Слепой рассвет

Кристина Майер, 2022

Он не знал, что я родила от него дочь. И не узнал бы… но моя мама решила продать малышку отцу… – Только при одном условии ты останешься с Машей, – я ничего не говорю, жду, что Герман предложит. Стараюсь скрыть дрожь тела. – Родишь мне наследника, – заявляет он и смотрит внимательно в глаза, словно хочет прочитать ответ. Убедиться, что не солгу. Мне не хватает воздуха, становится по-настоящему страшно. Я не смогу выполнить его условие, для меня это все равно, что подписать себе смертный приговор… На раздумья нет времени. Сейчас Герман меня все равно не услышит, нужно говорить «да» и попробовать потянуть время. Позже во всем признаться.

Глава 8

Герман

Против природы не попрешь. Когда рядом женщина, которую ты хочешь так, что яйца готовы взорваться, перестаешь соображать. Не планировал показывать, что меня накрыло, но разве тут устоишь? Стоило подумать, что Маша хрен даст нам нормально потрахаться, свернул с дороги. Дочь может устроить бессонную ночь. Отымеет так, что сил на секс у Поли просто не останется. А мне со стояком потом что делать? Минут сорок мы могли позволить себе задержаться. Мама и Таня приглядят за малышкой.

Не поймешь этих баб. Поля, как и раньше, страстно мне отдавалась. Секс с ней — высота, которую с другими женщинами я никогда не брал. Мне ее всегда мало. Вижу, что и у Поли так же, так зачем, спрашивается, сбегала? Наташу пожалела. Нашла кого жалеть! Она ведь не знает, что ребенка мне супруга так и не родила.

Будет еще время ей все рассказать. Пора поспешить к дочери.

— Поля, ты нормально? — только что всем телом тянулась ко мне, а сейчас сидит сама не своя. Переживает, что мою семью разбивает? Хрен поймешь, что за тараканы живут у нее в голове. Согласилась же делить со мной постель.

— Да, — отвечает автоматом, даже не задумывается. — Где мой сарафан? — подал влажные салфетки, потом принес вещь и помог надеть. — А трусы?

— Трусы забрала ночь, — на мою улыбку она не ответила. Не оценила шутку. — Не смог их отыскать, — мне нравилась идея, что на ней нет нижнего белья. Надо запретить Полине носить штаны и трусы. Так даже соблазнительнее, можно в любой момент задрать юбку, наклонить ее над столом…

Пипец! Словно и не трахались!

Меня поглощали мысли о сексе, а Полю какие-то неприятные думы. Она для меня словно открытая книга. Могу читать по выражению лица и глазам ее настроение. Присел на корточки возле открытой пассажирской двери. Полина обнимает себя за плечи, словно мерзнет, хотя на улице тепло.

— А теперь рассказывай, что тебя так расстроило? — мой тон не допускает возражений или отговорок.

— Ничего, — поднимает взгляд, смотрит на меня и машет головой.

— Поля…

— Мы не предохранялись, — еще немного, и она расплачется. — Ты сказал, у меня есть три года, — ощущаю острый укол вины. До автоматизма отточено натягивать резинку. Презервативы всегда лежат в заднем кармане. А тут даже не вспомнил о них. Как раньше с ней, без всяких барьеров. Словно только так правильно. Ничего нас не должно разъединять. Мы одно целое.

— Дни опасные?

— У меня же еще цикл не наладился. Не знаю даже.

— Не будем раньше времени паниковать. Может, пронесет, — Поля права, ей нужно восстановиться. Ведь только родила. Надо научиться рядом с ней включать мозг. — Буду внимательнее. Хочешь, сходим к врачу завтра?

— Зачем? — напряглась она.

— Чтобы ты не переживала больше, укол поставим, — Поля задумалась.

— Посмотрим.

— Что тут смотреть? — с ней не хотелось пользоваться резинкой. — Не желаю наблюдать, как ты впадаешь в депрессию каждый раз, когда рвется презерватив, — случаи, конечно, единичные, но они имеют место быть.

— Завтра позвоню и проконсультируюсь… с гинекологом, — мне показалось, она хотела сказать что-то другое.

— Поехали за дочкой? — глаза Поли заблестели. Сейчас расплачется. Я готов был поверить, что Машу она мне не продавала. Во всей этой истории нужно подробно разобраться. Что у них там произошло? Хотя поступок матери Полины настолько отвратителен, что у меня лично адекватность женщины вызывает сомнения.

— Где ты была, когда твоя мать продавала мне Машу? — мы выехали на шоссе. Вопросов накопилось много, пришло время начать их задавать. Вспоминая тот поступок, вновь разозлился. Поля услышала стальные ноты в моем голосе и вновь обняла себя за плечи. Надо сбавить обороты, а то она меня шугаться начнет.

— Я же говорила, — тихо произнесла Полина. Смотрит на меня, ждет реакции. Пытаюсь вспомнить. Точно говорила? «В больнице», — что-то такое проскальзывает в сознании, но совсем смутно. Наверное, был так зол, что не обратил внимания на ее слова.

— Почему лежала в больнице? — отвлекаюсь от дороги, поворачиваюсь к Полине. Смотрит на меня, словно хочет понять мою реакцию. Мне небезразлично все, что с ней происходит, но показывать Полине я этого не собираюсь, пока не буду уверен в том, что опять не сбежит.

— Проблемы с глазами. После родов зрение стало ухудшаться, — произносит и с опаской посматривает в мою сторону. Меня это напрягает.

— Сейчас как? — это не праздное любопытство, если есть какие-то нарушения в организме, их лучше диагностировать и устранять на ранних этапах болезни.

— Уже лучше. Но… — она еще что-то хотела добавить, но тут ожил мой мобильник. — По-моему, твой телефон звонит.

Надеюсь, с Машей все хорошо. Думал, мама набрала, а это был Андрей.

— Я уже еду, — как только принял вызов, произнес в трубку.

— К тебе тут гости, — по голосу брата сложно разобрать, в каком он настроении, но точно не улыбается.

— Кто? — без энтузиазма интересуюсь я.

— Полиция… и твоя жена.