глазами своей матери.

Заглядываю в телефон. Сообщения с номером счета все нет. Передумала?

Черт! Разве, она что-то обещала мне?

Я чертов дурак, который захотел обмануть Бога и самого себя.

Тишина в доме давит на виски. Иду на кухню и делаю себе кофе. Горький, без сахара. Он обжигает язык, потому, что я вливаю напиток почти залпом. Матерюсь, доставая из кармана пачку сигарет. Дерьмовая привычка, но плевать. Прикуриваю и тащусь на улицу. Сажусь за руль, включаю двигатель.

Экран телефона загорается от входящего сообщения. От той девушки, точной копии моей жены. С номером банковского счета. Не раздумывая, перечисляю аванс и выезжаю со двора.